О Сопине

"Нет, жизнь моя не горький дым"
Обсуждение книги Веры  Белавиной "Нет жизнь моя не горький дым" (о  М. Сопине) на  заседании ЛитАРТели "Ступени" 8 сентября 2001 года в ГДК.

Валерий  Архипов:

Книга  начинается  с названия, а название неудачно. На первый  взгляд эффектно, но не запоминается. (Толстая  назвала "Кысь", это запоминается). Одно из  достоинств: в  книге хороший  литературный  язык, написано грамотно, хорошо. Но этого мало. Читатель вынужден  определять, какой это жанр, это непонятно. Начинается  как  ее автобиография, потом  дневник, потом  местами литературное  исследование… Нет никакой  четкости, поэтому и  судить сложно. Я  выбрал определяющий жанр - документальная повесть-исследование.
Один из минусов - книга  слишком  политизирована. Реплика  Сопина  наводит  автора на  размышления, они  слишком  спорные, ответить нет  возможности, а  сам  тон  автора  категоричный, даже не  просвечивает нигде  другой  точки зрения, все  слишком… однолинейно. Герой - поэт, нарисован  очень субьективно. Это домашний, кухонный, кастрированный  Сопин, гений в  тапках, лично я его знал  другим. Его появления на  лито были непредсказуемы, он  заставлял  думать. А здесь какой-то старый  ворчун, это все  снижает восприятие  Сопина. Есть великолепные куски о его работе,  о столе, машинке, о бумагах на полу. Но нет  анализа  стихов. Он  читает  стихи, Вера  ахает, и все хорошо. И ничего не  может сказать. Ну где  сам  процесс? Не процесс, а  готовый  продукт. Подбор  стихов  тенденциозен, спорен, сам Сопин  шире этих представлений о нем. Да  и она  симпатий не  вызывает. Хотя не отрицаю, труд совершен  большой. Она  не открыла, но ПРИоткрыла  нам  Сопина. И это прилично.
Минусы  есть в  виде  панибратства, всяких там  Т.П.- Татьяша, Серега…полковник в  отставке,  все эти курицы жареные… Я три  раза  был у  него дома, но он принимал  меня в  комнате, и меня это устраивает. Никакой еды. А то все  забытовизировано. Короче  у  меня  двойственное  чувство. Очень много спорного.

Руфь  Рафалович:
Я объективно говорить не  могу, три раза  прочла как  корректор. Тоже просила  разобраться с именами (с Еленами разобраться), и кое-что было сделано. Но есть люди,  которые  не  хотят светиться. Я взялась это  делать и я  горжусь этой  книгой и  всем нам  можно гордиться, это написано  членом  лито о  члене лито. О названии. Меня  "Кысь" отталкивает. Это название - соответствует  содержанию. То, что  жанр документальный, не значит, что  должны  быть строгие соответствия правилам  жанров. Да,  человек показывает  жизнь через  себя,  субъективно это, но объективно пусть решают литературоведы через много лет, здесь важно  живое  свидетельство о живом  человеке, писателе. У  такой  книги  цель - возбудить интерес к данному писателю, эта  цель достигнута. Да, нет  анализа, но книга же  для  широкого круга. Политизация. Это  принято считать грехом, но вы  вспомните, в  какое  время это происходит. И вина  перед отцом  толкала  автора написать эту  книгу. Это же  раскаяние. Как судить такое, зачем. Обсудить действительно надо. Не знаю насчет  кастрированного  героя, лично я  его  узнавала в  описании. И я рада, что  книга  вышла.

Елена  Волкова (делала передачу):

Два  раза  прочла  книгу, не  будучи корректором. У меня  все  книги делятся на те, которые я не  дочитываю, те, которые прочитала и забыла, и те, которые оставили ощущение. Вот эта  оставила  ощущение. Даже  далекий  от литературы  муж, относивший  куртку  великому  поэту, прочитал эту  книжку. Достойный  труд мемуариста. Сопину  очень повезло, что он нашел свою  Веру. Я желаю всем нам найти либо своего Сопина, либо свою Веру. А что  шокировало? Вот то, где "Сопин идиот, психопат, алкоголик". Но он не  возражал на  это. Думаю, что в  конечном  счете  мемуары  вытеснят все!

Галина  Макарова:
Обычно  смотрю  книгу с  конца, с  середины, а эта  книга  хороша с  любого  места. Очень  живое  изложение. Большинство  думающих людей ведут  дневники, так  что  пусть длинно, но содержательно. К  Сопину  отношение  двойственное, сложное, я не поклонник  его поэзии, но отдаю  должное тому, как  он  себя  сделал при помощи  Т.П. Он  стал  поэтом. Эта  книга  горькое  лекарство. С Белавиной  у них  много общего, а то, что она написала пристрастно, как  раз  ценно, потому  интересно. Отзываются  два опыта сразу.

