Девушка дождя. Сборник. Лауреат премии Скандинавск

 





 Посвящается Афанасию Альберту с  которым мы имели  непродолжительные, но весьма содержательные беседы о Боге, Фрейде и революции.




АНГЕЛОЧЕК


  Я работаю в Москве, охранником, вахтовым методом. 15 дней я человек- дома, 15 дней я полный идиот – на работе.
   Сегодня я на вахте – моя смена. Небольшой магазин детских игрушек , называется «От 2 до …» - две кассы, две кассирши и я, охранник- контролер. Занес же черт сельского учителя в «От 2 до …». Кассирши  из такого же Междужопья, как и я  . В общем , «Большая деревня шоу» во всей своей красе.
       Посетителей немного, поэтому  стою у касс и треплюсь с подружками по несчастью, в полголоса ,конечно. Ближайшая ко мне – лучшее из небольшого выбора – мелкая и вредная Нинка. С утра донимает меня.
  - Ну что? А? Что, Саш, как ночку провел?
   - Хорошо – отвечаю - набрался энергетиков и всю ночь среди игрушек бегал как ужаленный. Мужик то я  здоровый и еще не старый, а вокруг – тишина.
  -Что, проняло, да ? Что, а? Небось бабу хотел? Да ? Что? А…? Точно хотел. Вон, все руки в мазолях.
  - Это от  упорной работы на благо Отечества.
 -  Знаем мы твое отечество – левая рука что чужая жена.
 И вот так весь день. Вообще Нина страшная мужененавистница или просто прикидывается. Ей не повезло с  мужем, вернее сожителем – москвичом. Самое лестное выражение о нем – «стрелять таких надо, сразу, прям с рождения.». Говорит, что бьет ее нещадно, и все больше по почкам. Нинка  целиком и полностью  зловредный человечек – без комментариев никого мимо кассы не пропустит. Нет, конечно, когда покупатели со своими  чадами оплачивают товар ,она всем мило улыбается. Но стоит им отойти от кассы – тут то все и начинается.
  В отношение женщин выражения: «Кошка драная», «Таких идиоток я еще не видела», «Таких дур я по сто штук в день отовариваю» еще как-то понять можно – вроде бы уже как и общепринято. А вот когда от кассы отходит мужчина – это надо видеть. Взгляд у Нинки становиться как у пантеры перед броском, она аж приподнимается с места. Голос – как у змеи, которой наступили на хвост, то бишь классическое шипение. «Сундук с дерьмом» - шипит она себе под нос, «кладбище бифштексов» - и чего только не придумает.
   _ Что, домой хочешь?А…? – после недолгой паузы опять заводит Нина- Ничего, терпи казак. До импотенции,  вон как мои,  допьешься энергетиков своих,  сорокаградусных .
   -  Хватит трепаться – встревает в разговор вторая  кассирша,- лучше, дура, делом займись. А то  учишь тебя , учишь , а толку – как с козла молока
   Вторая по счету ,но не по рангу, кассирша, Зухра – это просто подарок судьбы для любого садомазохиста. По паспорту она, правда, Зинаида , но красится в черный цвет и при приеме на работу закатила скандал управляющему по поводу бейджика –« Зухра или увольняйте сразу». В конце- концов управляющий сказал, что ему « по хрену» и впечатал в бейдж «Гюльчатай». Так вот и сидит Зухра, уже полгода обиженная . Раньше Зухра-Зина-Гюльчатай  работала в каком-то Мухосранске старшим кассиром( за неимением, видимо, в деревне других) и от этого считает  себя опытным и ценным работником , хотя, кроме нее этого никто не замечает. Со дня на день Зухра ,по точному выражению Нины, ждет «черножопого принца на беложопом коне.», и посему, к ней на козе не подъедешь.
    Нина страшно обрадовалась подобному замечанию подруги:
  - А ты корону то приспусти чуть-чуть, приспусти, а то я ведь и разжаловать могу – только перья полетят , на двадцать подушек хватит.
  - Женщины, давайте  заканчивать – посетители с детьми  в зале – вмешиваюсь я.
     Конечно, я прекрасно знаю, что никто ничего не услышит – шум в зале от малолетних чад стоит дикий , но иногда подобные перепалки между кассиршами начинали утомлять , а мне еще стоять здесь долго.
   Кроме того я – нет, не услышал – хлопок двери в таком гаме вряд ли услышишь ,-   почувствовал, что в зал вошел еще один посетитель. Стало как будто чуть светлее и теплее, что ли.
    - Здравствуйте – на пороге стояла совсем молодая девушка, скорее девочка лет 14-15. Невысокого роста с черной короткой стрижкой. Одета в синие  джинсы, модные дорогие кроссовки и черную приталенную кожаную куртку со стоячим воротничком. За ее плечами висел большой суконный рюкзак, какие сейчас в моде у школьников средних классов, обвешанный, как и положено, всякими побрякушками,  среди которых, на самом почетном месте, – с правого бока рюкзака, - болтался плюшевый мишка. Глаза у девочки светились радостью и счастьем.
    Кажется , я знаю что со мной произошло – я влюбился в нее с первого взгляда. Нет, не подумайте чего плохого,- влюбился лишь на столько , на сколько может полюбить ребенка сорокалетний мужчина. Просто это прелестное существо , чудо природы , источавшее ауру доброты и жизнерадостности, внутренней независимости и неиспорченности , покорило меня сразу и навсегда. И голос – неокрепший голос молодой  девушки -  был голосом ангела.
   На губах кассирш появилась дежурная улыбка.
   - Добрый день – в унисон ответили они.
  Девочка вприпрыжку бросилась в отдел, где продавались плюшевые игрушки.
  - Вот смотри ,Саш, если взрослому человеку ввести столько гормонов, сколько у подростка, то он умрет от разрыва сердца. – опять начала Нина , – А у этой гормоны скоро аж из ушей брызгать будут. Смотри, как задницей виляет, а в голове одни игрушки.
   - Эй , охранник, - перебила мысль подруги Зухра,- А рюкзаки кто забирать будет? Кончай клювом щелкать, а то слюни потекут.
   Тут я. наконец –таки, вспомнил и о работе – девочка при входе в зал должна была сдать рюкзак в ящик хранения, и следить за этим – моя святая обязанность.
    Я пошел вслед за девочкой, и мне это было приятно. Девочка стояла ко мне спиной, сжимая в руке достаточно крупную пачку денег, и с умилением, наклоняя голову то вправо, то влево,  рассматривала игрушечного  цветастого динозаврика.
  - Извините, девушка – я дотронулся до ее плеча.
  - Да, что? – девочка отвлеклась от своих мыслей и повернулась ко мне.
  Ах, идиот! Мне бы  надо было заметить неестественно желтоватую для ребенка кожу и легкие морщины под глазами ,- что зря в пединституте учился. Но я был настолько очарован, что решительно ничего не замечал.
  - Вы должны убрать свой рюкзак  в ящик хранения – у нас такие правила. Говоря это, я улыбался, мне было приятно стоять рядом с ней.
  - Но, но это невозможно. – девочка смотрела на меня и это были не глаза ребенка, и в них был страх,- Там очень , очень ценные вещи,… они дорого стоят.
 И опять я ничего не заметил – охранник гребанный – девушку начинал бить нервный озноб.
     - Я лично прослежу за вашими вещами- и я продолжал улыбаться.
  Девушка как-то обреченно вздохнула, еще раз посмотрела на динозаврика на полке и подставила мне свою спину. Я помог ей снять рюкзак.
  Ее движения были замедленны, руки заводила она слишком, слишком медленно и как-то томно. « Неужели правда - гормоны? – подумал я – Заигрывать, что ли взялась?». Было полное ощущение того, что с девочки снимают не рюкзак , а одежду,  всю, до нижнего белья.
    Наконец огромный  рюкзак оказался  у меня в руках. Еще снимая, я почувствовал, что он слишком легок для своего объема.  Когда же  лямки упали с плеч , под рюкзаком на спине девочки я увидел…  горб.
      Боже мой, она не была  ребенком. Она была карлицей.
  Шум в зале сразу притих. Кассирши, с интересом наблюдавшие за всем этим, как по мановению  руки уткнулись  в свои  аппараты. Родители  потянули  детей в другие отделы, и только один детский голос упорно звучал в ушах:
   - Мам, пап, смотрите - кривая тетя, кривая тетя!
  Господи, что я наделал? Что карлица должна была чувствовать сейчас? У всех на виду? Так наверное чувствует себя девственница ,раздетая до гола на людной площади. Хотя кого этим сейчас удивишь? Я гнал от себя сравнение  «как черепаха без панциря», потому что оно было слишком точным, уместным и … слишком жестоким.
   - Извините. Я, я ….а….-    стою и ничего не могу сказать . Слова застревают в горле.
  - Ничего, ничего. Я понимаю – это ваша работа. – женщина сказала это тем же детским голосом. Но в нем уже не было радости – он был холодным и равнодушным. Ее теплая и влажная, чуть дрожащая  от скрываемых переживаний рука успокаивающе коснулась моей ладони.
    Конечно, женщина  ничего не купила. Развернувшись, она взяла рюкзак, накинула его на горб и вышла из зала ,пробив на кассе шоколадку «Аленка».
     Колени подгибались, но все же я подошел к Зухре.
  - Как ты думаешь- сколько ей лет?
 -  Ну, глубоко за 20. Кстати, я это сразу заметила.
  -  Ах, если бы не горб, какая красавица была бы.- вздохнув заметила Нина, и это были, пожалуй, первые искренние слова, которые я от нее услышал за последние полгода. – Но если бы да кабы, бы…. бы, а вот  пока имеем то ,что имеем, как говорится « каждому –свое». – и дальше опять Нинка завела свое ежедневное ху из ху.
   Мир покрылся радужными разводами и белыми пятнами, я начинал плохо видеть. У охранников это называется «поплыл». Так, надо срочно перекурить.
  - Я  тоже хочу – встряла Нина.
  - Успеешь. Сначала я схожу, потом ты. Поняла?
  - Поняла, только давай, Саш, скорее. А то я здесь сдохну и обоссусь.
 Я вышел  на улицу и закурил. Стало легче. Осмотрелся по  сторонам. Карлица  сидела  на скамейке недалеко от меня. Рюкзак снова был на ее плечах и  любимый плюшевый мишка болтался на своем месте. Лицо ее было поднято к небу, теплые  ладошки  зажаты меж колен - так сидят обычно дети. . Она улыбалась и в лучах ласкового майского солнца еще более походила на ангелочка, маленького и  очень симпатичного.  Она жила этим , понимаете, этим миром. Она дышала им и радовалась ему.
   Кто – то из древних сказал: «Кроту бесполезно рассказывать о солнце, потому что он его все равно никогда не увидит.» Карлица видела  солнце , а я даже боялся поднять к нему глаза – вредно для зрения в моем возрасте. Так кто же из нас калека?
  Что за  гребанный мир, что за гребанная страна, трижды проклятый всеми город, душный магазин…., магазин…., магазин….
  Да , надо докуривать и идти – не ровен час начальство нагрянет и всех поувольняют к чертовой матери за  неурочные перекуры.  Надо идти… Нина тоже человек, она хочет курить и писать. Надо идти. 
                Д. Улитин
 

   


Девушка дождя.
( Дамчи + неадекват).

