Синий перекресток 1. Вне системы

Солнце неторопливо скатывалось к горизонту, точнее, к крышам домов, вырывавшим то место, где небо сходится с землей, из пределов видимости. Закат был в точности таким же, как и несколько веков назад. И так легко было ненадолго поверить, что с тех давних пор совсем ничего не изменилось. Отдаться во власть иллюзий, рождаемых вековечной красотой природы.

Но в действительности все было не так. И солнце смотрело с небес на совсем уже другую землю.

Нет, апокалипсиса не случилось. Не ядерная война покончила с прежним миром, и не глобальная экологическая катастрофа. Из космоса не прилетало грандиозных астероидов. 2012 год, вопреки бесчисленным пророчествам и прогнозам, мало чем отличился от прочих, кроме, разве что, рекордного числа разочарований во всякого рода легендах и суевериях. И даже пришельцы до сих пор так и не явились отвоевывать у землян их планету.

Просто три века назад власть во всем мире перешла к Всемирной Корпорации «Тотал». Перешла без войн, революций и прочих подобных глобальных потрясений. Просто тогда мировую экономику разъедал жестокий кризис, настолько всеобъемлющий, затяжной и безнадежный, что даже антиглобалисты не стали слишком громко возражать против нового порядка. Впрочем, дело могло быть всего лишь в разорении их спонсоров.

Более того, властям, не способным обуздать поднявший голову в условиях разрухи, терроризм, окончательно перестали доверять. Разговоры о фундаментальных правах человека больше не интересовали людей, каждую секунду, даже в собственных домах, опасавшихся за свою жизнь. Население планеты требовало решительных мер, рабочих мест, стабильности и спокойствия, и «Тотал» выступила с программой, сулившей всю эту благодать в весьма близком будущем. В 2029 году Всемирная Корпорация начала принимать власть у национальных правительств.

К 2039 году, в строгом соответствии с Программой, процесс передачи власти был завершен, и было объявлено, что теперь весь мир принадлежит Корпорации «Тотал», принадлежащей, в свою очередь, людям всего мира. Наконец-то мир стал принадлежать людям.

Следовало отдать «Тоталу» должное: в новом мире, выстроенном Корпорацией на руинах прежнего, было место для каждого. Правда, выбиралось оно не самим человеком, а Службой Планирования. Точнее, одним из ее отделов, тем, что как раз и занимался управлением человеческими ресурсами.

Кристиан Экман был когда-то нормальным членом общества. Как и всех детей, его в шесть лет отправили учиться в интернат. К двенадцати годам он показал свои способности к точным наукам, его определили в соответствующую школу, затем в институт, где он и получил профессию. Проработав в строительстве положенные три года, Кристиан успешно выдержал экзамен, и получил лицензию архитектора.

Два года его карьера развивалась как нельзя лучше, и уже был утвержден первый полностью самостоятельный проект — новая больница в Берлине. Место для строительства было выбрано замечательное, тихий пригород, где сама красота природы должна была способствовать излечению пациентов.

Но в самом начале строительства произошло непредвиденное. Рабочие, готовя котлован под фундамент, наткнулись на массовое захоронение людей. Проект немедленно свернули, официально было объявлено об обнаружении братской могилы времен Второй Мировой войны. Но Кристиан отлично понял, что к той давней войне найденные останки не имеют никакого отношения. Они были гораздо свежее.

Тогда был такой же ясный день, и такой же красивый закат. Прибежав на крики перепуганных рабочих, Экман, привлеченный странно знакомым металлическим блеском, опустился на колени возле одного из скелетов, отброшенного ковшом строительной техники немного в сторону. Одежда совершено истлела, но к кости предплечья прилип микрочип. Он-то и блеснул в последних лучах уходящего дня.

Уже более двух веков чипы были у всех без исключения граждан, по ним можно было в любой момент отыскать любого человека, где бы он не находился. И даже отследить его путь до этого места. Это позволило практически свести на нет всякую преступность, и сильно облегчило поиск пропавших и опознание погибших. Обычно чипы вводили под кожу, но иногда они по каким-то причинам оказывались глубже. Это создавало помехи сигналу, и чип немедленно извлекали и заменяли.

