Война и мир Владимра Матвеева

В 45-м на подступах к Берлину его ранили навылет в грудь.
 В полевом госпитале «обезболивающее» было простым: санитары прикрутили ремнями раненого к операционному столу – и хирург приступил к делу. Операция прошла успешно. Через месяц старший матрос, Владимир Матвеев, был в строю – в родном 293 дивизионе, выполнявшем функцию береговой охраны бронекатеров. На этот раз катера подтащили по Одеру огромные баржи, на которых были установлены по четыре тяжелых дальнобойных пушки: предстояло решающее сражение – штурм Берлина.
За час-другой до боя солдат, затягиваясь горьким дымом цигарки, задумывается в сыром окопе о многом - иной раз вся жизнь проносится перед мысленным взором. Ведь у каждого в общем русле событий своя судьба: кто-то вспоминает хуторок, широченный золотые нивы, кто-то - бескрайнее море… Владимир Матвеевич чаще всего вспоминал на чужбине о Москве.
В этом городе, на пыльной Шаболовке, началась его жизнь. Позднее, в 1933 году, семья переехала жить на Лубянку. В полуподвальной, двадцатиметровой комнатушке теснились мать, отец и три его брата – самому младшему из них, Коле, перед войной исполнилось четыре года.
Когда началась война, Владимиру было 15 лет. Старший брат, Петр, к этому времени уже служил в армии танкистом. Он в составе советских воинских частей принял на себя в 1941 году первый мощный удар фашистов. В битве под Смоленском его танк был подбит, а он – ранен. Вскоре Петр вернулся домой – врачи признали его не пригодным для дальнейшей воинской службы.
Москва к его приезду неузнаваемо изменилась: по улицам извивались длиннющие хвосты очередей – за сахаром, за хлебом, за мылом, окна были заклеены крест-накрест, над домами на стальных тросах покачивались огромные дирижабли, ночью город уходил во тьму… А, когда раздавался вой сирен, прожектора выхватывали из темноты самолеты с черными крестами на крыльях, в которые без передышки палили наши зенитки. Подростки, женщины и старики сбрасывали с крыш во время авианалетов зажигательные бомбы. Владимир тоже быстро приноровился к этому, но его тянуло к настоящему делу – на фронт. В военкомате люди с кубарями в петлицах были неумолимы – несовершеннолетних в армию не брали. К тому же в тылу позарез нужны были рабочие руки – Владимир в ту пору работал механиком на швейной фабрике, поставляющей нашим войскам обмундирование.
В 1942 году, когда уже немцев отогнали от стен столицы, на фронт ушел средний брат Александр. Он служил в Балтийском флоте – оборонял героический Ленинград.
Фашистов гнали все дальше – на Запад, и Владимир, слушая сводки советского информбюро, иногда уже думал, что он так и не попадет на фронт. Но кто знал, что война окажется такой долгой, что ее с лихвой хватит и на его долю.
В 43-м 17-летний паренек, наконец, добился своего – его зачислили в ряды Красной Армии. Но прежде чем бросить в пекло боя, отправили учиться в школу Военно-морского флота. Восемь месяцев длилась его подготовка. И вот матрос Владимир Матвеев прибыл на Днепр - в действующий 293-й дивизион Днепровской флотилии. Задача перед дивизионом стояла ясная – прикрывать зенитным огнем с берега бронекатера, ведущие обстрел передовых позиций врага. Надо было быть всегда начеку: фашисты охотились за этими катерами с воды, с земли и с воздуха. Нападения были столь частыми и злобными, что огневую мощь пришлось по решению командования усилить: 45-милимметровые орудия заменили 76-ти и 85-тимилимметровыми скорострельными зенитками. От их выстрелов за полтора года десять вражеских стервятников, задымившись, рухнули на землю. И вот уже зенитная батарея стоит не на берегу Днепра, а на берегу Одера…
