Этот печальный веселый бес 2

 1 -http://www.proza.ru/2011/01/12/827



...- У меня к тебе еще просьба. Я говорил тебе о девчушке, которую мы от этого бесштанового клиента отмазали. Работает она у Юрьевны. Звонила вчера  мне. Неладно что-то там. Мы всегда эту точку самой  чистой считали. Юрьевна, конечно, тетка резкая, и матом послать может. Но с девчонками, и с клиентами никаких проблем не возникало. Юлька говорит - чего-то сама не своя хозяйка  последнее время. Тихая такая, не матерится, и полный бардак в кафе. Приезжают хлопцы какие-то, не городские даже, погуляют тысчонок на несколько, а рассчитываться никто и не собирается. Юлька спросила пару раз у Юрьевны, та ответила - ничего с них не брать и ни во что не вмешиваться. Мне интересно, на чем они хозяйку зацепили, она ведь не из пугливых. Слава Богу, всю жизнь в этом бизнесе, а такого еще не было. В кафе как раз грузчик нужен. Вот я тебя и пристрою. И денег немного заработаешь и  присмотришься, что там такое интересное происходит. Ты сразу не рисуйся,  если серьезное что - мне звони, хоть днем, хоть ночью.
 
- Тебе, действительно, помощь нужна, или ты меня от игровых оторвать хочешь. Я ведь без Прохи и сам туда не пойду.

- Да нет, я же не считаю тебя полным придурком. Мне, действительно, без твоей помощи  в этом никак не разобраться. Кстати, Юлька  говорила, что, в основном, об игре  разговоры все.
 
-Выходить когда?

- А сейчас и прокатимся с шиком. Спать сильно хочешь? Я ведь тебя заброшу, к матери твоей заеду, предупрежу. И до утра, как запряженный, вкалывать будешь.

-  А Проха? Я думал к нему пойти сейчас.

-  К Прохе я заеду сам. А хороводы водить сейчас в его доме и сидеть со скорбными  физиономиями -  уж вовсе ни к чему.
 
- Все, едем! Юлька-то эта твоя не совсем уж крокодил? А то за вредность мне молоко  возить будешь.

-Смотри, как бы ты мне коньяк возить не наладился. Юрьевну я уже предупредил, что приведу ей парнишку, который не против того, чтобы подработать. Кто ты и зачем там - молчишь. Работаешь добросовестно, ни во что не лезешь. Отзваниваешься каждые три часа.. Ты извини, что я тебя в гадючью яму сую, но некого больше. Если на рожон не полезешь - все нормально будет.

- Да ладно! Ты уж совсем  меня как в "горячую точку" отправляешь.

- Боюсь, как бы так не вышло.




...Мама Вовки Проханова была совсем такой же, как всегда. В доме уже суетилась Анна Федоровна, которая взяла на себя все заботы по уходу.

Проху неотвязно сверлила мысль: "Знает или нет". И только тогда, когда мама предложила отдать соседям своих любимых банкивских курочек и петушка, которые и составляли все, так называемое, "хозяйство" Прохановых, Вовка окончательно и безнадежно понял - знает. Он бесцельно слонялся по дому, предлагая никому не нужную помощь.

И вдруг мама попросила: "Поиграй". 

Проха сел к инструменту. Пальцы от игры на фортепиано отвыкли (с другой "игрой" получалось куда как легче), сначала не слушались, знакомые с детства вещи звучали фальшиво и почти неузнаваемо. И тогда он начал играть импровизацию. Он выплескивал в игре свою боль, вину, горечь от невозможности что-то изменить. Это была не музыка - это был крик о помощи, который никто не может услышать.

Он видел, как  вошедшая Анна Федоровна изумленно застыла в дверях. Но он не мог видеть, что у мамы, его любимой мамочки безостановочно текут слезы. Она лежала за стеной, стараясь не всхлипывать и не стонать. Она тоже поняла, что сын - знает.
 
Анна Федоровна быстро выпроводила Проху в аптеку, дав длинный список лекарств, которые по бесплатным рецептам выписал Вячеслав Сергеевич. Вовка спросил, что нужно купить из продуктов, на что та ответила, что теперь его маме можно есть все, что вкусное, пусть и не полезное.