Видимо, с тем человеком при жизни приключилась именно такая история, потому-то его чип не нашли, и он остался в могиле. Кристиан, сам не зная еще, зачем ему это понадобилось, сделал вид, что рассматривает кости поближе, тайком подобрал крошечный кусочек металла, и сунул его в карман.

Экман думал, что последует разбирательство, всех опросят, и тогда он со спокойной душой передаст обнаруженный чип властям. Но никто не спросил его об этой вещице, никого вообще ни о чем не спрашивали. Просто в ту же ночь всех людей со строительства забрали, и отправили по домам. А утром Экман получил назначение на новый проект, в Марсель, с указанием отправляться и приступать к работе немедленно.

Уже там, в Марселе, он совершил роковую ошибку. А может быть, первый в жизни действительно правильный поступок. Немного переделав рабочий сканер, предназначенный для регистрации упаковок строительных материалов, Кристиан считал информацию с найденного в могиле чипа.

Подозрения подтвердились. По крайней мере один из скелетов лежал там совсем не со времен Второй Мировой. Его владелец по имени Тобиас Леманн появился на свет в городе Дрездене всего лишь семьдесят семь лет назад. И было совершенно непонятно, каким образом он мог оказаться похороненным неподалеку от Берлина.

Покончив со стройкой в Марселе, Кристиан взял положенный недельный отпуск, и отправился в гости к школьному другу, инженеру, окопавшемуся на крупном заводе в Северо-Западном регионе, прежней Северной Америке. Всякий бы подумал, что Экман решил проделать столь долгий путь исключительно ради шикарного бассейна, отгроханного приятелем прямо на заднем дворе, и натурального мяса, продукта, заклейменного диетологами вредным, но по-прежнему любимого многими людьми.

Конечно, поплескаться в бассейне тоже хотелось, и диетическая курятина давно набила оскомину, но главная цель Экмана была иной. Жена друга работала в Службе Контроля, и могла, пользуясь служебным положением, разузнать что-нибудь о судьбе Леманна, приоткрыв тайну неожиданной находки.

Рита не отказалась помочь. Правда, во все подробности Кристиан ее не посвятил, сказав лишь, что один его знакомый разыскивает родственника. Поиск родственников последнее время стал модным увлечением, так что удивления подобное объяснение не вызвало.

Вернувшись на следующий день со службы, Рита сообщила, что Тобиас Леманн, специалист по генной инженерии, жив и здоров, и уже полвека как перебрался в научный центр в Глобалисе, столице Корпорации «Тотал». Отыскала она даже адрес для отправки Леманну электронных сообщений.

До самого конца отпуска Кристиан думал о том, как такое возможно. Каким образом чип этого человека, живого и здравствующего в далеком Юго-Восточном регионе, до сих пор именуемом многими Австралией, мог оказаться на обнаруженном посреди Центрального региона старом скелете?

Последний день заслуженного отдыха Экман провел в гостинице Хьюстона. Обратный рейс у него был рано утром, и он не хотел мешать другу спать, вынуждая провожать себя в аэропорт. В отеле днем было пустынно и скучно, обитали там, по большей части, прибывавшие в срочные командировки. Потому-то, погуляв немного вдоль ограды и потосковав часок у бассейна, Кристиан отправился в информационное кафе, занял один из терминалов, предназначенных для забывших прихватить собственные порткомы, и написал загадочному Тобиасу Леманну письмо.

Конечно, про скелет и чип в том письме не упоминалось. Экман представился очередным молодым человеком, желающим отыскать свою родню, и изложил предположение, что господин Леманн может являться двоюродным братом его покойной матери. Только все эти дипломатические хитрости оказались напрасны.

Кристиан собирался ложиться спать, когда в дверь его номера постучали. В ответ на вопросительный окрик, знакомый уже голос горничной предложил чистые полотенца. Экман вежливо отказался, и почти сразу же услышал щелчок открывшегося замка.