   Летнее жаркое солнце сменилось унылым полумраком туч. Торговые точки, расположившиеся на территории бывшей обители спорта и физической культуры, утратили  свой блеск и нарядность красок, представ во всем своем истинном обличие – грязь, мусор, обрывки упаковочной бумаги и невесть еще чего. Жить резко расхотелось. Настроение упало до ноля.
    Торговцы, предчувствуя неладное, засуетились. Сгребают товар, то и дело поднимая головы к  верху глядя на небо. Что –то да  будет.
     Упали первые капли дождя , щелкая, разбились об асфальт оставив большие мокрые пятна – последнее предупреждение. «Кто не спрятался – я не виноват. » Несколько секунд спустя налетают сильные порывы ветра. В воздух поднимаются сонмы  кассовых чеков , зачитанных газет и пустых картонных коробок. Тот, кто еще сомневался в силе стихии, уже  ни в чем не сомневается. Все происходящее начинает смахивать  на панику – разношерстая  толпа  продавцов , забыв про тележки и сумки, распихивает тряпье во все щели, что – то кричит на незнакомых мне языках, пытаясь перекричать ветер, что –то  показывает на пальцах  друг –другу.
    Вот, самое время для воров и жуликов - возьми сейчас пару джинс или десяток футболок в этой суматохе никто и не заметит. Попробовать что-ли? Никогда такого не делал, но, как говориться, осваивать новую профессию никогда не поздно. Что ? Бредовая идея? А почему бредовая? Нормальная, вполне разумная идея…
    Бух! Началось.  Стена дождя  обрушивается на асфальт и все , что на нем находиться. Успеваю запрыгнуть под козырек палатки. Рядом со мной какой- то чурка двигает ящики с бананами и помидорами, пряча их от ливня. Все же промокнуть я умудрился – за пару секунд. Чувствую, как предательски большие капли воды  впитываются в ткань футболки и штанов. Пробую стряхнуть, делая только хуже. Вода  резко поднимается – приходится забраться на поддон. Дождь хлыщет как из ведра. Только сейчас понимаю точное значение слова «хлыщет» - протягиваю руку из под навеса – ливень как хлыстом обжигает. Больно! Ужас и мрак. Весь мир заполнен бело- серыми струнами воды, тугими , упругими. Метр, может полтора и дальше ничего не видно.
    Равномерный шум ливня, бьющего по железному козырьку, прерывается резкими звонкими ударами. Все чаще и чаще. Что – то начинает стучать по затылку. Оборачиваюсь. Большие градины , рикошетя от стоящего рядом холодильника Кока-колы, летят прямо в меня. Все. Стихия, похоже, взбесилась окончательно. Уже и поддон не спасает – стою по щиколотку в воде. Град бьет по бурному потоку, образовавшемуся вместо асфальта, как из крупнокалиберного пулемета , поднимает пену брызг.
    Ко всему прочему, кажется, начинаю бредить. Это нормально, если вдуматься . У каждого здравомыслящего человека время от времени бывают галлюцинации, особенно если много думаешь. Но эта галлюцинация какая-то не совсем обычная и это не правильно. Эту галлюцинацию вижу не только я, но и стоящий рядом чурка. А это уже массовость, с таким я еще не встречался. Ну, в смысле на трезвую голову.
   Из бело -серого занавеса неспешной походкой нарисовалась щуплая фигура девушки в кепке и с узкими глазами. Сумка через плечо, ноги по колено в воде. Может китаянка или вьетнамка, что- то около этого. Протягивает руку к ящикам, щупает помидоры, выбирает какие получше . Протираю глаза, затем смотрю на чурку. Чурка широко раскрытыми глазами смотрит , как из рукава девушки струей ,словно из крана, стекает дождевая вода прямо на его любимые помидоры.
Галлюцинация заговорила:
   -  Авокада  ест? – спрашивает девушка.
   -   У-У-У( и вялое мотание головой в разные стороны)- чурка тоже ничего не понимает.
Вьетнамка хмыкнула и неспеша растворилась в дожде. Оба провожаем ее обалделыми взглядами.
    -  Идиотка какая-то – глухо, издалека раздается  чей-то крик.
    Отвожу взгляд направо , откуда исходит голос. Метрах в полутора  от палатки молодой торговец  армянской внешности с черными, как смоль, кудрявыми волосами накрепко вцепился в огромный зонт, накрывающий точку.
  -  Уже второй раз ходит здесь под дождем. Ненормальная.
    Зонт мотает из стороны в сторону, еще несколько мгновений и его смоет ливнем, унесет бурным потоком.
 -  Не , ничего не будет – словно угадав мои мысли кричит армянин , смотрит на верх – зонт хороший, польский, спицы в палец толщиной, я под ним уже два года стою, никогда не подводит. Хочешь, сделаю такой . Недорого. Всего две с половиной тысячи.
    Во- во. Кто про что. Тут ливень, град, сумасшедшие  нерусские девки – а он меня на зонт разводит. Это у них, наверное, в крови.
    Проходит минуты три. Мне становится холодно, чурка по прежнему  двигает куда-то свои ящики, молодой армянин, по прежнему уверенный в своем природном таланте торговца, пытается всучить мне , крича через стену града и брызг, универсальные вешалки для одежды:
  - Самое лучшее торговое оборудование здесь, весь рынок здесь берет. Очень, очень дешево отдаю, часто себе в убыток. Я человек не жадный – бери – в обиде не будешь.
   Интересно, на сколько его хватит? А может правда взять у него вешалку…. – чего? По хозяйству , ежели таковое имеется, очень даже сгодиться.
   Стоп. Какое-то лишнее движение на воде привлекает мое внимание, выгоняя из головы всякие там  вешалки. Армянин тоже замолчал и уставился в дождь. Так и есть –опять вьетнамка- шлепает себе по воде ако по суху. Нет. Это уже не нормально. Неправильно. Надо срочно что-то делать. Так дальше продолжаться не может.
   Выхожу из под навеса приставив левую руку к бровям как козырек , иначе ничего не видно. Ливень бьет уже, кажется, не так сильно, уже не «хлыщет».
   - Привет , дамчи.- обращаюсь к девушке.
   -  Доблый  день, длуг – отвечает мне тем же вьетнамка.
   -  И вот это «добрый день»? В такой дождь?
   -  Летом дошдь холосо. Симой – плохо, летом –холосо.- Дамчи смотрит на меня с неподдельным интересом , как на первоклассника. Подставляю ладонь – вода стекает , часть градин остается.
  -  И ты утверждаешь что это «холосо»? Чего здесь хорошего?
    Девушка рассматривает градины на моей ладони.
  -  Это лет.У нас нет лет в дошдь. У вас ест, у нас нет. Это плохо. Лет в кофе холосо.
    А ведь она права. Чего я до нее докопался. Рассуждает она вполне здраво. Лед в кофе – это очень хорошо. Даже здорово. Надо угостить ее кофе, и мне заодно не помещает – начинаю чувствовать холод и удары струй. В кафе сейчас лучше, решительно лучше.
    Хватаю девчонку в охапку и тащу под дождем в ближайшую палатку, где разводят  кофе. Дамчи легкая, как пушинка , к тому же и не сопротивляется.
 - Куда ты меня понес?
 - В кафе, кофе пить.
 - Холосо, в кофе я согласна. У нас тоже есть «кофе».
  Сначала  вношу в палатку вьетнамку, как куклу, аккуратно и бережно ставлю на сухой пол, затем вваливаюсь, точнее «вваливаюся» сам как слон в маленькое помещение почти посудной лавки.
 За прилавком, явно не ожидая посетителей, мирно беседуют две торговки:
-  Б…я, не лето , а сплошное из…….бство. Хоть один день нормальный будет?
- (Вторая, глядя за витрину на ливень) Каждый день дождь, сначала солнце, потом дождь.
А сегодня вообще. Ужас какой-то. Хоть бы штормовое предупреждение дали. Сегодня мой,  после работы,  нас на пляж повезет.
-  Какой пляж? Там ,б…я ,речка так поднялась, что все пляжи на х…..  смыло.
-  А то ты моего не знаешь – если сказал - поедем , хоть кол на голове теши – все равно поедем.
- Да. Уж я то твоего долбозво….
   Здесь беседа прервалась, так как взгляд теток попал прямо на нас. Взгляд  обеих через мгновенье становиться таким же бессмысленным , как и у чурки  под навесом.
 -  Нет, нет. Не смотрите на нас так. Мы нормальные люди. То есть адекватные. То есть …по крайней мере …. я. – становиться немного не по себе, скорее всего сейчас нас выпрут.
 - (Вторая продавщица)- Да нет , ничего. Проходите, молодые люди.
 - (Первая, глядя на струи воды, стекающей с нашей одежды) – Чего хотели – то?
  Первая тетка явно из этой палатки, сейчас она наверняка думает, как после нас выгрести с линолеума всю воду и сколько это займет времени. Вторая, видимо, прячется здесь от дождя , ее сейчас больше занимает вопрос: как отмазаться от пляжа?
-  Нам , пожалуйста , два кофе . Со сгущенкой. Кофе…Два.
-  С вас сто двадцать рублей.
  Отдаю продавщице последние деньги. Все. Больше денег почти нет. Пока пьем кофе, дождь заканчивается, выглядывает солнце. Жизнь , вроде бы ,налаживается. На рынке ляпота, все нечистоты смыло ливнем. Хорошо, и даже отсутствие кэша  меня не заботит.
   Ставлю чашку на стол, потом перевожу взгляд вниз – под столом и стульями  огромная лужа. Опять  совсем неловко.
-   Все , пошли – беру дамчи за руку и выдергиваю из-за стола. Та  вдруг неожиданно затормозила.
-   Что?
-   Сейсас.
    Девушка повернулась в сторону прилавка , слегка поклонилась:
 - Сасибо бошое, кофе был изумительным.- оттарабанила , как в школе учили.
 - Вам спасибо, заходите еще. – и уже на выходе себе под нос продавщица пробурчала – принес черт дебилов.
   Кофе был неплохим, вынужден признаться. Просто я не любитель попадать в неловкие ситуации и не всегда  знаю, как себя  вести. Поскорее отсюда убраться. Так нет же. Дамчи опять тормозит.
 - Что опять?
 - Сейсас.
   Напротив кафешки стоит прилавок с овощами и фруктами. За прилавком – то ли узбек, то ли таджик, черт их разберет.
 -  Авокада ест? – подлетает к прилавку вьетнамка.
 -  Сейчас нет – только ящики унесли.
-   А будут?
 -  Заходи через час , все будет.
-   Я приу!
-   Обязательно приходи, дорогая, обязательно.
Дамчи улыбается , ей видимо приятно, что ее назвали «дорогая».
 -  Все, пошли.- дамчи сама берет меня за руку.
- Нет , подожди – теперь торможу я.
     Мое внимание привлекают странные фрукты на прилавке.
 -  Слушай ,что это такое? – обращаюсь к продавцу
 -  Это «персик –инжир», очень вкусно.
 - Как это: «персик – инжир»? Гибрид что-ли? Типа нектарина?
 -  Нет –нет, это просто персик, просто он приплюснутый. Сорт такой . Нормальный персик. Не гибрид.
 -  У нас такой ест,- встревает в разговор дамчи – его корова любит ест. Удобно ей ест.
 -  А у нас ослы его любят.- Нет, в смысле животные ( уловив мой недобрый взгляд) – он  очень сладкий и глотать его удобно – он плоский. На, один, попробуй.
    Пробую. Очень сладко и очень вкусно. Оп!!! Закашлялся – косточку чуть не проглотил. Как девчонка сказала? «Был изумительным»? Ну кофе, или персик, без разницы. Стоп. Стоп . Стоп.!
 - Подем, друг.
 - Пойдем, дамчи.
     На самом деле мне не до нее. Вьетнамка меня куда-то тащит за руку через ряды, а я  занят своими мыслями.
        « Построим логическую цепочку,- думаю про себя- Итак.  Персик ест корова, или осел, опять без разницы. Дальше косточка проглатывается и попадает в желудок. Косточка устроена так, что переварить ее невозможно. Соответственно она , вместе с навозом отторгается. Попадает в почву и она , косточка, в шоколаде, то есть в дерьме. Прекрасная жизнь, т.е. прорастание , на долгие годы ей обеспеченна. Теперь начинаем загибать пальцы, если не сломаются. А) Откуда персик, в смысле дерево, знает, что есть на свете корова ( или осел, без разницы)? Б) откуда  персик знает , что корова съест его плоды? Дальше. В)Откуда персик взял данные о размере рта(рыла) и анального отверстия(что бы косточка могла проскочить) коровы( или осла)? Г) Кто персику сообщил о составе кала коровы? Такие  сложные вопросы ,как состав ферментов поджелудочной железы коровы и ее возможности по перевариванию косточки персика , равно как и информирования самого персика я решил про себя пока не обсуждать.  Попробуем ответить на поставленные  вопросы: 1) персик должен обладать философским образованием, на институтском уровне, чтобы тупо уметь выстраивать абсолютно безупречные логические цепочки , типа:  косточка – желудок – навоз.2) персик должен обладать инженерным (техническим) образование на том же уровне, что бы найти достаточно изящное решение по доставке объекта (косточки) из пункта «А» в  пункт «Б». 3) персик должен обладать экономическими знаниями, что бы минимализировать затраты по выращиванию персиковых деревьев на достаточно длительный срок (миллионы лет). 4)( На мой взгляд , самый трудноприемлемый постулат) Персик должен закончить высшие курсы ГРУ, дабы суметь собрать информацию о всех существующих и возможных к существованию видах живых существ на планете Земля, и их ныне существующих, а так же возможных, вкусовых предпочтениях. Такие сложные ответы , как « персик должен обладать биохимическим образованием, опережающим совокупные знания человечества  на сегодняшний день в этой области.»  я, пока ,решил про себя не давать. Так, так, так.
Делаем вывод. Либо: а) персик опережает в развитие человека ( имеем в ввиду анализ информации , соответственно и способность к выживанию) б) поскольку ,по современным данным, персик вообще  не способен мыслить и анализировать( отсутствует соответствующий орган – биологический или электронный мозг) , а так же хранить информацию ( на уровне ДНК это растение никто всерьез так и не исследовал), за персика все это сотворил и решил кто-то другой. Так, так, так . Вот здесь начинается самое интересное. Здесь встает вопрос о Демиурге, то бишь высшем творце, Всеобъемлющем разуме. А это еще одно доказательство в копилку Канта . Это попахивает Нобелевской премией.»
          Дамчи продолжает тащить меня сквозь ряды копошащихся людишек, сквозь ларьки и прилавки. А меня накрыло, сильно накрыло – я думаю… Ларек с цветами…
   «Хорошо, - продолжаю думать думу,- все это логично, но сложно. Не изящно. А что ,если цветы? Почему цветы яркие? Например, розы? Чтобы, допустим, насекомые типа пчелы, как учили в школе, их лучше примечали и опыляли. Так, так ,так. Значит, в процессе эволюции выжила и развилась наиболее яркая  и привлекательная роза. Задаем вопрос: а до этого было что? Логика должна ответить – до этого были не яркие и не привлекательные розы, которые отсеялись в процессе эволюции (отсеялись – попросту сдохли за неимением потомства.). Но ведь какое-то , и достаточно продолжительное время (сотни тысяч лет) они ( не яркие  не привлекательные розы) должны были существовать, что бы породить мутанта – яркий и красивый цветок. И их кто – то должен был опылять , то есть их опыляли неправильные пчелы, реагирующие на непривлекательные, неправильные  розы. И вот в этом неправильном мире, где все было не так,( но  ведь было), в один прекрасный день рождается одна , замечу , одна изумительная роза,  у которой еще нет , а возможно и не будет потомства. Эта изумительная роза ждет, долгие годы , десятилетия, столетия, тысячелетия, и т.д. своего принца – пчела, который  реагирует только  на яркий и насыщенный цвет. А  он все не рождается . Рождаются ненормальные пчелы опыляющие ненормальные розы. А потому и выживающие, в том, для нас ненормальном, мире. Потом взял , и родился, сволочь. Но поздно. Роза – мутант уже давно сгнила. Где гарантия, что она (роза), или он (пчел) прождут друг – друга неизмеримое количество лет? Это вам не  славянский эпос – это реальная жизнь на планете Земля, и она не для детей. Так , так , так. Хорошо , допустим , пчел –мутант и роза – она же женщина, она же мутант ,рождаются на одной планете в одно и тоже время. Опять, где гарантия. что среди миллиардов цветов миллионов квадратных километров он сможет отыскать ее и продолжить род, то бишь эволюцию.  Прибегнем , в таком случае, к услугам математики. Умножаем 0,0000000001 на 0, 0000001. Получаем меньше кукиша. Если я неправ - позвоните мне  на сотовый. То есть , получаем практически ноль. Учтем, что подобный мизер должен иметь место быть не только быть, но и регулярно повторяться неисчислимое количество  веков, то есть он обязан войти в систему на бесконечно долгий период. Есть ли такая возможность? Ну, видимо есть, так как в школе нас учили, что в результате Броуновского движения растекшаяся капля чернил с, ничтожной долей вероятности, снова  соберется в каплю , и маме не придется отстирывать вашу белоснежную рубашку, чему она будет  весьма рада. Но как часто выпадет подобное удовольствие вашей маме? Всегда?! Да! Согласно теории эволюции – практический каждый день по два раза в сутки, если не больше. Радуйтесь , товарищи, и выкиньте на помойку ваши стиральные машины. , особенно иностранного производства. Наши оставьте, так, на всякий случай.»
   - Друг ,эй , ты со мной, дамчи , ответь- девчонка трясет меня своими тоненькими ручками, а меня не отпускает- я в думе.
   - Молчи, женщина.
    - Друг, ты со мной, эй? Ответь, ты здесь?
          Тупо верчу головой . Вокруг павильоны: 2/12, 3/12, с другой стороны: 8/12, и стекло, кругом одно стекло.
      Продолжаю думать: « А ведь стекло это тоже странная вещь. Например, на любом стекле есть точка прочности и  критическая точка. При помощи обычной электролампочки , зная ее точку прочности, можно загнать сотый гвоздь в березу – я сам пробовал. А если в критическую точку любой  пятерки попадет песчинка, несомая легким ветерком, то оно  просто взорвется – я этого не видел , но знаю со слов Сергея Федоровича , нашего институтского корифея в области сопромата. Кстати, прекрасная  возможность проверить теорию эволюции.»
      Напротив павильона 8/12 находиться прилавок с различными спортивными приспособами , среди них – биты. Беру одну из них, без разницы, какую.
   - Еи. Малой . Ты зачем биту взял?- тут же подлетает продавец, лысый в спортивном костюме, на месте не стоит, руки в кулаках, так и танцует, так и танцует.- Если для спорта, то лучше эта. А если так( подмигивает глазом) – то правильно взял. Эта - самый ништяк. Вижу – бывалый кореш(опять подмигивает).
        Значит, правильно взял. Вот что я думаю: если теория эволюции верна, то через 2-3 секунды стекло павильона 8\12 взорвется. А, совсем хорошо, для полной уверенности, и еще нескольких павильонов. Что бы полностью быть уверовавшим, во избежание влияния окружающей среды и слепого случая, через 3 секунды я сам ударю битой по стеклу. С огромной вероятностью я могу гарантировать, что попаду в точку прочности , хотя просчитать ее  на данном стекле невозможно. Таким образом, теория эволюционного развития будет подтверждена. Ели нет – значит обращаемся к аксиоме демиурга или , проще, бога.
       Считаю: раз, два ,три. Ничего не происходит. Четыре ,пять . Снова- ничего. Сердце начинает учащенно стучать, кровь закипает в жилах. Дамчи сзади меня, лысый продавец спереди и чуть справа.  Время замедляет свой бег. Все стоят там , где и должны стоять, согласно штатному расписанию. Пора .  Медленно размахиваюсь и медленно бью трехкилограммовой битой по стеклу.
           Дзумм….  Середина стекла вылетает. Кусок , размером с мою ладонь отделяется от основного массива и летит внутрь павильона. Дзаннн… Через мгновенье по витрине расходятся радиальные трещины. Я вижу, как они расползаются  в разные стороны. Еще мгновенье – и от нижней части стекла отлетают тысячи осколков. Они искрятся и сверкают на солнце. Кажется – протяни руку, и ты сможешь поймать этот алмазный блеск.  Мне хочется , что бы салют продолжался как можно дольше. В детстве дедушка водил меня  на бульвар где по праздникам делали салют , с тех пор я просто обожаю все искрящееся, я обожаю эту переливающуюся, иллюзорную красоту.
          Но время безжалостно и снова принимает свой обычный ритм. Верхняя часть витрины, расколовшаяся на две половины, с грохотом падает вниз. Меньшая часть переворачивается на бок и разбивается вдребезги. Большая медленно оседает. Затем врезается острым краем в тротуар сантиметров на десять, облокачивается на раму и так остается стоять. Лысый продавец больше не пляшет , стоит вкопанный как статуя.
   - Еи, малой. Ты чего? – больше ничего сказать не может.
   Из павильона высовывается худощавая заспанная фигура, рассматривает разбитое стекло.
   - Ни хрена себе….. – и долгая пауза.
 Сзади  меня сильно трясут за руку.
   - Эи, безим.  Сокорея безим.
      Вьетнамка. Она опять права – надо бежать. Бросаю биту и бегу. Черт. Опять как- то неловко получилось. Проносимся мимо летней столовой , мимо  ларька с цветами. Теперь поворот.
    На повороте чуть не снесли стеллаж с видеодисками , благо, что продавец  уперся руками в стенды:
   -  Эй , поокуратне , братва, поокуратнее , смотрите, куда несетесь.
   Я торможу. На ловца и зверь бежит.
   - Слушай, все хочу спросить – у тебя есть «Вооружен и очень опасен?»
   - Есть, братан, только для тебя  двести рублей, в прекрасной записи.
  Эх, а денег то нет. Опять дамчи трясет за руку – безим , безим. Метрах в двухстах позади, из закоулках, высовывается  серая  и до сих пор изумленная морда лысого.
    Забегаем за поворот . Девчонка дышит очень тяжело – видать устала.
  - Все, пойдем шагом. – беру ее под руку.
  -  Подем. – очень тяжело дышит, говорит на выдохе.

