Часть первая, глава четвёртая

Поступай с людьми так, как ты желаешь, чтобы они поступали с тобой.

Священный хадис.


В славном кишлаке Рубоб стоит чудесный хаммам, иначе говоря, баня, построенная на радость землякам и на гордость всему горному краю. Люди приходят сюда из самых далёких краёв и областей, чтобы вкусить неземное блаженство нежности и чистоты, новорождённым человеком отдохнуть в заботливых и внимательных руках самого Всевышнего – простор Ему! – после трудного пешего путешествия по извечно суровым горам. И сегодня в здешний хуммам приходят искушённые знатоки банного дела из России и всей Средней Азии, из Афганистана и Ирана, из Индии и Китая, Европы и Америки. Они остаются довольны местной банной достопримечательностью и не жалеют ни сил, ни времени, ни денег, затраченных на долгий путь, чтобы увидеть рукотворный рай и почувствовать себя новым человеком. Здесь они впитывают любовь Всевышнего вместе с благовонием уда, сгоревшей древесиной алоэ, и на мгновение становятся совершенными людьми, и, если хватает мужества и смелости, то воплощают его в дальнейшей повседневной жизни.

Словом, каждый обретал свой тарикат, путь нравственного совершенствования, ведущий к единению с Богом.

Время назад приходили сюда и три художника: один из Пенджикента, другой – из Дели, а третий – из Пекина, и был у них в помощниках местный житель, и вчетвером они расписывали стены занимательными и поучительными сценками. Росписи были выполнены в духе древней таджикской миниатюры,  в манере индийской классической графики и китайского средневекового рисунка. Всякий входящий   не видел на стенах только искреннее и светлое, как заповедовал то Аллах, поскольку там были чистые и прекрасные образы: образы мужчин – в мужских ка-бинках, и женщин – в женских. Все изображённые люди красиво одеты, и каждый занимается простыми земными жизненными делами, радуя глаз зрителя и Всевышнего – как-то работа, дом, семья, отдых и увлечения.

Всё было так чудесно, словно написано искусной рукой живописца Мани, чья волшебная живопись до сих пор очаровывает и вдохновляет знатока художественной красоты и совершенства. Более того, как утверждают некоторые знатоки кишлака Рубоб, настенная роспись кишлачного хамамма обладает врачебным свойством - исцеляет больных от недугов и хворей. Туда вносят немощного больного, а оттуда выходит уже сам исцелённый человек, здоровый и прекрасный, будто животворное дыхание самого Мессии коснулось губ его души.

Ещё старики серьёзно поговаривают о том, что это не просто расписанные стены банного дома, а священная книга Арджан, как символ совершенной красоты и непревзойдённого изящества.

В каждой комнате и кабинке посетителя ожидают самобытные самотканые ковры или деревянные настилы, чистые полотенца и свежие простыни, а также широкие зеркала в человеческий рост. К тому же к услугам – маленький хауз, бассейн для купания, и к воде купальни добавляют  воду, настоянную на лепестках чайной розы. Когда человек спускается в купальню и выходит оттуда, и тело его увлажняется, то появляется бодрость, которая была утрачена за повседневными забота-ми и тревогами.  Затем купальщика усаживают или укладывают под портиком, массажисты начинают разминать его тело и массировать, а курильщик воскуривает благовония. 

Да будет тебе известно, мой внимательный слушатель, прекрасно лежать или сидеть на чистых и гладких досках, отполированных и отшлифованных множеством тел. Приятно каждой клеткой своего существа благоговейно ощущать, как твоё возродившееся тело наливается обновлённой горячей кровью под ловкими, скорыми и сноровистыми руками мастера растирания. Волшебно ощущать, как тело становится лёгким и невесомым, а ты чистым и светлым облаком пара поднимаешься в небеса.

Клянусь жизнью моей головы, кишлак Рубоб стал чуден и известен и благодаря этому хаммаму. Никакая тварь Аллаха не брезговала придти сюда и сбросить с себя земную грязь. Тело и душа очищаются от обывательской скверны, а люди омываются и возрождаются для новых возвышенных дел и свершений.

И стоит сказать, что этот чудесный хаммам собственными руками два года возводил легендарный старик Якуб, и он был помощником у художников, расписавших стены хаммама. Когда-то каждый из художников отдельно  приходил в гостеприимный дом Дилкушод, вёл поучительные беседы с мудрым хозяином, а тот свёл их вместе и вскоре предложил им раскрасить стены отстроенного хаммама. Этот хаммам был построен за три года до начала войны, и многим помог чудесный банный дом, многих избавил от бед и болезней и возродил к новой жизни.

Ныне настал черёд и престарелому строителю самому испробовать на себе удивительные и целебные свойства построенной и расписанной им бани. 