Впоследствии он десятки раз прокручивал в памяти дальнейшие события, но так и не смог понять, почему, вместо того, чтобы направиться к дверям и возмутиться бесцеремонностью обслуживающего персонала, рванул на балкон, и прыгнул с третьего этажа в удачно оказавшийся как раз под окном бассейн. Какое чутье, какой звериный инстинкт самосохранения заставил простого законопослушного инженера совершить столь странный поступок, оказавшийся, судя по всему, совершенно правильным?

Следом за ним на балкон выскочили трое мужчин в сером, увидели Кристиана, выбирающегося из воды, и немедленно скрылись. Вероятно, повторить прыжок никто из них не рискнул, все предпочли лестницу.

Объяснений и извинений Экман предпочел не дожидаться, так как все отчетливее подозревал, что если чего и дождется, то совсем не этого. Не оглядываясь, он помчался к ограде, туда, где во время дневной прогулки заприметил нехватку одного из прутьев. Протиснулся в щель, и со всех ног побежал по пустынной улочке, лихорадочно глядя по сторонам в поисках укрытия. Потому и не заметил открытый канализационный люк.

Очнулся он от того, что кто-то шлепал его по щекам влажной ладонью. Разлепив тяжелые веки, Кристиан увидел совсем еще молодую девушку, одетую в грязный серый комбинезон. Она стояла рядом с ним на коленях, и пыталась привести его в чувство. А вокруг была крошечная комнатка, освещаемая одним переносным фонарем.

Вместе с сознанием вернулись и воспоминания обо всем случившемся. Несмотря на слабость и боль во всем теле, Кристиан попытался вскочить. Он сообразил, что рядом с ним сидит подпольщица, а бегство не имело никакого смысла, потому что ребята из Службы Контроля очень скоро отыщут его по чипу, и тогда этой малышке не сдобровать с ним за компанию.

Он бормотал что-то о том, что его преследуют, и ей нужно немедленно бежать. Но девушка успокоила его, объяснив, что сейчас они оба находятся в специальном схроне, сквозь покрытие на стенах которого не проходит сигнал с чипа. Однако, долго оставаться в этом месте было невозможно. Именно тогда Кристиан окончательно порвал с прежней, нормальной, обычной жизнью.

Самовольное извлечение идентификационного чипа являлось одним из наиболее тяжких проступков. О совершении такового теперь напоминал только шрам на предплечье. Гражданина Кристиана Экмана больше не существовало. Вместо него появился подпольщик Крис.

Он мог бы, конечно, не совать носа в эту историю, и прожить обычную, нормальную жизнь. Но искушение перестать просто любоваться безупречным фасадом общественного строя, и заглянуть чуть глубже, было слишком велико. Тогда, в темном схроне, зажав в зубах рукоять ножа, чтобы не скулить от боли, пока девушка извлекала чип, Крис впервые в жизни думал о том, чем же еще, помимо строительства идеального общества, занимается Всемирная Корпорация. Ответа на этот вопрос у него не было и по сей день.

Подпольщики, по правде говоря, не особенно интересовались такими вещами. Их основной заботой было выживание. Впрочем, практически все они, за исключением тех, кто родился в подполье, знали что-то подобное тому, что узнал сам Крис. Это были обрывки тайн, разрозненные кусочки головоломки, сложить которую никак не получалось. Да и некогда было этим заниматься.

Время неумолимо истекало. Совсем скоро в небо должен был подняться вечерний патруль, мощные сканеры которого неизбежно обнаружат странного человека, глядящего на закат с крыши промышленного здания. Пора было возвращаться в убежище.


* * *
Доктор Савин был мрачен, и у него были на то причины. Подходил срок начала полевых работ с их непременными травмами, а в общине совершенно не осталось лекарств. Не было ни обезболивающих, ни антибиотиков, одни только самодельные бинты да крепкий, очищенный по возможности алкоголь для обработки ран. Им же вчера пришлось воспользоваться и вместо наркоза, попросту напоив сломавшего ногу парня до беспамятства.

Отца тоже трудно было назвать довольным жизнью. Алиса со своей постели внимательно наблюдала за тем, как он нервно прохаживается из конца в конец комнатки. Расстояния от окна до двери хватало, чтобы сделать всего лишь четыре шага, и это еще больше нагнетало атмосферу.

— Надо идти, — тихо сказал доктор.