  Оказываемся около перехода с пластиковым покрытием – вот где надо было спрятаться во время  дождя. Вода еще не совсем сошла и мальчишки пытаются  городить у перехода запруды. В общем мы вернулись почти туда, где началось наше знакомство. Вон и фруктовый ларек виден, и кафе.
   - Посой. – дамчи опять хватает меня за руку . сгибается, дышит глубоко.
   - Чего?
   -  Авокада. Сас  прошел.
   -  Отстань ты со своим авокадо.
 У меня в голове  проблема – раз стекло разбилось, значит в этом мире действуют законы, сотворенные богом именно для этого мира, а не для какого-то другого. И значит персик растет ,стекло бьется, а мы мокнем под дождем. Все верно, все правильно. Несколько смущал лишь тот большой осколок, который остался  стоять.
   - Слушай , дамчи, а у вас там есть бог?
   - Бох? Нет . У нас много  бох.- слегка отдышавшись отвечает девчонка – У каздой, как это? Фамили, свой бох.  И те ,кто был, ээээ, до нас…
   -  Предки.
   - Иес, да. Это тозе  бохи. Они вседа с нами ест.
 Интересно, над  этим стоит подумать.
 Но подумать не удается – передо мной открывается россыпь сверкающих бриллиантов.
Прилавок  с китайскими часами. Кто –то любит машины, кто-то мотоциклы, другие любят хорошо поесть. А я люблю все сразу и это сверкание в придачу. В детстве мама называла меня вороной. Сейчас мамы нет, это плохо, а сверкание есть, и это хорошо.
  - Сколько это стоит?
  - Все по сто рублей, все по сто рублей! – продавец - армянин, но гораздо старше меня. Лет под  сорок.
   Денег у меня – кот наплакал, сорок рублей, но я хватаю все подряд и распихиваю по карманам. Когда карманов не стало хватать, я валю часы на дамчи.
  -  Держи. Подставь руки.
   Девушка повинуется и  складывает руки на груди. Армянин понимает, что я  делаю что-то не то и начинает быстро перекладывать часы от дамчи на прилавок.
  - Ты чего? Дурак? Что делаешь?
 Из перехода появляется пара ментов. Армянин встревожен.
  - Вали отсюда, придурок, э-э, быстро вали.
 Я валю, я не хочу в ментовку. Дамчи, со скрещенными на груди руками и  горсткой  часов  семенит за мной.
   - Куда пойдем?
   - Метро. Москва метро.- вьетнамка машет головой в сторону выхода с рынка.
   -  Ну пойдем.
  Под вторым мостом останавливаемся. Там сидит кавказец на тележке. Нет левой руки. Нет обеих ног. В правой руке сигарета. Курит.
  - Почему так? – обращаюсь к нему.
 Кавказец поворачивает ко мне лицо, обрамленное седой бородой, смотрит внимательно в глаза. Затем отворачивается, но произносит.
  - Значит надо так и все.
  - Ладно , земляк. Не обижайся.- забираю горсть часов у девчонки и сыплю перед тележкой.
  - Спасибо. – выдавил из себя кавказец и сунул сигарету в зубы.
  Нет. Я не дурак – самые лучшие, самые красивые часы у меня в карманах.
 Опять дамчи тянет меня за руку.
  - Авокада, авокада. Осень требуется мне. Сильно – сильно.
  Подходим к очередному фруктовому ларьку, почти у входа в метро.
 -Ха ие?- обращаюсь к продавцу.
 - Нет, азербаджанец. – выговор урожденного бакинца.
-  Слушай, что с ним.
- С кем?
- Ну, на тележке.
- А тебе то что?
 - Ну, помочь хочу.
 -(после недолгой паузы) Ладно. Слушай . Любовь у него была. Девушка богатая. Он к ней ходил. Братья узнали. Раз предупредили. Два. Потом  поймали и порубали. Три брата – каждый по куску и отхватил. Но так люди говорят. Правда –нет – не знаю. Может и врут. А сейчас чего хотел то?
  - Авокада, авокада.- аж попрыгивает дамчи.
  - Слушай , на. – не без жалости достаю из кармана одни из часов.
Бакинец оценивающе смотрит  на предмет, потом спрашивает:
  - Что. Денег нет?
  -  Ну , да.
  - А кому ты помогать собрался? Тебе бы кто помог. Ладно, на. –Протягивает через прилавок три фрукта .- Хватит?
  - Хватит?- это уже я спрашиваю у вьетнамки.
  -  Хвасит, хвасит!  Босое сасибо. – девушка чуть кланяется и бережно убирает фрукты в сумку.
  У входа в метро опять задержались . Две бабушки божиих одуванчика затеяли разборки – где чье место. Только и слышно: «Дура. Горбушка. Дура. Горбушка.» - подраться что и осталось.
   - Дуроски какие!- прокомментировала  увиденное вьетнамка.
  А мне хорошо. Нет ,не оттого что бабки ругаются. Просто в городе веселее, живее становиться. Не видно больше «серых мышек» москвачей с пустыми глазами и ничего не выражающими лицами.  Ожил народ, забурлил. Пусть и много приезжих, но хоть есть с кем поговорить, словом обмолвиться. А то раньше как в лесу – Ау!Ау! – и никого , все спешат по своим делам, всем на всех накакать.
     Спускаемся в метро.  Народу немного. На плитках пола, прислонившись спиной к арке,   сидя спит молодой парень, примерно моего возраста.. В руке зажат дорогой мобила. Через сон бормочит : «Нет ,нет, что вы , пара звонков и все уладится, уладится.». Люди проходят мимо , никто его не трогает. Все понимают – заработался пацан, через пол часа встанет и побежит с поезда на поезд улаживать свои торгово - представительские дела. И мы проходим мимо . садимся в вагон, в самый уголок – там как раз двухместное сиденье.
   - Дамчи, куда едем?
  Девчонка, немного подумав, отвечает:
   - В  никуда. Мне некуда ехать.
   - Ну в никуда -так в никуда. -  поезд тронулся.
 Вьетнамка устала. Ее клонит в сон. Решаю немного поиздеваться.
  - Дамчи, эй, дамчи, не спи. Может это, того , фить – фить?
  - Посел на х…. . придулок. – Во. Она, кажется, еще и ругаться умеет. Обиделась что ли? Я ж так – пошутить. Нет , не обиделась.
   - Мне нельзя фить – фить , у меня маленькая будет.
  Только сейчас замечаю, что у маленькой девчонки  маленький такой животик. И это хорошо. Это правильно. Человечество должно размножаться и захватывать новые просторы.
   Вьетнамка склонила голову мне на плечо и отрубилась. Снимаю кепку с ее головы и  замечаю еще одну вещь – дамчи очень красивая, правда красивая. Утыкаю голову в ее пахнущие почему-то гуталином волосы и тоже начинаю засыпать. Бурум-бурум, бурум-бурум – стучать колеса поезда. Сквозь сон вижу напротив себя паренька , который спит, но время от  времени просыпается, вертит головой в разные стороны, что – то слушает и опять засыпает. Кажется, он едет с нами  уже давно и, наверное, тоже «в никуда.»
  Я засыпаю. Заканчивается очередной странный день с очередными странными людьми. Хотя почему странный? И ехать «в никуда» это тоже  вариант, и не хуже других. Дамчи знает что говорит, соображалка у нее работает. Значит все нормально. Все правильно. Все под контролем. Все под полным контролем. Бурум-бурум, бурум-бурум, бурум-бурум.
    




                Д.Улитин

 


Бестия.