Анатолий  Дорин:
Очень  интересный  личностный  взгляд, хотя  через 10-20 лет может, он изменится. Тут есть и начало  анализа (пусть не  поэзии, но личного опыта). Каждое  свидетельство о нем исторически ценно. Сопин еще  не так  политизирован, как  некоторые. Наоборот  его размышления уводят о  политики в другие сферы, а 90 годы  были такими острыми.

Ната Сучкова:
Не  могу  быть объективной, имела  отношение к  созданию  книги, верстала ее. Хорошо отношусь к  автору, уважаю ее. Когда верстала, видела  строчку,  шла  за ней  дальше, спохватывалась. То есть повествование привлекало. Потом  услышала  отрывки в  исполнении областного радио (читка вслух Елены  Волковой в  Ситинском  доме  творчества). Не могу  сказать, что Сопин для  меня такая  интересная  личность как  для  автора, просто передо мной было  знание  автора. Опыт  мемуаров имеет большую историю, и в  каждом  отдельном  случае нас  влечет либо  личность автора (кто описывает) либо личность главного  героя (кого описывают). Я читала  "Повесть о Сонечке"  Цветаевой, где абсолютно неизвестная, никто, становилась значительной  благодаря  яркому описанию. Серый Щеглов о Раневской - из-за  самой  Раневской. Мария  Рива  о матери,  Марлен  Дитрих, - тоже  из-за героини. В этом  случае  герой  меня не привлекал, наоборот, читала  из-за  автора. Меня  ждало разочарование. Мне было стыдно, как она  унизила  его. Ведь получилось, что он  чужими руками все  сделал. Не будь Веры и Татьяши, что с ним стало бы? Главные героини  они. И  Белавина мне  более  интересна, чем Сопин. И меня  коробит  возвеличивание  Верой   ее  героя. Меня  кололи  многие  фразы, которые  я  считаю, оскорбляют его (она его поднимает, он падает). Но всегда  помню - он  видел, одобрил  это.
Все-таки это событие не 100, а 1000 экземпляров!

Ольга  Кузнецова:
Читала  не все. Думаю, если не  самые  глупые  четыре  женщины читали это  целые  сутки в  Ситинском  Доме  творчества да  еще спорили несколько  часов,  так  тут  явно что-то  есть. Книгу  считаю личной  акцией Веры  Белавиной, человека с  обостренными  чувством  помощи. Она  действительно  сделала  вещь. О качестве: книга  вылежится и Вера  сама  увидит ее  иначе.

Сергей  Фаустов:
Стихи Сопина - это  забивание последнего гвоздя в гроб российской дурости, но вся беда в том, что сами  дураки этого не замечают. Книга Белавиной делает  это более  заметным  Сопинское  творчество, - но это опять-таки не для  дураков. А почему? Потому что,  следуя этой книге, ее  терминам, понимаешь, что Сопин -жертва  Гулага, Белавина -  жертва  Гулага, я, Фаустов, тоже - о господи… Осмелюсь  предположить, что вся  страна Россия  до сих пор все еще  жертва. И разве  пионерский  лагерь не слепок, не реликт сталинизма? (пионерлагерь как генератор бомжатников). Эта книга  - прежде всего - исследование посткоммунизма, поэтому ее надо прочитывать в историческом контексте, и исследователи  именно этой темы всегда в чем-то жертвы, хотя и остаются победителями. Эта книга о том, что свобода обманчива, потому что привлекательна, а жизнь - ежеминутное проявление воли против сладкого обмана. Если книга кажется эпатажной, то от того, что она честная, без лакировки, а это всегда проявление воли. В. Белавина  совершила самоотверженный поступок,  подвиг - записывая интелллектуальное  бытие  поэта за  пятилетний  период. Самоотверженность в том, что поставленная  задача - изложить  жизнь  человека на  бумаге - выполнена   честно, даже в ущерб себе. Самопожертвование  сделало книгу убедительной, поэтому ее  читаешь, не отрываясь. Потому что, по сути книгу  написал Сопин. Он ее  надиктовал, позволяя автору  вести  игру (писательство - литературная  игра) без правил (реплика "Это чушь!"). Живой Сопин позволил писать без правил (он книгу не правил) не от лени, а от воли. Мне кажется, они оба не  верили, что может что-то получиться, не знали во что это выльется. И для них самих, да и для всех это неожиданно как собственная жизнь, которая начинается неожиданно и воплощается не в то, что планируешь по всем нормам и правилам. Подобные книг в русской литературе есть.Из недавних воспоминания А. Сиротинской о В. Шаламове, но то были мемуары, а значит написаны по правилам. Или Г. Щекина о М. Жаравине, тоже мемуары, но документальные А из давних, например, воспоминания Анны Достоевской о муже, не помню, как они называлась по-русски, а по-польски - "Мой бедный Федя". О Сопине мемуаров не будет, есть более ценное, чем мемуары. Я получил несколько уроков от этой книги, и один из них - надо писать друг о друге, пока мы еще живы. Потом, после смерти - будет нечестно.