— Это очень опасно, — так же тихо ответил отец, остановившись перед окном.

Теперь Алиса не видела его лица, но хорошо себе представляла, какое сейчас на нем застыло выражение. В прошлый поход за лекарствами они едва не попались Службе Контроля, и теперь охрану на складе наверняка усилили.

Им, отщепенцам, лекарств не полагалось, даже если бы они захотели выменять их на что-нибудь, вместо того, чтобы красть. В отличие от городских подпольщиков, их особо не преследовали, позволяя жить вдали от освоенных «Тоталом» территорий.

В свои семнадцать Алиса уже хорошо понимала, что, если бы Всемирная Корпорация пожелала, общины, подобные им, прекратили бы свое существование в двадцать четыре часа. Но почему-то пока «Тотал» предпочитал просто не обращать на них внимания.

Впрочем, жить относительно спокойно отщепенцам позволялось ровно до тех пор, пока они не совались на территории Корпорации, и не пытались контактировать с гражданами. Но любая попытка контакта пресекалась с предельной жестокостью. Старики рассказывали, что лет сто назад попавшихся в городах отщепенцев просто выдворяли подальше. Теперь же на подобное милосердие рассчитывать не приходилось, для попавшихся конец был один. Никто и никогда их больше не видел.

И все же, доктор был прав. Идти надо было, так или иначе. В их общине жило больше двухсот человек, и каждый работник был слишком необходим, чтобы позволить себе потерять кого-то из-за случайной травмы или болезни.

Бывать в городе Алисе еще не доводилось. В отличие от подпольщиков, некогда бывших гражданами, но по разным причинам переставших ими являться, отщепенцы гражданами не были никогда. Они с самого начала отказались стать частью системы, созданной «Тоталом», в большинстве своем по религиозным соображениям. Сперва они просто мирно жили в своих поселках, и ждали пришествия Антихриста. Лет через двадцать многие, увидев, что ничего подобного не происходит, воспользовались амнистией и обзавелись гражданством. Старики попросту умерли.

Когда их поселок был основан, в нем поселилось около пяти тысяч человек. За три века существования общины ее численность сократилась в двадцать пять раз, и шансов на амнистию у оставшихся не было. Все, что им оставалось — выживать. В том числе, и воруя кое-что в городе.

Так что, судя по всему, час знакомства с цивилизацией для Алисы настал. Больше, после потери Питера, пойти с отцом было некому, и именно это, надо полагать, тревожило его больше всего. Он явно не считал, что его старшая дочь готова к столь серьезному испытанию, хотя она лучше всех в общине управлялась с необходимой в таком походе электроникой, и вообще всегда выделялась ловкостью и смелостью.

— Надо идти, — повторил доктор.

— Я знаю, — отозвался отец.

— Ты можешь взять с собой любого из парней. Каждый почтет за честь учиться у тебя.
Отец только криво усмехнулся. Слова доктора звучали громко и красиво, но на деле выбор был неширок. К тому же, беря с собой кого-то из парней, он рисковал жизнью столь необходимого общине работника. Мужчин и без того было меньше, чем женщин.

Все это Алиса прекрасно знала. И каждый день она слышала разговоры женщин у колодца. Никто из них после гибели Питера не желал отпускать сыновей в город. А из девчонок она была единственной, кто мог бы справиться с такой задачей.

Отец ее тоже прекрасно все это знал. И о настроениях в общине догадывался. Конечно, Патрик Полсон и Джефф Харпер с радостью согласились бы, позови он их с собой. Но Патрик после смерти отца остался в семье Полсонов единственным взрослым мужчиной, двум его младшим братьям было на двоих всего пять лет, а Джефф только что женился, и его жена как раз ждет первенца. Никто не позволит ему уйти, общине хватает пятерых сирот Питера.

Алиса знала, что отец уже говорил с матерью о том, что, скорее всего, именно с ней ему придется пойти в следующий набег на город. Мама плакала, но понимала, что особого выбора у них нет. Отец остался единственным, у кого был опыт таких дел, но идти в одиночку было слишком рискованно. Хотя бы уже потому, что в случае его неудачи община вообще останется без надежды на получение многого необходимого.

