Пляски

Поднимая голову к небу, я стал замечать, как птицы перелетали с ветки на ветку. Впервые за последнее время мне не хотелось останавливаться и чего-то ждать, хотелось просто бежать, бежать, пока силы не покинут мое тело и я не упаду в беспамятстве. Ее голос, ее дивный, прекрасный голос, все еще преследовал меня. Почему он следит за моими движениями, для чего мчится следом? Неужели все, чего я достоин – это запаха сырого леса и глины, которая в буквальном смысле крошится под ногами. Это не справедливо, так не должно было случится. Все похоже на дурной сон, обыкновенный кошмар, втиснувшийся в рамки привычной жизни. Это болезнь, паника, паранойя! Мне страшно и в тоже время невероятно спокойно.
Сейчас я вспоминаю тот день, когда впервые, заблудившись в этих глухих местах, тропинка вывела меня к странному, обветшалому домику. Кругом был лес, а ночь напоминала ужасного призрака, имеющего желание поглотить мою душу. Я всего лишь постучал в дверь, в пустой надежде услышать ответ. На пороге очутилась она. Длинные черные, как смоль, волосы, потрепанное платье и зеленые, изумрудные глаза. По непонятным причинам девушка улыбнулась мне. Просто улыбнулась, даже не ответит ни слова. Ее холодная рука обхватила мою и повела за собой, в помещение.
Внутри пахло травами и каким-то варевом. Запах бульона заставил меня закашлять, поскольку был весьма резок и противен. Хозяйка указала на стул, располагавшийся возле самодельного стола, и я незамедлительно уселся на него. В камине трещали поленья, создавая эффект уютного жилища, а за окном вновь засверкала молния.
Клянусь богом, еще никогда в своей жизни мне не было так страшно. Девушка казалась такой невинной и загадочной, что лишь одно это могло повергнуть в шок. Мое сердце стучало как сумасшедшее, заставляя странно реагировать на ее жесты. Мои порезы, доставшиеся от грабителей, истекали кровью и, уже вскоре меня стала одолевать слабость. Глаза слипались, в горле пересохло, я попросил воды, и хозяйка вручила мне глиняную кружку, в которой находилась какая-то жидкость. Запах одурманил мой мозг, но пробовать на вкус было страшно. Девушка заприметила мою робость и присев на корточки напротив меня, нежно посмотрела мне в глаза. Я растаял, превратился в обыкновенного юнца, который влюбился в мистический взгляд красавицы. Дивные черты лица, нежные руки, приятная фигура – все это родило во мне прежнего паренька, каким я был очень давно.
Я осушил кружку, вытер ладонью губы и вдохнул. Через пару минут она подала мне новую посудину и, не произнося ни слова, велела мне вдохнуть пар, исходящий из нее. Довольно странно, но после выпитого мне хотелось ее слушаться и потакать все прихотям. Легкие приняли дозу пара, и мне стало дурно. Голова закружилась, и земля стала уходить из-под ног. Не было паники, и мой голос куда-то пропал. Вместо него появился кашель, весьма сильный и хриплый.
Уже в полной тишине я заметил, как девушка подошла к большому котлу, где что-то варилось, и половником извлекла оттуда чью-то недоваренную голову. Ее мерзкий вид, с этими отваливающимися ушами и вытекшими глазами поверг меня в шок, но двигаться я не мог. Ведьма. Именно в эту секунду я понял, что попал в дом к самой настоящей колдунье. Мне казалось, их всех истребили, и что эти леса свободны от этих мерзостей, но как, же я ошибался. Неужели и со мной будет тоже самое. Неужто эта дамочка разрежет меня на кусочки и сварит в своем котелке, а после разольет по баночкам и спрячет на полки, до хороших времен. Я не могу так умереть, только не в такой манере и не с онемевшим телом. Только не так.
Девушка понюхала голову и вновь опустила ее в воду. После этого она добавила каких-то трав, в этот мерзкий отвар и принялась нарезать дольками яблоки. Она, очевидно, сорвала их с дикой яблони, росшей здесь, неподалеку. Их приятный хруст позволил на мгновение отвлечься от мысли, что мои пальцы, возможно, будут хрустеть именно так, когда это сатанинское отродье будет вонзать в них свой острый тесак.
Спустя некоторое время хозяйка подошла ко мне и помазала рукой перед лицом. Убедившись, что мой взгляд остекленел, она отварила крышку погреба и затолкала меня в нее. Я не чувствовал, как упал на сырую землю, с высоты двух или трех метров. Казалось, что из носа пошла кровь и вроде, как должно было что-то сломаться. Сейчас это уже не важно, но в тот момент подобные вопросы мучили меня сильнее мыслей о смерти. За что мне такой ад? В чем моя вина?