Когда посланные женщины и мужчины вернулись и объявили, что всё готово для омовения, то старики выступили вперёд и поцеловали землю перед лежащим Якубом, а тот благодарно посмотрел на них и благословил их решение. Подошли сильные мужчины, с четырёх концов взяли края постели, на которой лежал старик, и осторожно понесли больного человека. 

Жители кишлака Рубоб верили в местную легенду, по которой тень пролетавшей птицы Гамаюн упала на старика, когда тот был ещё ребёнком, и ребёнку было обещано, со временем, стать царём. И он действительно стал царём, но царём любви и великодушия благородной страны, благородных подданных, живущих по законам благочестия и благородства. И потому ничего страшного не должно случиться со стариком, и кишлак, и таджикская земля не осиротеет, потеряв такого человека, каким был Якуб Дилкушод, кто на службу опоясался к Аллаху.   

Мужчины бережно уложили старика на деревянные полки и ушли, и после банщик со всем уважением и почтением к уважаемой старости помог раздеться старику, и когда тот оголился до своего естества, то достойно принялся за свою работу. Старик ахал и охал, когда банщик хлестал его веником, молчаливо благоговел под сильными руками массажиста, с наслаждением принимал натирания, а ему растирали руки, ноги и всё тело. Доверенные люди ходили вокруг, разбрызгивая целебные настои, и распространяя ароматы, воскуряя щепы ароматных деревьев бан и сандал, бросали на раскалённые камни пучки горных трав и сбрызгивали  молоко, смешанное с мёдом. 

Не прошло и часа, когда всё было кончено. Старика из жара и пара осторожно отнесли в другую сухую прохладную комнату, одели в чистое белье и накрыли тёплым одеялом, а после дали выпить горячего чая, заваренного на горных травах, и оставили одного. Пусть поспит и отдохнёт немного уважаемый Якуб Дилкушод, так решили сельчане. Судя по всему, сам Всевышний легендарному старику уготовил великую судьбу, и никто не решился мешать старику в эти минуты.

Люди ушли, выключили электрический свет и закрыли за собой двери.

И старик уснул…

Пространство кабинки, в которой лежал старик, вдруг заполнилось ярким светом, словно ослепительный цыплёнок солнца проклюнулся сквозь скорлупу непроглядного мрака и распушил свои нежные перья. Раздались звуки, похожие на лязг металла и звон разбитого стекла, и среди удивительного света, исходящего из ниоткуда и уходящего никуда, появились два ангела.  Благочестивая душа Якуба Дилкушод тихо поднялась над мирно вдохновенно спящим телом старика и обратилась лицом своим, с закрытыми глазами, к неожиданным гостям, почувствовав на себе тепло, словно чьи-то руки коснулись её сути, и душа помолодела.

“Кто вы и зачем вы здесь?” – спросила стариковская душа, и не было в ней ни страха, ни смятения.

“Старик, не хитри, – ответили ангелы, – присмотрись и увидишь!”

“Простите, гости, несущие свет, – ответила душа,– я не могу видеть вас, потому что слепа, а потому не могу оказать вам честь и внимание…”

“А ты, старик, открой глаза и увидишь нас!” – потребовали ангелы.

“Разве это возможно?” – спросила душа.

“Это возможно, как и то, что рука Владыки мира и нашего Господина сняла с седьмого небесного свода твоей судьбы мрачную планету Зухал* и воздвигла на её место прекрасную Зухру*, - ответили ангелы и строго спросили: – Разве ты не веришь в могущество и существо Аллаха?”

“Как можно?! – испугалась душа, открыла глаза, увидела двух лучезарных ангелов, источающих золотоносный живительный свет, узнала их и назвала по имени: – Манкар и Накир!”

«Мудрая птица, в силок угодив, сумеет набраться терпенья», – ответили на это ангелы стихом Хафиза, невольно засмеялись и смеялись долго, будто они поели шафрана, вызывающего непрестанный неудержимый смех.

Весь хамамм ходил ходуном, и казалось, пройдёт мгновение, стены и крыши рассыплются и погребут под обломками несчастного старика. Душа закрыла глаза и в страхе прижалась к спящему Якубу, ища у того защиты и спасения.

Наконец, смех прекратился, любопытная душа, как и всякая женская натура, тихонько выглянула наружу и увидела, что ангелы стоят перед ней и молчат.

Воцарилась гнетущее молчание.

“Возьмите меня и делайте своё дело”, – тихо попросила душа, оглянулась на старика, который всё ещё покойно спал, сделала шаг вперёд, склонила голову, умолкла и покорно встала на колени…

Молчание продолжалось, и уже мнилось, что вселенная и земной мир тысячу раз погибли и тысячу и один раз возродились.

“Ну что вы медлите? – возмутилась душа, поднялась с колен и бесстрашно встала перед ангелами во весь рост. – Встречайте!”

