Смерть и Бессмертие

Бессмертные и смерть
«Какой я мог Бы выбрать жизни путь,
Скажи мне, сердце-талисман,
Чтоб не помнить боль потерь,
И не знать горечь ран?...»

-И все же, я, наверное, никогда не пойму, зачем мы живем столько лет. Зачем мы связаны лунным светом, зачем мы стоим выше людей. Зачем мы не можем жить без них.
-Я мог бы ответить тебе – сказал он.
-Ответь. – Лунный свет падал на холодный камень стен, играл бликами на совершенном снежном покрывале за окном.
-Если бы ты могла умереть, так же легко и внезапно, как хрупкие смертные люди, что бы ты сказала своему возлюбленному?- Ветер, проникая сквозь стрельчатый проем окна, наметал снег в углах комнаты. Она переступила босыми ногами.
- Я бы сказала ему… Я бы сказала – умри вместе со мной. Мне страшно будет одной ждать тебя в вечности. Тебе страшно будет жить с мыслью – вдруг вечности не существует. Это эгоистично без меры, но я не буду просить тебя жить без меня. Я не буду благословлять тебя с небес, если есть небеса. Я не буду радоваться, если ты сумеешь полюбить другую, и снова обрести счастье – я умру второй раз, если это возможно. Ведь пока я люблю тебя – ты принадлежишь только мне. И я верю – что только друг с другом мы можем быть счастливы.
-Ты права. Это ужасно эгоистично… - сказал он, и выпрыгнул в окно.
Он летел над сонными городами, над огнями железных дорог, над заснеженными деревнями. Ледяной воздух обжигал даже его не чувствительную кожу. Ледяной ветер трепал его длинные волосы, грозя сорвать их с головы. Ледяные иглы ранили его глаза. Ледяная пустыня плыла под ним… Белоснежное море.
 Как это эгоистично… И как правильно. Как несвойственно людям и как откровенно… Просить умереть. Не просить жить. А он живет. Ведь его возлюбленная -  она молилась об этом. Хотела, чтобы он жил. Чтобы был счастлив и без нее.Хотела выстрадать за двоих, уберечь его. Благородно, но… Но ведь и хотела – хотела пусть невольно, но подкупить его этим. Невинная и благородная ложь – я буду счастлива, если будешь счастлив ты, даже без меня. Хотела остаться для него безвозвратно ушедшей мечтой. И когда палач пришел за ней – она попросила не обрезать ей волос, а заколола их шпилькой – ведь ему так нравилась ее густая грива блестящих каштановых локонов.. Он говорил, что волосы – отражение наших желаний и страстей.
Но когда ее голова упала на мостовую, шпильки вылетели от удара… И волосы рассыпались по земле.
- Разве ты мог бы понять меня?- крикнула она во след, но только ветер взвыл в коридоре. Только он мог сопровождать этот стремительный полет.
-Да, я знаю, тебе нет дела… И ты говоришь со мной только со скуки. В конце концов, кто я? – горько пожаловалась она каменным стенам – Я только бессмертная тень. И она вышла из комнаты, а снег заметал ее следы, будто пытался скрыть, что в этом здании бывают такие существа.
-Если бы я могла, я бы сказала тебе… Я бы сказала – живи со мной! – выкрикнула она, и, разбежавшись, взмыла в воздух – Живи со мной, ибо я боюсь смерти! Боюсь, потому, что она может нас разлучить.- Стремительно, как тень, метнувшаяся от света фар, она скользнула в зал. Снег и лунный свет спускались сквозь дыру в потолке и кружили, как в танце, кружили… Она медленно подняла руки, и поплыла навстречу им, мимо каменных фигур, застывших в стенных нишах, все выше, все выше – к узорному своду.
-Да, я бы сказала… И повторила бы – мне страшно, потому, что я – не умею верить. И за это меня сожгли на костре в тысяча семьсот пятом….
Он упал лицом в снег. Упал, оставляя за собой дымящийся след. Как метеор. Или ангел, упавший с небес. Он не знал где она сейчас. Он верил в Бога, когда их, влюбленных смертных, венчали в деревенской церкви. Он верил в Судьбу, когда она сказала, что любит его. Он верил в Дьявола, когда она взошла на эшафот, а он – получил бессмертие. Но получив бессмертие, он больше не верил ни во что.
Люди – счастливы, которые могут жить насущными делами и радоваться настоящему моменту. Но несчастливы вдвойне – те, кто задумывается. Кто осознает хрупкость жизни и неизбежность смерти. Кто пытается постичь непостижимое – смысл бытия. Ведь они слабы, люди…
Он поднялся на четвереньки – в снегу отпечаталось лицо. Как посмертная маска, в белой глазури. Он встал на колени и северное сияние встретило его взгляд, и отразилось в темных зеркалах зрачков.
