Седьмое небо

               
 Нельзя быть уверенным до конца
в реальности происходящего на самом деле   
               


               
                Я просыпался постепенно, это больше походило на пробуждение после общего наркоза на больничной койке. Постепенно вязкий туман странного состояния отступал, сердцебиение становилось всё более отчётливым, кровью разгоняло по телу жизнь.
       Было темно, скорее всего, это было раннее утро. Сквозь серую вуаль сумерек проступали очертания до боли знакомых предметов. Я был в родительской квартире? Странно, но я никак не мог вспомнить, почему нахожусь в доме, откуда уехал больше двадцати лет назад. Что-то случилось? Амнезия… Наверное, что-то действительно случилось – всё тело ныло, а голова пульсировала, как в тяжёлом похмелье. Почему-то было внутреннее ощущение, что вот-вот должен прийти кто-то… Кто-то долгожданный и близкий мне. Мама? Нет… Она придёт, но не сейчас, позже, после того, другого… Чувство ожидания возрастало, и я сел на кровати, поджав по-детски под себя ноги. Предметы, окружавшие меня, стали чётче и явственней надвинулись своей реальностью, из, всё более серевшей окружающей действительности.
        В прихожей зашелестел под нерешительным напором ключа замок старой входной двери, послышалось шуршание верхней одежды и, наконец, зажёгся свет, бросивший яркую жёлтую полосу в незакрытый межкомнатный проём.
   - Доброе утро, - сказал незнакомый, неуверенный, мягкий женский голос. Силуэт ещё не решался зайти в комнату и свет, падающий из прихожей, пробивался сквозь длинные вьющиеся волосы.
   - Не волнуйся, мне ключи дала твоя мама. Меня зовут Ира.
«Как мою маман. Странно, почему у меня нет удивления? Почему я не чувствую неловкости? Надо бы штаны хоть надеть и представиться…»
   - Ты пока не вставай, я тебе принесу одежду. Не волнуйся, я знаю, как тебя зовут.
«Кто же это? Почему она всё время говорит «не волнуйся»? Странно, но мне не хочется задавать ей вопросы. Может, я ещё сплю?»
   - Вот держи, пока ты одеваешься, я что-нибудь приготовлю позавтракать, хорошо?
     На маленькой кухне в ярком свете я смог рассмотреть таинственную пришелецу. Передо мной, распахнув глаза и очень по-детски искренне улыбаясь, стояла… Нет, конечно это была другая женщина, с другими глазами,… совсем другая. Но… Сердце ухнуло и стало отбивать глухие тяжёлые удары по наковальне грудной клетки.
     - Меня зовут Ирина, и мы раньше никогда не встречались, - она, будто читая моё смятение, мягко, но отчётливо сделала ударение на «никогда», - Давай пить кофе.
     Я замолчал, не задав ни одного вопроса – они все растворились по пути из головы, так и не добравшись до языка. Мне как будто зашили рот невидимыми хирургическими нитками, которые никак не хотели рассасываться. Ирина тоже не решалась заговорить. Она была довольно миловидной молодой женщиной лет тридцати с приятными чертами лица – не крупными, но и не «кукольными», с довольно чувствительным ртом и очень выразительными миндалевидными глазами. Она всё время смотрела на меня этими своими большими серыми глазами. Они сводили меня с ума – заглядывая в них, я моментально растворялся в чём-то волнующе тёплом и близком, пришедшем откуда-то из забытого далека. Забывая внешние черты, я видел перед собой любовь из далёкой юности.
    - Откуда ты здесь взялась? Расскажи мне про себя, - наконец выдавил я сквозь швы на губах.
    - Я пока сейчас не могу, прости… Давай с тобой просто поговорим, пообщаемся, что ли… А у тебя есть фотографии?
   - Какие фотографии?
   - Ну, обычные фотографии, фотоальбомы… Детские, юношеские…
   - Есть, конечно…
   - Давай посмотрим. Покажешь мне?... Это ничего?
   - Странно, конечно… Но… Наверное – ничего.
