Художник

По мнению учителей, родителей, соседей, одноклассников и дворовых приятелей, школьной уборщицы тёти Ани и дворника дяди Вити, а также продавщиц, уличных прохожих и многих других, восьмиклассник Вова был двоечником и лоботрясом. Но это по их мнению. На самом деле, что бы Вова не делал – получал «двойки», прогуливал, курил, пил, матерился, гадил в подъезде и на улице – всё это было «в знак протеста».

И было против чего протестовать – против насилия над личностью, против учительской диктатуры, против директора школы, против ЖЭКа, против мировой несправедливости, наконец.

Вова протестовал по полной. Курил и матерился, потому что был личностью свободной и стремился свободно самовыражаться. Прогуливал, потому что никто не вправе заставлять что-либо делать свободную личность, исписывал стены в подъездах и в школьных туалетах короткими и ёмкими словами. К тому же Вова был Художник – его парта представляла собой полотно нового концептуального направления в искусстве, центром которого стал Образ Голой Бабы.

Вова прекрасно знал свои права, не вспоминая при этом об обязанностях. Любимым Вовиным выражением было: «Вы не имеете права!».

При всем этом, Вова не гнушался списывать у своих одноклассников, пользоваться их подсказками, где-то что-то привирать, потому что за неуспеваемость мать дома страшно орала (конечно, Художника каждый обидеть может) и лишала денег на карманные расходы (пиво и сигареты).  Положим, деньги Вова и сам уже мог бы заработать, но он не желал этого делать из принципа и, разумеется, «в знак протеста» против ненавистных эксплуататоров трудового народа, к коему Вова, несомненно, себя и причислял.

Соседи Вову недолюбливали и побаивались, потому что Вова никогда не отирался по подъездам один, но всегда в компании других таких же художников. Только соседка с третьего этажа, одинокая тётка Амалия Станиславовна смотрела на Вову жалостливо, обращалась к нему всегда на «Вы» и называла Владимир. Она была свято убеждена, что Вова мальчик неплохой, но во всем виновато общество. Она так и говорила другим соседям, близоруко щурясь под толстыми линзами очков: «Виновато общество – оно растлевает наших детей».

Но после того как Вова поджег листовки с предвыборной агитацией в её почтовом ящике – опять же в знак протеста против правящей партии – она не выдержала и нажаловалась на него матери.

Но Вова даже не обиделся, а совсем наоборот. Он нарисовал Амалию Станиславовну на стене рядом с ее дверью. В полный рост. Обнаженной. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений, кого именно Вова изобразил, он подрисовал очки и сверху нацарапал «Амалия». А потом (чтобы голой Амалии было не скучно) пририсовал рядом голого мужика с усами и метлой, в котором легко угадывался дворник дядя Витя. Портреты получились очень реалистичными, особенно та часть, что ниже пояса.

А Амалия Станиславовна опять ругалась, но Вова не сердился – чего с неё взять, она же тётка темная, по телевизору только сериалы смотрит, интернета у неё нету, и не знает она, что никакое это не хулиганство, а чистейшей воды перформанс.