   Маленький уютный домик где-то на севере Франции. Две комнатки, кухня. Неоштукатуренные каменные стены.  За окном  осень 185… года. Поздний вечер. В комнате тепло - греет ярко пылающий камин. У камина – старик в кресле – качалке. Ноги укутаны в одеяло. Он смотрит на огонь .
   Из соседней комнаты  с шумом вырывается  толпа детишек – они не хотят ложиться спать.
- А ну спать, бесята. Спать немедленно.- старик тянется за костылем, трясет им в воздухе. Дети примолкают – никто не хочет получить деревяшкой по заднице.
 - Да сколько-ж вас можно  укладывать? – раздается с кухни раздраженный голос матери, она не может отойти от плиты, – отстаньте от деда и бегом по кроватям.
 - Деда , деда , расскажи историю,- самый старший из детишек- погодков, не обращая внимания  на костыль, бросается на  колени старика,- ну, деда, только одну. А то мы не заснем.
 - А ты , Жульен, завтра будешь стоять в углу, с обеда и до захода солнца – дед пытается придать своему голосу грозный и сердитый оттенок, но это плохо получается – Жульен первенец его дочери, а потому самый любимый из внуков, надежда и опора  угасающей без мужчин семьи.
 - Ну только одну , деда.
 - Хорошо , бесята , уговорили. Одну – и вы идете спать. А то я вас!
  Старик задумывается, вглядывается в огонь. По лицу пробегает гримаса боли и отвращения.
 - Садитесь по удобнее и слушайте. Давно это было, так давно, что ваша мать еще на свет не появилась, а ваш отец – покойник, царство ему небесное, еще без штанов  бегал . Был я тогда молод и красив, имел обе ноги, отменное здоровье и хороший глазомер. С двухстах шагов всяку мелкую птицу из ружья , и даже пистоля, на лету мог сбить. Вот ты, Франсуаза, бабье твое отродье , пистоль когда –ни будь  видала?
 - Это что в чулане, в тряпочке завернут? А Жуль его трогал и всем показывал когда мамы дома не было.
 - Молчи , дура , - Жульен  отвешивает младшей сестре увесистую оплеуху- другой раз на Чертово болото и не просись – не возьму.
 - Тихо, тихо. – старик снова трясет костылем и все быстро замолкают. – Значит, давно это было. Был я стрелок всем на зависть. Не то, что сейчас. Слепнет ваш дед, нет уже того здоровья….

   Испания . Начало 19 века. Наполеоновские войска накрепко завязли в непокорной стране и терпят унизительные, порой ничем не объяснимые, поражения от плохо обученного и  столь же плохо  вооруженного врага.
   Горный перевал. Группа французских вольтижеров сопровождает пленных испанцев. Несмотря на разгар лета воздух холоден и не свеж. В вышине витает сизая дымка пожара, поднимающегося откуда-то снизу, из ущелья. Солнца не видно, лишь легкие блики на вершинах.
  - Никак не возьму в толк, что происходит? – обращается молодой стрелок к своему товарищу по конвою. -  Бьем, бьем этих испанцев , а их все больше и больше. Когда все это закончится. Убираться отсюда надо - ненавижу эту страну.
 - А чего тут понимать – война есть война – либо мы их , либо они нас. А уберешься от сюда – когда командир прикажет.- отвечает конвойный, бывалый вояка, привыкший уже, кажется, ко всему.
  - Да… «Быть или не быть – вот в чем вопрос?»
  - Это ты чего спросил?
- Да нет, это не я – это один англичанин.
-  С англичанами у меня особые счеты, мы с ними еще поговорим за Египет.
- Ты что же, и в Египте был?
- Не был , но знаю. А с англичанами мы еще поговорим – поверь мне на слово.
  - Прекратить разговоры! Всем растянуться по шеренге! – кричит с головы колонны офицер,- затем, подумав немного, дает команду – Ладно. Черт с вами – привал!
 Привал был неуютным – щебенка, песок, осколки камней с острыми краями, холод и копоть. Пленные испанцы валились с ног – падали на камни и в изнеможение тут же засыпали. Никто из конвоиров уже не обращал на них внимание – бежать в таком состояние было невозможно, да и  не куда – кругом вершины и пропасти . Дорога была только одна – либо вперед , через перевал, либо назад, к выжженной до тла деревне.
 - Поди сюда. – позвал молодого вольтижера  ветеран.
 - Чего, дядь?  - солдат с разбегу плюхнулся в песок и приготовился слушать.
 - Вот что я тебе скажу, пацан. – ветеран неспешно набивал трубку.- Нечисто здесь, совсем нечисто, сердцем чую. Эти испанцы даром  что называются христианами , а копни – кругом  иудеи и мавры. Вера у них не наша, а языческая – кто во что верит. От дьявола все это, точно тебе говорю, от дьявола. Не видать здесь  жизни доброму христианину.
 - Слушай, люди разное болтают.- оглядевшись по сторонам прервал товарища молодой солдат. – Говорят, наваждения  испанцы на нас наводят:  идет полк в атаку , командиры кричат, солдаты  из ружей палят. Подбегают  к укреплениям – глядь, а там и нет никого. А тут артиллерия – раз, раз. Да точно так бьют – вот и нет полка, сгинули люди почем зазря.
 - Да разное говорят, разное. Вот я слышал …
   Ветеран примолк – с низу, со стороны деревни шли трое бойцов  в  форме национальной гвардии. Образовав подобие строя, они вели нескольких  испанцев.
  Странным  было то, что все они , и конвоиры, и пленные, выглядели на удивление  бодро и опрятно. Среди пыли и смрада, невзгод и лишений войны, это выглядело совершенно неестественно. Но, кажется, не это привлекло внимание ветерана. С интересом и недоумением он принялся разглядывать одного из солдат гвардии.
 - Дядь, дядь , ты чего?
 - Чего, чего…. Глянь-ка , на того , в форме, что справа. Ну-ка ,ну-ка.
 -  Не может быть!!! – молодой стрелок напряг свое прекрасное зрение. Он всегда доверял глазам, но не сейчас, потому что то , что он видел, противоречило здравому рассудку. – Но это же…. Я же сам видел….
 - Это, господь меня сохрани, Пьер из Шампани со второго полка!
 - Дядь, но… Я же видел?
 - Голову ему оторвало третьего дня – вот что ты видел. Ядром снесло по самое некуда!- ветеран вскочи как ошпаренный и бросился в сторону командира. – Господин офицер! Господин офицер! Мьсье де Шерон!
 - Что тебе? – командир сидел на  скатке и читал  книгу.
 Солдат подбежал к нему и стал что- то   шептать на ухо, постоянно оглядываясь на строй гвардейцев.
 - Иди проспись, старый болван!
  Но  солдат не отставал, что – то доказывал, указывал руками на голову и горло.
  Офицер все же оторвал взгляд от книги и посмотрел в глаза ветерана. Убедившись, что тот в своем уме и совершенно трезв, поднялся .
  - Ладно, схожу  , посмотрю.
 Командир небольшого отряда конвойных вольтижеров, оправив форму и надев треуголку,  двинулся в сторону гвардейцев.
   - Эй, вы. Кто за старшего? Подойдите ко мне.
 От строя отделился офицер и подошел к капитану.
 - Лейтенант гвардейского полка № три ноль семь, старший конвойного отделения Шарль Мено.  Сопровождаем  пленных повстанцев в расположение штаба полка. – доложился он.
 - По чьему приказу? – капитан де Шерон прекрасно знал, кому подчиняются гвардейцы и чем  может закончится подобное обращение с ними, но будучи человеком не глупым и уверенным в собственной правоте, понимал, что такой опытный боец как Жено из Прованса вряд ли будет поднимать панику по пустякам.
 - По личному распоряжению генерал -  аншефа! – без  запинки ответил лейтенант.
  Надо было исправлять положение. Капитану светили крупные неприятности . Но де Шерон на воинской службе провел не один год и прекрасно знал, до чего  можно  докопаться, а в армии докопаться можно было даже до скамейки, во все времена.
 - Почему не по форме? – рявкнул капитан. Казалось, что молодой лейтенант сразу стал ниже ростом и худее. Килограммов на  двадцать. – Вы не в Париже, и не в борделе! Поправить головной убор!
  Треуголка гвардейца действительно была развернута вперед и надвинута на  глаза таким образом, что личный вензель Корсиканца находился где-то боку. А это уже попахивало неуважением к Великому Полководцу.
  Лейтенант  оторопело развернулся и, склонив голову на бок, посмотрел на своих немногочисленных подчиненных. Те утверждающе кивнули головами. Гвардеец снова повернулся к де Шерону:
  - Но ,господин капитан, гарь, копоть. Война… - явно не хотел признавать своего поражения в этой нехитрой дуэли.
  - Если вы не желаете, я сам сделаю это!
 Капитан сорвал треуголку с головы  лейтенанта. Но вместо того, что бы водрузить ее на положенное место в надлежащем положение, застыл как вкопанный.
  Из под, не по годам, морщинистых век лейтенанта на него смотрели глаза то ли совы, то ли крокодила, но не человека.
  - К оружию,- опомнившись через мгновенье завопил де Шерон, так и держа треуголку на вытянутых вверх руках, - примкнуть штыки, к ору… Хррр…
   Страшная , когтистая лапа с нечеловеческой силой  ударила в горло капитана, разорвав его пополам. Из огромной , зияющей раны хлынула фонтаном темная кровь.
   Вольтижеры, услышав последнюю команду своего капитана, повскакивали с мест, и еще, не совсем поняв, в чем дело, стали спешно примыкать штыки, готовясь к атаке противника.  Ветеран Жено из Прованса, давно предчувствуя неладное, схватил оружейную сумку, юркнул за ближайший валун , и стал судорожно доставать гранаты с огнивом. Молодой солдат лежал на песке и ничего не мог понять, хотя рука его уже медленно тянула к себе ружье ветерана.
   Между тем , в расположение гвардейцев, происходили совсем уж чудные вещи. И солдаты, и пленные, подняв головы к небу, стали издавать один за другим громкое утробное рычание. Одежда рвалась на их могучих плечах. В образовавшихся прорехах можно было разглядеть чешуйчатое мускулистое тело зеленоватого оттенка.
  Казалось, мгновенье назад полностью обессиленные испанцы, вскочили со своих мест и сбились, как по команде,  в кучку.
  - Мнемонос!!! Ходячие мертвецы!!! Адские бестии!!! Дьявольские воины!!! Силы небесные, помогите, помогите !!! – на перебой  кричали они.
  Все эти крики лишь усиливали царивший на перевале беспорядок и  хаос.
  Но солдаты есть солдаты, они привыкли сражаться – это их хлеб, кто бы ни был врагом. Не прошло и трех секунд, как двое вольтижеров уже тыкали штыками  в торс одного из чудовищ. Бестия ревела и отмахивалась огромными лапами. Один из солдат упал с
окровавленным лицом. Второй, поняв тщетность своих попыток , принял оборонительную стойку , готовясь к неминуемой смерти. Так бы оно и случилось, если бы не пуля, выпущенная молодым стрелком и попавшая бестии в глаз. Чудовище взвыло и отпрянуло назад. К месту стычки уже спешили еще двое солдат. Чудовище высоко подпрыгнуло, и издавая  оглушительный рев, пустилось наутек по отвесным скала, высекая  брызги искр своими смертоносными когтями.
   Земля рядом с лежащим молодым вольтижером вздрогнула – совершив фантастический прыжок  второе чудовище приземлилось рядом с ним. Ружье было разряжено .Штык не пристегнут. Тесак – на походном ранце. Защищаться нечем. Воин посмотрел в глаза бестии и не увидел  там ничего, кроме ада.
   Какой-то всполох пролетел мимо глаз. Солдат знал, что  это такое – граната. Еще есть несколько секунд. Рывок – и спасительный валун почти рядом , за ним можно укрыться от взрыва. Когти чудовища, не обращавшего никакого внимания на смертоносный крутящийся шар, впились в правую ногу стрелка. Боль пронзила все тело. Взрыв . Чудовище, с нанизанной  на лапу человеческой ногой, отлетело в сторону и с силой ударилось об острые выступы скал. Потом последовал второй взрыв , третий. Мир полностью затянулся дымом и погрузился во мрак.
   
   К вечеру французы обнаружили, что не досчитываются еще одного отряда. Конный разъезд егерей нашел на дороге, ведущей через перевал к деревне, остатки стрелкового отделения. Сколько человек здесь погибло, определить   трудно – кругом куски плоти и разорванная форма стрелков и гвардейцев. Все списали на очередную засаду очередных партизан. Да, воевать с такими варварами цивилизованными методами нельзя – война в кружевах закончилась.
  Живым удалось обнаружить лишь одного бойца, да и тот потерял много крови и , похоже, тронулся умом. Он лежал за большим валуном и бредил в горячке. У него была оторвана правая нога. Рядом с ним  находился труп старика  в форме вольтижера. Руками он прижимал пустую оружейную сумку к обезображенной  культе раненного , видимо, перед смертью, пытался остановить кровь. Нижней части тела у трупа не было.


  - Нет!!! А-а-а!!! Деда хватит, хватит!!! Мне страшно!- это, закрыв уши руками, кричала Франсуаза.
   Детки , поглощенные рассказом и сбившиеся в кучку, вдруг засуетились:
  - Фи , фи … Чем это пахнет? Мама , мама – Фру обделалась. Иди скорее!
 Из кухни прибежала взволнованная мать.
   - Господи, так через так. Сейчас горох подгорит – завтра без обеда останетесь! Папа, я же просила не рассказывать детям на ночь страшные истории! Ах…! Всем спать. Спать. Я сказала. С Фру я разберусь.
    Через минуту старик остался один у камина. Он все еще был в плену воспоминаний. Но , как же давно это было? И было ли? Нет, память его до сих пор не подводила.
 « Много странного в этом мире, много.- думал он ,глядя на огонь,- Есть много в этом мире , друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Только не помню, кто такой Горацио. Или это не я сказал? Уже не помню. Давно это было, давно.»