Вовка вспомнил, как приносила ему раньше мама несколько бананов или киви и упорно доказывала, что совсем не любит их. Но знал он прекрасно, что это неправда. С удовольствием ела бы она эти нелюбимые ею фрукты, если бы хватало их на двоих. В магазине накупил он полные пакеты бананов, киви, апельсинов. И так любимого мамой сыра, которого отрезала себе она маленький кусочек, оставляя побольше сыну.

Когда Вовка вернулся домой, мама после укола крепко спала.  Анна Федоровна отправила его ночевать к Таировым, сказав, что незачем ему путаться у нее под ногами. До утра мама все равно не проснется. 

К Таировым Вовке идти жутко не хотелось - там нужно было говорить что-то Ромкиной маме.  Хотел он, по привычке, переночевать на диване на своей точке. Знал, что Алик слова не скажет против. Но, подойдя к расцвеченной рекламе с  нагло ухмыляющимся чертиком, ощутил такой приступ тошноты и отвращения, что не смог войти.

...Ромкина мама ничего спрашивать не стала - видно Кузя успел уже здесь побывать. Но, к удивлению Вовки, сказала, что Ромка  устроился работать грузчиком в кафе и будет дома только завтра поздно утром. Она сразу же засуетилась, начала пытаться накормить Вовку ужином и уложить спать. Но он-то знал,  что ни то, ни другое у него не получится. С великим трудом выяснив, в каком именно кафе трудится грузчиком великий компьютерщик Роман Таиров, он рванул туда. Решил, что в облагораживающем человека физическом труде скорее сможет забыться.

Когда Вовка подъехал к "Светлячку" уже темнело. У входа стояло несколько иномарок. Ромку он нашел в подсобке, где среди ящиков с пивом, водкой и всякой-разной пакованной закуской приткнут был продавленный диванчик, которому завтра должно было исполниться лет пятьдесят. Рядом с диванчиком стоял стол с компьютером последнего поколения, и Ромка что-то колдовал в нем. Он  Вовку заметил не сразу. И почти испугался, увидев его в подсобке.
 
- Ты с ума сошел. Чего ты притащился? Ты дома должен быть, с мамой.

- Так меня Анна Федоровна выставила. К вам ночевать отправила. А чего я там делать буду. Все равно не усну. Я думал помочь тебе чем.

- Не нужно тебе здесь рисоваться. Ты в зал не проходил еще?

- Да нет. Я к тебе сразу. Мне тетка во дворе ход показала, она там в ваших контейнерах помойных шарится.

- Это еще ничего. В зал ты не пойдешь. Если уж совсем не хочешь домой ко мне идти - здесь, на этом раритете переночуешь. Но тебя там видеть никто не должен.

- Да что случилось-то? Что за тайны мадридского двора?

- Ну, не могу я тебе всего рассказывать. По-любому, мне через полчаса отзваниваться Кузе. Я спрошу. Может, как раз ты чем и поможешь.

Для разговора с Кузей Ромка вышел на улицу.

Вернулся он минут через десять. Вовка все это время сидел в подсобке, мучительно морщился от кошачьих взвизгов местной певицы, на импровизированной ресторанной сцене старательно, но довольно безуспешно изображавшей пение. До него доносился гул переполненного зала и мощное ржанье. По всему - ресторан не страдал от отсутствия посетителей.

Ромка сказал, что минут через  двадцать Кузя подъедет на соседнюю улицу. Хочет он сам поговорить с Вовкой. Но видеть их вместе никто не должен. Поэтому нужно, чтобы Проха осторожно вышел из кабака и задними дворами прошел к месту их встречи.
 
- Да что это у вас за шпионские страсти такие?

- С Кузей поговоришь - он объяснит тебе все.
 
За три минуты до назначенного времени Вовка вышел на задний двор, откуда только что вернулся Ромка, прошел за мусорными баками  в дыру в заборе, которую  безуспешно пытались заделывать бесконечное количество  раз. И каждый раз ее расковыривали "ловцы жемчуга", как прозвали неисчислимую братию любителей порыться в кафешной помойке.