— Мы выйдем завтра, ближе к вечеру, — сухо проговорил, наконец, отец.

— Кого ты возьмешь? — живо поинтересовался доктор.

— Алису.

Сердце девушки сжалось от страха и радости. Ей давно хотелось побывать в городе, и то, что отец верит в ее силы, наполняло душу восторгом и ликованием. Но она не была наивной, и сознавала, что может ждать ее в этом походе. На мгновение захотелось снова стать малышкой, провожающей в опасный путь других. Но это было уже невозможно.

— Джон, — запротестовал доктор Савин. — Возьми кого-нибудь из парней.

— Кого? — хмыкнул отец. — Никому из тех, кого могут со мной отпустить, я не могу доверять так, как Алисе. Я знаю, на что способна моя дочь. Она справится.


* * *
Путь до города на электромобиле занимал часа три. Отец уверенно вел машину, Алиса смотрела в окно, любуясь окружающей красотой нетронутой природы. Они быстро проехали общинные поля, ветряки, и вырулили на старую дорогу.

Покрытие порядком уже разрушилось, колеса то и дело проваливались в выбоины, после недавнего дождя заполненные водой. Машину ощутимо потряхивало, на стекла попадали грязные брызги.

Алиса сжимала в руках портативный сканер, который должен был предупредить их о близости городских контрольных датчиков. Этот прибор год назад отец выменял у подпольщиков, и пока он еще ни разу не подводил.

Сейчас сканер молчал. Впрочем, до города было еще довольно далеко, но Хьюстон приближался с каждой минутой, и с каждой минутой Алиса начинала нервничать все больше и больше. Она начинала уже жалеть о собственных смелости и решительности, но отступать было поздно.

— Волнуешься? — спросил отец.

— Немного, — соврала Алиса.

— Следи за сканером. Совсем скоро мы приблизимся к первому кольцу датчиков.

Девушка кивнула, и выглянула в окно. Впереди, в лучах заходящего солнца, видны были невысокие дома пригородов, а на фоне вечернего неба уже начали вырисовываться и высокие здания центральной части города. Сканер пронзительно пискнул, и на дисплее замигали сразу четыре точки.

Отец остановился возле зарослей какого-то кустарника, выглянул из машины, огляделся по сторонам, прислушался к окружающим звукам, и, наконец, удовлетворенно кивнул, сев обратно за руль.

— Патрулей не видно, — коротко бросил он. — Нам пора.

Они загнали машину поглубже в заросли, накрыли ее маскировочным тентом, тоже раздобытым у подпольщиков, и пошли к городу, неотрывно глядя на дисплей сканера.

— Чтобы сигнализация не срабатывала каждый раз из-за мелких животных, у земли сделан небольшой просвет в поле датчиков. Нам нужно будет проползти через него как раз посередине, между двумя датчиками, где сигнал самый слабый, и потому просвет больше всего. Рюкзак сними, и тащи за собой, — быстро, вполголоса проговорил отец.

Алиса кивнула, все это она уже слышала не раз, еще дома. И сейчас хорошо знала, что готова сделать все как надо.

Отец показал пример, распластавшись по земле, и ловко, по-змеиному поползя вперед. Девушка последовала за ним. Она не зря часами тренировалась, ползая под натянутыми на колышки веревками. Первое кольцо оба преодолели легко и быстро, и успели перемахнуть через забор крайнего дома, когда вдали в облаке пыли показался патруль.

— Проскочили, — выдохнул отец.

Алиса только перевела дыхание. Радоваться было пока рано, впереди их ожидало еще немало опасностей. Солнце уже зашло, позволяя надежнее скрываться от человеческих глаз, но их могли учуять собаки, которых держали во многих домах. А на лай непременно сбегутся люди, и вызовут патруль.

Но идти, тем не менее, было необходимо. Проводив патруль взглядом, они поднялись с земли, выбрались со двора, в котором прятались, и, пригнувшись, побежали вдоль общего забора, отделявшего задние дворы жителей пригорода от окружающей город дикой природы. Несколько раз за оградой тявкали псы, но не слишком, к счастью, громко и настойчиво. Скорее, просто предупреждая о своем присутствии.

