Лицом к смерти

  В сумерках Инна прогуливалась по сырости и холоду. В пальто и осенних сапогах, как обычно шла на работу в школу, не спеша ходила она кругами по разбитой беговой дорожке стадиона. Внимательно прислушивалась к себе внутри - ощущения в теле все те же, а они сказали, что-то есть.
  Сквозь решётку стадиона сверкнули красные тормозные огни, желтая маршрутка высадила пассажирку и уехала. Вышедшая полная низкая женщина шла домой через выломанные секции забора. Они встретились с Инной возле турников.
- О, привет, Инсанна, - сказала женщина, разглядев знакомую фигуру.
- Здравствуй, Наталья - сдержанно поздоровалась она, с хрипотцой от долгого молчания.
- Как твои дела? - Наталья пристроила сумку на турник рядышком, чтобы не держать.
- Да... ничего, - ответила она, не решаясь, - а у тебя как?
- Да ты знаешь, ничего так. Я вот еду от женщины одной. Я там ей помогла... Лечила в общем, у неё спина очень болит, - она махнула рукой за спину, - у меня есть прибор, я ещё когда в медцентре своём работала... В общем, он очень помогает, вот ей делаю сеансы. Слушай-ка, а как Анечка?
- Аня родит скоро, - тон Инны стал помягче, - уже седьмой месяц.
- Ну понятно, ну прекрасно, Инсанна, поздравляю! А живут они где?
- Живут они у него, родители... То есть, от его бабушки у них есть квартира.
- А где?
- Здесь, вот на той стороне, знаешь?
- А-а, ну хорошо, хорошо... - Наталья улыбалась и щурилась, - а в школе как, дети?
- Да ты знаешь, я на больничном... почти...
Наталья припомнила что-то про себя.
- Слушай-ка... ты же... ну, как лечение?
Инна немного улыбнулась и помолчала, потом вздохнула.
- Ты знаешь, ведь я скоро уйду.
- А врачи что?
- Да... там наверно будет химия, но денег столько нужно. Да и лет мне уже, шестьдесят один.
- Инсанна, там может быть... У меня есть знакомые врачи из медцентра, я могу что-то поспрашивать...
Инна пожала плечами.
- Я не знаю.
- Я тебе позвоню... - сказала Наталья.
Они тихо попрощались и разошлись в разные стороны, Инна направилась к дому после прерванной прогулки. Стемнело и холод уже пробирал сквозь пальто.


  Наталья пришла домой.
- Привет, Мишань, - сказала она запыхавшимся голосом после лестницы - они жили в трёхэтажном старом доме без лифта.
  Она разделась, убрала коробку с прибором в коридорный шкаф, посмотрела сквозь неплотно прикрытую дверь: Миша неподвижно сидел за компьютером в наушниках. Он оглянулся и поздоровался. Наталья ушла на кухню, стала готовить, потом подозвала сына.
- Как в школе?
- Да... нормально.
- У вас Инна Александровна давно не преподаёт?
Купленные продукты лежали на столе, Миша выбрал и оторвал банан.
- С сентября. Она заболела, там заменяли... Нас ща соединили с другой группой по инглишу. Пока не вышла. А что?
- Да ничего, встретила её сейчас на стадионе.
- Она выйдет?
- Нет... пока.
Миша пожал плечами, думая о другом.
- Ну ладно, ужин через полчаса, приходи. А потом ко мне Даша придёт.
Сын бросил шкурку в ведро под раковиной и ушел к себе.
  Наталья, как и Инна, была учительницей английского, но преподавала в школе только в молодости. Потом родился Миша, муж изрядно богател, а когда развелись, то его денег всё равно хватало с избытком. Временами она работала где-нибудь, чтобы занять себя, но не теперь. Лишь иногда она брала учеников из мишиной же школы, чтобы подтягивать с ними английский за небольшую плату.
  На столе стояла чашка с чаем, лежали баранке в блюде, ручки и цветастые оксфордские учебники. У Натальи шел урок с Дашей. Из-за стены понеслись звонкие гитарные аккорды. Наталья медленно поднялась из-за стола.
- Так... Exuse me please, - и проплыла в мишину комнату.
Даша улыбнулась. Аккорды прекратились, Наталья вернулась, и урок дошел до конца.
- Ну всё, не забудь следующий раз в пятницу.
- Конечно, Наталья Сергеевна, спасибо вам, - отвечала Даша с улыбкой.
- Ага, Миш, закрой, - сказала она, уходя из коридора сыну, который вышел из комнаты.
Они остались вдвоём.
- На гитаре играешь? - спросила Даша, завязывая шнурки.
- Ага.
Миша смотрел, как она наклонилась.
- Здорово... здорово было бы послушать, - она посмотрела в зеркало, потом на него быстренько, накинула сумку, - пока!
- Пока! - он мрачно закрыл за ней дверь.


