1256

***

Люди не разучатся говорить только потому, что им надо хорошенько постараться, чтобы продать свои товары, которые, кстати, тоже делают под шум и гам, но слова там в очень малом арсенале. Но вот книги писать – или музыку даже – уже очень мало кого можно заставить – их столько написано, просто некуда деться, всё время чувствуешь себя идиотом от того, что эти умники пытаются что-то тебе сообщить, а у тебя даже времени нет, чтобы проверить, способен ли ты в них разобраться. Вот если бы сделать революцию с помощью книги в области книг – или в области музыки – но что-то идей подходящих пока не приходит. Т.е. их много, идей, быть может, они как машины ездят по улице и только и ждут, чтоб кто-то их заарканил, но как-то привык я к трамваю, уже вроде дома родного на все полчаса…

 Даже хорошо, что у их музыки я не понимаю слова – наверняка такая хорошая энергия расходуется на банальности,  мелочи. Иначе им бы не разрешили попеть, а нам не сказали, что можно послушать…


***

Вспомнилась зелено-красная дачка, что притулилась в нашем овраге – кадрик почти что из детства. Дополнительные цвета тогда впервые меня поразили. Совсем был, значит, зеленый. Но почему сейчас вспомнилась данная гадость? Её, кстати, возможно, нету уже. И в любом случает сто раз пришлось перекрашивать. Значит,  и сейчас ерундой всякой клеймен. В жизни вроде бы многие бегут наравне, но у каждого разное количество кругов за спиной. Не поймешь, как судить обо всем. Одни пишут стихи, а другие чистят канализационные трубы с помощью проволоки и у всех свои специальные знания и слова, свои учебники и авангардист должен смочь на материале учебника по канализации не шуточные стихи написать. Нешуточные-то нешуточные,  но какие? Неизвестно уже, как и для чего их писать. Выдохлись люди. Или выдохся я. Канализация нужнее, но и она засорилась. Не стал бы её чистить ни за какие стихи. Деньгами людей заставляют. А вон тот усатый, что не по улице с проволокой ходит, а на улице в газете валяется, легче и больше их получает. Я его знаю. Еврей, авангардист, середняк,  но деловой и с усами. Что-то там прокомментирует чепухово и готово – денежки получает. А мне не дадут, хотя мог бы больше его быть известным и, соответственно, за одно только имя деньгу зашибать. У него семья, ему нужнее. Ну да, как же, ему и машина нужнее, и дом, и хорошая еда – вон, рожа какая откормленная, много таких на базаре. Я тушуюсь всё время, размышляю-рефлексирую, а они просто массой давят, телом под сто килограмм и отсутствием всяких рефлексий. Впрочем, лично он даже совсем не плохой, середняк. Но, конечно, ничем не лучше того, что крутится с проволокой и кроет матом всю улицу. Лоб пониже, так он и не нужен такой, раз всё равно эта цивилизация его только на 3% использует. Черт знает, может и так всё, а может иначе. Ещё одна фишка припомнилась: заехали как-то, казалось бы, в далекую глухомань, ан нет и там на пригорке оживленное шоссе имеется непонятно откуда и непонятно куда, да и в бок почти что машина с семейством приехала - живут в глухомани. Вот и думай тут. Скорее тебе свои мысли навяжут. Те же шоферюги всегда очень уверенно точку зрения свою излагают. Все очень уверенно. Все всё знают и по-прежнему уверены, что ты способен только поддакивать. Наблюдать и соглашаться, как положено интеллигентному  писателю. Как положено инкогнито, которого за так на машине подвозят. У которого вид бледный, нерабочий, чем-то испуганный. Усталый, незнающий элементарных вещей, типа, как называется улица, невнятно рассказывающий, чем занимается. Одетый совсем не шикарно. Иногда, действительно, такое оденешь, что это угнетает меня, уж очень зажевано, блекло и старомодно, как раз из толкучки, где поддержанные вещи в кучах лежат и чуть ли не на вес продаются. Сам словно на вес и из кучи. Причем во мне веса немного. Затем и вспоминаю, чтобы его поднабрать, да только иногда куда-то не туда забредаю. Уж и не знаю. Всё-таки более умно, чем далее жить, пока вспоминать…