Бежать, останавливаясь и затаиваясь при каждом подозрительном шорохе, пришлось довольно долго, лишь через час сканер снова запищал, предупреждая о следующем кольце. И совсем скоро одинаковые, аккуратные пригородные домики остались позади, а впереди показалась широкая дорога, опоясывающая город, и связывающая между собой жилые и промышленные пригороды.

Несмотря на поздний час и будний день, по дороге все еще то и дело проезжали машины. Им с отцом пришлось довольно долго пролежать в придорожных кустах, выжидая возможности пройти дальше. Наконец, дорога опустела. Убедившись, что никто пока не подъезжает, отец, все так же пригибаясь к земле, побежал через полотно. Алиса, не отставая ни на шаг, последовала за ним.

Город начинался почти сразу за дорогой. Они перебрались через не слишком высокий забор и оказались на территории какой-то фабрики. Двор был заставлен огромными металлическими контейнерами с эмблемой «Тотал», белым кругом, составленным из четырех одинаковых дуг, окружавшим алый символ, похожий на столб с прибитой сверху за середину перекладиной. Между такими столбами в их поселке натягивали веревки для сушки белья.

Старейшина, правда, рассказывал как-то, что этот символ был буквой алфавита прежнего языка, которым пользовались люди в их стране, когда еще не было лингвы. Говорил он и о том, что когда-то все в общине говорили, писали и читали именно на том языке. Но потом миссионеры Корпорации стали учить всех лингве. Сначала ею пользовались, чтобы просто понимать новости, потом стали общаться с подпольщиками, а потом и вовсе привыкли. И теперь прежний язык мало кто помнил даже из стариков.

— Здесь могут быть видеокамеры, — шепнул отец. — Держись ближе к контейнерам.

Алиса послушно прижалась к ребристой металлической поверхности, и заскользила вдоль нее. Металл холодил спину. Сосредоточившись на том, чтобы двигаться тихо и незаметно, девушка даже немного удивилась, заметив, что они уже добрались до здания. Обойти его оказалось нетрудно, благодаря все тем же контейнерам. Потом пришлось снова перебираться через забор и перебегать пустынную улочку, чтобы оказаться перед новым, в добрых полтора человеческих роста, забором.

— Это склад, — одними губами прошептал отец, затаиваясь в кустах. — На заборе стоят охранные датчики.

— И как мы туда попадем?

Отец молча извлек из внутреннего кармана куртки небольшой прямоугольный приборчик, нажал на нем несколько кнопок, и кинул его через забор.

— Эта штука создаст поле, которое на 60-70 секунд отключит всю электронику в радиусе пяти метров, — быстро проговорил он. — Действуем сразу, как услышим сигнал.

В ответ на его слова из-за забора раздался долгий протяжный писк.

— Пора, — скомандовал отец.

Алиса первой ловко вскарабкалась по закинутой на забор веревке с крюком, спрыгнула на землю и, по миганию лампочки, отыскала приборчик. Успевший к тому времени тоже спуститься, отец внезапно схватил ее за руку и поволок в сторону, к груде каких-то баков. По двору неторопливо шли двое патрульных.

За завалом им пришлось согнуться в три погибели, но патрульные были не слишком внимательны. Они шли, увлеченно беседуя и смеясь, и явно хорошо проводили время на дежурстве, не слишком заботясь об исполнении своих непосредственных обязанностей.

Едва охранники скрылись за углом, отец дал знак следовать за ним, перебежал через освещенную тусклыми лампами дорожку, по которой курсировал патруль, и принялся за замок. Алиса из-за его плеча наблюдала, как он быстро снял крышку, острым ножичком снял изоляцию с двух проводов, и подключил к замку декодировщик собственного изготовления. Хитрый приборчик немного пожужжал, и раздался негромкий щелчок открывающегося замка.

Они проскользнули в дверь, осторожно прикрыв ее за собой, и оказались среди множества коробок, расставленных на стеллажах и прямо на полу. Отец вытащил из кармана список, составленный доктором Савиным, оторвал половину для Алисы, и оба, стараясь не шуметь, направились искать нужные лекарства.

— Все так просто, — прошептала Алиса, укладывая добычу в свой рюкзак.

