Шурочка

  Шурочка

  Сегодня мне позвонила одноклассница:
- Привет! Новость слышала?
- Новостей много, какую из них? – вопросом на вопрос ответила я.
- Значит не знаешь, - протянула Катерина. Она любила интриговать и чтобы ее попросили рассказать побыстрее, потому и тянула кота за хвост. Зная эту ее особенность, я выжидательно молчала. Но Катьке, видимо, самой хотелось поскорее сообщить новость и она выпалила:
- Шурка Лунина вернулась из Израиля месяц назад, а вчера умерла!
- Ты это серьезно? Ничего не путаешь? – не поверила я.
- Ага, путаю! Мне сейчас позвонил Толик Шуранов, ты же знаешь, что его жена училась с Луниной в одном классе, так вот Ирка виделась с ней три дня назад. Они договорились встретиться вчера, а Шура не пришла, ну Ирина к ней, а ей сказали, что умерла еще до приезда скорой, ну ты же знаешь, как скорые торопятся на вызовы….
Катерина быстро и сбивчиво, перескакивая с событий рассказывала, а у меня в голове вились мысли о превратностях судьбы и краткости жизненного пути нас грешных.

  Шурочку я знала со школьной скамьи. Она была старше меня года на два или на три и училась классами выше: когда я заканчивала восьмой класс, она сдавала экзамены за десятый или одиннадцатый, в тот год был двойной выпуск. Потом одиннадцатый класс отменили. Но, я не об этом… Я о Шурочке, Александре Луниной.

Она была красивой девочкой: тоненькая, изящная, с блестящими карими глазами, тёмные, вьющиеся от природы, волосы рассыпаны по плечам и очаровательные ямочки на щеках. Они, эти ямочки, были всегда, не только, когда она улыбалась, но и когда говорила, и даже, когда сердилась, что случалось с ней крайне редко. Шурочка прекрасно пела, часто выступала на школьных вечерах. Но запомнилась она мне не поэтому, а своей любовью.

Его звали Александром, Сашей. Он учился в параллельном классе. Казалось, дружили они всегда: Шурочка, ее иначе и не называли, и Саша. Он  отлично играл на гитаре и пел неплохо. Они всегда были вместе на всех переменах, после уроков он ее провожал домой. Выходной день они проводили вместе, родители мысленно давно поженили их. Да и мы, дети, смотрели на них, как на сложившуюся пару. Учительница литературы, Раиса Софроновна, поднимала вопрос на педсовете о недопустимости такой любви, требовала перевести кого-нибудь из них в другую школу. Положение спасла завуч Ираида Илларионовна. Она сказала, что дети довольно взрослые, имеют родителей, да и вообще не целесообразно разлучать их в последнем полугодии пребывания в школе.

 Закончив школу, Шурочка подала документы в мед институт, она мечтала стать врачом, но не прошла по конкурсу и поступила в медицинское училище. А Саша ни о чем не мечтал и ушел в армию на два года.

Встретилась я с ними через два года на своем выпускном вечере. Саша дружил с моим одноклассником Борисом. Они жили рядом и родители их были дружны. Так Саша оказался на нашем выпускном вечере. Конечно, он пришел вместе с Шурочкой, которая стала еще очаровательнее: в ней появилось что-то очень женственное, волнующее. Улучив момент,  шепнула мне, что они вот-вот подадут заявление в загс, выглядела она очень счастливой. После торжественной части и концерта, посвященного нам, выпускникам 1968 года, был банкет. Все как то незаметно разделились на группы и Борис предложил поехать к нему на дачу за город.
- Там никого нет, мы будем одни, - уговаривал он.
-Да что ты так много говоришь?, - засмеялась Катя, - мы уже едем, мы в пути!

  Веселой стайкой впорхнули мы в электричку, дача находилась в сорока километрах от города. Было уже темно, когда мы добрались до места. Дача встретила нас приветливыми огнями.
- Да здесь кто-то есть, - сказала Катерина, - а говорил будем одни.
- Нас ждет сюрприз!, - торжественно произнес Борька.