               
                Д.Улитин
   
   
   


Посылаю ответным письмом три рассказа из разных разделов. Требуется корректура.  На сайте – Отрывки из романа. Роман есть.  Это уже серьезнее: Рерих +_ Фрейд + кровь, но все в меру.                Улитин Дмитрий Геннадьевич.
 





 Посвящается Афанасию Альберту с  которым мы имели  непродолжительные, но весьма содержательные беседы о Боге, Фрейде и революции.




АНГЕЛОЧЕК


  Я работаю в Москве, охранником, вахтовым методом. 15 дней я человек- дома, 15 дней я полный идиот – на работе.
   Сегодня я на вахте – моя смена. Небольшой магазин детских игрушек , называется «От 2 до …» - две кассы, две кассирши и я, охранник- контролер. Занес же черт сельского учителя в «От 2 до …». Кассирши  из такого же Междужопья, как и я  . В общем , «Большая деревня шоу» во всей своей красе.
       Посетителей немного, поэтому  стою у касс и треплюсь с подружками по несчастью, в полголоса ,конечно. Ближайшая ко мне – лучшее из небольшого выбора – мелкая и вредная Нинка. С утра донимает меня.
  - Ну что? А? Что, Саш, как ночку провел?
   - Хорошо – отвечаю - набрался энергетиков и всю ночь среди игрушек бегал как ужаленный. Мужик то я  здоровый и еще не старый, а вокруг – тишина.
  -Что, проняло, да ? Что, а? Небось бабу хотел? Да ? Что? А…? Точно хотел. Вон, все руки в мазолях.
  - Это от  упорной работы на благо Отечества.
 -  Знаем мы твое отечество – левая рука что чужая жена.
 И вот так весь день. Вообще Нина страшная мужененавистница или просто прикидывается. Ей не повезло с  мужем, вернее сожителем – москвичом. Самое лестное выражение о нем – «стрелять таких надо, сразу, прям с рождения.». Говорит, что бьет ее нещадно, и все больше по почкам. Нинка  целиком и полностью  зловредный человечек – без комментариев никого мимо кассы не пропустит. Нет, конечно, когда покупатели со своими  чадами оплачивают товар ,она всем мило улыбается. Но стоит им отойти от кассы – тут то все и начинается.
  В отношение женщин выражения: «Кошка драная», «Таких идиоток я еще не видела», «Таких дур я по сто штук в день отовариваю» еще как-то понять можно – вроде бы уже как и общепринято. А вот когда от кассы отходит мужчина – это надо видеть. Взгляд у Нинки становиться как у пантеры перед броском, она аж приподнимается с места. Голос – как у змеи, которой наступили на хвост, то бишь классическое шипение. «Сундук с дерьмом» - шипит она себе под нос, «кладбище бифштексов» - и чего только не придумает.
   _ Что, домой хочешь?А…? – после недолгой паузы опять заводит Нина- Ничего, терпи казак. До импотенции,  вон как мои,  допьешься энергетиков своих,  сорокаградусных .
   -  Хватит трепаться – встревает в разговор вторая  кассирша,- лучше, дура, делом займись. А то  учишь тебя , учишь , а толку – как с козла молока
   Вторая по счету ,но не по рангу, кассирша, Зухра – это просто подарок судьбы для любого садомазохиста. По паспорту она, правда, Зинаида , но красится в черный цвет и при приеме на работу закатила скандал управляющему по поводу бейджика –« Зухра или увольняйте сразу». В конце- концов управляющий сказал, что ему « по хрену» и впечатал в бейдж «Гюльчатай». Так вот и сидит Зухра, уже полгода обиженная . Раньше Зухра-Зина-Гюльчатай  работала в каком-то Мухосранске старшим кассиром( за неимением, видимо, в деревне других) и от этого считает  себя опытным и ценным работником , хотя, кроме нее этого никто не замечает. Со дня на день Зухра ,по точному выражению Нины, ждет «черножопого принца на беложопом коне.», и посему, к ней на козе не подъедешь.
    Нина страшно обрадовалась подобному замечанию подруги:
  - А ты корону то приспусти чуть-чуть, приспусти, а то я ведь и разжаловать могу – только перья полетят , на двадцать подушек хватит.
  - Женщины, давайте  заканчивать – посетители с детьми  в зале – вмешиваюсь я.
     Конечно, я прекрасно знаю, что никто ничего не услышит – шум в зале от малолетних чад стоит дикий , но иногда подобные перепалки между кассиршами начинали утомлять , а мне еще стоять здесь долго.
   Кроме того я – нет, не услышал – хлопок двери в таком гаме вряд ли услышишь ,-   почувствовал, что в зал вошел еще один посетитель. Стало как будто чуть светлее и теплее, что ли.
    - Здравствуйте – на пороге стояла совсем молодая девушка, скорее девочка лет 14-15. Невысокого роста с черной короткой стрижкой. Одета в синие  джинсы, модные дорогие кроссовки и черную приталенную кожаную куртку со стоячим воротничком. За ее плечами висел большой суконный рюкзак, какие сейчас в моде у школьников средних классов, обвешанный, как и положено, всякими побрякушками,  среди которых, на самом почетном месте, – с правого бока рюкзака, - болтался плюшевый мишка. Глаза у девочки светились радостью и счастьем.
    Кажется , я знаю что со мной произошло – я влюбился в нее с первого взгляда. Нет, не подумайте чего плохого,- влюбился лишь на столько , на сколько может полюбить ребенка сорокалетний мужчина. Просто это прелестное существо , чудо природы , источавшее ауру доброты и жизнерадостности, внутренней независимости и неиспорченности , покорило меня сразу и навсегда. И голос – неокрепший голос молодой  девушки -  был голосом ангела.
   На губах кассирш появилась дежурная улыбка.
   - Добрый день – в унисон ответили они.
  Девочка вприпрыжку бросилась в отдел, где продавались плюшевые игрушки.
  - Вот смотри ,Саш, если взрослому человеку ввести столько гормонов, сколько у подростка, то он умрет от разрыва сердца. – опять начала Нина , – А у этой гормоны скоро аж из ушей брызгать будут. Смотри, как задницей виляет, а в голове одни игрушки.
   - Эй , охранник, - перебила мысль подруги Зухра,- А рюкзаки кто забирать будет? Кончай клювом щелкать, а то слюни потекут.
   Тут я. наконец –таки, вспомнил и о работе – девочка при входе в зал должна была сдать рюкзак в ящик хранения, и следить за этим – моя святая обязанность.
    Я пошел вслед за девочкой, и мне это было приятно. Девочка стояла ко мне спиной, сжимая в руке достаточно крупную пачку денег, и с умилением, наклоняя голову то вправо, то влево,  рассматривала игрушечного  цветастого динозаврика.
  - Извините, девушка – я дотронулся до ее плеча.
  - Да, что? – девочка отвлеклась от своих мыслей и повернулась ко мне.
  Ах, идиот! Мне бы  надо было заметить неестественно желтоватую для ребенка кожу и легкие морщины под глазами ,- что зря в пединституте учился. Но я был настолько очарован, что решительно ничего не замечал.
  - Вы должны убрать свой рюкзак  в ящик хранения – у нас такие правила. Говоря это, я улыбался, мне было приятно стоять рядом с ней.
  - Но, но это невозможно. – девочка смотрела на меня и это были не глаза ребенка, и в них был страх,- Там очень , очень ценные вещи,… они дорого стоят.
 И опять я ничего не заметил – охранник гребанный – девушку начинал бить нервный озноб.
     - Я лично прослежу за вашими вещами- и я продолжал улыбаться.
  Девушка как-то обреченно вздохнула, еще раз посмотрела на динозаврика на полке и подставила мне свою спину. Я помог ей снять рюкзак.
  Ее движения были замедленны, руки заводила она слишком, слишком медленно и как-то томно. « Неужели правда - гормоны? – подумал я – Заигрывать, что ли взялась?». Было полное ощущение того, что с девочки снимают не рюкзак , а одежду,  всю, до нижнего белья.
    Наконец огромный  рюкзак оказался  у меня в руках. Еще снимая, я почувствовал, что он слишком легок для своего объема.  Когда же  лямки упали с плеч , под рюкзаком на спине девочки я увидел…  горб.
      Боже мой, она не была  ребенком. Она была карлицей.
  Шум в зале сразу притих. Кассирши, с интересом наблюдавшие за всем этим, как по мановению  руки уткнулись  в свои  аппараты. Родители  потянули  детей в другие отделы, и только один детский голос упорно звучал в ушах:
   - Мам, пап, смотрите - кривая тетя, кривая тетя!
  Господи, что я наделал? Что карлица должна была чувствовать сейчас? У всех на виду? Так наверное чувствует себя девственница ,раздетая до гола на людной площади. Хотя кого этим сейчас удивишь? Я гнал от себя сравнение  «как черепаха без панциря», потому что оно было слишком точным, уместным и … слишком жестоким.
   - Извините. Я, я ….а….-    стою и ничего не могу сказать . Слова застревают в горле.
  - Ничего, ничего. Я понимаю – это ваша работа. – женщина сказала это тем же детским голосом. Но в нем уже не было радости – он был холодным и равнодушным. Ее теплая и влажная, чуть дрожащая  от скрываемых переживаний рука успокаивающе коснулась моей ладони.
    Конечно, женщина  ничего не купила. Развернувшись, она взяла рюкзак, накинула его на горб и вышла из зала ,пробив на кассе шоколадку «Аленка».
     Колени подгибались, но все же я подошел к Зухре.
  - Как ты думаешь- сколько ей лет?
 -  Ну, глубоко за 20. Кстати, я это сразу заметила.
  -  Ах, если бы не горб, какая красавица была бы.- вздохнув заметила Нина, и это были, пожалуй, первые искренние слова, которые я от нее услышал за последние полгода. – Но если бы да кабы, бы…. бы, а вот  пока имеем то ,что имеем, как говорится « каждому –свое». – и дальше опять Нинка завела свое ежедневное ху из ху.
   Мир покрылся радужными разводами и белыми пятнами, я начинал плохо видеть. У охранников это называется «поплыл». Так, надо срочно перекурить.
  - Я  тоже хочу – встряла Нина.
  - Успеешь. Сначала я схожу, потом ты. Поняла?
  - Поняла, только давай, Саш, скорее. А то я здесь сдохну и обоссусь.
 Я вышел  на улицу и закурил. Стало легче. Осмотрелся по  сторонам. Карлица  сидела  на скамейке недалеко от меня. Рюкзак снова был на ее плечах и  любимый плюшевый мишка болтался на своем месте. Лицо ее было поднято к небу, теплые  ладошки  зажаты меж колен - так сидят обычно дети. . Она улыбалась и в лучах ласкового майского солнца еще более походила на ангелочка, маленького и  очень симпатичного.  Она жила этим , понимаете, этим миром. Она дышала им и радовалась ему.
   Кто – то из древних сказал: «Кроту бесполезно рассказывать о солнце, потому что он его все равно никогда не увидит.» Карлица видела  солнце , а я даже боялся поднять к нему глаза – вредно для зрения в моем возрасте. Так кто же из нас калека?
  Что за  гребанный мир, что за гребанная страна, трижды проклятый всеми город, душный магазин…., магазин…., магазин….
  Да , надо докуривать и идти – не ровен час начальство нагрянет и всех поувольняют к чертовой матери за  неурочные перекуры.  Надо идти… Нина тоже человек, она хочет курить и писать. Надо идти. 
                Д. Улитин
 

   


Девушка дождя.
( Дамчи + неадекват).