— Это и настораживает, — шепнул в ответ отец. — Не знаю, почему они не усилили охрану.

— Может быть, думали, что мы не рискнем сунуться сюда вновь?

— Разве что.

Отец сверился со списком, удовлетворенно кивнул, и застегнул свой рюкзак. Алиса сделала то же самое. Все необходимое было собрано.

— Пора.

Девушка закинула рюкзак за спину и, вслед за отцом, направилась к двери. Они вышли в успевшую совсем сгуститься ночную темноту, и короткими перебежками направились обратно к забору, то и дело приседая, и стараясь укрываться за коробками, на случай появления патруля.

Патруль им удалось миновать благополучно. У забора отец долго прислушивался прежде чем снова перебросить приборчик на другую сторону. Знакомый писк раздался в положенный срок. Алиса снова опередила отца, первой оказавшись на земле по ту сторону забора. Она села на корточки в тени куста, чтобы не торчать на виду, пока замешкавшийся отец преодолевает преграду.

Алиса уже увидела его сидящим верхом на заборе, когда взвыла сирена, и мощный луч прожектора отыскал нарушителя.

— Прыгай! — взвизгнула перепуганная девушка, позабыв о скрытности.

Но было уже поздно. Отец странно дернулся, похоже, его схватили за ногу, и попытался вырваться. Но тут за забором грохнул выстрел, пуля, судя по звуку, ударила в бетонную плиту. Охрана явно пока лишь предупреждала нарушителя, но предупреждала всерьез.

Не помня себя от ужаса, Алиса кинулась к отцу, чтобы схватить его за руку, но поймала только рюкзак. Уже падая в руки охраны, он успел сбросить его ей, и отчаянно крикнуть:

— Беги!

На мгновение Алиса испугалась, сообразив, что сама себя выдала своим криком. Если бы она сумела сдержать эмоции и промолчать, ее, возможно, вовсе не стали бы преследовать, решив, что отец был один. Теперь же и впрямь оставалось только бежать как можно быстрее.

И Алиса побежала по темной улице, не разбирая дороги, но инстинктивно стараясь держаться поближе к забору, скрываясь в его тени. За спиной уже выли сирены патрульных машин. Служба контроля явно заранее подготовилась к облаве, похоже, они попались в заранее расставленную ловушку.

Забор, тем временем, кончился. Алиса вылетела не перекресток, и немного замешкалась, не зная, куда бежать дальше. В конце концов, она выбрала самую темную из улиц, и свернула направо.

Но темнота оказалась обманчивой. Стоило ей сделать с десяток шагов, как на заборе склада зажглись фонари, осветив и тротуар, и добрую половину проезжей части. Девушке пришлось срочно перебежать на другую сторону, в спасительную темноту, поближе к одинаковым многоэтажным коробкам промышленных зданий.

Погоня приближалась, а отцовский рюкзак, набитый не только лекарствами, но и всей техникой, мешал бежать быстро. Алиса успела добраться только до угла первого здания, и застыла, увидев отблески мигалок. Бежать было некуда, ее неизбежно догоняли. Она уже совсем было приготовилась сдаваться Службе Контроля, когда чья-то вынырнувшая из темноты рука ухватила ее за рукав куртки, и втащила в темный закуток.

— Иди за мной, — шепнул неожиданный спаситель, и поволок ее дальше в темноту.

Алиса уперлась было, не желая идти неизвестно куда, но незнакомец потянул ее за руку настойчивее, поинтересовавшись, хочет ли она жить, и девушка сдалась.

— Лезь, — тихо проговорил мужчина, слабым лучом фонарика осветив открытый канализационный люк.

Спустившись по ржавой лестнице, Алиса едва не задохнулась от спертого, сырого воздуха подземелья. Спаситель, прикрывший люк крышкой, и спрыгнувший следом, судя по всему, не испытывал подобных неудобств. Видимо, давно привык существовать в такой специфической атмосфере.

Девушка уже сообразила, что встретилась с подпольщиком. Раньше ей не доводилось их видеть, но по рассказам отца и Питера она знала о них довольно много, и теперь даже мельком порадовалась правильности своих представлений.

