Поезд дает три гудка

или жизнь как новелла-проект 

Дневник Смита-40

Ниолс, «01» января 2011 г.

15.00. Прогон-перекличка егерей в эфире. Блондин (Смит), Борман, Оскар, волчатник Фокин и егерь Вольф:

– Звезду танцпола Берлускони заподозрили в сношениях с несовершеннолетней марокканкой по имени Руби (Ruby). Она присутствовала на вечеринках, которые устраивал Берлускони.
– Лихорадка в субботу вечером. 
..............
– На синтепоне холодные, на пуху дорого – замкнутый круг.   
– Спать в застегнутом спальнике, в наше неспокойное время – это самоубийство. Рейнджер не может себе такого позволить. Тут один проверяющий не мог даже руку с пистолетом вытащить, пока шерстистый рвал-потрошил напарника в палатке. Медведь прилетал на каждое шевеление, затем вновь возвращался к тому бедолаге.
– Кроме того, мы должны стремиться к тому, чтобы, сбросив тревожный «Бизон», обнаружить на себе хоть что-то.
..............

– Уже очень скоро, года через три, егерская школа предоставит некую возможность желающим принять участие в восстановлении справедливости. Начиная со дня окончания школы. Арена – ничейная полоса между Вишерским и Печоро-Илычским заповедниками. Туда будут свозиться наркоторговцы, буквально истерзавшие страну. Педофилы, детоубийцы и другое отродье больных сук. «Убери тупое выражение со своего лица! Ты видишь мертвых скотов? Так ты будешь выглядеть через пять минут». Turn back or die, – Поворачивай назад или умри! Работа исключительно на ножах, обоюдно. Именно так. Ублюдкам выдаются ножи перед безусловной смертью. Пусть послужат Стране.
–  Егери при ножах «Смерш-7». Егери без защиты. Ангелы лесного ада никогда не надевают шлемов. – А твой бронежилет? – Чтобы размозжили голову? Аналитик Кондор (Тернер) посчитал, что мы должны работать «на реализме». Out for Justice, – Во имя справедливости. – Рефлексы? (Зловещая пауза.) Это хорошо. Он заявил, что уверен во всех, что не дрогнет никто ради интересов Студеной страны. И они к нему прислушались. Никаких гарантий ни нам, ни «им». Никаких обещаний. Столько свободы, когда нечего терять. Лично я начинаю тренировки уже сегодня вечером. Это будет началом, началом истребительной войны здесь, в лесу. Газеты будут рвать нас на части. А еще он говорил, что философия жизни только тогда станет идеальной, когда будет соответствовать идеальному правосудию.
– Сурово. И правильно. Поэтчики, герои, егери, ломовики… Или я заваливаю медведя-отарка, или… В общем, это не консенсус – я валю. 
…………

– Жизнь – это не только целая груда неприятностей, но иногда и приятная неожиданность. Вот дьявол! Она белогвардейка из России, а повстречал я ее в Шанхае… Это демонизм. Или повезло?
– Белогвардейка? Да, любовь – это дьявол. 
– Нужно сказать, что Гарин называл плутократов вообще сволочью. И это хорошо. Эх, Гарин, Гарин – на твоем месте должен был быть я. Тепловая пушка и мадам Зоя.
– Будешь! 
– Бешеные волки, лисы, еноты. Скоро пойдет еще одна миграционная медвежья волна через наши заповедники
– Нужно немного напалма, поможете? Нужно немного напалма, поможете?
– Русские не сдаются! 
– Ладно, договорились. Координаты сейчас передам.
– Интересно, какой была бы Южная Америка, если бы всем было наплевать на кокаин и коммунизм.
– Сейчас время тотальных одиночек. It’s time to die, – Время умирать. Сдохни, Америка!
– Двадцать шесть лыжных ходок до Нового года; утром видел волчьи следы.
– Привет этим уродам. Мы, филологи-истребители, войдем в Историю.
– И лес не забывать. 