   Мы прошли обратно в комнату. Я достал старые альбомы, и стал листать пожелтевшие от времени страницы. Постепенно меня прорвало. Я стал с присущим мне артистизмом, рассказывать про свою жизнь. У Ирины скованность тоже прошла, вопросы и комментарии стали более плавными, они приобрели более законченную, не угловатую форму. Какой бы странной глупостью это не казалось со стороны, но скоро, неизвестно откуда взявшаяся, всеобъемлющая непосредственность и обезоруживающая открытость общения сделали своё дело – тонкие нити невидимой паутины протянулись между нами и стали сплетаться в магический кокон. Воздух вокруг сгустился от воспоминаний из прошлой жизни, от каких-то жизненных мудростей, к которым мы оба пришли нелёгкими путями, от исповеднических откровений, от ассоциативных представлений и виртуальных перемещений из собственного, переполненного эгоистическими чувствами и мыслями «я» в чуткий от девственной открытости и наивной откровенности необыкновенный соседний мир.
    Я не сразу понял сколько прошло времени. Да это было и не важно. Время остановилось, пространство вокруг замерло, и сам собой пришёл поцелуй.
    - Я хочу те...
    - Тс-с-с... Молчи. Иди ко мне…
…………………………………………………………………………………………………………………………….

       Поздно вечером, после дня, почти полностью проведённого в постели, сидя на кухне и попивая свежезаваренный китайский чай, я наконец решил всё выяснить до конца.  У меня на языке так и вертелись вопросы: «Так что же всё-таки происходит? Что это за наваждение такое? А главное – как Ирина оказалась в квартире моей матери?» Кстати, моё появление здесь тоже оставалось для меня смутной загадкой. Ирина весь день всячески обходила эти вопросы стороной, но сейчас я был преисполнен решительности.
     - Может ты мне всё-таки… - начал было я.
     - Да, пожалуй, уже можно, - она посмотрела на часы, висевшие на стене над холодильником, и перевела взгляд на свои ладони.
     - Нам с тобой придётся расстаться… Это последний день нашего…
     - Ты хотела сказать «первый»? – я пока даже не удивился услышанному.
     - Нет, я сказала всё правильно. Если тебе так удобно, то можно сказать, что «первый» - он же и «последний». Послушай меня, пожалуйста, и постарайся не перебивать. Я понимаю, что у тебя сейчас будет тысяча вопросов, но потерпи – я постараюсь рассказать всё, что будет для тебя важным и необходимым. Ты наверняка испытаешь шок, если не хуже, так что приготовься морально. Физически ты уже готов ко всему… - она окинула меня немного отрешённым взглядом. Так провожают дорогую, любимую вещь, с которой прощаются навсегда в реальной жизни, давно уже простившись в душе.
     - Дело в том, что… Чёрт, даже не знаю, как тебе сказать…
     - Тогда скажи, как есть, - я накрыл своей ладонью её руку, которой она сжимала бумажную салфетку.
     - Как есть… Как есть… Если, как есть, то всё, что ты сейчас видишь, ну за исключением меня, пожалуй – этого нет. Этого не существует в действительности. И тебя… Тебя тоже нет… Причём уже давно.
     - Я…
     - В нашем настоящем (для тебя, конечно же – будущем) есть такая корпорация, которая занимается…, если так можно выразиться, необычным сводничеством. Она знакомит людей, которые не могут найти свою вторую половину, с … давно умершими. С теми, чей генетический код занесён в своеобразную базу данных. Специальной компьютерной программой подбирается объект другого пола, оптимально подходящий по всему, включая возраст, душевные пристрастия, мировоззрение, заложенный генотип партнёра, и так далее. Потом его материализуют в условиях, которые для него являются положительно родными, чтобы он вёл себя естественно, и осуществляют его знакомство с так называемым «заказчиком». Первый день такого знакомства – бесплатный, остальное – естественно, за очень большие деньги. Если «заказчика» всё устраивает, и он готов платить, то объект материализуют уже в настоящем, в смысле – в будущем, естественно с необходимой адаптацией… У меня нет таких денег… Поэтому…
   - … а я?...Зачем?
   - От отчаяния, ради развлечения, из любопытства – какая разница! Я очень жалею, что пошла на это. Я… я сейчас… я только сейчас поняла, что это просто бесчеловечно с моей стороны! – Ирина закрыла лицо руками, - Прости, прости меня пожалуйста! – она схватила мою руку и стала прижиматься к ней влажными губами.