Битва за Берлин разгорелась жаркая. От орудийных залпов содрогнулась земля. Крупнокалиберные пушки били по логову зверя со всех сторон. Зенитчикам тоже доставалось работы – стволы скорострельных орудий раскались так, что к ним нельзя было прикоснуться. Казалось, немец в последней битве решил продемонстрировать всю свою боевую авиатехнику – воздух на куски рвали «Миссершмиты», «Юнкерсы», кружил самолет-разведчик «рама»… Но устояли, отбились, переломили хребет фашистскому дракону. И, когда официально объявили о безоговорочной капитуляции Германии, ликованию не было предела: все вокруг салютовали из автоматов, пистолетов, винтовок, кричали, обнимались, подбрасывали на руках вверх своих командиров…
Война всем осточертела, и впереди забрезжил свет долгожданной мирной жизни с тысячами новых надежд.
В мае 1945 года Великая Отечественная действительно закончилась для многих, но не для всех. Владимир Степанович в составе своего дивизиона два года еще дослуживал в Германии и три – в Калининграде, бывшем Кенигсберге.
В 1950-м вернулся в Москву и ощутил себя, как у разбитого корыта: вся семья сидела в сборе в той же сырой полуподвальной комнатушке. Сетовать было не на кого: надо было, засучив рукава, строить новую жизнь самому.
Вскоре Владимир встретился с девушкой из Подмосковья, Ниной, которая была на десять лет моложе его. Она ему так приглянулась, и он ей так понравился, что они, вопреки всем житейским трудностям, решили пожениться. Владимир привел Нину в свою семью. Перед ним возникла необходимость срочного решения квартирного вопроса. Днем он работал водителем автобуса, а вечером – на стройке за будущую жилплощадь. Таким образом, Владимир заработал двухкомнатную квартиру в Марьиной роще. К этому моменту семья его пополнилась: в 1959 году родилась первая дочь, Людмила, а в 1965-м – вторая, Елена.
За полвека супружеской жизни Владимир Степанович и Нина Алексеевна преодолели немало трудностей. Обе дочери получили высшее образование. Старшая закончила вуз с красным дипломом. Сегодня они живут раздельно: у каждой дочери своя квартира. А Владимир Степанович со своей супругой живет сегодня в двухкомнатной квартире - в Чертанове.
Уже и внуки подросли: Наташа учится на 3 курсе финансового техникума, Анна – на курсах медсестер, Николай – оканчивает полиграфический техникум.
Слава богу, живы и здоровы два брата-фронтовика.
На майские праздники, перекликающиеся в этом году с золотой свадьбой, вся семья Матвеевых соберется вместе – будет, о чем поговорить.
Владимир Степанович, в такой торжественный момент, как и его братья, наденет все свои награды. Среди них – орден Отечественной войны I степени и целый ряд медалей, по которым можно проследить весь его боевой путь: «За освобождение Белоруссии», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина» и, наконец, – «За Победу над Германией» .
Когда он работал водителем автобуса, с ним произошел такой случай.
- Как-то раз мы проводили экскурсию по городам-героям. Остановились в Смоленске. Среди иностранных туристов были пожилые немцы, - рассказывает он.- Я немного понимаю немецкий язык, и разобрал, что один из них объяснял, как они в 41-м брали Смоленск. Может быть, этот Ганс подбил здесь танк моего брата, а , может, он и мне продырявил грудь в 45-м под Берлином. Кто знает? Злобы на него не было. Заросли раны, заросло былое быльем. Вот только жаль, что и Украина и Белоруссия, за освобождение которых многие русские солдаты сложили головы, стали зарубежьем.
Владимир Степанович Матвеев один из тех русских людей, о которых можно сказать словами замечательного поэта Анатолия Жигулина:

Россия… Выжженная болью
В моей простреленной груди.
Твоих плетней сырые колья
Весной пытаются цвести.

И я такой же – гнутый, битый,
Прошедший много горьких вех,
Твоей изрубленной ракиты,
Упрямо выживший побег.