– Конструируем и показываем здесь Модель силы, экзистенц-власти. Дикой Ницшеанке слабаки не интересны, если кто не в курсе. Здесь хотят заниматься только ядерной физикой. Тиранией прилива. После распила SS-18 Satan многое изменилось. Идеи самых строгих, культовых форм. 
– Балласт здесь не нужен.
– Бронированные трусы. Тройная защита органов таза. Как это типично для островитян в колготках.
– Никакие трусы не помогут. Если умертвительная жидкостная граната.
– Коктейль смерти на медведя-отарка при продвижении не оперативен: фитиль из пакли, смоченной бензином, специальная пропитанная спичка, примотанная к цилиндрической части. Или зажигалка? Баскервиль мягкий, не камень и не танк. Бутылка не разобьется. Смысл? Скатится на снег, взорвется и погаснет. А летом пожар.   
– Да, если только в горах о камни.
– Вбросить зимой в берлогу. Взорвется.
– Конечно. Но проблема – шатуны. Их сейчас много шатается, не залегли. 
– Мой друг Томпсон под загущенную огнесмесь.
– Я бы… в наемники ушел. Сайгон, Дананг, зеленый камбоджийский ад, французский Индокитай, дикие плантаторши на колониальных территориях. Мечты… Чтобы сказала Регина Ольсен. А ты давно во Вьетнаме, Смит?
______________________

«01» января 2011 г.

18.00. Фильм «Семнадцать мгновений весны». Может ли такое быть, что был запущен грандиозный белый проект Европы древнейших лесов? - действовали бессознательно? Возможно утверждать: постарались. А почему – никто не скажет, так как никто никогда и ничего не знает. Есть только клошары, гнущие пальцы и повсеместное надувание щек. Такова оценка философа «действительности».

А какими надеждами светились голубые, германские глаза в предчувствии мировых войн. Добавим: антирусские глаза. Нужно понимать и осознавать, что супергерой Штирлиц со внешностью русского Алена Делона – не «германского» латинизированного предательского самоназвания deutsch- происхождения. (Кстати, термин-определение «германский» уже давно не работает.)

Я думаю, что здесь чудесным образом пробился архетип, нужный семидесятым, и не только.

Любопытно, что антагонисты архетипа его же к жизни и вызвали. Фильм оказался заминированным. Великолепный архетип вызван руками антиподов, с подачи антиподов, но вне-, помимо- и вопреки антиподам, вопреки животным античеловеческим установкам. Это так очевидно и отрадно для знатоков духа. Идеологическую мысль семидесятых следовало всколыхнуть, даже подбить пинком и вывертом.

Есть художественные образы, а есть так называемая «жизнь». Штирлиц как сверхгерой, как положительный суперпроект в черной форме. Герой всегда в черном.

«01» января 2011 г.

22.00. Удивительно, как только Шопенгауэру, с его вселенской концепцией пессимизма (ипохондрии?), удалось дожить до семидесяти двух лет.  В чем был источник ненависти, несоотносимости с жизнью? А может, он таким не был, но работал на подставу? Типичный, иудейский метод. Вот где вижу неприкрытую ублюдочность.

Человек, который бегает, плавает, дерется, объявивший войну всему неблагородному – как правило, выбивает (либо вытряхивает) из себя пессимизм.

Есть художественные образы, а есть иная, закадровая жизнь (повторюсь) – мир шерстистых и хвостатых, оскал сорок пятого с отблеском на семьдесят шестой. И далее везде. Всмотритесь в господина Дарвина, в это утверждение… В агитки медномордых. В бюсты Австрийца. И вы увидите дарвинские, «позитивистские» эволюционной теории’ обезьяньи черты. Почему так случилось, что сегодня господствует эта грязь? Что нам со всем этим делать?

По наблюдениям рейнджеров, большинство людей являются тайными алкоголиками. Только помани. Яблоку упасть негде. Мне стыдно, стыдно за «человечество». Так, наверное, сказал бы Василий Розанов. Филологический пассаж «встречаться с представителями местной бизнес-элиты» – типичный шерстистоволосый дарвиновский пример. «Нескромный козел и обезьяна». Так у Ницше. Фридрих был прав. «Даже» гламурная проституция остается проституцией, как и светские гомосеки. В угаре и кутеже всякая шваль, поклонение обезьяне, напористость в продвижении повестки извращений.
Тайные и явные commie-шлюхи, лживый вьетконг, английские скотонаркобароны. Только нацмены сегодня способны пропагандировать гитлеризм. Политика иудейская. Как я уже говорил, явление гитлеризма егерская школа трактует как шерстистость наизнанку, бунт и будни Вьетминя, ревизионистскую пропаганду. Кому там что недодали. Доволен ли негро-Лондон. Как себя «чувствует» Беата Кларсфельд (Beata Klarsfeld). Вы же делаете одно, общее с ревизионистами, – «дело»? Вот о чем сегодня нужно говорить.      