   Летнее жаркое солнце сменилось унылым полумраком туч. Торговые точки, расположившиеся на территории бывшей обители спорта и физической культуры, утратили  свой блеск и нарядность красок, представ во всем своем истинном обличие – грязь, мусор, обрывки упаковочной бумаги и невесть еще чего. Жить резко расхотелось. Настроение упало до ноля.
    Торговцы, предчувствуя неладное, засуетились. Сгребают товар, то и дело поднимая головы к  верху глядя на небо. Что –то да  будет.
     Упали первые капли дождя , щелкая, разбились об асфальт оставив большие мокрые пятна – последнее предупреждение. «Кто не спрятался – я не виноват. » Несколько секунд спустя налетают сильные порывы ветра. В воздух поднимаются сонмы  кассовых чеков , зачитанных газет и пустых картонных коробок. Тот, кто еще сомневался в силе стихии, уже  ни в чем не сомневается. Все происходящее начинает смахивать  на панику – разношерстая  толпа  продавцов , забыв про тележки и сумки, распихивает тряпье во все щели, что – то кричит на незнакомых мне языках, пытаясь перекричать ветер, что –то  показывает на пальцах  друг –другу.
    Вот, самое время для воров и жуликов - возьми сейчас пару джинс или десяток футболок в этой суматохе никто и не заметит. Попробовать что-ли? Никогда такого не делал, но, как говориться, осваивать новую профессию никогда не поздно. Что ? Бредовая идея? А почему бредовая? Нормальная, вполне разумная идея…
    Бух! Началось.  Стена дождя  обрушивается на асфальт и все , что на нем находиться. Успеваю запрыгнуть под козырек палатки. Рядом со мной какой- то чурка двигает ящики с бананами и помидорами, пряча их от ливня. Все же промокнуть я умудрился – за пару секунд. Чувствую, как предательски большие капли воды  впитываются в ткань футболки и штанов. Пробую стряхнуть, делая только хуже. Вода  резко поднимается – приходится забраться на поддон. Дождь хлыщет как из ведра. Только сейчас понимаю точное значение слова «хлыщет» - протягиваю руку из под навеса – ливень как хлыстом обжигает. Больно! Ужас и мрак. Весь мир заполнен бело- серыми струнами воды, тугими , упругими. Метр, может полтора и дальше ничего не видно.
    Равномерный шум ливня, бьющего по железному козырьку, прерывается резкими звонкими ударами. Все чаще и чаще. Что – то начинает стучать по затылку. Оборачиваюсь. Большие градины , рикошетя от стоящего рядом холодильника Кока-колы, летят прямо в меня. Все. Стихия, похоже, взбесилась окончательно. Уже и поддон не спасает – стою по щиколотку в воде. Град бьет по бурному потоку, образовавшемуся вместо асфальта, как из крупнокалиберного пулемета , поднимает пену брызг.
    Ко всему прочему, кажется, начинаю бредить. Это нормально, если вдуматься . У каждого здравомыслящего человека время от времени бывают галлюцинации, особенно если много думаешь. Но эта галлюцинация какая-то не совсем обычная и это не правильно. Эту галлюцинацию вижу не только я, но и стоящий рядом чурка. А это уже массовость, с таким я еще не встречался. Ну, в смысле на трезвую голову.
   Из бело -серого занавеса неспешной походкой нарисовалась щуплая фигура девушки в кепке и с узкими глазами. Сумка через плечо, ноги по колено в воде. Может китаянка или вьетнамка, что- то около этого. Протягивает руку к ящикам, щупает помидоры, выбирает какие получше . Протираю глаза, затем смотрю на чурку. Чурка широко раскрытыми глазами смотрит , как из рукава девушки струей ,словно из крана, стекает дождевая вода прямо на его любимые помидоры.
Галлюцинация заговорила:
   -  Авокада  ест? – спрашивает девушка.
   -   У-У-У( и вялое мотание головой в разные стороны)- чурка тоже ничего не понимает.
Вьетнамка хмыкнула и неспеша растворилась в дожде. Оба провожаем ее обалделыми взглядами.
    -  Идиотка какая-то – глухо, издалека раздается  чей-то крик.
    Отвожу взгляд направо , откуда исходит голос. Метрах в полутора  от палатки молодой торговец  армянской внешности с черными, как смоль, кудрявыми волосами накрепко вцепился в огромный зонт, накрывающий точку.
  -  Уже второй раз ходит здесь под дождем. Ненормальная.
    Зонт мотает из стороны в сторону, еще несколько мгновений и его смоет ливнем, унесет бурным потоком.
 -  Не , ничего не будет – словно угадав мои мысли кричит армянин , смотрит на верх – зонт хороший, польский, спицы в палец толщиной, я под ним уже два года стою, никогда не подводит. Хочешь, сделаю такой . Недорого. Всего две с половиной тысячи.
    Во- во. Кто про что. Тут ливень, град, сумасшедшие  нерусские девки – а он меня на зонт разводит. Это у них, наверное, в крови.
    Проходит минуты три. Мне становится холодно, чурка по прежнему  двигает куда-то свои ящики, молодой армянин, по прежнему уверенный в своем природном таланте торговца, пытается всучить мне , крича через стену града и брызг, универсальные вешалки для одежды:
  - Самое лучшее торговое оборудование здесь, весь рынок здесь берет. Очень, очень дешево отдаю, часто себе в убыток. Я человек не жадный – бери – в обиде не будешь.
   Интересно, на сколько его хватит? А может правда взять у него вешалку…. – чего? По хозяйству , ежели таковое имеется, очень даже сгодиться.
   Стоп. Какое-то лишнее движение на воде привлекает мое внимание, выгоняя из головы всякие там  вешалки. Армянин тоже замолчал и уставился в дождь. Так и есть –опять вьетнамка- шлепает себе по воде ако по суху. Нет. Это уже не нормально. Неправильно. Надо срочно что-то делать. Так дальше продолжаться не может.
   Выхожу из под навеса приставив левую руку к бровям как козырек , иначе ничего не видно. Ливень бьет уже, кажется, не так сильно, уже не «хлыщет».
   - Привет , дамчи.- обращаюсь к девушке.
   -  Доблый  день, длуг – отвечает мне тем же вьетнамка.
   -  И вот это «добрый день»? В такой дождь?
   -  Летом дошдь холосо. Симой – плохо, летом –холосо.- Дамчи смотрит на меня с неподдельным интересом , как на первоклассника. Подставляю ладонь – вода стекает , часть градин остается.
  -  И ты утверждаешь что это «холосо»? Чего здесь хорошего?
    Девушка рассматривает градины на моей ладони.
  -  Это лет.У нас нет лет в дошдь. У вас ест, у нас нет. Это плохо. Лет в кофе холосо.
    А ведь она права. Чего я до нее докопался. Рассуждает она вполне здраво. Лед в кофе – это очень хорошо. Даже здорово. Надо угостить ее кофе, и мне заодно не помещает – начинаю чувствовать холод и удары струй. В кафе сейчас лучше, решительно лучше.
    Хватаю девчонку в охапку и тащу под дождем в ближайшую палатку, где разводят  кофе. Дамчи легкая, как пушинка , к тому же и не сопротивляется.
 - Куда ты меня понес?
 - В кафе, кофе пить.
 - Холосо, в кофе я согласна. У нас тоже есть «кофе».
  Сначала  вношу в палатку вьетнамку, как куклу, аккуратно и бережно ставлю на сухой пол, затем вваливаюсь, точнее «вваливаюся» сам как слон в маленькое помещение почти посудной лавки.
 За прилавком, явно не ожидая посетителей, мирно беседуют две торговки:
-  Б…я, не лето , а сплошное из…….бство. Хоть один день нормальный будет?
- (Вторая, глядя за витрину на ливень) Каждый день дождь, сначала солнце, потом дождь.
А сегодня вообще. Ужас какой-то. Хоть бы штормовое предупреждение дали. Сегодня мой,  после работы,  нас на пляж повезет.
-  Какой пляж? Там ,б…я ,речка так поднялась, что все пляжи на х…..  смыло.
-  А то ты моего не знаешь – если сказал - поедем , хоть кол на голове теши – все равно поедем.
- Да. Уж я то твоего долбозво….
   Здесь беседа прервалась, так как взгляд теток попал прямо на нас. Взгляд  обеих через мгновенье становиться таким же бессмысленным , как и у чурки  под навесом.
 -  Нет, нет. Не смотрите на нас так. Мы нормальные люди. То есть адекватные. То есть …по крайней мере …. я. – становиться немного не по себе, скорее всего сейчас нас выпрут.
 - (Вторая продавщица)- Да нет , ничего. Проходите, молодые люди.
 - (Первая, глядя на струи воды, стекающей с нашей одежды) – Чего хотели – то?
  Первая тетка явно из этой палатки, сейчас она наверняка думает, как после нас выгрести с линолеума всю воду и сколько это займет времени. Вторая, видимо, прячется здесь от дождя , ее сейчас больше занимает вопрос: как отмазаться от пляжа?
-  Нам , пожалуйста , два кофе . Со сгущенкой. Кофе…Два.
-  С вас сто двадцать рублей.
  Отдаю продавщице последние деньги. Все. Больше денег почти нет. Пока пьем кофе, дождь заканчивается, выглядывает солнце. Жизнь , вроде бы ,налаживается. На рынке ляпота, все нечистоты смыло ливнем. Хорошо, и даже отсутствие кэша  меня не заботит.
   Ставлю чашку на стол, потом перевожу взгляд вниз – под столом и стульями  огромная лужа. Опять  совсем неловко.
-   Все , пошли – беру дамчи за руку и выдергиваю из-за стола. Та  вдруг неожиданно затормозила.
-   Что?
-   Сейсас.
    Девушка повернулась в сторону прилавка , слегка поклонилась:
 - Сасибо бошое, кофе был изумительным.- оттарабанила , как в школе учили.
 - Вам спасибо, заходите еще. – и уже на выходе себе под нос продавщица пробурчала – принес черт дебилов.
   Кофе был неплохим, вынужден признаться. Просто я не любитель попадать в неловкие ситуации и не всегда  знаю, как себя  вести. Поскорее отсюда убраться. Так нет же. Дамчи опять тормозит.
 - Что опять?
 - Сейсас.
   Напротив кафешки стоит прилавок с овощами и фруктами. За прилавком – то ли узбек, то ли таджик, черт их разберет.
 -  Авокада ест? – подлетает к прилавку вьетнамка.
 -  Сейчас нет – только ящики унесли.
-   А будут?
 -  Заходи через час , все будет.
-   Я приу!
-   Обязательно приходи, дорогая, обязательно.
Дамчи улыбается , ей видимо приятно, что ее назвали «дорогая».
 -  Все, пошли.- дамчи сама берет меня за руку.
- Нет , подожди – теперь торможу я.
     Мое внимание привлекают странные фрукты на прилавке.
 -  Слушай ,что это такое? – обращаюсь к продавцу
 -  Это «персик –инжир», очень вкусно.
 - Как это: «персик – инжир»? Гибрид что-ли? Типа нектарина?
 -  Нет –нет, это просто персик, просто он приплюснутый. Сорт такой . Нормальный персик. Не гибрид.
 -  У нас такой ест,- встревает в разговор дамчи – его корова любит ест. Удобно ей ест.
 -  А у нас ослы его любят.- Нет, в смысле животные ( уловив мой недобрый взгляд) – он  очень сладкий и глотать его удобно – он плоский. На, один, попробуй.
    Пробую. Очень сладко и очень вкусно. Оп!!! Закашлялся – косточку чуть не проглотил. Как девчонка сказала? «Был изумительным»? Ну кофе, или персик, без разницы. Стоп. Стоп . Стоп.!
 - Подем, друг.
 - Пойдем, дамчи.
     На самом деле мне не до нее. Вьетнамка меня куда-то тащит за руку через ряды, а я  занят своими мыслями.
        « Построим логическую цепочку,- думаю про себя- Итак.  Персик ест корова, или осел, опять без разницы. Дальше косточка проглатывается и попадает в желудок. Косточка устроена так, что переварить ее невозможно. Соответственно она , вместе с навозом отторгается. Попадает в почву и она , косточка, в шоколаде, то есть в дерьме. Прекрасная жизнь, т.е. прорастание , на долгие годы ей обеспеченна. Теперь начинаем загибать пальцы, если не сломаются. А) Откуда персик, в смысле дерево, знает, что есть на свете корова ( или осел, без разницы)? Б) откуда  персик знает , что корова съест его плоды? Дальше. В)Откуда персик взял данные о размере рта(рыла) и анального отверстия(что бы косточка могла проскочить) коровы( или осла)? Г) Кто персику сообщил о составе кала коровы? Такие  сложные вопросы ,как состав ферментов поджелудочной железы коровы и ее возможности по перевариванию косточки персика , равно как и информирования самого персика я решил про себя пока не обсуждать.  Попробуем ответить на поставленные  вопросы: 1) персик должен обладать философским образованием, на институтском уровне, чтобы тупо уметь выстраивать абсолютно безупречные логические цепочки , типа:  косточка – желудок – навоз.2) персик должен обладать инженерным (техническим) образование на том же уровне, что бы найти достаточно изящное решение по доставке объекта (косточки) из пункта «А» в  пункт «Б». 3) персик должен обладать экономическими знаниями, что бы минимализировать затраты по выращиванию персиковых деревьев на достаточно длительный срок (миллионы лет). 4)( На мой взгляд , самый трудноприемлемый постулат) Персик должен закончить высшие курсы ГРУ, дабы суметь собрать информацию о всех существующих и возможных к существованию видах живых существ на планете Земля, и их ныне существующих, а так же возможных, вкусовых предпочтениях. Такие сложные ответы , как « персик должен обладать биохимическим образованием, опережающим совокупные знания человечества  на сегодняшний день в этой области.»  я, пока ,решил про себя не давать. Так, так, так.
Делаем вывод. Либо: а) персик опережает в развитие человека ( имеем в ввиду анализ информации , соответственно и способность к выживанию) б) поскольку ,по современным данным, персик вообще  не способен мыслить и анализировать( отсутствует соответствующий орган – биологический или электронный мозг) , а так же хранить информацию ( на уровне ДНК это растение никто всерьез так и не исследовал), за персика все это сотворил и решил кто-то другой. Так, так, так . Вот здесь начинается самое интересное. Здесь встает вопрос о Демиурге, то бишь высшем творце, Всеобъемлющем разуме. А это еще одно доказательство в копилку Канта . Это попахивает Нобелевской премией.»
          Дамчи продолжает тащить меня сквозь ряды копошащихся людишек, сквозь ларьки и прилавки. А меня накрыло, сильно накрыло – я думаю… Ларек с цветами…
   «Хорошо, - продолжаю думать думу,- все это логично, но сложно. Не изящно. А что ,если цветы? Почему цветы яркие? Например, розы? Чтобы, допустим, насекомые типа пчелы, как учили в школе, их лучше примечали и опыляли. Так, так ,так. Значит, в процессе эволюции выжила и развилась наиболее яркая  и привлекательная роза. Задаем вопрос: а до этого было что? Логика должна ответить – до этого были не яркие и не привлекательные розы, которые отсеялись в процессе эволюции (отсеялись – попросту сдохли за неимением потомства.). Но ведь какое-то , и достаточно продолжительное время (сотни тысяч лет) они ( не яркие  не привлекательные розы) должны были существовать, что бы породить мутанта – яркий и красивый цветок. И их кто – то должен был опылять , то есть их опыляли неправильные пчелы, реагирующие на непривлекательные, неправильные  розы. И вот в этом неправильном мире, где все было не так,( но  ведь было), в один прекрасный день рождается одна , замечу , одна изумительная роза,  у которой еще нет , а возможно и не будет потомства. Эта изумительная роза ждет, долгие годы , десятилетия, столетия, тысячелетия, и т.д. своего принца – пчела, который  реагирует только  на яркий и насыщенный цвет. А  он все не рождается . Рождаются ненормальные пчелы опыляющие ненормальные розы. А потому и выживающие, в том, для нас ненормальном, мире. Потом взял , и родился, сволочь. Но поздно. Роза – мутант уже давно сгнила. Где гарантия, что она (роза), или он (пчел) прождут друг – друга неизмеримое количество лет? Это вам не  славянский эпос – это реальная жизнь на планете Земля, и она не для детей. Так , так , так. Хорошо , допустим , пчел –мутант и роза – она же женщина, она же мутант ,рождаются на одной планете в одно и тоже время. Опять, где гарантия. что среди миллиардов цветов миллионов квадратных километров он сможет отыскать ее и продолжить род, то бишь эволюцию.  Прибегнем , в таком случае, к услугам математики. Умножаем 0,0000000001 на 0, 0000001. Получаем меньше кукиша. Если я неправ - позвоните мне  на сотовый. То есть , получаем практически ноль. Учтем, что подобный мизер должен иметь место быть не только быть, но и регулярно повторяться неисчислимое количество  веков, то есть он обязан войти в систему на бесконечно долгий период. Есть ли такая возможность? Ну, видимо есть, так как в школе нас учили, что в результате Броуновского движения растекшаяся капля чернил с, ничтожной долей вероятности, снова  соберется в каплю , и маме не придется отстирывать вашу белоснежную рубашку, чему она будет  весьма рада. Но как часто выпадет подобное удовольствие вашей маме? Всегда?! Да! Согласно теории эволюции – практический каждый день по два раза в сутки, если не больше. Радуйтесь , товарищи, и выкиньте на помойку ваши стиральные машины. , особенно иностранного производства. Наши оставьте, так, на всякий случай.»
   - Друг ,эй , ты со мной, дамчи , ответь- девчонка трясет меня своими тоненькими ручками, а меня не отпускает- я в думе.
   - Молчи, женщина.
    - Друг, ты со мной, эй? Ответь, ты здесь?
          Тупо верчу головой . Вокруг павильоны: 2/12, 3/12, с другой стороны: 8/12, и стекло, кругом одно стекло.
      Продолжаю думать: « А ведь стекло это тоже странная вещь. Например, на любом стекле есть точка прочности и  критическая точка. При помощи обычной электролампочки , зная ее точку прочности, можно загнать сотый гвоздь в березу – я сам пробовал. А если в критическую точку любой  пятерки попадет песчинка, несомая легким ветерком, то оно  просто взорвется – я этого не видел , но знаю со слов Сергея Федоровича , нашего институтского корифея в области сопромата. Кстати, прекрасная  возможность проверить теорию эволюции.»
      Напротив павильона 8/12 находиться прилавок с различными спортивными приспособами , среди них – биты. Беру одну из них, без разницы, какую.
   - Еи. Малой . Ты зачем биту взял?- тут же подлетает продавец, лысый в спортивном костюме, на месте не стоит, руки в кулаках, так и танцует, так и танцует.- Если для спорта, то лучше эта. А если так( подмигивает глазом) – то правильно взял. Эта - самый ништяк. Вижу – бывалый кореш(опять подмигивает).
        Значит, правильно взял. Вот что я думаю: если теория эволюции верна, то через 2-3 секунды стекло павильона 8\12 взорвется. А, совсем хорошо, для полной уверенности, и еще нескольких павильонов. Что бы полностью быть уверовавшим, во избежание влияния окружающей среды и слепого случая, через 3 секунды я сам ударю битой по стеклу. С огромной вероятностью я могу гарантировать, что попаду в точку прочности , хотя просчитать ее  на данном стекле невозможно. Таким образом, теория эволюционного развития будет подтверждена. Ели нет – значит обращаемся к аксиоме демиурга или , проще, бога.
       Считаю: раз, два ,три. Ничего не происходит. Четыре ,пять . Снова- ничего. Сердце начинает учащенно стучать, кровь закипает в жилах. Дамчи сзади меня, лысый продавец спереди и чуть справа.  Время замедляет свой бег. Все стоят там , где и должны стоять, согласно штатному расписанию. Пора .  Медленно размахиваюсь и медленно бью трехкилограммовой битой по стеклу.
           Дзумм….  Середина стекла вылетает. Кусок , размером с мою ладонь отделяется от основного массива и летит внутрь павильона. Дзаннн… Через мгновенье по витрине расходятся радиальные трещины. Я вижу, как они расползаются  в разные стороны. Еще мгновенье – и от нижней части стекла отлетают тысячи осколков. Они искрятся и сверкают на солнце. Кажется – протяни руку, и ты сможешь поймать этот алмазный блеск.  Мне хочется , что бы салют продолжался как можно дольше. В детстве дедушка водил меня  на бульвар где по праздникам делали салют , с тех пор я просто обожаю все искрящееся, я обожаю эту переливающуюся, иллюзорную красоту.
          Но время безжалостно и снова принимает свой обычный ритм. Верхняя часть витрины, расколовшаяся на две половины, с грохотом падает вниз. Меньшая часть переворачивается на бок и разбивается вдребезги. Большая медленно оседает. Затем врезается острым краем в тротуар сантиметров на десять, облокачивается на раму и так остается стоять. Лысый продавец больше не пляшет , стоит вкопанный как статуя.
   - Еи, малой. Ты чего? – больше ничего сказать не может.
   Из павильона высовывается худощавая заспанная фигура, рассматривает разбитое стекло.
   - Ни хрена себе….. – и долгая пауза.
 Сзади  меня сильно трясут за руку.
   - Эи, безим.  Сокорея безим.
      Вьетнамка. Она опять права – надо бежать. Бросаю биту и бегу. Черт. Опять как- то неловко получилось. Проносимся мимо летней столовой , мимо  ларька с цветами. Теперь поворот.
    На повороте чуть не снесли стеллаж с видеодисками , благо, что продавец  уперся руками в стенды:
   -  Эй , поокуратне , братва, поокуратнее , смотрите, куда несетесь.
   Я торможу. На ловца и зверь бежит.
   - Слушай, все хочу спросить – у тебя есть «Вооружен и очень опасен?»
   - Есть, братан, только для тебя  двести рублей, в прекрасной записи.
  Эх, а денег то нет. Опять дамчи трясет за руку – безим , безим. Метрах в двухстах позади, из закоулках, высовывается  серая  и до сих пор изумленная морда лысого.
    Забегаем за поворот . Девчонка дышит очень тяжело – видать устала.
  - Все, пойдем шагом. – беру ее под руку.
  -  Подем. – очень тяжело дышит, говорит на выдохе.