К моему онемевшему телу стали подбегать большие, серые крысы, которые тыкались в меня мордами и беспардонно ползали по спине. Было противно, неуютно, мерзко. Даже крикнуть, и то не было мочи. Эти четвероногие твари хозяйничали в этих местах по своему усмотрению, здесь им никто не мог помешать и, судя по всему, моя участь предрешена. Их противный писк, скрежет мелких лап с коготками, и даже жирные хвосты, мучившие мою шею, внушал мне омерзение и полный хаос. Некоторые из них заползли мне в штанины и неустанно пробирались по ногам прямиком к ягодицам. От земли пахло сыростью, в волосах, похоже, копошились черви, а рот непроизвольно выпускал наружу обильный поток слюны.
В тот момент мне вспомнились дети, двое сыновей, которым еще не исполнилось и пяти лет. Я вспоминал их улыбки, смех, то, как мы играли в прядки в хлеву и слушали истории, которые рассказывала моя жена. Это были чудесные времена, почему они кончились так быстро. Было такое ощущение, словно я променял то время на это, сменил радость, на мучения. В ту минуту проклятия рвались на свободу. Желание говорить, двигаться, росло во мне все быстрее, но увы…
Так я провел несколько часов. Отек все не спадал, и подвальные крысы не собирались покидать это место. Мне казалось, что их многочисленные укусы способны вернуть меня в нормальное состояние, но я ошибался и еще как.
Вскоре девушка спустилась ко мне и с трудом перевернула меня на спину. Крысы торопливо покинули пиршество, оставив недоеденный кусок своей госпоже. Зеленые глаза вновь мелькали надо мной. После ее прикосновений мне стало лучше и ощущения стали возвращаться.
- Что ты сделала со мной? – прохрипел я, все еще не в состоянии нормально выражаться.
- Тихо, - шептал ее голос. – Мне нравятся твои глаза. Ты тот, кого я ждала.
- Что?
- Тсс, - приложила она палец к губам. – Успокойся, дыши ровнее. Теперь ты останешься здесь.
Что это значило, я не мог понять. Девушка улыбнулась, потом помогла мне подняться и вылезти из ямы. Боже, как же я хотел разорвать ее на мелкие кусочки и раскидать их повсюду, чтобы звери со всего леса смогли поглотить этого дьявола. Но мои действия не согласовывались с моими мыслями. Руки гладили ее волосы, губы расплывались в улыбке, а взгляд ласкал тело. Она превратила меня в своего раба, в марионетку, обыкновенную куклу, чья воля теперь в чужих руках.
- Помоги мне накрыть на стол, - попросила она и указала мне на скатерть и глиняную посуду.
И в этот раз я послушался. Смиренно поднялся с места и принялся исполнять просьбу. В камине все еще горел огнь, за окном, судя по всему, наступало утро, а варево из котла постепенно наполняло собой тарелки.
« Только не смей это есть! Слышишь, ты!» – твердил я сам себе, но рука взяла в руки ложку и зачерпнула похлебку. Зубы стали медленно перековывать чужие кусочки кожи, а глаза блестели ненасытным восторгом.
- Вкусно? – засмеялась она.
- Очень. Можно добавки?
Я не хотел этого говорить, не хотел, есть эту гадость и вообще находится здесь. Что же со мной происходит?
- У тебя много дел. Ты должен еще почистить все эти котелки и прибраться в доме. Тебе все понятно?
- Конечно. Как скажите.
Это не мой голос. Он стал каким-то скверным, глухим и сиплым. Руки приобрели темный окрас, укусы крыс уже раздулись, а из вчерашних ран сочился гной. Тело не чувствовало боли, как будто бы я скончался и теперь брожу среди всей этой мебели в виде зомби. Ведьма превратила меня в монстра, своего слугу. Нет чувства голода и насыщения, нет потребности во сне и покое, только исполнение желаний и все. Хуже смерти, хуже каторги, хуже всего, что есть на этом свете.
Я убирался в ее доме, чистил посуду, приносил дрова, а что получал взамен? Эта девица заставляла меня есть червей, ловить полудохлых крыс и есть их у нее на глазах. Пожирать комья грязи, грызть ногти, и делать массу неприятных вещей. Она издевалась над своим рабом, которого и так уже превратила в нежить.