Меня сегодня, как никогда, раздражают ревизионистские изыски по сотням тысяч (уже миллионов!) якобы изнасилованных немецких женщин. Где это вы видели, и где это вы прочитали? Там был Смерш – какие изнасилования. Возможно, Южный Бронкс? так называемые союзнички (allies)? Это уже совсем близко. Но причем здесь?.. А гама и подозрительных душераздирающих подробностей. Не об этом нужно сегодня говорить. А то нам вытаскивают какую-то древность с ее несбывшимися сексуальными фантазиями. Проект «Лошадиная челюсть». Она расскажет. А вот о зверствах в Студеной стране «белые» ревизионисты предпочитают умалчивать. (Мечтающие стать афро-лероями. Захотелось стать?) Люди, очнитесь. Слово «белые» беру в кавычки, поскольку гитлеризм, как я неоднократно подчеркивал – это антибелая, нацменская теория, глобальная теоретическая ошибка с непоправимыми последствиями. Либо островная инициатива. Продвижение глобальной дезы.
Гитлеровская история-сценарий с последующим позорным судилищем в Нюрнберге была придумана на искоренение белых и, в первую очередь, русских людей. Даже с учетом бомбардировки Дрездена. К опиуму – столкнуть белых с белыми – никого из посторонних не подпускают. Режиссер рейха. Вы не заметили афро-эфиопский медальон на цепочке часов? Распыленная гремучая смесь в виде плут-измышлений. Лично мне абсолютно все равно: желтый вьетконговец или ублюдок с белой кожей. Красные, людоеды и павианы, – бегите дальше (Surf n. Must Die, 1987). Именно.   

«Вопрос лишь в том, как поступить с вами», – сказал Гарин Шельге на борту яхты. Ну все, он оттуда не выплывет. 

Австриец фонтанировал идеями и куда всех засунул, – в какую мондиалистскую дыру? Штирлиц (Оскар) идет по коридору. Делов-то. Наводишь, нажимаешь, и – бах! кто-то умирает.

Это случилось однажды ночью. Бунт Вьетминя, апрель 2010. Африканство. Разнузданность. Юджин Тербланш (Eugene Terreblanche) со вбитыми глубоко в глазницы орденами железного и рыцарского креста. Нюрнбергский актив семьдесят шестого года.

Юджин Тербланш оказался легкобронированной целью. 

Темная эпоха – водородно-гелиевая плазма. Определять глубоко затаившихся предателей. Сейчас вся информация идет с антибелым зарядом. Мелкие поражающие элементы, усеянные по всему телу. Отсюда и некоторые панические настроения.

«05» января 2011 г.

Ты никогда не любил путешествовать в праздники. Вокруг огромное количество баскервиль. Яйца с кокаином. В городах они  начинают высыпать на улицы, праздношатающаяся пивная толпа. Этот новый, зажравшийся мир. Чтобы сказал на это Макс Штирнер. Вырожденец Макс Нордау (Симха Меир Зюдфельд) в 1892 г. пишет работу «Вырождение» - сионизация в умах и европейской жизни . «Смотри внимательно в глаза людям, и ты увидишь – они все параноики. Все», – так объяснили мстителю-миллионеру в первые же дни стажировки во французской инкассации (Le convoyeur, 2004).

«План Нордау» мало чем отличался от мадагаскарского проекта. И в том, и другом случае, речь об очищении Европы, о снятии балласта в иудейских интересах. Более того, мадагаскарский проект фатально вписывался в План. Так и случилось по итогам Metal-битв прошлого века, когда, после спланированного гарантированного взаимоуничтожения белых людей, на карте нарисовался Израиль.
Следовательно, еще начиная с Нордау, имел место сговор – как внутренний, так и внешний, – в том числе и в целях внутреннего «самоочищения». Мир понаблюдал, как можно работать (и подзаработать) на отсечениях мертвых, «абсолютно мертвых» ветвей. «План Нордау» был успешно завершен в двадцатом веке. Реализация плутократических проектов-замесов предполагала не только истребление белого населения двух держав, но и частичную самозачистку, внутренний взаимозачет и самоподсчет в обмен на грандиозные репарации и преференции.
Собственно, в этом суть «окончательного решения вопроса» — Final Solution.

Необходимо было «вдохнуть» кровь.

Австрийца же использовали на бессознательном уровне через известный «австрийский стыд кровосмешения» (проект «Без лица»).
«Окончательный план» Нордау, пропагандиста нечистоплотного галлюциногенного «Вырождения», а также мадагаскарского, угандийского и кенийского проектов — провалился. Напрасно пишут в современной иудаике, что «ястреб-израэлит Нордау (Симха Зюдфельд) в каком-то смысле переметнулся на противоположный, нордический полюс». Напрасно.