“Да, мы встречаем души усопших, но ты, уважаемый Якуб Дилкушод, ещё не умер и, похоже, не скоро умрёшь – на всё воля Аллаха!” – ответили ангелы.

“Омен! – сказала душа. – Испытывайте!”

“Да, мы испытываем души усопших на прочность веры и они страдают, если  согрешали в былой жизни, - продолжали ангелы. – Но ты, старик, за свою долгую и достойную жизнь, ни разу не оступился от выбранного пути благочестия… - тут ангелы замялись, растроганно посмотрели на спящего старика: - На всё воля Аллаха,  и потому тебе дарована золотая газель  на семи зелёных лужайках пройденных лет и предстоящих событий. Правда, когда настанет срок и возгласит труба, умрёшь и ты, ибо сказано: «Всё смертно, кроме Аллаха, и всё погибает, кроме  Него!»”

“Омен! – сказала душа в молитвенном поклоне и проговорила: «Всякий, кто на земле, - смертен, и рождается, чтобы умереть: каждый возвращается к Господину».

“Омен, - выразили ангелы своё согласие и заключили: - И только, как говорится в Священном Писании: «Он выводит живых из мёртвых и выводит мёртвых из живых». И вот мы посланы, чтобы исполнить Его волю и вывести тебя, живого, из невидимого мира мёртвых”.

“За что мне, низкому праху, рождённому из праха, удостоена такая высокая милость и честь?” – спросила душа.

“Мы ответили на твой вопрос, хитрый и мудрый старик”, – ответили ангелы и семь раз ударили в ладоши, и появилось из мрака удивительное и прекрасное, страшное и безобразное животное Бурак, на котором, по преданью, господин пророков Мухаммед совершил свой мирадж, ночной полёт на небо.

 Ангелы сели на животное с телом лошади и ногами быка. Морда животного напоминало морду верблюда, но с пятью глазами и семью рогами на голове.  Это удивительное животное каждый видел по-своему – в силу своей истинной и прочной веры. Старик стоял перед невиданной диковинкой и думал о том, что его видение этого чуда, может быть, разительно отличается от коранических канонов.

Бурак подошёл к стариковской душе. Душа доверчиво протянула руки, и животное благодарно лизнуло их шершавым языком. Ладони стали влажными и тёплыми, и внутренние токи прерывистыми толчками перешли от животного к душе, а от души - к телу человека.

«Тот, кто ищет спасения у Аллаха, уже спасён!» – сказали ангелы. - “Омен!” – ответила душа, ангелы тронули поводья, и сказочное животное, унося на спине божьих слуг, растворилось во мраке.

И наступила тьма. Душа оглянулась вокруг. Ничего и никого. Только старик, по-прежнему, покойно спал на полке.

«Когда ты замыслил достигнуть вершины,
С добром благородным свой связывай век.
Не в сане высоком величье мужчины,
Причина величия – сам человек».

Это раздалось прощальное слово улетевших ангелов, которые прочитали четверостишие Джами, украшавшее собой сад второй Весеннего сада, и изрекли волю Пославшего их: “Ты должен найти своего сына и остановить кровопролитие на благодатной и счастливой таджикской земле!”

“Как я это сделаю? – спросила душа, – я немощен и стар!”

“Не хитри, старик, обернись и увидишь, дишь… дишь… дишь...” –  прозвучало напоследок затухающее эхо, и всё затихло.

Душа растерянно обернулась и увидела, как в стороне проступило до блеска отшлифованное серебряное зеркало, в котором отразилось призрачное обличие души, и душа вздрогнула, с трепетом и благодарностью. Она увидела над своей головой солнечный фарр, божественную благодать, нисходящую на избранных лиц, призванных свыше править людьми.

"Отныне ты царь над людьми, избранный самим небом, и всё исполнится, по словам твоим и поступкам, и по воле моей!” – неожиданно раздался громовый голос и продолжил: - «Я стану глазами Его, и Он будет видеть мною, Я стану ушами Его, и Он будет слышать мною!»

Сказал это голос и внезапно затих.

Изумлённая душа встала под потолком, потолок расступился, и показалось небо. На нём были облака и звёзды. Облака превратились в белые лепестки нежных цветов, а звёзды - то в золотые монеты, то в драгоценные камни, и всё это посыпалось на стариковскую душу. Волей свыше, совершился нисар, обряд осыпания. Так осыпают невесту у входа в дом жениха. Также осыпают царствующих особ, вступающих на престол. Это утвердило и укрепило душу в правдивости слов Аллаха Великого и Могучего, и в том, что Он действительно существует.

«Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – посланник его!» - благоговейно сказала душа.

“Омен!” – отозвалось со всех сторон, и душа  сотворила благодарственный намаз, подошла к спящему старику, погладила седую голову и вошла в человека.