          Я пришёл в себя и решил немного ей подыграть. («Бред какой-то! Она просто хочет уйти и не нашла ничего лучшего, как придумать всю эту чушь. Вот артистка! Я же видел, что она какая-то странная… Не, не артистка, а аферистка – наверняка грабануть меня хочет. Сейчас в чаёк снотворного подсыплет и скажет мол «Спи, друг мой, сном вечным, коим спал до моего появления, аминь!» Я усну, а она всё из квартиры и вынесет – небось в команде работает. Не зря она про деньги сказала, что их у неё нету – не всё ж сказки рассказывать»)
  - У меня-то что прощения просить? Как говориться – бог простит. Бог есть совесть, и если он, то бишь она, тебя простит, то и прощена будешь. Нет – так всю оставшуюся жизнь муками моральными и будешь маяться. А я – кто? Так  - тень из прошлого, да и то – виртуальная и однодневная. Голография можно сказать, фантазия и плод больного компьютерного сознания, - мои фантомные чувства, разбуженные таким нежданным вторжением этой красотки, также быстро улетучились, как и воспылали.
 - Ты мне не веришь, - тихо сказала она и отвернулась к стене, на которой висели часы.
  «Время выходит, подельники, небось, изпереживались» - злорадно подумал я, - От чего же? Всё что ты рассказала очень похоже на правду. И моё появление здесь, и твоё – очень легко таким образом объяснилось.
 - Это всё программа… Они теперь так давят на меня морально…, - она стала медленно ходить по кухне и тихо, будто сама с собой разговаривать, - Мол: не хочешь по собственной воле на бойню идти, так мы тебя психическим измором возьмём – всё равно деньги найдёшь и принесёшь ради своего собственного душевного спокойствия… Вот сволочи! Какая же я дура была, что пошла в эту чёртову корпорацию! – она остановилась и опять закрыла лицо руками.
 - Прости, я не понял, «программа» - это типа я, да?
 - Что? – она, будто очнувшись, посмотрела на меня, - Что ты сказал?
 - Я говорю, ты кого сейчас «сволочами» назвала, надеюсь я не в их числе?
 - Да, да… и это объяснимо: закладка в сознание объекта категорического не принятия реальности, преподнесённой «заказчиком» таким образом. В случае провала «демо-версии» – чтобы не испортить «продукт» излишними нервными стрессовыми переживаниями, не дай бог на генетическом коде скажется. Шутка ли - из всех баз придётся удалять… Крохоборы! – она говорила также тихо, глядя сквозь меня стеклянными глазами. И я действительно почувствовал себя голографией.
- Прости, - она очнулась окончательно. – Я должна идти. Прощай, и забудь меня. А впрочем… теперь уже всё равно, - она быстро повернулась, прошла в прихожую и выскользнула за дверь даже не удосужившись её за собой закрыть.
……………………………………………………………………………………………………………………………..
       Ночью меня мучили кошмары. Мне снился огромный улей, состоящий из человеческих коконов. Миллиарды коконов, во сне захватывало дух от количества этих скрюченных, связанных паутиной, беспомощных человечков. Одним из них был я. Человечки были без движения и напоминали собой эмбрионы. Изредка к одному из коконов подлетало какое-то существо, и человечек оживал. Существо освобождало «счастливчика» от паутин и каких-то трубочек, облизывало с ног до головы слабое тело и уносило с собой в неизвестном направлении. В целом это была какая-то удручающе-зловещая картина. Но вдруг, ко мне пришло чувство единения с этим улем, а вместе с ним и умиротворение. Я почувствовал себя счастливым от мысли, что когда-нибудь, пусть через много-много времени, вот также и за мной прилетит это чучело и освободит меня от сковывающего кокона. И это обязательно произойдет! И не только со мной, но и со всеми людьми, которые меня окружают! Преисполненный вдохновения, я посмотрел вверх – там, прямо в воздухе огромными синими буквами было написано: «Корпорация «Седьмое небо».
Ночь почему-то не кончалась…
   
                08.02.2010