В лондонском «изгнании» Мордехай пишет «Капитал». Искурена тонна (!) уругвайских или колумбийских сигарет. Это заметно. О социализме, феминизме и коммунизме пролетарии хрипят за пивными кружками. (Дохрипелись.) Нет, это из фантастики. Реконструкция:

«Commies... Пролетарий, как известно, не «может»! Что-то не припомню, чтобы пролетариат когда-нибудь и что-нибудь изучал. Пролетариат пьет пиво. Пролетариат надирается. Клошары гнут пальцы. Наконец, пролетариат ухмыляется, тем самым распространяя идеи классического либерализма в Студеной стране. (Ну... надо с этим пролетарием поговорить!) Картинки с выставки: пролетариат благодушествует – обобщенный проло не спеша мочил усы в пивной пене, мочил, мочит и будет мочить! – на сырых берегах заквакали лягушки – странные прокламации, прилепленные жеваным хлебом – в сад спустили баскервилей, цепных и цветных кобелей – у сommies нет идеи – зато есть непросветленное зверство. Проло так и тянет стать на четвереньки. Закатный свет – это не свет «Утренней зари». 

Раздумья Мордехая – «где моя кока?» – размножая скорбь, навязывая фазы Райха для шести эфиопских инструментов и либерализм... По сути, в раздумьях Мордехая, в его подставном проекте – вся эволюция паразитизма.

Очень жаль, что наглецам нельзя назначать сроки по совокупности уголовных «деяний», как это практикуется на индейском континенте. Хоть что-то положительное. Вор должен сидеть в тюрьме и смотреть свои – проверочное слово «воровские» – сны. «Захлебываясь своим секретом» известного происхождения. «Обменный фонд» здесь не проходит. Кто-то обворовал Студеную страну. «И коллектив (- ударение) за это накажет». Заглушив.   

Иногда, в современной жизни, поражает поведение-вой – во всю ширь интернета – некоторых, уже вконец протухших идеологических проституток и королев бензоколонок с проплаченной героизацией (-заметьте, ворованными деньгами!). Аллюром лягушки! по бараку. Ублюдок всегда ухмыляется, – как верно подметил Вильям Пирс. Социал-дарвинизм в неприкрытом виде. Признают ли они в себе животность? Дарвинцы, дарвинисты, ау! А между тем, вышеназванные гигантские суммы следовало бы перенаправить на ядерную физику Ницше, на вихляющихся ницшеанок-иноходок, охрану северных заповедников, укрепление подступов к форпостам, оборудование бункеров; на преследование уголовно-шерстистого элемента, предупреждение антидетской преступности. Наконец, на выявление кочующих между Веной и Лос-Анджелесом, иудейских банд. Так кто убил полковника Пайпера (Colonel Peiper) в семьдесят шестом, – спрашиваю еще раз, «дорогая» Беата Кларсфельд? Это принципиальный вопрос.

Что «там» (то есть здесь) на сегодня имеем? Ничего. Полный разрыв с благородной Европой военных, арийских времен. Вульгаризм и натурализм. Истеризм. Марсоход «Спирит», навсегда застрявший в песке в позе феминизма. В тактике самоопустошения. Кокаин в ангаре Шаттла. Пьяных ковбоев на муле в Техасе. Размещение в накопитель. Почерневший образ Америки, уже окончательно превратившейся в папуасский континент (и контингент).

– Какой несознательный контингент пошел.
– Быдло это, а не контингент. Здесь с аморальными целями. С родовым проклятием. Со звериной ненавистью ко всему арийскому. Нельзя связываться с этим сбродом. У папуасов нет тысячелетних, территориальных европейских корней, нет биологической родины. Эмоционально-спекулятивная химера «патриотизма», заряженная торгашеством.
– Очень типично для лиги Ирва Рубина. Вообще для бандитско-партизанского подполья. 

Но жизнь – это не только долларовый роман «Мадам Зоя». Есть американцы и американцы. Есть еще Дневники Смита. Дневники Блондина. Утро для Блондина. Бегство из Германии – бегство из Красного штата. Австрийская, гитлеровская шерстистоволосость – ненависть к русским после разлета лингвистических ветвей в Европе – исказила перспективу. Желто-мордые исказили перспективу. Белого человека «засунули» не «туда»!   