Сюрприз был в виде накрытого стола и родителей Бориса, которые встретили нас с радостью. Они поздравили нас,  сели в машину и уехали, наказав вести себя прилично. После отъезда родителей, все повеселели, почувствовали себя более раскованными и даже повзрослели. Непонятно откуда появились бутылки с водкой.

   И вот,  мы расселись за огромным столом. Гремела музыка. После нескольких тостов, начались танцы. Танцевать я любила и умела. От выпитого шампанского немного кружилась голова, Игорь слишком смело прижимал меня к себе. Я пыталась освободиться, но он был  настойчив. Наконец мне удалось вырваться из его объятий и я вышла в сад.  Свежий ветерок овеял мою слегка пьяную голову, я посмотрела вверх и ахнула: такие звезды видела только в детстве у бабушки в деревне.  Ах, какая красота! Какая я счастливая – школа позади, впереди взрослая неизвестная и потому заманчивая жизнь! Пара недель отдыха, а потом подготовка к экзаменам в университет. Господи, неужели не поступлю!?  Прислонившись к дереву,  предалась своим мечтам, возвращаться в компанию не хотелось – что-то ребята много пьют, а я пьяных не люблю.

- Вот ты где!, - подбежала Катька, - а мы тебя ищем, ищем. Ты почему ушла? А, забыла: пьяных не любишь! Слушай, там такое, такое, а ты тут!
- А что такого страшного произошло? Вроде все тихо.
- Ага, тихо. Там Валька заперлась на втором этаже с ребятами!
- С какими?
- Ты только представь, - затараторила она, - Валька утащила наверх пьяного Сашку и Борис с Толиком с ними.
- А Шурочка? Где Шурочка?
- Вот в этом-то и дело! Шурка внизу! Я ей говорю, иди наверх!
- Ну?
- Баранки гну! Пошла и вернулась, говорит там света нет, а сама белая, как стенка!
- И что теперь? Где она?
- А я знаю? Ну что ты стоишь, как вкопанная? Пойдем туда!

  Мы вошли в дом. Было удивительно тихо.
- Куда все делись, вымерли, как мамонты?- удивилась я.

Вместо ответа хлопнула дверь и послышались шаги: со второго этажа спускалась Валька. Боже, что за вид! Вместо прически непонятные перья на голове, тушь размазана по лицу, белое платье измято, да еще и пятно на подоле… Красное. С ума сойти! Валька быстро вышла из двери в направлении сортира: удобств в доме не было. В руках у нее был какой-то сверток. Мы с Катериной переглянулись, но обсудить ничего не успели, появилась Шурочка: бледная и поникшая, от прежнего счастья не было и следа. Я попыталась разрядить обстановку:
- Девчонки, давайте наведем порядок, все равно не спим, а то будет неловко перед родителями Бориса. Где тут вода?
- В саду колонка, пойдем покажу, - схватила Катя два ведра. Мы пошли в сад. На обратном пути нас догнала Валентина:
- Нет, вы только подумайте: он не любит её! Представляете?, - корчила она сочувствующую мину.
- Тебя что ли полюбил?!, - буркнула Катя.
- А почему бы и нет?
- Сволочь ты, отменная! Я всегда знала, что ты сволочь, но что бы до такого!, - от возмущения Катерина не находила слов.
- А тебя зависть берет? А мы теперь поженимся.
- Да нужна ты ему, шлюха! Подлезла под пьяного парня и корчишь из себя леди недорезанную!
- Пусть попробует не жениться, я его засажу за изнасилование! А платье предъявлю в качестве доказательства!

Только тут мы заметили, что она переоделась. Это что, все было запланировано?! Надо что-то делать, как бы Шурочку убедить, что Сашка, хоть и гад, хоть и поступил как скотина, но виноват только в том, что напился. Мы с Катериной бросились в дом.
- Извини меня, но он не любит тебя! Теперь он со мной!, - говорила Валька твердым уверенным голосом.
- Шурочка, да не слушай ты эту лярву! Она все подстроила, не было у них ничего!, -мы с Катериной пытались хоть как то исправить ситуацию. Наградив нас убийственным, победным взглядом, Валька побежала на второй этаж.

