Падение

                Падение



Понесло, ой понесло же меня!
Закружило колесом, веретеном завертело, заболтало и забило, мое тело, ой мое тело, бедное тело… где ты?

Я лежал на земле, глядя в холодное питерское небо. Подо мной была жест-кая, остывшая за ночь мостовая; надо мной простиралась светло-синяя высь. Высокое и широкое небо. Облака бегут. Несутся. А я лежу. Как я летел сюда, как падал, мало кто вспомнит. Все попрятались, видя летящее мое тело. Телам вообще не принято летать. Это не их природа. Их природа – лежать на мяг-ком, смотреть в окно, в телевизор…
Летать? Нет. Это не их природа. Теперь и я это понимаю. Но я… пони-маю… И значит я… жив? Жив! Батюшки мои, бог ты мой, жив! Живой значит! Я ведь думаю! Значит я живой! Ура! Хорошо-то как! Я жив! Жив! Небо то какое, господи! Живое! Солнце живое, все живое, и я под ним, под всем поднебесным – живой! Ура-а-а!
Мне еще повезло. Я упал не очень, а мог бы с тополя загреметь, с пирамидального… С баобаба свиснуть, с крыши вон, пятиэтажки, и не было б меня тогда… Надо хоть в лужу поглядеться. Сейчас… Кости болят. Мостовая холодная сегодня. А хотя, может всегда такая? Я первый раз лежу…
Ну и рожа… Желтый весь. Когда ж я успел то? Может когда падал? Так шмякнулся, думал всё – мозги вышиблись! Нет… На месте. Все извилинки вроде на месте, в порядке. Хорошо-то как, господи! Как хорошо жить… А то что лицо пожелтело – бог с ним. Какое ни есть, а все ж мое… Живое.
И похудел я… Все-таки падать… знаете… занятие!… Не очень… Обрыва-ется что-то внутри и вдруг зависаешь где-то.., ни ног, ни головы тебе! Ничего нет и летишь… Даже веса тела собственного не чуешь, просто летишь и все. Страшно… Хотя и некоторые, я слышал, не боятся. Вот сосед мой, например, тот что слева. Сейчас… секунду, сотру с лица хоть… – ошметки грязи прямо налипли… Хоть лужной водой умыться… А то все чай, да чай.., кофе… Нет, ну до чего же скверные у людей привычки бывают, знаете. Вот у одного молодого человека привычка – выливать в форточку кофе, чай, – остатки из своего стакана. Ох и сволочь. Моего соседа так однажды кипятком ошпарил, что тот… Побился, говорят… очень. И главное – в самый разгар лета!
Ну вот, вроде почище немножко.
Как очухаюсь, сяду письмо писать. Бабушке напишу, в Канаду. Там тоже с кленов летают, но только с канадских. Бьются, пишет, шибко! И многих еще дворник добивает… своей поганой метлой. Страшный человек!
Елы-палы! Какая все-таки тяжелая жизнь у нас, у кленовых листьев.