  Оказываемся около перехода с пластиковым покрытием – вот где надо было спрятаться во время  дождя. Вода еще не совсем сошла и мальчишки пытаются  городить у перехода запруды. В общем мы вернулись почти туда, где началось наше знакомство. Вон и фруктовый ларек виден, и кафе.
   - Посой. – дамчи опять хватает меня за руку . сгибается, дышит глубоко.
   - Чего?
   -  Авокада. Сас  прошел.
   -  Отстань ты со своим авокадо.
 У меня в голове  проблема – раз стекло разбилось, значит в этом мире действуют законы, сотворенные богом именно для этого мира, а не для какого-то другого. И значит персик растет ,стекло бьется, а мы мокнем под дождем. Все верно, все правильно. Несколько смущал лишь тот большой осколок, который остался  стоять.
   - Слушай , дамчи, а у вас там есть бог?
   - Бох? Нет . У нас много  бох.- слегка отдышавшись отвечает девчонка – У каздой, как это? Фамили, свой бох.  И те ,кто был, ээээ, до нас…
   -  Предки.
   - Иес, да. Это тозе  бохи. Они вседа с нами ест.
 Интересно, над  этим стоит подумать.
 Но подумать не удается – передо мной открывается россыпь сверкающих бриллиантов.
Прилавок  с китайскими часами. Кто –то любит машины, кто-то мотоциклы, другие любят хорошо поесть. А я люблю все сразу и это сверкание в придачу. В детстве мама называла меня вороной. Сейчас мамы нет, это плохо, а сверкание есть, и это хорошо.
  - Сколько это стоит?
  - Все по сто рублей, все по сто рублей! – продавец - армянин, но гораздо старше меня. Лет под  сорок.
   Денег у меня – кот наплакал, сорок рублей, но я хватаю все подряд и распихиваю по карманам. Когда карманов не стало хватать, я валю часы на дамчи.
  -  Держи. Подставь руки.
   Девушка повинуется и  складывает руки на груди. Армянин понимает, что я  делаю что-то не то и начинает быстро перекладывать часы от дамчи на прилавок.
  - Ты чего? Дурак? Что делаешь?
 Из перехода появляется пара ментов. Армянин встревожен.
  - Вали отсюда, придурок, э-э, быстро вали.
 Я валю, я не хочу в ментовку. Дамчи, со скрещенными на груди руками и  горсткой  часов  семенит за мной.
   - Куда пойдем?
   - Метро. Москва метро.- вьетнамка машет головой в сторону выхода с рынка.
   -  Ну пойдем.
  Под вторым мостом останавливаемся. Там сидит кавказец на тележке. Нет левой руки. Нет обеих ног. В правой руке сигарета. Курит.
  - Почему так? – обращаюсь к нему.
 Кавказец поворачивает ко мне лицо, обрамленное седой бородой, смотрит внимательно в глаза. Затем отворачивается, но произносит.
  - Значит надо так и все.
  - Ладно , земляк. Не обижайся.- забираю горсть часов у девчонки и сыплю перед тележкой.
  - Спасибо. – выдавил из себя кавказец и сунул сигарету в зубы.
  Нет. Я не дурак – самые лучшие, самые красивые часы у меня в карманах.
 Опять дамчи тянет меня за руку.
  - Авокада, авокада. Осень требуется мне. Сильно – сильно.
  Подходим к очередному фруктовому ларьку, почти у входа в метро.
 -Ха ие?- обращаюсь к продавцу.
 - Нет, азербаджанец. – выговор урожденного бакинца.
-  Слушай, что с ним.
- С кем?
- Ну, на тележке.
- А тебе то что?
 - Ну, помочь хочу.
 -(после недолгой паузы) Ладно. Слушай . Любовь у него была. Девушка богатая. Он к ней ходил. Братья узнали. Раз предупредили. Два. Потом  поймали и порубали. Три брата – каждый по куску и отхватил. Но так люди говорят. Правда –нет – не знаю. Может и врут. А сейчас чего хотел то?
  - Авокада, авокада.- аж попрыгивает дамчи.
  - Слушай , на. – не без жалости достаю из кармана одни из часов.
Бакинец оценивающе смотрит  на предмет, потом спрашивает:
  - Что. Денег нет?
  -  Ну , да.
  - А кому ты помогать собрался? Тебе бы кто помог. Ладно, на. –Протягивает через прилавок три фрукта .- Хватит?
  - Хватит?- это уже я спрашиваю у вьетнамки.
  -  Хвасит, хвасит!  Босое сасибо. – девушка чуть кланяется и бережно убирает фрукты в сумку.
  У входа в метро опять задержались . Две бабушки божиих одуванчика затеяли разборки – где чье место. Только и слышно: «Дура. Горбушка. Дура. Горбушка.» - подраться что и осталось.
   - Дуроски какие!- прокомментировала  увиденное вьетнамка.
  А мне хорошо. Нет ,не оттого что бабки ругаются. Просто в городе веселее, живее становиться. Не видно больше «серых мышек» москвачей с пустыми глазами и ничего не выражающими лицами.  Ожил народ, забурлил. Пусть и много приезжих, но хоть есть с кем поговорить, словом обмолвиться. А то раньше как в лесу – Ау!Ау! – и никого , все спешат по своим делам, всем на всех накакать.
     Спускаемся в метро.  Народу немного. На плитках пола, прислонившись спиной к арке,   сидя спит молодой парень, примерно моего возраста.. В руке зажат дорогой мобила. Через сон бормочит : «Нет ,нет, что вы , пара звонков и все уладится, уладится.». Люди проходят мимо , никто его не трогает. Все понимают – заработался пацан, через пол часа встанет и побежит с поезда на поезд улаживать свои торгово - представительские дела. И мы проходим мимо . садимся в вагон, в самый уголок – там как раз двухместное сиденье.
   - Дамчи, куда едем?
  Девчонка, немного подумав, отвечает:
   - В  никуда. Мне некуда ехать.
   - Ну в никуда -так в никуда. -  поезд тронулся.
 Вьетнамка устала. Ее клонит в сон. Решаю немного поиздеваться.
  - Дамчи, эй, дамчи, не спи. Может это, того , фить – фить?
  - Посел на х…. . придулок. – Во. Она, кажется, еще и ругаться умеет. Обиделась что ли? Я ж так – пошутить. Нет , не обиделась.
   - Мне нельзя фить – фить , у меня маленькая будет.
  Только сейчас замечаю, что у маленькой девчонки  маленький такой животик. И это хорошо. Это правильно. Человечество должно размножаться и захватывать новые просторы.
   Вьетнамка склонила голову мне на плечо и отрубилась. Снимаю кепку с ее головы и  замечаю еще одну вещь – дамчи очень красивая, правда красивая. Утыкаю голову в ее пахнущие почему-то гуталином волосы и тоже начинаю засыпать. Бурум-бурум, бурум-бурум – стучать колеса поезда. Сквозь сон вижу напротив себя паренька , который спит, но время от  времени просыпается, вертит головой в разные стороны, что – то слушает и опять засыпает. Кажется, он едет с нами  уже давно и, наверное, тоже «в никуда.»
  Я засыпаю. Заканчивается очередной странный день с очередными странными людьми. Хотя почему странный? И ехать «в никуда» это тоже  вариант, и не хуже других. Дамчи знает что говорит, соображалка у нее работает. Значит все нормально. Все правильно. Все под контролем. Все под полным контролем. Бурум-бурум, бурум-бурум, бурум-бурум.
    




                Д.Улитин

 


Бестия.