Шурочка, казалось, не замечала нас:
- Господи, что же теперь будет, что я скажу маме…. Что же мне делать? Что же делать?,- почти шепотом повторила она.
- Шурочка, ну не надо так, все уладится….
- Как уладится, как? У нас же все было! Все….. было…..
Она повернулась и вышла из дома.
- Катя, иди за ней, проводи домой, а потом ко мне приходи. Я здесь все уберу и сразу домой, - решительно сказала я.

- Ничего себе вечерок, выпускной!, - бормотала я драя посуду. Так, посуда вымыта, гуляки начинают просыпаться. Появился Борис, бледный, стонущий.
- Слышь, Тань, а что мы пили? Голова просто разваливается…
- Пить надо меньше!
- Это ты точно, но понимаешь выпили-то мы немного, было и больше пили, но такое… Я ж ни хрена не помню!
- А ребята, что спят еще? Ты тут разбирайся сам, а я домой.
- Шурочка тут?
- Вспомнил! У Сашки спрашивай и у его новой невесты!
- Это кто невеста? Валька что ли!? Стоп! А ведь это она нам водку принесла и еще уговаривала выпить, за день рождения…
- Ага, день варения! В марте он у нее! Борь, а водка та осталась? Иди, бутылку забери и сохрани, может пригодиться. Валька обещает засадить Сашку за изнасилование, если не женится на ней. Так что выручай друга, а мне пора!
- Вот за что люблю тебя, так за твои криминальные мозги! Везде преступление видишь, на юридический тебе надо!
- А мне и на литературном неплохо будет, писать буду о вас пьяницах. Все, убегаю, не хочу никого видеть, слышишь просыпаются уже.
- Может проводить?
- Не надо, уже светло. Все, побежала!, - крикнула я на ходу и выскочила за калитку.
 Домой попала уже почти в одиннадцать. Немного подождав, позвонила Катерине:
- Кать, ну что там, как Шурочка? Я тут жду тебя, жду…
- Не-е, не жди, - протянула подруга, - я спать легла. А Шурка всю дорогу сидела как не живая и молчала, а уже возле своей квартиры, вроде ожила. Не волнуйтесь, говорит, я знаю, что мне делать. И все, ушла домой. Ты-то как?
- Да ничего, убрала там свинство и уехала. Да Борька спустился как с креста снятый, говорит, что выпили они не много, но все почему-то быстро вырубились. Думаю, Валька им подсыпала какой то гадости в водку. А Сашка здорово влип. Ладно, спи, я тоже лягу. Слышь, Кать, ты тут все же пригляди за Шурочкой, а то я завтра с родителями к бабушке укачу, недели на две.
- Ага, ладно. Приедешь, позвони.

И я уехала в деревню. Вернувшись через десять дней, я узнала, что Шурочка уехала на целину со своим бывшим одноклассником Вадимом Урбенко. Этот Вадим давно и безнадежно был влюблен в нее. Для Шурочки же тогда, кроме ее Саши, не существовал никто.
   А Саша уехал в армию, так как приезжал в отпуск на две недели, и служить ему оставалось полгода. Катя рассказала, что он приходил к Шурочке, но она не пустила его, даже разговаривать не стала.
  Борис дал отпор Вальке: сказал, что экспертиза нашла в водке, которую она принесла, клофелин и, если она не оставит Сашку в покое, он даст ход этому делу и тогда загремит она туда, куда Макар телят не гонял. Как бы то ни было, но она сдрейфила и цепляться больше не стала.

Потом я встретила Шурочку года через три  совсем случайно возле ее дома, она  гуляла  с ребенком. Она вышла замуж за Вадима, но счастьем не светилась: у него оказался трудный характер и он сильно ревновал ее к Сашке, хотя того в городе и не было. На целине пробыли они не долго, Вадиму не подошел климат.

  А Саша, вернувшись из армии и узнав, что его Шурочка уехала и вышла замуж, запил. Запил сильно. Был в разных сомнительных компаниях и напивался так, что потом ничего не помнил. Однажды после очередной попойки, он проснулся в постели с девицей:
- Ты кто? Зовут как?, - хрипло спросил он.
- Вера.
- А как ты тут оказалась?
- Так ты сам затащил меня.
- Ага, значит сам…А замуж за меня пойдешь?
- Пойду, если не шутишь.

 Он женился и увез жену в другой город, где жила его бабушка.