- Зачем ты заставила меня жить? Ты не знала, что обрекаешь меня на вечность. А я не знаю, существует ли вечность для тебя.
Выскользнув из-под темного свода она подняла лицо к небу и заплакала. Молчаливые слезы хуже рыданий и криков… И потому ветер, наверное, сочувствовал ей. Он заморозил ее слезы, как заморозил когда-то душу, пытаясь согреть. Он любил ее. Но он был ветром. А значит – ее братом. И вместе с потоками воздуха она помчалась к темному лесу, над которым еще недавно пылал закат. Закат в снегу. И два волка бежали рядом по снежному полю. Ветер скрыл цепочки их следов.Скрыл, словно это была только его тайна.
Лес шумел, словно море. Качались старые ели, скрипели могучие сосны. Сбрасывали белоснежный груз с ветвей, устилали хвоей наст. Она спустилась к подножию холма, на котором деревья росли не так густо, и пошла… Наст, ломаясь, ранил нежную кожу. И теплая кровь, да, теплая кровь – не смотря на все байки и сказки – кровь отмечала ее следы. Отодвигая руками тяжелые еловые лапы, она медленно брела, почти по колено в снегу. Ветер бросал ей в лицо горсти снега, будто не хотел пускать дальше. Темнота сгустившаяся у корней, не пугала ее. Она шла и шептала:
- Я знаю, ты здесь. Да, я знаю. Только бы ты услышал меня, тогда бы ты понял… И понял бы, что есть смерть и бессмертие. Я верю, что ты всегда был самым мудрым из нас.
Она вышла, петляя, к застывшему лесному озеру. Деревья почтительно расступились, оставляя ему немного простора… И лишь одно тянуло свои тонкие, кустистые ветви к небу, совсем рядом с кромкой воды. А под ним сидел человек. А над ними стыло небо. И стыли звезды в глубинах космоса. И ветер стих, как будто покинул это место. И редкие хлопья снега опускались на его плечи. А волосы уже побелели от снега. И снежным блеском сияли полу прикрытые глаза. Она вздохнула.
- Я верю, ты слышишь меня..Правда..я же не умею верить? – и горькая усмешка искривила ее губы. Медленно добрела она до человека под деревом. Медленно села рядом. Обняла и положила голову на плечо. И падал снег, и засыпал две неподвижные фигуры.
Он стоял на коленях, и мерещилось ему в северном сиянии ее лицо, и ее многоцветное платье. И чудилось ему, что пахнет сиренью и разогретой землей посреди белоснежной пустыни. И верилось ему, что она благородно солгала. Что на самом то деле она хотела, чтобы он разделил с ней этот последний и страшный для людей дар – смерть. Даже если все их надежды на бытие после смерти были ложны….
-Слышишь..Если когда-то был тот, кто создал этот мир – я думаю, он просто забыл… Случайно забыл сказать нам, что есть жизнь и для чего она нам дана. Что есть смерть, и что будет дальше…Он просто забыл, рассеянный гений. Ушел и оставил нас, как детей, в темноте. В темноте незнания… Страшного незнания… - он шептал, а с неба, казалось, улыбалась она.
- А может быть… Может быть это не случайно. Только познав любовь познаешь страх смерти.
-Я не умею верить….-шептала она, крепче обнимая безмолвную фигуру. – Но я стараюсь…Мне ничего больше не остается. Я пытаюсь верить, что все это не напрасно. И что мы будем вместе, вместе, даже тогда… За гранью бессмертия.Что все – не случайно…И что наши желания имеют огромную силу.
И она не могла видеть, как по бледным губам скользнула улыбка и дрогнули ресницы над ледяным сиянием глаз.
Снег укрывал неподвижные фигуры, чьим даром и проклятием было переступить смерть, и узнать бессмертие. Трех существ, которые знали – что однажды, им тоже нужно будет умереть. Но только тогда, когда они захотят.
Верер летел. Падал снег. Звезды сияли. И темные глубины космоса холодным молчанием отзывались на крик живых душ.
Птица смерти стучится в окно.
Черный ворон, твой вестник крылатый.
Подожди… Я сниму свои латы,
Раз уж мне умирать суждено.
Подожди… Я возьму с собой четки,
Что однажды он мне подарил.
Жизнь мне кажется очень корткой….
Только взмахом темнеющих крыл…
Ярославль-Любим 25.10.09