   Маленький уютный домик где-то на севере Франции. Две комнатки, кухня. Неоштукатуренные каменные стены.  За окном  осень 185… года. Поздний вечер. В комнате тепло - греет ярко пылающий камин. У камина – старик в кресле – качалке. Ноги укутаны в одеяло. Он смотрит на огонь .
   Из соседней комнаты  с шумом вырывается  толпа детишек – они не хотят ложиться спать.
- А ну спать, бесята. Спать немедленно.- старик тянется за костылем, трясет им в воздухе. Дети примолкают – никто не хочет получить деревяшкой по заднице.
 - Да сколько-ж вас можно  укладывать? – раздается с кухни раздраженный голос матери, она не может отойти от плиты, – отстаньте от деда и бегом по кроватям.
 - Деда , деда , расскажи историю,- самый старший из детишек- погодков, не обращая внимания  на костыль, бросается на  колени старика,- ну, деда, только одну. А то мы не заснем.
 - А ты , Жульен, завтра будешь стоять в углу, с обеда и до захода солнца – дед пытается придать своему голосу грозный и сердитый оттенок, но это плохо получается – Жульен первенец его дочери, а потому самый любимый из внуков, надежда и опора  угасающей без мужчин семьи.
 - Ну только одну , деда.
 - Хорошо , бесята , уговорили. Одну – и вы идете спать. А то я вас!
  Старик задумывается, вглядывается в огонь. По лицу пробегает гримаса боли и отвращения.
 - Садитесь по удобнее и слушайте. Давно это было, так давно, что ваша мать еще на свет не появилась, а ваш отец – покойник, царство ему небесное, еще без штанов  бегал . Был я тогда молод и красив, имел обе ноги, отменное здоровье и хороший глазомер. С двухстах шагов всяку мелкую птицу из ружья , и даже пистоля, на лету мог сбить. Вот ты, Франсуаза, бабье твое отродье , пистоль когда –ни будь  видала?
 - Это что в чулане, в тряпочке завернут? А Жуль его трогал и всем показывал когда мамы дома не было.
 - Молчи , дура , - Жульен  отвешивает младшей сестре увесистую оплеуху- другой раз на Чертово болото и не просись – не возьму.
 - Тихо, тихо. – старик снова трясет костылем и все быстро замолкают. – Значит, давно это было. Был я стрелок всем на зависть. Не то, что сейчас. Слепнет ваш дед, нет уже того здоровья….

   Испания . Начало 19 века. Наполеоновские войска накрепко завязли в непокорной стране и терпят унизительные, порой ничем не объяснимые, поражения от плохо обученного и  столь же плохо  вооруженного врага.
   Горный перевал. Группа французских вольтижеров сопровождает пленных испанцев. Несмотря на разгар лета воздух холоден и не свеж. В вышине витает сизая дымка пожара, поднимающегося откуда-то снизу, из ущелья. Солнца не видно, лишь легкие блики на вершинах.
  - Никак не возьму в толк, что происходит? – обращается молодой стрелок к своему товарищу по конвою. -  Бьем, бьем этих испанцев , а их все больше и больше. Когда все это закончится. Убираться отсюда надо - ненавижу эту страну.
 - А чего тут понимать – война есть война – либо мы их , либо они нас. А уберешься от сюда – когда командир прикажет.- отвечает конвойный, бывалый вояка, привыкший уже, кажется, ко всему.
  - Да… «Быть или не быть – вот в чем вопрос?»
  - Это ты чего спросил?
- Да нет, это не я – это один англичанин.
-  С англичанами у меня особые счеты, мы с ними еще поговорим за Египет.
- Ты что же, и в Египте был?
- Не был , но знаю. А с англичанами мы еще поговорим – поверь мне на слово.
  - Прекратить разговоры! Всем растянуться по шеренге! – кричит с головы колонны офицер,- затем, подумав немного, дает команду – Ладно. Черт с вами – привал!
 Привал был неуютным – щебенка, песок, осколки камней с острыми краями, холод и копоть. Пленные испанцы валились с ног – падали на камни и в изнеможение тут же засыпали. Никто из конвоиров уже не обращал на них внимание – бежать в таком состояние было невозможно, да и  не куда – кругом вершины и пропасти . Дорога была только одна – либо вперед , через перевал, либо назад, к выжженной до тла деревне.
 - Поди сюда. – позвал молодого вольтижера  ветеран.
 - Чего, дядь?  - солдат с разбегу плюхнулся в песок и приготовился слушать.
 - Вот что я тебе скажу, пацан. – ветеран неспешно набивал трубку.- Нечисто здесь, совсем нечисто, сердцем чую. Эти испанцы даром  что называются христианами , а копни – кругом  иудеи и мавры. Вера у них не наша, а языческая – кто во что верит. От дьявола все это, точно тебе говорю, от дьявола. Не видать здесь  жизни доброму христианину.
 - Слушай, люди разное болтают.- оглядевшись по сторонам прервал товарища молодой солдат. – Говорят, наваждения  испанцы на нас наводят:  идет полк в атаку , командиры кричат, солдаты  из ружей палят. Подбегают  к укреплениям – глядь, а там и нет никого. А тут артиллерия – раз, раз. Да точно так бьют – вот и нет полка, сгинули люди почем зазря.
 - Да разное говорят, разное. Вот я слышал …
   Ветеран примолк – с низу, со стороны деревни шли трое бойцов  в  форме национальной гвардии. Образовав подобие строя, они вели нескольких  испанцев.
  Странным  было то, что все они , и конвоиры, и пленные, выглядели на удивление  бодро и опрятно. Среди пыли и смрада, невзгод и лишений войны, это выглядело совершенно неестественно. Но, кажется, не это привлекло внимание ветерана. С интересом и недоумением он принялся разглядывать одного из солдат гвардии.
 - Дядь, дядь , ты чего?
 - Чего, чего…. Глянь-ка , на того , в форме, что справа. Ну-ка ,ну-ка.
 -  Не может быть!!! – молодой стрелок напряг свое прекрасное зрение. Он всегда доверял глазам, но не сейчас, потому что то , что он видел, противоречило здравому рассудку. – Но это же…. Я же сам видел….
 - Это, господь меня сохрани, Пьер из Шампани со второго полка!
 - Дядь, но… Я же видел?
 - Голову ему оторвало третьего дня – вот что ты видел. Ядром снесло по самое некуда!- ветеран вскочи как ошпаренный и бросился в сторону командира. – Господин офицер! Господин офицер! Мьсье де Шерон!
 - Что тебе? – командир сидел на  скатке и читал  книгу.
 Солдат подбежал к нему и стал что- то   шептать на ухо, постоянно оглядываясь на строй гвардейцев.
 - Иди проспись, старый болван!
  Но  солдат не отставал, что – то доказывал, указывал руками на голову и горло.
  Офицер все же оторвал взгляд от книги и посмотрел в глаза ветерана. Убедившись, что тот в своем уме и совершенно трезв, поднялся .
  - Ладно, схожу  , посмотрю.
 Командир небольшого отряда конвойных вольтижеров, оправив форму и надев треуголку,  двинулся в сторону гвардейцев.
   - Эй, вы. Кто за старшего? Подойдите ко мне.
 От строя отделился офицер и подошел к капитану.
 - Лейтенант гвардейского полка № три ноль семь, старший конвойного отделения Шарль Мено.  Сопровождаем  пленных повстанцев в расположение штаба полка. – доложился он.
 - По чьему приказу? – капитан де Шерон прекрасно знал, кому подчиняются гвардейцы и чем  может закончится подобное обращение с ними, но будучи человеком не глупым и уверенным в собственной правоте, понимал, что такой опытный боец как Жено из Прованса вряд ли будет поднимать панику по пустякам.
 - По личному распоряжению генерал -  аншефа! – без  запинки ответил лейтенант.
  Надо было исправлять положение. Капитану светили крупные неприятности . Но де Шерон на воинской службе провел не один год и прекрасно знал, до чего  можно  докопаться, а в армии докопаться можно было даже до скамейки, во все времена.
 - Почему не по форме? – рявкнул капитан. Казалось, что молодой лейтенант сразу стал ниже ростом и худее. Килограммов на  двадцать. – Вы не в Париже, и не в борделе! Поправить головной убор!
  Треуголка гвардейца действительно была развернута вперед и надвинута на  глаза таким образом, что личный вензель Корсиканца находился где-то боку. А это уже попахивало неуважением к Великому Полководцу.
  Лейтенант  оторопело развернулся и, склонив голову на бок, посмотрел на своих немногочисленных подчиненных. Те утверждающе кивнули головами. Гвардеец снова повернулся к де Шерону:
  - Но ,господин капитан, гарь, копоть. Война… - явно не хотел признавать своего поражения в этой нехитрой дуэли.
  - Если вы не желаете, я сам сделаю это!
 Капитан сорвал треуголку с головы  лейтенанта. Но вместо того, что бы водрузить ее на положенное место в надлежащем положение, застыл как вкопанный.
  Из под, не по годам, морщинистых век лейтенанта на него смотрели глаза то ли совы, то ли крокодила, но не человека.
  - К оружию,- опомнившись через мгновенье завопил де Шерон, так и держа треуголку на вытянутых вверх руках, - примкнуть штыки, к ору… Хррр…
   Страшная , когтистая лапа с нечеловеческой силой  ударила в горло капитана, разорвав его пополам. Из огромной , зияющей раны хлынула фонтаном темная кровь.
   Вольтижеры, услышав последнюю команду своего капитана, повскакивали с мест, и еще, не совсем поняв, в чем дело, стали спешно примыкать штыки, готовясь к атаке противника.  Ветеран Жено из Прованса, давно предчувствуя неладное, схватил оружейную сумку, юркнул за ближайший валун , и стал судорожно доставать гранаты с огнивом. Молодой солдат лежал на песке и ничего не мог понять, хотя рука его уже медленно тянула к себе ружье ветерана.
   Между тем , в расположение гвардейцев, происходили совсем уж чудные вещи. И солдаты, и пленные, подняв головы к небу, стали издавать один за другим громкое утробное рычание. Одежда рвалась на их могучих плечах. В образовавшихся прорехах можно было разглядеть чешуйчатое мускулистое тело зеленоватого оттенка.
  Казалось, мгновенье назад полностью обессиленные испанцы, вскочили со своих мест и сбились, как по команде,  в кучку.
  - Мнемонос!!! Ходячие мертвецы!!! Адские бестии!!! Дьявольские воины!!! Силы небесные, помогите, помогите !!! – на перебой  кричали они.
  Все эти крики лишь усиливали царивший на перевале беспорядок и  хаос.
  Но солдаты есть солдаты, они привыкли сражаться – это их хлеб, кто бы ни был врагом. Не прошло и трех секунд, как двое вольтижеров уже тыкали штыками  в торс одного из чудовищ. Бестия ревела и отмахивалась огромными лапами. Один из солдат упал с
окровавленным лицом. Второй, поняв тщетность своих попыток , принял оборонительную стойку , готовясь к неминуемой смерти. Так бы оно и случилось, если бы не пуля, выпущенная молодым стрелком и попавшая бестии в глаз. Чудовище взвыло и отпрянуло назад. К месту стычки уже спешили еще двое солдат. Чудовище высоко подпрыгнуло, и издавая  оглушительный рев, пустилось наутек по отвесным скала, высекая  брызги искр своими смертоносными когтями.
   Земля рядом с лежащим молодым вольтижером вздрогнула – совершив фантастический прыжок  второе чудовище приземлилось рядом с ним. Ружье было разряжено .Штык не пристегнут. Тесак – на походном ранце. Защищаться нечем. Воин посмотрел в глаза бестии и не увидел  там ничего, кроме ада.
   Какой-то всполох пролетел мимо глаз. Солдат знал, что  это такое – граната. Еще есть несколько секунд. Рывок – и спасительный валун почти рядом , за ним можно укрыться от взрыва. Когти чудовища, не обращавшего никакого внимания на смертоносный крутящийся шар, впились в правую ногу стрелка. Боль пронзила все тело. Взрыв . Чудовище, с нанизанной  на лапу человеческой ногой, отлетело в сторону и с силой ударилось об острые выступы скал. Потом последовал второй взрыв , третий. Мир полностью затянулся дымом и погрузился во мрак.
   
   К вечеру французы обнаружили, что не досчитываются еще одного отряда. Конный разъезд егерей нашел на дороге, ведущей через перевал к деревне, остатки стрелкового отделения. Сколько человек здесь погибло, определить   трудно – кругом куски плоти и разорванная форма стрелков и гвардейцев. Все списали на очередную засаду очередных партизан. Да, воевать с такими варварами цивилизованными методами нельзя – война в кружевах закончилась.
  Живым удалось обнаружить лишь одного бойца, да и тот потерял много крови и , похоже, тронулся умом. Он лежал за большим валуном и бредил в горячке. У него была оторвана правая нога. Рядом с ним  находился труп старика  в форме вольтижера. Руками он прижимал пустую оружейную сумку к обезображенной  культе раненного , видимо, перед смертью, пытался остановить кровь. Нижней части тела у трупа не было.


  - Нет!!! А-а-а!!! Деда хватит, хватит!!! Мне страшно!- это, закрыв уши руками, кричала Франсуаза.
   Детки , поглощенные рассказом и сбившиеся в кучку, вдруг засуетились:
  - Фи , фи … Чем это пахнет? Мама , мама – Фру обделалась. Иди скорее!
 Из кухни прибежала взволнованная мать.
   - Господи, так через так. Сейчас горох подгорит – завтра без обеда останетесь! Папа, я же просила не рассказывать детям на ночь страшные истории! Ах…! Всем спать. Спать. Я сказала. С Фру я разберусь.
    Через минуту старик остался один у камина. Он все еще был в плену воспоминаний. Но , как же давно это было? И было ли? Нет, память его до сих пор не подводила.
 « Много странного в этом мире, много.- думал он ,глядя на огонь,- Есть много в этом мире , друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Только не помню, кто такой Горацио. Или это не я сказал? Уже не помню. Давно это было, давно.»

               
                Д.Улитин