Семь футов под килем. По ту сторону войны. Глава 6

6.


- Нин, а Нин. Ты меня похорони рядом с сыном. Все равно в Панкиссии меня никто не ждет. Своих глухонемых родителей я похоронила давно.  Росла я в интернате. Неудачное замужество. Он видел меня всего один раз. В тот же вечер меня украл. Узнав, что порочна, у Однажды сказал, что уезжает куда-то в Азию в поисках серпентария. Думаю, что ушел к другой, когда узнал, что сын неизлечимо болен, и я не смогу больше иметь детей. Я отказалась от его денег. Пусть он никогда не узнает, что я жила на квартире, торговала автомобильными запчастями и позволяла себе роскошь: покупала прогнившие мандарины, делала цукаты и баловали ими сына. Грешна. Не по своей воле. Нас, интернатских девчат, за кого некому постоять, насиловали. Воспитатели, сторожа и такие же несчастные, как и мы. Правда, последним мы отдавались сами. За все прегрешения послал мне Всевышний возможность искупить свою вину. Дал сына-инвалида. То ли плохой матерью  оказалась, то ли искупила свои грехи. Почему так жестока судьба,  не знаю. Ради чего  дальше жить?
Тумиша тяжело вздохнула, расстегнула куртку-пуховик, развязала пояс на толстом банном халате, надетом поверх серой шерстяной юбки и и зеленого жакета, и достала небольшой узелок из белого носового платка.
- Знаешь, у всех детей в интернате был день рождения. А у меня нет. Вот и придумала. Всем говорила, что родилась в новогоднюю ночь. И сколько себя помню, ждала чуда. Верила, что когда-нибудь  увижу свою звезду. Забиралась на подоконник и напрасно ждала, когда в созвездии Большой Медведицы загорится еще одна звезда. Не любила звездопад. Бесследно падающая звезда пугала меня. Представляла себе, что вот также упаду когда-нибудь и не оставлю после себя след на земле. Мечтала, как и все девчонки, о принце на белом коне. В школьном сочинении так и написала, что хочу дойти с ним до горизонта. Учительница похвалила меня и зачитала отрывок. Но весь класс смеялся надо мной. А я сидела и тихо плакала. Мне жаль тех, кто не мечтает о лучшей доле. Даже в объятиях смерти я мечтаю дотронуться до счастья. Интересно, какое оно. Может оно навещает меня только тогда, когда я сплю. Постоит, посмотрит на мое отекшее лицо и опухшие ноги и убегает. А мечта моя плетется где-то позади. Хорошо, что я нашла вас тут. Так и умерла бы со всеми своими тайнами.

Прикрыв руками лицо, Тумиша всплакнула. Тяжело встала с пола, отошла к входу в подвал и продолжила:
- Несмотря на все тяготы, Алдам помогал мне. Давал силы жить дальше. Сердобольные покупатели часто покупали всякую мелочь впрок, когда  отказывалась брать лишние деньги. Я же брала сына с собой на рынок. Мне не с кем было его оставить. Балату, которая сдавала мне угол в своем доме,  - незрячая. Она с удовольствием составляла нам компанию и сидела с нами часами. Но помочь мне она не могла. Интересно, как она там? Балату осталась в своем доме. Сказала, что предпочтет смерть переезду. Она оставила в бескрайних степях Казахстана всех своих близких. Вернувшись на Родину, так и не нашла даже дальних родственников. Не повезло ей и в личной жизни. Замуж никто не позвал. Кому нужна слепая? Ей восемьдесят три года. Удивительно, что она никогда не жаловалась на судьбу. Жила верой в Бога, восхваляя Его и благодаря за каждый прожитый день. Довольствовалась куском черного хлеба и стаканом теплой воды. Принесу ей с рынка пару фиников, которыми угостили нас сыном, а она через пару дней кормит ими Алдама. Удивительная женщина.

Тяжело вздохнув, Тумиша замолчала. Потом грустно виновато улыбнулась, показывая пригоршню золотистых цукатов:

- Вот. Берегла для сына. Нас много. На всех не хватило бы.