Тут снова вспыхнуло яркое сияние, и вышел из него Суруш, вестник богов, который, почтенно встав на колени, торжественно возложил к ногам старика зелёные одеяния и пышную чалму из богатого зелёного касаба, шёлковой материи.  Вероятно, эту ткань соткал сам Всевышний, а чудесный хлопок вырастил в райских кущах.

«Аллах велик, он грешному рабу пошлёт через Суруша весть прощенья», - прочитал вестник стих Хафиза, почтительно склонил голову перед спящим стариком и угас; старик снова остался один.

Якуб Дилкушод проснулся и открыл глаза. Он почувствовал, как в недрах его немощного больного существа пробудилось упорное и верное зерно жизни, изгнало хвори и недуги. Якуб увидел, как вилайет, свет истинной святости, озарил собой все пределы хамамма, и старик почувствовал, как кто-то невидимый и заботливый одел его – одел в новую одежду. Тотчас в кабину вбежали испуганные люди, которые, увидев отблески яркого света, подумали, что начался пожар.

Можно уверенно сказать, Якуб Дилкушод светом своей души в полной мере угостил своих земляков, как в далёкие былые времена благочестивый Иса, так мусульмане называют Иисуса Христа, угощал своих гостей тихим светом лампадки, освещающей его скромную келью.

“Что случилось? Что случилось?” – наперебой стали спрашивать вбежавшие люди, а старик, облачённый в зелёные одежды, самостоятельно и свободно поджидал их, приветственно протягивая навстречу сильные руки, но, правда, ещё плохо различая дневной свет от ночного мрака.

И люди, видя его перед собой, воистину уверовали в то, что Дилкушод не жалеет о том, что однажды появился на свет, и полный сил и энергии не торопится покинуть горькую земную обитель. И вздохнули люди с облегчением и радостью и поблагодарили Аллаха за прекрасное Его творение, воплотившееся в старике.

Все люди, бывшие в хаммаме, которые пришли на выручку Якубу, обратились лицом к Кыбле, куда обращаются мусульмане во время молитвы. В тот день она показывала, как поняли после земляки Якуба Дилкушод, не только направление, в котором находится Мекка, но и дорогу к сыну, и дорогу к миру и согласию, к возрождению и процветанию прекрасной и счастливой, благодатной и щедрой таджикской земли. Если девятьсот девяносто девять дверей дворца будут открыты, и лишь одна заперта, никто не скажет, что во дворец нельзя войти.

«Каждый поступок влечёт воздаянье, а любое деянье – возмездие!» – прочитали люди стих Хафиза и вместе с Якубом вышли из бани.

За свою долгую и праведную жизнь старик не совершил никаких дурных деяний, чтобы получить за это возмездие, а все благие поступки его приносили лишь воздаянья.
Правда, самого старика тревожила одна горькая мысль, которая каждое мгновение его жизни была в существе его сознания. Она злым червем терзала с тех пор, как однажды, в знак не согласия с сыном, ударил того по щеке, и сын, по молодости лет и горячности, обуянный великой обидой на отца, ушёл из дома. Возможно, вся дальнейшая одинокая жизнь и случившаяся  болезнь явились возмездием свыше за былое необдуманное и неосмотрительное деяние? На всё воля Аллаха!

Но Аллах простил его, старика, назначив своим посредником между небом и людьми. Может статься, и сын простит его?
“Азиз, мой любимый и прекрасный сын, прости своего глупого и вздорного отца. Как говорит пословица, каждый длинный глуп. Тем более, если он стар...” – так думал старик Якуб Дилкушод, когда его, выходя из бани, сельчане осторожно посадили на руки – у старика ещё кружилась голова, дрожали ноги,  –  отнесли в дом. Положили на приготовленные курпачи  и накрыли прежней шкурой медведя. 

«Скажи: “О Аллах! Властелин царства! Ты даруешь владычество, кому пожелаешь, и отнимаешь владычество, у кого пожелаешь; возвеличиваешь, кого пожелаешь, и унижаешь, кого пожелаешь. В Твоей деснице – благо. Воистину, Ты над всем сущим властен»,- так говорили между собою старики, читая по пямяти аяты из Благородного Корана, и продолжали говорить: «Он сбивает с прямого пути  или ведёт по прямому пути, кого пожелает, и вас непременно призовут к ответу за то, что вы вершили».

И ещё просили старики, чтобы машиат, воля, желание, божественная сила, способная создавать и разрушать, вняла ныне просьбам и мольбам всех правоверных кишлака: возродила к жизни старика Якуба и вернула ему утраченное здоровье.

“Иншааллах! – возвестили старики по окончанию своей коллективной молитвы, выражая своё желание, связанное с будущим: - Если захочет Аллах! Только у Владыки двух миров ключи к сокровенному!”