Кузина древняя "копейка", каких в городе почти и не осталось, с  тонированными стеклами, стояла за углом. Вовка с ходу нырнул в салон. Мужики лаконично поприветствовали друг друга. Вовка, так же,  как и Ромка был с Кузей на "ты", и разговаривал с ним на равных.

- Привет.

- Привет. Лишнего  говорить не буду.  Чем смогу - помогу.  Я, вообще, не хотел тебя беспокоить. Но, раз уж так складывается, что ты сам нарисовался, поспрашиваю кое о чем. Первое - что такое есть в этих гребаных автоматах, что ты - неглупый талантливый парень, подсел так, что и о себе и о матери забыл? Превратился в зомби, который ничего, кроме блескучего экрана, почти два года не видел?

- Не знаю, Кузь. Я сам сейчас себе не могу объяснить. А уж простить  и вовсе никогда не смогу.
 
- Как раз и время поговорить. И жалеть я тебя не буду. Раньше нужно было дать  по загривку. Да все работа, суета ненужная. Не думал я, что столько в тебе дури, что сам не сможешь остановиться.

- Над этими программами работают люди  с таким знанием человеческой психологии, что и понимаешь, что наступаешь на одни и те же грабли, но снова и снова прешься в  одну и ту же кучу. У меня ведь как было. Я первое время вот так же смотрел на  придурков, которые последнее пихали  в эти железки. Смотришь - работяга вкалывал месяц, как каторжный, весь в масле, мазуте. Получил зарплату - и давай вваливать в эту коросту. Я сначала пытался отговаривать. Иногда даже врал, что автомат испортился. Так порой с одного, который вроде бы  не работает, пересядет этот клиент на другой, спустит все до копейки, а потом сидит, сопли льет, что детей кормить нечем. Что - эта железяка бегала за тобой, просила "покорми меня". Ты сам впуливал все до последнего. Конечно, таких немного. В, основном, народ тот, что годами сидят на этой игле. Иной сорвет приличный куш, раздаст долги, прикупит что-то в дом или приоденется. Через неделю смотришь - он опять  возле автоматов, опять в долгах.

Психология игрока ломается кардинально, как только он плотно на эту заразу подсаживается. Это гораздо страшнее, чем наркотик. Там человек в редкие моменты относительного сознания понимает, что делает что-то противозаконное и для себя смертельное. Игру же закон не преследует. А то, что человек перестает быть человеком, становится заложником игрового экрана, зомби, запрограммированным только на игру - это приходит в голову только позже, когда случается что-то, что изменить уже нельзя.
 
Я первый раз сыграл "по наводке". И, представляешь, играл-то всего минут десять. И у меня  в руках сумма, которую моя мать, хватаясь за самую тяжелую работу, не отказываясь и полы мыть и мусор выносить, за полгода каторжного труда не заработала бы. Мозги сразу набекрень едут. Думаешь, что так просто  стать миллионером. Я ей обувь приличную купил, одежду, какую она сроду себе позволить  не могла. И себе костюм  и компьютер. Я ведь о компьютере и мечтать не мог.
 
Ромка тогда программу мне установил, чтоб музыку записывать. Сколько тогда планов было. Мы  несколько записей на студию посылали. Такой был восторженный прием. Ответили, что с радостью работать со мной будут. Какое там. Все на этом и закончилось. Два года я  ни музыку, ни стихи не вспоминал. С точки на точку шарахался. Как позвонят откуда - бросаешь все, если денег мало - занимаешь где ни попадя. И, как назло, больше ни разу даже своих денег не отбил. Приходишь домой, пустой, как барабан, займешь еще где-нибудь копейки какие, чтоб только мать не сильно тревожить, врешь постоянно. Я только сейчас понял, что мама давно знала об этой беде. Не понимаю - почему она не сказала мне ничего. Но тогда, по-моему, даже ее слова для меня мало бы не значили. Нужно было всю чашу до конца выхлебать, чтоб раз и навсегда остановиться.

- Твой трогательный монолог меня, конечно, впечатлил чрезвычайно. Но мне сейчас от тебя нужно другое. Тебе Ромка о нашей беседе ничего не говорил?

- Да нет. Молчит.

