1252

***

Мне приснилось, что Юпитер расцвел, а значит, и Венера, возможно, не грела. Всё возможно во время свое и, скорее всего, мы тоже Юпитером станем, и даже по размерам планетой столь же большой. Возможно и то, что горы на пути моем прекратятся. Трудился для гор, теперь отдохну для равнины. Романтики стало во мне в безопасных количествах, а страха – в безобидных совсем. А был, возможно, на целых 40 процентов не прав. Это много, если вспомнить, что думалось мне о себе. Не знаю даже, как бы повел себя, случись мне проснуться ночью в гостинице, в которой, как после напишут газеты, случился пожар. Скорее всего, пошел бы  с теми, кто решил прорываться по лестнице, а не ждать у окна, но, скорее всего, потому, что боюсь высоты, да и  коленки бы при этом  дрожали…

Ещё не голоден, но уже не нравится  тот, что в желудке, пейзаж. Стирает желудок планету, что ты ему, к примеру, в обед нарисуешь и, хотя, вроде бы, можно жить и на голой равнине  - и мыслить – но через пару часов хочется всё же отвлечься всерьез, чтобы не отвлекаться по маленькому и налить туда из чая горячее озеро или же наложить новый красивый пейзаж…

***

Каждый человек считает себя истиной, крепкой системой из мыслей, но при столкновении с более крепкой системой оказывается способен меняться. Просто ему некуда деться. Я, например, уже согласен меняться, видимо, где-то столкнувшись с некой системой. Всё сильное, начиная от взгляда и слова и кончая всем человеком, производит работу. Но внимать штампованным фразам разных школ и систем  не желаю. У меня от них болит голова. Через силу почитаю, чтобы выудить что-то, а потом прекращаю зомбировать ими себя и продолжаю держаться за истину, уверенный, что в переменную облачность солнце светит, местами выбирая людей, а здесь, видимо, выбрало только меня…

***

У нее крыша поехала, потому что от чтения текстов моих мозги закипели и пар ударил под крышу. Если б была крепка она, получился бы суп из мозгов, но и так я её  вполне понимаю. Стараясь не закипеть и держа крышу руками, я все же трачусь и её понимаю, но роняю огромный талмуд «Книги мертвых», что был у меня под рукой, после чего, наверное, не от любви умираю с резью в желудке от супа и крышей в кармане, что тоже напрочь ветром снесло, когда в противоположном полушарии у меня внутри закипело, а она, чтобы понравиться, выдала мне смеха копейку, распустив уже волосы вместо мозгов, на которые я, выходит, напрасно затратился…

***

Говорит, что любит на диване валяться, но это он пошутил, никто не любит валяться, все хотят хотя бы кататься. Или ползти. Или сидеть за столом. Хорошо также сходить куда-нибудь раз в полгода, но часто ходить не стоит труда, потому как обесценится действие и ты даже будешь делать этот самый диван, что лучше любить и на котором лучше валяться. Глуп тот, кто делает этот самый диван и мы по нему будем кататься и неблагонадежен тот, кто не любит диван и мы будем его пинать под столом. Под диван же его не положишь, там места мало и с позапрошлого года газета лежит, в которой, я уверен, тоже отыщется слово «диван», а, быть может, и то, что хорошо на диване валяться. Книгу надо писать тому, кто хочет кататься. Тем более – тому, кто сидит за столом. Но ему надо не забыть, что придется пинаться. И толкать того, кто любит на диване валяться. Мол, хватит без продукта сидеть, всё равно, самое большее, ты на диване сможешь кататься, а я уже  могу даже ходить под столом…