Аккуратно взяла один и протянула малышу, который сидел, обнимая бабушку за шею. Иса шмыгнул носиком, сполз с коленок Мичан, подошел вплотную к Тумише и, посмотрев ей в глаза, забрал все цукаты.
Несмотря на горе, постигшее ее, женщина нашла в себе силы сдержать слезы и улыбнуться малышу. И продолжила свою историю жизни.
- Хочу покаяться. Не хочу уносить тайну рождения Алдама с собой. Я не знаю, кто его отец. Но  мать оставила его в роддоме и сбежала. Говорили, что она в разводе и живет с семьей брата. Бывший муж и его родственники не хотели слышать о ребенке и отказались от него. Брат же запретил сестре возвращаться с ребенком в его дом. А мой ребенок умер еще в утробе. И начал там разлагаться. Сделали операцию. Меня спасли. И я решила обмануть судьбу. Забрала того малыша, когда узнала, что он брошен на произвол судьбы. Представила его в детском доме. Как и меня, носила бы его горькая судьба как сорванный лист. Иногда мне удавалось сбежать из интерната. Ночевала под мостом, укрываясь картоном или старой мешковиной, пропахшей гнилой картошкой. Могла спать взобравшись на дерево. Привяжу себя резиновым жгутом к дереву. Обхвачу ствол ногами и руками, долго считаю звезды на небе. А мой живот упирается в ствол. Неудобно мне. А однажды почувствовала, что кто-то стучится там внутри. А мне всего-то двенадцать лет. Живот начал расти. Не понимала, что беременна. Нашла резиновую камеру и туго перевязалась. Учитель физкультуры подозвал меня и спросил, что это у меня торчит под футболкой. Завел к себе, заставил раздеться. Позвал воспитателя. Никто даже не спросил, кто меня насиловал. Меня отвели к какой-то женщине. Мне было больно и страшно. Я потеряла много крови. Но через месяц меня насиловал уже этот учитель физкультуры. Правда, он меня не обижал. Иногда приносил сладости. В пятнадцать лет я сбежала из интерната и вернулась в заброшенный родительский дом. Работала, где могла. Ходила по чужим дворам. То навоз убирала, то коров доила. Даже засыпала в стойле коровника, и сердобольные хозяева кормили, прежде, чем выгнать.

- Я тоже часто убегала из дома, потому что мать не могла защитить меня от своего вечно пьяного мужа, который домогался меня, - прервала ее Нина. - Давай оставим все это в прошлом. Мы пока еще живы. И сколько нам еще испытаний выпадет, знает лишь Всевышний.
Никто не смел прервать беседу этих женщин. Несмотря на разные представления о  счастливой жизни,  обе верили в светлое завтра, которое почему-то так и не наступало.
Очередной мощный взрыв вернул обителей подвала в реальность. Тетушка Смерть выполнила часть своей работы и металась в карусели войны. Жизнь давила комом в горле и требовала играть по ее правилам.
Живым надо бороться за жизнь до конца, несмотря на все тяготы. А так не хочется переступить грань и покинуть свою оболочку. Тела, которые покинули души, всего лишь балласт.
Души повисели над ними и покинули земной мир. Куда им уготована дорога не знает никто, кроме Всевышнего. Говорят, погибшие на войне - шахиды.
Но почему в одном подвале оказались люди, которые вели разный образ жизни, имели большие и малые грехи?
Скольких людей Всевышний собрал вместе и отправил в трансатлантическое путешествие? Что общего у наркомана и учителя химии, алкоголика и годовалой девчушки, праведника Ризвана, который с семи лет не пропустил ни один намаз и старика Мухамеджана - мусульманина от рождения, но не упомянувшего имя Аллаха даже перед угрозой смерти? Не дано нам простым смертным знать тайны Всевышнего. Место и время предопределены, но скрыты от нас.
Почему одни считают себя правыми распоряжаться жизнями других? Почему сытый не вспоминает о голодном? Почему обутый забывает о босом? Почему имеющий два платья стремиться иметь три, а не отдаст второе - голому?
Вопросы... вопросы...вопросы...
Тумиша запрокинула голову и начала читать про себя дуа, которому ее научила хозяйка съемной квартиры. Балату  женщина строгих правил, но справедливая. Несмотря на свою напускную суровость, старуха часами рассказывала о своем прошлом, делилась своими знаниями о загробной жизни и научила Тумишу молиться. Обиженная судьбой молодая женщина никак не могла понять, за что ей столько горя. Но узнав историю жизни Балату, все же допустила мысль, что ее счастье где-то рядом. Пусть она еще не почувствовала его вкус, запах, силу, но надежда кольнула, давая знать, что у нее все еще впереди.

Нина, присев у изголовья убитой свекрови, прикрыла ей веки и ломала себе голову, какого же Бога просить о Милости:
- Может, правда в Его единстве? Ну, не может у меня и у моего сына быть Бог разным.

Вспорхнувший голубь привел ее в чувства. Оглянувшись по сторонам, Нина обратилась к Тумише, которая держала худощавого солдатика за плечи:

- Ты не сиди. Вставай. Прибрать в доме надо. Справа сложим тела тех, кто оставил нас. На топчан - деда. Слева раненных. А нам с тобой все равно, где сидеть. И паренька своего отпусти. Скоро стемнеет. Да и некуда ему идти.

Нина отвернулась, быстренько перекрестилась и подняла с пола вязаную шаль свекрови. Завязала ее  на поясе и пристально посмотрела на сына, который продолжал обнимать мертвого инвалида.

- Сынок, помоги нам. Освободи бумажную коробку. Сейчас она нам нужна. Соберем в нее куски человеческого мяса. Смотреть на разбросанные фрагменты  тел уж больно  тяжело. От их вида  тошнит.

       Тяжелая Жизнь продолжала свою войну с легкой  Смертью.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/04/07/1482
(Продолжение следует)