 Потом я училась, закончила университет и уехала по распределению в Казахстан, где  прожила пять лет. Иногда приходили письма от Кати, где она описывала местные новости: кто из наших женился, у кого кто родился.

 Вернулась я в родной город с мужем и маленькой дочкой. Потом родила сына. За своими хлопотами как то растеряла почти все свои знакомства, кроме Катерины: десять лет за одной партой – это не шутка, наша дружба продолжалась. Правда, встречались мы не часто, жили в разных концах города. У нее тоже было двое детей. Она же мне и рассказала, что случайно встретила Шурочку, уже с двумя сыновьями:
   - Нет, ты представь, старший Сережа вылитый Сашка! Не зря она тогда на даче так убивалась. А Вадька, похоже, поколачивает ее: живут они плохо.

А лет через пятнадцать прошел слух, что Вадим умер от обширного инфаркта. Шурочка осталась одна с двумя  уже взрослыми сыновьями. Старший вернулся из армии и привез жену: старше себя лет на семь и с пятилетним ребенком. Младший, Дмитрий, похож был на Вадима не только внешне, но и характером.  Сыновья не ладили между собой, а с приходом  Светланы, жены Сергея,  вообще доходило до драк.

  В стране наступили грандиозные перемены: распад союза. Мы с мужем выплывали как могли, но рассказ не о нас. Все та же Катерина позвонила и рассказала, что Шурочка с семьей старшего сына навсегда уезжает в Израиль, жена сына оказалась еврейкой. У них уже родился совместный ребенок, а сына Светы Сергей официально усыновил, хотя Шурочка уговаривала не торопиться с усыновлением.

   С младшим сыном отношения совсем испортились: он тоже женился, но ушел жить к жене и вместе с тестем занялся торговлей. Они по очереди ездили в Турцию за товаром, который сбывали на рынке. Бизнес оказался удачным для Дмитрия и скоро он начал думать о покупке магазина. О матери с братом он не вспоминал. На все попытки матери отвечал отказом:
- У меня нет больше ни матери, ни брата, вы мне не нужны.

 И Шурочке ничего не оставалось, кроме как смириться и уехать в Израиль с Сергеем, старшим и любимым сыном.
   
 И вот теперь такая новость. Мне было очень жаль Шурочку. А через несколько дней мне позвонила Ирина, подруга Шурочки:
- Привет! Слышала о Луниной?
- В общих чертах. А что вообще-то произошло? Почему она уехала из Израиля?
- Тоска! Тоска за-е-ла! Говорила: ну не могу там – все чужое, климат ужасный, поговорить не с кем! А тут заболела: панкреатит, камни в желчном, надо операцию делать, а денег нет.
- А сын, что, не мог помочь?
- Да у сына самого неприятности: как приехали в Израиль, так почти сразу жена его подала на развод. А там законы покруче наших – алименты 50%. Правда, ему удалось устроиться на хорошую работу. В общем, он там прижился, а вот Шура никак. А тут болячки. Слушай, а от тоски можно заболеть?
- Наверно можно.
- Вот-то и оно. Шура говорила, что там даже сирени нет. Ты помнишь какие охапки сирени дарил ей Сашка? Может потому она ее так и любила. Да она готова была пешком идти в Россию, только бы домой А идти-то некуда: квартиру перед отъездом продали, Димке она не нужна. А потом сын скопил немного денег, говорит тебе на лечение. А она – домой хочу, на Родину. Ну он ее и привез сюда. Денег хватило на комнату в коммуналке, в старом фонде. Комната всего десять метров, а она от счастья вся светилась. Сын уехал и сказал, что долго не сможет приехать, так как еще занял деньги и теперь надо долг отдать. А Шурочка наша недели три жила в эйфории – радовалась всему, даже нищеты своей не замечала: мы тут отдали ей все, что могли – кто мебель старую, кто белье. Ей операцию надо было делать, а она все откладывала, а тут приступ. Вот так все и закончилось, - вздохнула Ирина и добавила – А младший сын и на похороны не пришел.
- Старший был?
- Ну что ты! Конечно, нет – ему ехать было не за что, вместо денег одни долги…. Одно утешение – умерла дома, не на чужбине…..