Так я потерял счет времени. Для меня не существовало ни дней, ни ночей. Лишь пляски языков пламени пробуждали в моей сознании некоторые нотки прошлой жизни. Я стал напоминать отвратное существо, в рваной и грязной одежде, с полу лысой головой и  противным запахом. Жуткое зрелище. Меня перестали радовать звуки птичьего пения, со временем я вообще перестал их слышать. Мой голос совсем спал на нет и через какое-то время я практически не мог разговаривать. Она все смеялась. Игралась в мое существование! Проклятая тварь! Кто же способен на такие деяния, и почему расплата не как не может настигнуть ее? Этой девушке на вид лет двадцать, а уже столько ненависти и аморальности.
Я стал задумываться над тем, как бы вырваться на волю, подальше от этих мест. Хотелось покоя, тишины и полного душевного равновесия. Я желал этого так сильно, что грезы со временем затмили мне глаза и мои движения стали непослушными и глупыми. Спустя некоторые дни ведьма привязала к моим ногам и рукам веревки и стала дергать ими, тем самым подчинив себе даже мою координацию. Марионетка. Девушка обожала валять меня в грязи, когда холодный утренний дождь безмятежно сыплется с небес. Она бегала по лужам, выкрикивая какие-то стишки и танцуя дикие танцы. Не раз я наблюдал и за тем, как ее руки погружались в огонь и при этом оставались совершенно невредимыми. Эта особа могла сотворить любое чудо, хотя это меня совершенно не удивляло.
Не один раз я наблюдал за тем, как хозяйка приводила в дом маленьких деток, одетых очень бедно. Их крохотные ручки и глазки рождали во мне величайшее сострадание к их персоне. Одинокие, такие беззащитные в лапах этого монстра. Ведьма играла с ними. Рисовала им непонятные узоры на песке, или угольком на стене. Но иногда любила устраивать гонки с волками. Крошечного ребеночка пугала до полусмерти и провоцировала на побег. Банальное, медленное улипетование от плохой тети. Затем спускала на несчастного волков, ее верных слуг, детей ночи и наблюдала за тем, как дитя всеми силами борется за жизнь. Кричит, непонимающе барахтается, пока острые зубы хищника рвут его тельце на клочки. Однажды в один присест зверюга отгрызла ручку этого бедолаги и принесла мне. Что я мог? Только рассуждать и таить свою злобу глубоко внутри себя. Девушка велела играть, и поэтому я принялся кидать часть тела в разные стороны, а волк приносил мне ее обратно, и все повторялось. Жуткое было время. Самое жуткое в моей жизни.
Я все время ждал, когда же явятся люди: с факелами, с вилами и копьями. Когда же они посадят эту нечисть на кол и сожгут на костре. Раньше ведьмы для меня были всего лишь сказками, легендами, но не в этот раз. Душевные терзания разрушали меня изнутри. Я маялся в своем прогнившем теле и самосознание того, что именно этим мне приходится доставлять радость своей мучительнице пугала меня еще больше.
Девушка превращала все, что ее окружало в ненужность, в мерзкие вещи. Почему она так себя ведет? Что такого сделал ей весь род людской? Хотя нет, скорее всего, это глупо. Естественно люди сделали ей много плохого. Они наверняка убили ее родственников, всех ее возможных собратьев по культуре, все то, во что верила эта особа. Человечество не понимало, не хотело признавать дар, возможно божий, а возможно и нет, но все-таки дар. Они толпами расправлялись с женщинами, старухами, которые умели лечить болезни одним прикосновением, которые умели вызывать дожди в сезон засухи. Человечество изжило то, чего боялось и не понимало. Так значит, и эта девушка имела право совершать все свои злостные поступки? Зло порождает зло! Я думаю, она руководствовалась именно этим правилом. Когда волки терзали плоть невинного ребенка – она улыбалась, когда совы склевывали мясо с почти обглоданных костей – она хохотала, когда я в порыве очередного давления жадно накидывался на пробегающую мимо крысу – она хлопала в ладоши. Ведьма не мстила, она просто была собой. Точно так же, как и все обычные смертные, идущие исправлять божью ошибку, путем казни ни в чем не повинной колдуньи. Имела ли  эта дама право терзать жизни своих жертв – мне кажется что имела. Но, я был одной из ее жертв, а, следовательно, моя позиция проста – на кол эту тварь!
Сменилось множество лун. На ночном небе светились звезды, так похожие на изумруды, которые были раскиданные, поэтому темному холсту, дабы освещать путь тем, кто любит темное время суток. Я видел, как медведи и лисы захаживали к ведьме, и она угощала их похлебкой. Именно их, чья жизнь напоминала ее собственную. Они такие же изгои, диковинные создания. Трофей в руках человека.