Борман, раненый викинг, владеющий крутым винтарем, но знающий, что обречен:
– Уходим! Блондин! Они взяли твой след.
– Теперь обложат весь сектор. Вперед.
Блондин – специалист по радиолокационной борьбе при Люфтваффе («Лингвисты в лесах»).
……………

Рейнджер нацелен на отстрел стремительных, высокоскоростных людоедов и на встречи с красивой женщиной. «Охота на оленей» и «Апокалипсис сегодня» 1979. Нет, жизнь – это не баскервиль-house, не голый, сжавшийся кусочек мироздания, но боевик в жанре лесной дороги. Проверочное слово «громить». Поэтому важно не снимать пальцы со спусковых крючков, вообще не ставить оружие на предохранитель. С мертвыми на мертвом языке. Баскервиль-людоед, когда приходит берсеркер, от бессилия лапу сосет…

Перелесок-127. Эрнст Юнгер и потерянная рота при свете луны. Но рота это рота, а потерянный егерь, одинокий рейнджер при свете луны, без так называемого прикрытия, без тылового обеспечения – это совсем другое. Сходить зимой, в одиночку, на тот же Перевал Дятлова и выше, дальше, дальше!.. на ночь глядя, даже с оружием. А если без оружия?    

Егерский приклад, лес, завалы. Бывает, некоторые картины напрочь меняют всю схему вещей. Ночь. Снег. Луна. Людоед лежал поперек выворотня. Стопроцентный покойник, как из учебника. Есть вещи поважнее мира. Покупка мощного длинноствольного оружия для продвижения в уральских лесах и вдоль побережья Баренцева и Белого морей важнее поездки в Люксембург. 

Джейсон Стэтем, в традициях боевиков, знающий толк в кинематографических драках и погонях. Брюс Уиллис – звездный статус. Джон Уэйн – волевой, «аэродинамический» профиль. Да ты кумир. Рейнджер всю жизнь под очарованием оружия, под очарованием кинематографа. Под очарованием красоток. Блондинок, и не только. Юная грация Зоя Монроз, потрясенная Брестским миром, сражающаяся с красным драконом верхом на коне, с винтовкой в руках. Аэлита, Регина Ольсен, Джинни из «Миража». Никогда не забуду Жаклин.

Задачей рейнджера, помимо всего, является не угодить в кьеркегорианскую ловушку.

«12» января 2011 г.

Китаю совсем не нужно мобилизовывать свои дикие желтые орды. Они уже здесь. Китаю достаточно пустить бочки по Сунгари, вниз по течению. Будет отравлен весь Дальний Восток и половина Сибири.

«13» января 2011 г.

Партизаны не хотят мира. Все, что они хотят – это нюхать кокаин.

Там (то есть здесь) такая деградация, что я не понимаю, что здесь делаю. Алмаз – мой билет с проклятого «континента». Я всю жизнь в болоте, по обе стороны океана. Рейнджер! (Совершенно изолированная личность.) Быстрее скачи в лес. Они боятся лесов. Эта зона не принадлежит Вьетконгу. Гористая страна Новая Зеландия – Sleeping dogs, 1977 – Северная Европа. Строго континентальная логика никогда и никуда не исчезала. Пришло время «Реванша». http://proza.ru/2008/12/22/511 И чем металличнее и холоднее твой настрой… Эскалация загущенной огнесмеси. (Огонь-монстр.)
Направление: плутократический реализм. Назначить время заброски. Назначить лжепартизан. Назначить лжегуронов. Готовить документы прикрытия. Расчистить поле для серфинга! Закрепить лингвистическую инициативу – через все опасности, кроящиеся в вещах и словах. Через заглушки в философии. Через доску для серфинга со встроенным лезвием. А также через все неповоротливое. Интерпретаторы пока в мучениях, в филологической зависимости от аристократки Лингвистики, «мучусь я», но уже очень скоро зазвучат имена на экзистенциальном небосводе.   

Если же удастся категории лесного экзистенциализма преломить на небесных мотивах и перепадах, military идеях и перемещениях, на волевых задачах, – в нагромождениях камней, на лесных возвышенностях, на краю Плато, обрывающемся скальным уступом в сторону северного океана – тогда и будет возможно каждое утро говорить себе и Тебе, красотка, что жизнь – это Новелла.

Впрочем, для меня важен сам процесс.

Что может быть драматичнее экранного сюжета? Киновоплощения? Огнеметной машины? Ничто. В вашей жизни есть Принцесса? 