- Ну и молодец. Я и сам не знал, что можно тебе сейчас говорить, что нет. Но, в конце концов, не полный же ты идиот, чтобы продолжать превращаться в обезьяну. Тут проблемы возникли с вашими машинками. Я тебе коротко сейчас расскажу то, что Ромка уже знает. А ты мне тонкости-то и растолкуешь.

Рассказ Кузи о грабителях хуторских точек много времени не занял. Тем более, что условия работы в сельских "игровых салонах" Вовке были знакомы до зубной боли. Призадумавшись ненадолго, Вовка уверенно сказал.

-Это не игроки. Не могут они так точно все просчитать. Те, скорее, поперли бы буром на видеокамеры и охранников, попались сразу. А если бы не сразу - нарисовались в очень скором времени с крупной суммой на какой-нибудь из постоянных точек. Но что-то непонятное в этих легендарных ограблениях. Ты сам говоришь - мотоциклы, если даже и не каждый раз новые, но не из дешевых. А насчет того, что перекрасить за ночь невозможно - их вернее всего и не перекрашивают. Нужны то они для дела - чтобы внимание к себе привлекали. Ты с ребятами из рекламной фирмы поговори - у них эта самоклейка за полчаса самую задрипанную машину в рекламный ролик превращает, не говоря о мотоциклах.  А внешность грабителей - это тоже антураж. Специально яркая одежда, бейсболки, чтобы больше ничего не запомнилось.
 
Но уж больно все шикарно наворочено. Как говорится: "Овчинка выделки не стоит". Сам говоришь - выручки на этих точках - кот наплакал (да мне-то и говорить нечего - сам лучше твоего знаю, парился в этих забегаловках). А мотоциклы, да и прикид этих клиентов далеко не дешевый. Вряд ли с четырех грабежей сельских игровых салонов ребята так круто разжились бы. Что-то не то здесь. Разыгрывается комбинация явно не с целью получить семь-восемь тысяч рублей сельскохозяйственных рабочих. Ведь, если они не встретились хозяевам по дороге - либо ночевали в селе, либо проскочили мимо них в самом неожиданном варианте.

-Что ты понимаешь под неожиданным вариантом?

-Ты поспрашивай этих горе-хозяев, не встречали ли они на дороге хлебный фургон или продуктовую машину, которые двигались в направлении города в непривычное для них время. Мотоцикл элементарно впихивается внутрь, ребята снимают кепочки и курточки, надевают беленький халатик и преспокойно отправляются домой. Но такой вариат вообще исключает сельское ограбление. Представляешь, сколько стоят все эти навороты?
 
- Мне Ромка посоветовал перетолковать с твоим хозяином.

- С Аликом? Это он и правильно, и неправильно посоветовал. Алик мужик честный. Он ведь и раньше ни в каких подлянках не участвовал. Потрясти там клиента, который ближайшего друга решил на бабки кинуть. Ну, придурков, вроде меня, на автоматном лохотроне разводить. Но, даже по сравнению с другими хозяевами, он никогда программу не переустанавливал и заведомо проигрышных вариантов не держал.

- Так, с этого места поподробнее. Что значит переустановить программу и заведомо проигрышный вариант.

- Эх, ты, мент. А еще хочешь преступление по игровым автоматам раскрыть. В каждый автомат вводится программа, по которой выигрыш и проигрыш может быть установлен на определенный процент. Когда точка открывается - процент выигрыша обычно выше, чтобы клиента на  халявные бабки заманить. Недели через две программа меняется. Процент выигрыша, соответственно, уменьшается конкретно. А некоторые автоматы на определенное время, вообще, ставят на заведомо проигрышный вариат. Потом опять отпускают. Многие из хозяев держат "придворного" программиста, по два-три раза в неделю эти агрегаты терзающего. Так вот Алик, как открылся, ни разу эту мульку не крутил. Он с этих точек не так много и имеет. Сейчас, вообще, прикрывать этот бизнес собирается.

- Да, я слышал, о мечте раскаявшегося бандита осчастливить сердца юных музыкальных дарований.

- В том,что Алик не сдаст тебя подельникам - я уверен на сто пятнадцать процентов. Но станет ли разговаривать на эту тему? Давай я сам постараюсь что-то выяснить. А ты жди дальнейшего развития событий - на четырех эпизодах дело явно не кончится. И, поверь мне, не великие прибыли сельских игровых салонов  - конечная цель этого спектакля.