- Ну лан, давайте пацаны, - несколько ребят пожали руки другим и отошли от гаражей. Миша и его друг остались, докуривали. Две серых ракушки стояли вплотную к школьному забору, здесь было место курения старшеклассников. Валялись бычки, банки из-под коктелей, семечные очистки. Через двор стояла серая пятиэтажка с пустыми лавочками у подъездов.
- Короче, можно нормально собраться, если все наши могут, - продолжил друг.
- А девчонки какие-нить?
- Ну я позвал Алку и Маню, вот.
- Да это ж пипеец - Алка... - усмехнулся Миша, - а Колесникова будет?
- Дашка? Ещё не звонил... но наверно позову. А чё?
- Да ничё, так.
- А... ну, - друг ухмыльнулся.
- Смори, вон дочка инкина идёт, - Миша перевёл разговор, указывая взглядом на прохожую.
Молодая женщина с большим животом шла через двор. Она смотрела себе под ноги. Двое подростков с сигаретами мрачно проводили её взглядом.
- Кароче, чё-та не выходит Инка, с начала года.
- Да ну и... пусть не выходит. Мне этот английский, блин, ни хрена не нужен, тем более в её исполнении.
Все знали, что Инна была строга и сильно кричала на учеников.
- Как вспомню... запирается у себя в кабинете и жрёт там, - друг снова ухмыльнулся.
- Да мне тоже не нужен... У меня мать подтянет, если чё, - ответил Миша, ловко щёлкнув угольком в сторону.


  Инна ждала, пока её дочь осталась поговорить с врачом. Московский онкоцентр был гораздо лучше их районной больницы. Здесь было чисто и тихо. Окно с двенадцатого этажа показывало серое небо, Инна сидела поодаль в коридоре, перебирая в руках тонкий оренбургский платок.
  Из лифта вышел человек, опираясь на костыль и медленно, стукая им, прошел мимо Инны. Это был парень без волос и бровей в домашней одежде, она не сразу поняла, что ему около двадцати лет. Широким светлым взглядом он посмотрел на неё, но Инна быстро отвернулась.
- Вы к Эдуарду Петровичу? - спросил он мягко.
- Да, - тихо с хрипотцой ответила она, вышло даже слишком тихо.
Парень стоял рядом, глядя на неё, но Инна не поднимала головы.
- Вы не волнуйтесь, - вдруг сказал он ей, - Это вовсе не всегда смертельно.
Инна коротко взглянула на него, но ничего не ответила. Постояв, он отошел к окну, она посмотрела ему вслед, потом поймала себя на мысли, что стали ныть ноги, и ей тяжело было бы встать сейчас.
  Вскоре Аня вышла из кабинета врача, аккуратно претворив за собой дверь.
- Ну что? - спросила мать.
- Да поехали домой, там всё обсудим. Можно вот лечиться.
- Всё-таки ты зря поехала, тебе это вредно.
- Мам, ну хватит, уже назад едем. У тебя номерок?
- Не хватит, а я могла бы и всё сама сделать.
- Пошли, пошли.
Они спустились вниз, взяли одежду в гардеробе, отдали разовые пропуска охраннику и вышли из огромной гранитной больницы.
- Что-то ноги стали болеть, - тихо сказал Инна, медленно шагая по широким ступеням, - или мне кажется?


