Немоляхи. Глава 1

       [Воспоминания Василия Ивановича Маслова (1871-1952) «Немоляхи» записаны в 1937 году его сыном –
       писателем Ильёй Васильевичем Масловым (1910-1992) http://www.proza.ru/avtor/ivmaslov ]

     (Зашедшим сразу на эту страницу, желательно сначала заглянуть
     в «Предисловие» http://www.proza.ru/2011/01/11/1735 )

Глава 1


     Начну издалека. Мой отец, Иван Семёнович Маслов, родился в 1828 году в Тульской губернии. В каком селе и какой волости — не знаю*. Был он крепостным, принадлежал какому-то князю. Помню, как он говаривал: «Мы — княжеские». Примерно в 1840 году или немного позднее дедушка мой, Семён Абрамович, сделал князю какую-то важную услугу — не то на охоте спас от медведя, не то вытащил из воды — и за это получил вольную. В тот год, боясь, как бы князь не одумался и не отобрал у него вольную, дедушка переехал на жительство в Саратовскую губернию, в село Беляевку, Иловатской волости, Ново-Узенского уезда**. Отцу тогда было лет двенадцать. Вместе со всеми на новое место переехал и прадед — Абрам. Он уже был дряхлым, немощным.

     В Беляевке отец прожил сорок восемь лет и умер на шестидесятом году жизни от паралича (в 1888). Был он крепкого сложения, среднего роста, сильный. Любил выпить. За это пристрастие получил прозвище «шкалик». Под конец жизни так пристрастился к водке, что осенью, после уборки, редко вылезал из кабака. Пропивал все деньги, которые случались при нём. Пропьёт деньги — берётся за хлеб, мясо, живую и битую птицу. Всё тащил из дома, что только попадало под руку.

     Матери не нравились его проделки. Сперва она скандалила с ним, не давала пропивать добро, но потом отступила, махнув рукой: «Тащи, пропивай!» Но злобу в сердце на мужа, видимо, затаила. Однажды она решила его попугать, отучить ходить по кабакам. Упросила старших снох, Матрёну и Христину***, нарядиться в белое и попугать отца. Они так и сделали: надели белые длинные рубахи, распустили волосы, взяли хворостины и когда ночью отец возвращался из кабака домой, — погнались за ним и преследовали до самого дома. Отец сильно перепугался, прибежал домой и упал во дворе. От паралича у него отнялись язык, правая рука и нога. Через несколько дней он умер. О том, что отца напугали невестки по её просьбе, мать никому не сказала. Призналась только под старость, когда жили в Сибири.

      За сорок восемь лет жизни в Беляевке отец выстроил хороший дом, прочные надворные постройки: сараи, амбары, кладовки, конюшни. Нажил много скота. Одних лошадей держал пять или шесть. Было несколько коров, много овец, свиней, птицы. Весной в борозде ходило два плуга. Была сенокосилка. А вот какой земельный надел имелся, и сколько десятин**** хлеба ежегодно засевали, не могу сказать. Но хорошо помню, своего хлеба нам хватало, даже были излишки.

     Отец никогда не держал работников. Сам, засучив рукава, работал с утра до ночи, и нас, сынов, заставлял трудиться до седьмого пота. Конечно, работали все, и женщины наравне с мужчинами. Иногда отец нанимал подёнщиков жать хлеб. Но это бывало не каждый год, а только когда подпирал хороший урожай и было видно, что самим с уборкой не управиться. Подёнщиков кормили хорошо, даже водки давали. Я никогда не слышал, чтобы подёнщики ссорились с отцом или жаловались на него за то, что он их неправильно рассчитывал.

     Помню, отец часто давал бедным мужикам хлеб взаймы до нового урожая и, видимо, не брал с них ничего, как другие богатые мужики, потому что мать называла его простофилей за такие дела и укоряла: «Нашёлся благодетель! Самим скоро жрать нечего будет, а он раздаёт направо, налево. Мы не солнышко, всех не обогреем». Отец в таких случаях молчал, но делал по-своему. Нужно сказать, что по характеру он был добрей, чем мать, особенно, когда выпивал. Тогда он мог отдать последнюю рубаху. Мать любила накапливать, наживать. На почве этого у них довольно часто происходили шумные ссоры.

    Семья наша состояла из одиннадцати человек. Отец — Иван Семёнович, мать — Авдотья Андреевна, старший брат — Варлаам, второй брат — Иван, третий — Андрей, четвёртый — Максим, пятый — Егор, шестой — Пётр, седьмой — я, Василий. Ещё было две дочери: Прасковья и Авдотья. Первая родилась после Варлаама, вторая — после меня. То есть, из девяти детей я был в семье восьмым. Все дети выросли, сыновья поженились, дочери повыходили замуж.

     Я родился под Касьянов день, 28 февраля 1871 года. Мать всё смеялась: родись ты днём позже, справляли бы тебе именины один раз в четыре года. (Сказано это было для красного словца, в шутку - 1871-й год-то не високосный). Мне было семнадцать лет, когда умер отец.

     Наша мать, Авдотья Андреевна, прожила 97 лет, умерла в Ермаке в мае 1917 года. Происходила она из зажиточной семьи, была самой старшей из детей. Росла без матери. По характеру была замкнутой, суровой властной. Отцу не давала спуску в житейских делах. Если бы не мать, отец никогда не нажил такого большого хозяйства.

     Отец редко ходил в церковь, с насмешкой относился к попам и религии. Мать, наоборот, была набожной, кулугуркой — так у нас называли староверов. В доме иконы занимали целый угол. Бывало, сама станет на колени перед иконами и нас поставит рядом с собой. Сама отобьёт пятьсот поклонов за вечер, и нас заставит положить столько же. Класть поклоны для нас было самым мучительным, но мы не смели ослушаться. Если заметит, что мы отлыниваем от молитвы, смотрим по сторонам или улыбаемся — не жди пощады: лестовкой***** так огреет, что из глаз искры посыпятся, а ежели по спине, весь изогнёшься. И плакать не даст. Строгая была.

     Мать шибко******* не любила табак. Сынам запрещала курить даже тогда, когда они были взрослыми. Я, например, не курил до двадцати пяти лет. Но отец курил так много, что пачки махорки не хватало на день. Мать гнала его курить к двери или печке. В великий пост не разрешала дома петь песни, играть на гармошке, долго сидеть при лампе. Это было грехом. Много было запретов, всех не перечтёшь. В семье соблюдались почти все посты. В постные дни ели только рыбу, капусту, картошку. Постное масло заменяло все жиры.

_______________________
*Жил в городе Белёве, Тульской губернии.
**Ныне село Беляевка находится в Волгоградской области.
***Жёны Варлаама и Андрея.
****Десятина — чуть больше гектара.
*****Лестовка — кожаные чётки у староверов.
******Шибко — сильно, очень.

     *****

     Продолжение воспоминаний в главе 2: http://www.proza.ru/2011/01/11/1766