Однажды в дом постучал мужчина, который, скорее всего, как и я когда-то заблудился.
- Эй, есть здесь, кто ни будь? – спросил он, при этом отворяя входную дверь.
Хозяйка появилась из комнаты, при этом только улыбаясь и жестами показывая, чтобы тот закрыл дверь.
- Неужели такая чудесная девушка может жить в столь отхожем месте? – удивился пришелец, прикрывая за собой дверь. – Я охотник, заблудился в этих лесах, уже примерно второй день питаюсь ягодами. Мне бы погреться у костра и перекусить. Прошу, не прогоняйте.
Он снял с плеча свой лук и снял с пояса парочку кроликов. Мне кажется, он хотел предложить хозяйке их освежевать и съесть, но девушка лишь украдкой посмотрела на дары и заплакала.
О да, ведьма проливала горькие слезы. Это было, похоже, наплачь невинного ребенка, который старается привлечь к себе внимание и получить немножечко заботы. Мужчина, оторопев от увиденного, всего на всего погладил ее по голове, при этом прося у нее прощение за свой визит, и молил, что бы та не сердилась на него.
- А вы достойны прощения? – всхлипывая, спросила она.
- Что?
- Вы, чьи переломанные ноги пришли сюда.
Мужчина тот час оступился и упал на пол, с переломанными ногами.
- Вы, чьи переломанные руки натягивали тетиву.
И в тот же миг руки бедняги перестали его слушаться и ослабели, из-за серьезных переломов кости.
- Вы, чьи уши рваные уши слышали крик убитого животного, и чию кровавые глаза видели, как создание падает замертво от вашей стрелы.
Уши в одно мгновение были оторваны, а из глаз потекли струйки крови, перекрашивая испуганное и корчащееся от боли, лицо в алый цвет.
- Я ненавижу вас! Я вас проклинаю! Гореть вам за это в аду! – кричала она, размахивая своими холодными руками.
Затем девушка одним взмахом руки подняла искалеченного пришельца в воздух и начала повелевать им, как куклой в театре. Мужчина кричал, умолял ее прекратить, взывал к господу, но все было тщетно. Девушка разошлась не на шутку, и уже через пару минут в зале состоялось настоящее кровавое представление. В нем учувствовали: трупики крыс, останки детей, которые были извлечены из мешка и, конечно же, я, вместе с этим калекой. Кровь орошала все вокруг. Стены пропитались этой мерзостью, огонь гас из-за изобилия багровой жидкости, а запах сводил меня с ума. Я даже не могу толком описать, что тогда творилось в моем сознании, весь этот ужас, эти лица, эти взгляды и эти картины. Теперь мне страшно просто жить.
Девушка хохотала, глядя на то, как трупики весело танцуют в воздухе непонятные танцы. Головы детей колыхались из стороны в сторону, а крысы постепенно вываливали содержимое своего брюха на пол. Пляски смерти прошли успешно, после чего она свернула охотнику шею.
- Теперь ты видишь мой милый шут, - обратилась она ко мне. – Люди боятся того, что непривычно для их ума. Они так давно верят в бога, которого не видят, что совершенно отказываются видеть то, что происходит вокруг. Воображение – именно оно и враг, и главный помощник этой толпы. Моя философия проста – если ты берешь от жизни слишком многое, то что тебе не принадлежит – ты противен, а, следовательно, бесполезен. Они все брали то, что им не принадлежит. То, что их мозг понять был не в силах. Ты мне больше не нужен, ты получил урок, теперь иди.   
И именно в тот момент, я вдруг резко ощутил жуткий голод, холод, смрад, и многое другое, что уже на протяжении, наверное, года не ощущал. Я упал на пол, и забился в истерике. Мне было очень плохо. Девушка наблюдала за моими мучениями и после того, как я перестал дергаться, вручила мне несколько золотых монет и сказала:
- Ты потерял их, в тот день, когда тебя ограбили. Воры взяли только еду, а не деньги и раны, ты получил их, когда продирался через валежники и кусты с шипами. Люди не виноваты в твоей участи, но ты на тот момент обвинил их в этом. Без суда осудил. Я всегда буду против того, что вы все думаете. Уходи.
Я поднялся и принялся жадно глотать воздух ртом. Потом меня стошнило, всем тем, что месяцами копилось у меня в брюхе. Затем я убежал.
И вот теперь, я стал вновь человеком, и мой путь ведет прямиком в город, к спасению, к спокойствию, к прежней жизни.