  Миша остановил Дашу на лестнице прямо во время звонка. В коридорах усилилась беготня, ученики рассасывались по кабинетам.
- Слуш, погодь... Даш…
Она обернулась.
- Ты к Димону пойдёшь в субботу? Он тебя пригласил?
- Да, пригласил... Но я наверно не пойду.
- А почему?
- Я чё-та не хочу, - она пожала плечами, глядя в сторону.
- Да чё ты, я там на гитаре поиграю, ты ж хотела послушать.
В коридорах всё стихло, начинались уроки.
- Слушай, Миша, нет, я правда не хочу. Не люблю я эти тусовки... Давай, звонок уже...
Она уже почти отвернулась, их взгляды пересеклись на секунду.
- Миш, ты по английскому в группе Инны Александровны? – спросила Даша вдруг.
- Ну да, - ответил он мрачно, не понимая, - нас соединили сейчас.
- Ты знаешь, она... она тяжело болеет. Я хочу сходить навестить. Ты не хочешь со мной?
- Ты чё, серьёзно? - спросил он почти грубо, но потом спохватился, - я даж не знаю...
- Ну сам подумай, она столько лет преподавала, вела у нас с пятого класса. А кажется никто к ней не сходил.
- Ну... мало кто... её любит.
- Ладно, как хочешь.
- Да не, не, слушай, Даш, давай это... давай… сходим.
- Да?
- Да.
- Хорошо! А то я одна стесняюсь, - она улыбнулась ему, он почувствовал, что краснеет.
Они разошлись по своим классам.


  А у доски выяснилось, что он ничего не знает, что впрочем, было не так уж и удивительно. Двойки по английскому в дневнике с мелким гневным росчерком появлялись почти каждую неделю. Инна отдала ему его дневник. Уколотое детское самолюбие, он шел к своему месту, Инна не видела его лица, но класс прыснул, девочка на первой парте покраснела и сжалась.
- Что ты там сделал! Я видела! - вспыхнула Инна.
- Я ничего не сделал, - отвечал он почти ангельским детским голосочком.
- Я видела... я..., - Инна задыхалась, но продолжала - ты рожу скорчил, меня передразниваешь.
- Да ниче я не делал, Инсанна, правда!
- Почему тогда все засмеялись?
А все смеялись уже в голос, будто красными чернилами стало заливаться всё в глазах, потом помутнело, Инна поправила подушку, быстрым полувзглядом по привычке задела часы - было пять утра. Полежала ещё немного, потом приподнялась и села в кровати. Школа снилась почти каждую ночь.
  За окном было черное утро, отсветы редких других окон виделись расплывчатыми пятнами. На столе лежали пыльные тетради и учебники, раньше она каждый день хотела допроверить их, потом хотя бы прибрать, а потом ей стало тяжело вставать с постели. Ноги сильно опухли за последнее время.
  Инна потирала руками колени, дышала, слушала тишину. Ей очень хотелось, чтобы пришла Аня, но ведь было всего пять утра, да и у неё теперь своя семья. Она медленно спустила ноги с кровати, поставила их на тапочки, но не могла вдеть - так сильно распухли ступни. Так просидела она час или больше и когда совсем рассвело, Инна заплакала.