- И куда ты сейчас намылился?

- Да у Ромки в подсобке на раритете переночую.

- Совсем тебе нечего там делать. Я позвоню ему, и поедем мы ночевать ко мне домой. Мне утром на работу, нянчить тебя некогда. Возьмешь ключи, и ночевать будешь  столько, сколько понадобиться. А возле кабака тебя видеть никто не должен. И так совершенно напрасно ты туда приволокся.

- Да не видел меня там никто.

- Вот и замечательно.

Кузя позвонил Роману, четко и коротко разъяснил ситуацию, и поехали они вдвоем с Вовкой Прохановым в центр города в просторную и почти пустую квартиру честного мента Стефана Кузьмича.

Квартира Проху поразила. Высоченные потолки, прихожая, где свободно можно было проехать на велосипеде, кухня со старенькой, но добротной и удобной мебелью. Никаких наворотов, типа микроволновок и суперхолодильников здесь, конечно, не было. Но все было буквально вылизано, расставлено в раз и навсегда заведенном и незыблемом порядке.
 
Кузя ответил просто: "Маргарита Павловна, соседка, каждый день убирает. Попробуй что-то не туда поставить -  равносильно строгому выговору с занесением".

Холодильник радовал своей идеальной чистотой и абсолютным отсутствием  в нем хоть каких-то продуктов. Кузя вывалил на почти антикварный ореховый стол кучу пакетов, одновременно включил газовую плитку, электрочайник и холодильник. Отварил сосиски, макароны. Навалил Вовке в тарелку и сидел у него над душой, пока тот вяло не доковырял все до конца. Затем приготовил кофе, оказавшийся необыкновенно вкусным и ароматным, и изучающе уставился на Проху.

-Кузя, хочешь еще что-то спросить - спрашивай, продолжай допрос с пристрастием.

- Да не допрос это. Я сам хочу разобраться в этой игровой кухне. Ой,  не нравится мне что-то этот карнавал.
 
- Я сам не пойму, для чего эти сложности, ведь и раньше такие точки грабили. Их и грабить там нечего - ни охраны, ни видеокамер. Что могут эти тетки сделать, если на них буром идет мордоворот и просит отдать сумочку. Они и отдают - тихо и мирно. А здесь звону-то сколько. И мотоциклы с драконом, и прикид попугайский. Кажется, на милицию рассчет весь. Мол, вы, ребята, отлавливайте этих раскрашенных "мачо", а мы потихоньку свои дела  провернем. Что это могут быть за дела, и к чему такие сложности - извини, мне пока даже в голову не приходит.
 
Выдав Вовке стопку чистого белья, подушку и плед, Кузя на автопилоте добрел до дивана, рухнул и вырубился моментально.
 
Проснувшись в шесть часов, Стефан Кузьмич гостя своего на диване в гостиной не нашел.
На кухне, в крошечном кресле, каким-то немыслимым клубком втиснув в него свое почти двухметровое тело, спал Вовка Проханов.
 
Будить Вовку Проханова Кузя не стал. Осторожно прикрыл длинные голенастые ноги пледом, завел будильник на половину девятого и отбыл по своим неотложным ментовским делам.



...К утру безудержное веселье в "Светлячке» плавно катилось на убыль. Бесконечно истомленная певица попросила отгрузить ее домой еще два часа назад. Несмотря на воинственно настроенную грудь и томное выражение глаз, желающих сопровождать ее не нашлось. Дама отбыла в наемном экипаже.
 
Наступившая относительная тишина взрывалась лишь всплесками мощного ржанья, да сложновыстроенными матерными фразами разгулявшихся не в меру гостей.
 
Странно трезвые музыканты выволокли на сцену саксофон, банджо и громоздкие барабаны. Поняв, что окружающим уже в высшей степени по тем самым барабанам, что именно грохочет, лишь бы грохотало, ребята исполнили импровизацию. У Ромки круто отвалилась челюсть.
 
