Космический парус

Учитель сказал:

-Сегодня рисуем космический корабль.

В классе стоит тишина. Слышно даже дыхание учеников, сосредоточенно выводящих на листах специальной бумаги, вставленных в рамки прямоугольных приборов для рисования. На этих листах карандаши оставляют углублённые следы, которые прощупываются пальцами. Это не пластины, покрытые специальной мастикой, что используются на уроках геометрии, где чертят по металлической линейке с вырубленными на ней делениями. Тут всё, как бы изящней. И даже сами приборы кажутся более хрупкими.

Дети не видят того, что окружает их в классе, хотя давно знают наощупь всю окружающую их обстановку. Не видят они ни окон, ни неба, сияющего за окнами чистой дневной лазурью, ни реактивного самолёта, подобно серебрящейся игле прошивающего эту небесную лазурь, ведя за собой белую нить остающегося за ним шлейфа. Не увидят они и того, как через несколько часов в лучах заката порозовеют редкие облака, а тот же самый самолёт – а возможно уже и не тот, а какой-то другой, но так на него похожий – снова превратившись в иглу, но теперь не серебряную, а рубиновую, будет тянуть за собою в сторону заходящего солнца теперь уже красную нить рубинового шлейфа.

На следующий год в их классе начнётся преподавание физики. Тогда-то им многое и расскажут, и покажут. Да, да, именно покажут, поскольку видят они своими пальцами. Пальцы заменяют глаза. Покажут им и устройство космического корабля. Им покажут изготовленные из пластика таблички с нанесёнными на них рельефными изображениями. Будет среди тех изображений автомобиль. Будет велосипед. Будет и ракета. И у той ракеты будет достаточно ярко и рельефно изображена каждая её деталь. И эти детали будут не только ярко просматриваться по отдельности, но и не менее ярко по отдельности прощупываться. То же будет касаться велосипеда, автомобилей, повозок, колесниц и многого, многого другого. Будут там и пояснительные надписи, сделанные брайлевским шрифтом. Но всё это только будет, начиная со следующего учебного года. А пока что…

Пока идёт урок рисования. Невидящие дети рисуют космический корабль, как сказал им учитель в самом начале урока. Он уже объяснял и показывал им, как рисуется корабль под парусом. Рассказывал им о том, что в небе бывают облака. Объяснял и показывал, как эти облака рисовать. Объяснял и показывал, как рисовать Луну и звёзды. Говорил, что Луна и звёзды есть в космосе. Говорил, что космос – выше небес и выше облаков. А что там, в космосе летают космические корабли, дети знали и так.

И вот под остриём карандаша, на листке специальной бумаги, где остаются углублённые следы, и рисунок можно не только видеть, но и прощупывать, зажатом в блестящую металлическую рамку прямоугольного прибора, такого аккуратного и такого симпатичного, появляются облака – ближе к нижней кромке листа, а над ними крупное изображение полумесяца, вокруг него – звёзды размером поменьше. Много звёзд. Почти по всему листу. А среди звёзд плывёт кораблик под парусом. Это же – корабль. А у корабля должен быть парус. Как же ему плыть без паруса? Но он же космический. Значит, плывёт выше облаков, плывёт среди звёзд.

Это нарисовал один ученик. И другой… И третий… И весь класс…

…Окончен урок. Учитель просматривает рисунки, грустно улыбаясь, думает про себя:

-Нужно будет сказать директору, чтоб он поторопился с созданием школьного музея, в котором дети могли бы изучать экспонаты наощупь, а то растут они, совсем не представляя окружающего мира.

Зато рисунки получились великолепные.