Мужчина прошел мимо нее по низкому подземному коридору, жестом велев следовать за ним. Одет он был в серый комбинезон и куртку из плотной ткани, а обут в высокие кожаные сапоги. Алиса быстро оценила удачность выбора именно такой обуви, наступив в незаметную в темноте лужу и почувствовав, как ее собственные легкие ботинки немедленно промокли.

Так, шлепая по воде и то и дело сворачивая, они шли довольно долго, и, наконец, оказались в освещенном коридоре. Здесь воздух был значительно свежее, и, к тому же, было почти сухо, а впереди показалась солидная металлическая дверь. Незнакомец открыл ее ключом, и остановился, явно предлагая девушке войти.

За дверью оказался новый коридор с множеством боковых дверей, заканчивавшийся довольно большим помещением, посреди которого стоял длинный стол. За столом сидели люди, одетые в такие же серые комбинезоны и куртки. Неподалеку от стола с какими-то нехитрыми игрушками возились несколько ребятишек.

— Добро пожаловать в подполье, — негромко сказал провожатый.

— Спасибо, — пробормотала Алиса.

Несколько человек поднялись, завидев их. Девушка подошла ближе, и смущенно поздоровалась. Пожилой мужчина жестом указал ей место на лавке.

— Ты из отщепенцев? — спросил он, когда она села.

Алиса кивнула.

— Поселок Санта-Мария?

— Да.

К столу подошла женщина, поставив перед гостьей миску с едой, судя по виду и запаху — вареной фасолью с мясом. Только сейчас Алиса ощутила, что ужасно голодна.

— Поешь, — улыбнулся пожилой мужчина. — Кстати, я Карлос, Карлос Эспозито. А тебя как зовут? Я смотрю, раньше ты тут не бывала.

— Алиса Сэнд, — пробормотала девушка, прожевав первую ложку еды.

— Уж не дочка ли ты Джона Сэнда? — вмешался в разговор тот мужчина, что привел ее сюда.

Алиса оглянулась. Сейчас, при более ярком свете, она увидела, что ошиблась, приняв своего провожатого за отцовского ровесника. На самом деле он был гораздо моложе, лет, наверное, тридцати, никак не больше, если даже не меньше. У него были совсем светлые волосы, голубые глаза, да и вообще, он определенно принадлежал к североевропейскому типу, довольно редкому в этих краях.

— Дочка, — коротко подтвердила девушка.

— А где же он сам? — удивился мужчина.

Алиса невольно всхлипнула, обронив с ложки уже зачерпнутую еду.

— Его схватили, — пробормотала она. — А я ничего не смогла сделать.

Мужчина присел рядом и неожиданно обнял ее за плечи.

— Не плачь, — тихо сказал он. — Мы что-нибудь придумаем. Меня Крис зовут, я твоему отцу сканер сделал.

— Мне возвращаться надо, — всполошилась Алиса. — Лекарства отнести.

— А антибиотики есть? — живо заинтересовался Карлос. — Да не переживай ты так сразу, пару упаковок нам надо всего.

Девушка порылась в рюкзаке и вытащила две пачки ампул.

— Подойдет, — обрадовалась подошедшая женщина, та же, что приносила еду. — А то у меня все уже закончилось почти.

— Мне бы домой, — пробормотала Алиса.

— Ты поешь, — наставительно сказала женщина. — Потом поспишь, и вечерком домой пойдешь. Кто-нибудь из ребят тебя проводит до машины. Ведь вы на машине приехали?

— На машине.

— Ну, вот и хорошо. Доедай и отправляйся отдыхать.


Рецензии
Интересненько. Мне всегда было сложно читать про "техногенный мир", а здесь быстро привыкла. Хочеться узнать, что будет дальше. ))) Пишите и радуйте своих читателей. С уважением,

Евдокимова Марина   11.01.2011 15:03     Заявить о нарушении
Спасибо за отзыв, Марина.
Я еще когда задумывала эту вещь, лет 8 назад, решила, что в технику углубляться не стану. Ну должно быть чуток, конечно, все-таки 300 лет прогресса, но история-то не о механизмах, а о человеках)

Ника Алова   11.01.2011 15:24   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.