Правильно истолковав Ромкин вопросительный взгляд, Юлька отвела его в подсобку и рассказала, что музыканты - хлопцы не местные. Учатся в Москве, в консерватории. Ехали на каникулы на побережье, подзаработать в сезон. Да не доехали чуть-чуть. Остановились на своем разваливающемся "Форде", чуть ли не военного года выпуска, перекусить в их придорожном кабаке. Случайно разговорились с Юрьевной. А та их  переманила. Поселила мальчишек в приличных комнатах с удобствами, платит довольно много и не дурит. Да и питаются они, как все работники, здесь же, по "о-очень смешным ценам". Можно сказать - все радости в одном флаконе. Да и, в отличие от самой Юрьевны, за "сбацать Мурку" получают они от клиентов наличкой, и немалой. Вряд ли такой "парнас" на море им бы обломился.
 
Почему-то у здешнего контингента с первых дней работы  "москалей" было признано высшим шиком нарисоваться возле сцены с купюрой покруче, заказать "для братанов" что-нибудь жалостное.
 
В первые дни, после исполнения в двадцать третий раз за ночь "Владимирского централа" (Коля-барабанщик сначала специально считал), у ребят медленно, но верно мозги начинали плавиться. Потом попривыкли. Одно плохо - их песенный репертуар местный контингент не устраивал. Пришлось приглашать "солистку". Петь она, конечно, не умеет, но нравы публики за свою многострадальную и достаточно долгую жизнь изучила прекрасно. А ребята - виртуозы. Им подстроиться даже под обезьяну с маракасами - не фиг делать.
 
Вот и лабает этот кабачно-консерваторский коллектив у Юрьевны уже второй месяц. Жаль - каникулы заканчиваются скоро. Придется опять приглашать местных умельцев, которые, наперегонки с публикой, сваливаются прямо на сцене к концу вечера под синтезатор и барабаны. А сейчас, как только отчаливает "солистка", ребята это время используют, чтоб свое отрепетировать.
 
На сцене музыканты вдохновенно играли джаз. Их потенциальные слушатели, особь за особью, тихо выпадали в осадок. Некоторые добрались до банкеток, расставленных за столами вдоль стен. Большинство, решив не делать лишних телодвижений, угасли там, где сидели. По разлившемуся в воздухе благоуханию было ясно - кто-то умудрился скинуть башмаки, прежде, чем уйти в Нирвану. Официанты бесшумно сновали среди бесчувственных тел, разгребая остатки ночного пиршества.

С улицы раздался нетерпеливый гудок. Юрьевна, словно ждала, моментально появилась во внутреннем дворике, распахнула ворота.
 
"Интересно, какую такую продукцию доставили в это время - на часах-то около пяти"- подумал про себя Ромка. В грузовой ангар медленно вплыл продуктовый фургон. Юрьевна мигом закрыла ворота, поднялась наверх.
 
Возле кафешной помойки с первыми лучами солнца начала роиться стая "ловцов жемчуга". Гонять их было бесполезно. Отойдя на минуту на безопасное расстояние, они сразу же возвращались обратно, сбивались в бесформенный ком, приникали к мусорным контейнерам, как к живительному источнику.
 
Ромка принялся бродить по огромному и бестолково выстроенному зданию комплекса. Кроме летней площадки, гостевого, общего и банкетного залов, помещения ночного бара и дискотеки, был здесь и гостиничный этаж, и кабинеты многочисленных начальников и полуначальников.
 
Поднявшись на второй этаж, Ромка с удивлением заметил, что коридор упирается в глухую стену. Разглядывая здание с улицы, он был убежден, что окно в коридоре есть. Как и на первом этаже, должно оно выходить на улицу. Ночью ему даже казалось, что горел в нем приглушенный свет. Сейчас он стоял возле капитальной кирпичной стены, оклеенной веселенькими обоями в цветочек, без малейших признаков присутствия двери. Да и коридор показался ему гораздо короче, чем на первом этаже.
 
"Интересные дела творятся в "светлом" королевстве" - с удивлением отметил Ромка. Еще интереснее было то, что на третий этаж его не пустили вовсе. При входе имелся холл с уютным кожаным диваном. Вот на этом диване и обнаружился абсолютно трезвый рыжеусый дядька, который молча посмотрел на Ромку. О чем-то спрашивать не имело смысла. Так же молча развернувшись, Ромка быстро спустился на первый этаж...



Продолжение следует...