Вы, вероятно, читали о лучах смерти? Зимняя гроза – это возможно. Представьте, зимний лес, вспыхивают верхушки березы…

«Психику холод подавляет» – еще одно африканское (плутократическое) изобретение. «Мы звери влюбленные», влюбленные в опасность. Влюбленные фатально. Некоторые, не прошедшие контроль, пытались прорваться в зону вылета. Самолет вертикально вонзился в землю. В истории на перевале Дятлова есть некий вызов. Так дайте же ответ, герои!

Однажды удалось разглядеть глаза загнанного отарка – круглые, желтые, злые. Что делать с ним? Отвести в джунгли и расстрелять? Вся моя жизнь на отстрелах и маршрутных квитанциях, – варварский «рабовладельческий» проект из туманного норманнского прошлого, новейшая антипартизанская материализированная идея, новейшая егерская стратегия. Миллионы павших, ангелов Северной Европы, шепчут тебе, Смит, из далеких времен, на варварских мотивах – «Мы сделали это, сделай и ты».   

При встрече с рогатой животиной, заросшей кроваво-бурой или черно-гималайской шерстью, визжащей и ревущей, на задних лапах, на четвереньках – я помню о Мальдивах. На Мальдивах скоро появится остров блондинок.

При встрече с животиной время, да и сама жизнь, как бы прессуются.

И «мир стал более хрупким» – величайший, филологический термоядерный пассаж в фильмографии восемьдесят второго года. В философии жизни. Опять приближаемся к атомной физике Ницше. Холодное, штормовое море и ядер, несущий огонь. Всего лишь Конкурс. А жаль. Тогда, именно тогда, формировались сверхлюди, неоколонизаторы, доминирующие серферы. В ожидании громадного подъема духа. В ожидании ядерного смерча. Побережье белого человека имеет строгий и очень красивый вид – суровые скалы врезаются в северное море. «Обострения», опасности, пределы. Вот где простор для «произвола», танцев, пробросов и метафизики. Белые рейнджеры имеют право на духовное руководство планетой.      

************

– А если бы я жил в Забриски Пойнт?.. Помнишь «Утро для блондина»?
– Мне кажется, ты там и живешь. Ты такой таинственный. На твоем лице отблеск другого века. 
– Джон Смит живет в лесу. Хочу твоих достоинств. Любви и ощущений острых и сладких. Когда?
– Не знаю… не знаю, реально ли это?
– Это реально. Я вижу нас. Это горячо. Мы хотим этого. Это Желание. И никуда без ласк. Остро и сладко. Дрожь по телу. Значит, будем оба с ума сходить, на твоих белых простынях. Одна хрустальная ночь.
Хрустальная ночь как воплощение.

«14» января 2011 г.

Я возвращаюсь... Рюкзак важнее пистолета! «Бизон» превыше всего. У меня Плантация на севере... Моя вилла-бункер, набитая егерским оружием, стоит на Западных склонах Уральских гор. Норманнские дела. Дьявольское предприятие Гарина. – Я прав, – сказал Вольф, – только с этого плато возможно ударить лучом. (Раздался хруст камня и скрип железа.)

Идти в заповедник из города тяжело. На подступах, на ничейной полосе, в местной долине смерти – большие волкоподобные звери. Очень опасные бродячие «друзья». Под рукой всегда картечь... И пулевые патроны для полумедведей-отарков.

Рейнджер со всем тщанием поддерживает порядок в заповеднике. Это правило жизни. В Заповеднике нет и не может быть бродячих, расстрельных собак, «жертв обстрела», разбитых мишеней, «порабощенных», уже вконец обнаглевших негров.

Литератор и кинематографист лишь подмастерья, следуют архетипу, вне исторических воспоминаний. Пропаганда белой силы и ума. Так что жизнь, дикая небесная Ницшеанка, – это не только нарывной газ и прочие дьявольские фабрикаты, на которые намекалось в «Экзистенции». Ружье, тревожный черный Бизон, бинокль. Дневники Смита и огромный запас патронов. Практикую забеги по глубокому снегу. Томпсон-оператив под плащом.

Я видел мобилизацию из нормандской башни. Вот по той дороге шли войска. Со времен егерской школы никогда не было так «тяжело». Со времен Вьетнама ничего не изменилось. Я хочу все повторить: там и тогда. Жизнь как новеллу-проект. Красноватые скалы в закате. Брызнут осколки черепа баскервиль. Легенда о хрустальных черепах – хрустальный череп как экзотический предмет.

Аукционный дом ошибся.


***

События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.