  Днём, когда она справилась с собой и с завтраком, зазвонил домашний телефон. Она дошла до трубки звонку к девятому.
- Здравствуй, Инсанна! - глухо прозвучал далёкий голос Натальи, - как поживаешь?
Они немного поговорили. Инна пожаловалась на ноги.
- Слушай-ка, может попробовать мой прибор... Вдруг поможет, боль эту снимет, Инночка, а?
- Я не знаю...
- Вообще ещё один такой момент… тут вот ребята из школы собрались тебя навестить. Мне Миша сказал. И я с ними приду тоже тогда.
- Подожди, какие ребята? - заволновалась Инна.
- Ну вот Даша Колесникова и мой. Ты знаешь, он сам мне сказал.
Инне пришлось сделать над собой усилие.
- Давай, - согласилась она.
  Вечером Аня пришла чуть пораньше и приняла гостей.
- Дорогая моя, здравствуй! Какие мы уже большие, а?
Входя Наталья нежно как-то по-старчески засмеялась, глядя на беременную Анну.
- Когда же у тебя срок?
- Вот-вот... В понедельник съезжу в больницу, может быть уже лягу, - ответила она.
  Гости разделись, Миша и Даша только переглядывались.
- Ну проходите, проходите - позвала Инна из комнаты.
От присутствия двух подростков квартирка и быт сразу сделались стариковскими, больными, усталыми. Постель была незастлана, Инна сидела на ней, укутавшись в халат. Ребята прошли в комнату, поздоровались, сели на стулья рядом, мишина мама и иннина дочь готовили чай на кухне. Были слышны радостные причитания Натальи.
  Какое-то время они молчали, но потом сама Инна сказала:
- Ребята, спасибо вам... Что пришли. Мне очень приятно.
Мише странно было видеть строгую и гневливую учительницу такой.
- Все вам передают привет из школы и чтобы вы скорее поправились, - сказала Даша.
Инна слабо улыбнулась.
- А как там в школе?
Даша начала рассказывать какие-то мелочи. Миша всё пытался вставить хоть слово, чтобы не молчать всё время.
- А нас вот сейчас на новые учебники переводят, со следующей четверти. Вроде Ольга Аркадьевна предложила, она сейчас вас заменяет, - сказал он.
- А, ну да. Я видела их, - она цокнула, в голосе Инны мелькнул прежний тон,  - неважные учебники эти.
Разговор запнулся.
- Ну, вы как поправитесь, сможете взять свою группу и вести по своим учебникам - сказала Даша.
  Вошла Наталья и Аня с чаем для всех. Ребята взяли чашки, Миша развернул и съел батончик. Они ещё поговорили некоторое время о школе, потом о прошедшем и будущем лечении. Вскоре ребята простились и вышли.
- Знаешь, Инсанна, если что-то тебе нужно будет от меня, то ты обращайся, не стесняйся, хорошо? - сказала Наталья, когда Аня тоже вышла.
- Наташ, Аня уже рожать ложиться и вообще, хочу чтобы она поменьше сейчас мною занята была... Может ты съездишь в райполиклинику, продлишь мой больничный?
Наталья согласилась, взяла её паспорт и медицинские бумаги. Потом она подключила свой прибор и начала медленно водить им по ногам.
- Немного покалывает как будто, - сказала Инна, - приятно.
Хлопнула дверь, ребята ушли, не дожидаясь Натальи.
- Спасибо, Миш, что пошел, - сказала Даша уже спускаясь лестнице.
- Слушай, ну а чё ты все это говорила? Никто ведь ей приветы не передаёт никакие.
Она посмотрела на него.
- Блин... Блин!
- Че?
- Миш, ты дурак просто.
Они молча спустились из подъезда и пошли дальше.


  От прибора Инне полегчало. После сорока минут сеанса она могла одеть тапочки и ходить ей было не больно. Наталья взяла на себя заботу о больной, они повторили сеансы ещё несколько раз. Началась зима.
  Миша одевал пуховик перед зеркалом, мама провожала его в школу. Вдруг он наклонился к своему черному рюкзаку, достал книгу в мягкой обложке.
- Смотри, новые у нас учебники с этой четверти. По инглишу.
Наталья подержала в руках книжку, потом вернула её
- Ну да, я видела их. Неплохие... А вам их выдали в библиотеке?
- Ага.
- Ничего себе, я думала, их там нет, новые.
- Мм... Ну давай, мам.
Он застегнул рюкзак, закинул его за спину и вышел.
  Наталья прошла на кухню. На столе стояли приборы после завтрака, тарелки с крошками, пара ломтиков ветчины на блюдце. Она достала с полки пачку тонких сигарет и, поставив одно колено на стул, закурила. За окном была метель, за ночь на окне скопилась груда снега. Впереди был долгий день без дел.
  Трубка замигала зелёными кнопками, через секунду появился звук.
- Алло, Наталья Сергевна? - это была Аня.
- Да, Анёчек, слушаю.
- Вы брали паспорт мамин, больничный продлять?
- Да, у меня он. Я продлила, а в следующий раз там через месяц надо, кажется, сейчас посмотрю...
- Не надо продлять больше... Принесите паспорт, пожалуйста.
Они обе помолчали.
- Умерла мама, - сказала Аня.


  Наталья окунулась в школьную суету перемены, вспоминая что-то давно забытое. Дети носились и шумели, наполняя мрачноватый интерьер старой школы новой жизнью. Пробегали они мимо мозаики с пионером, завязывающим галстук пионерке помладше, мимо розовых квадратных колонн, мимо учителей. Обтекали они и Наталью. Завуч встретила её и проводила в свой кабинет.
- Вы нас очень выручаете, очень, - говорила она, - сейчас трудно найти человека, а вы даже и многих знаете тут.
Со звонком завуч подвела её к кабинету, вошла первая. Наталья волновалась.
- Так, здравствуйте, класс, садитесь... Это новая теперь учительница английского языка, Наталья Сергеевна, она будет вести у вас.
Наталья прошла вдоль доски и парт, детские лица наивно следили за ней и ждали. Она повернулась к ним, улыбаясь, и секунду не могла найтись, что сказать.

январь 2011