Галина ЩЕКИНА:
Нет  жизнь ЕЕ  не горький дым!
Книга  Белавиной  «Нет жизнь моя не горький дым» меня  шокировала. Первое -  тем, что механизм оболванивания  советских  людей  проиллюстирован нашим  литобъединением. Дескать, настолько  люди привыкли мыслить шаблонно, что и пишущие люди не миновали того же. У старосты - авторитарный стиль руководства и полная  глупость впридачу. Я понимаю, что работать надо  не ради похвал, и никто не просил меня этим заниматься, как любит повторять Р. Рафалович. Но цель - даже не  моя, а  общая цель литартели - не  насаждение идей  сверху, и не авторитет в  лито поэта Сопина, или прозаика Щекиной, а  создание  благоприятной литературной среды. В  которой  можно  творить и общаться  разным  талантам, понимаете, а не насаждать одно для  всех.
То есть у  меня  по  жизни было впечатление, что  лито эту  работу  выполняет и когда  Белавина  ходила  на  лито, ей  это помогало, да и она  гармонизировала среду,  вносила  туда  мягкость, нежность,  понимание... На  этом  же  лито она  встретила  Сопина и Донца, с  которыми так  подружилась. И  ушла в  норку любить их. А работать на  социум  должна  глупая  староста. А когда я  прочла  ее  дневники, увидела, что  лито для нее отвратительно, ну  что ж, есть люди, не способные жить в социуме, это  их  личное  дело.
Книга  меня  обожгла. Обида  жжет меня потому, что сама я  не смогла  написать. Но это моя личная  авторская драма.  Потому что  люди  сказали - это  ужасно, это  убьет  Сопина. Потому что  взгляд  Белавиной возносит Сопина, и это правильно, он это  заслужил, а  мой  взгляд  сводится к тому, что  человек, высокий в одном,  может быть низок в другом. В  человеке же все  перемешано. И  поэтому  книга, канонизирующая  Сопина, рождает во мне протест. Хотя  я люблю  Сопина -  я против того, чтобы  канонизировать кого бы то ни  было, Шаламова или Орлова, Рубцова или Сопина. Честность! О ней все же надо вспоминать, захлебываясь от любви.
Честность у  Веры Белавиной моментами - когда действительно  герой  книги  обижает ее, причем незаслуженно. Тут она получает  удар поддых и начинает  думать - почему. Потому, что  герой не  идеален. Мне  стыдно, потому что я в  свое  время тоже навязывала  всем  Сопина, думала, я  одна такая  умная, а  другие  его не понимают. А  читая  книгу,  поняла, что этот человек в чем-то несчастен, он не смог выйти из  своей  темы, тема  его  за  собой  потащила, а он же  сам  учил  нас управлять текстом, а не так, чтобы  текст  нами.
Но то, что  Вера  довела  свой  замысел до конца - это прекрасно. Никто не  отказывает ей в свободе  воззрений.
Книга  Белавиной заставила  меня  задуматься. Самое  ценное в книге  Веры не  главный  герой, предмет ее  восхищения, а она  сама. Она  описывала свой рабочий процесс, со всеми  его взлетами и провалами. Она делала себя одновременно с  книгой. Сделала. Назидание и пример  тем, кто дергает  себя  за  волосы из  трясины. Сильный  человек  Белавина,  мужественный, искренний. Но поскольку  предыдущая  ее жизнь очерчена бегло, а с  Сопиным подробно, то  выходит что  жизнь ее  была  не зря, потому что вот он, появился путь к Сопину (путь к  Ленину). Вот кульминация  всей жизни.
О стилевых ошибках. «Он  подо  мной, АД в норме». Это уже  виртуальная  измена. «За  эти  строки поцеловала бы каждый палец  ноги». Повод для  пародии.  Таких  строк  много в этой  книге. Поэтому  я бы  назвала  эту  книгу  «Эуфилин + любовь». Но как  говорит уважаемый  мной  поэт  Архипов, не надо  вырывать строки из контекста. В  целом  же это  явление  очень и  очень значительное.