И снова извержение вулкана

ИЗВЕРЖЕНИЕ ВУЛКАНА

В Италии на острове Сицилия произошла серия извержений вулкана Этна, сообщает в четверг, 13 января, итальянское агентство ANSA.
Наиболее крупное извержение, начавшееся в ночь  с 12 на 13 января и длившееся около двух часов, вынудило местные власти закрыть расположенные близ вулкана в городах Катания и Сигонелла аэропорты. Поток раскаленной лавы, вырвавшийся из юго-восточного кратера вулкана, по восточному склону достиг незаселенной Валье дель Бове (Долина Вола). Жерло вулкана выбрасывало крупные камни на высоту до 60 метров.
Этна, достигающая в высоту 3328 метров, считается самым активным и самым крупным из действующих вулканов в Европе. Относительно небольшие выбросы лавы и пепла из вулкана происходили в мае 2008 года и ноябре 2007 года. Во время крупного извержения в 2002 году пепел, вырвавшийся из Этны, достиг берегов  Ливии, расположенной в 600 километрах от Сицилии.
Извержение вулкана
Отрывок из романа «Входной билет из Прошлого недействителен»
http://www.proza.ru/2011/01/04/233
 «Карфаген, пригород Туниса. Новый день и новое утро. Автобусы еще не запрудили улицы и туристы еще не загородили чудесный вид на Букорнин!
«Это было в Мегаре, предместье Карфагена, в садах Гамилькара...»[1]
Сады находись слева. Но теперь Мегара  застроена шикарными виллами. А справа  - вулкан Букорнин. Как был двадцать три века назад при карфагенянах, так и остался на месте. Все проходит, только вулканы остаются...
Все же... когда этот вулкан проснется? Везувий проснулся в 79 году, это я хорошо помню,  сам пережил... Что вы смеетесь? Вы побывайте столько раз, как я, среди руин Помпеи и Геркуланума, так посильнее меня переживать будете!
Везувий – братишка Букорнина. Этна –  его сестренка. Она проснулась в 2003 году,  да такое выбросила из себя, что Карфаген спасла только роза ветров, и за тысячу километров от Сицилии,  на ливийском побережье, в Триполи ночь наступила!
Я поднялся на Этну в декабре 2008 года, когда снимал в Италии фильм о руских моряках, которые пришли на помощь пострадавшим от страшного землетрясения жителям Мессины. Трагедия разыгралась в декабре 1908 года. Среди моряков был  гардемарин Александр Манштейн, который потом женился на Зое Николаевне и стал в 1912 году папой. У него  тогда родилась Настенька, наша дорогая Бабу, Анастасия Александровна....
Этна – это заколдованное место. Жители деревушек, прилепившихся к  остывшей лаве, ни за что не хотят покидать родные места, а тот, кто поднялся на Этну, обрекает себя на возвращение к ней.
Я стоял на застывшей, хладной  лаве и вдруг почувствовал сначала ногами, потом всем телом дрожь, которая  исходила от этих камней, покрытых серым мхом.  От раскаленной магмы меня отделяло всего несколько километров. Там, под моими ногами, таилась смерть. Здесь, вокруг меня,  безбрежными садами цвела жизнь, и эти сады давали лимоны величиной с арбуз и дыни величиной с огромные тыквы!
Может, такие же лимоны видел и эту же дрожь чувствовал Ганнибал, который провел свое детство около Этны,  в военном лагере своего отца, карфагенского полководца Барки?
А Букорнин спит уже пять тысяч лет! Я никогда не забываю захватить с собой фотоаппарат. Особенно когда проезжаю мимо вулкана  по автостраде на Хаммамет. Вдруг проснется?
 
...Вот, началось! Толчки! Машину подбрасывает в воздух. Извержение!  С неба падают раскаленные камни.  Лавируя между ними,  я останавливаю свою машину. Справа и слева меня огибает лава, кроваво-зловеще вытекая из кратера!   И вдруг, глухой удар, толчок – лава вырывается прямо из земли! Я снимаю красоту неописуемую!  Господи, вот повезло! Вот будут потрясающие фото!
 Вдруг женский крик, крик о помощи!
Женщина должна всегда кричать о помощи, иначе она не женщина. Эта странная мысль мелькает у меня в голове. И я прыгаю с камня на камень, подошвы горят,  серый пепел падает на мои развевающие волосы ... Ну, насчет развевающихся волос это, конечно, преувеличение, я стригусь теперь коротко!   Так вот, пепел падает, обжигая, на мои волосы,  а девушка, подвернув ногу и упав на землю,  протягивает ко мне свои прекрасные обнаженные руки. А на нее  сверху, медленно, неумолимо надвигается огромный  красный язык подземного дракона!
Мужчина должен всегда приходить на помощь, иначе он не мужчина. Еще одна странная мысль...
И вот она на моих руках, прекрасная шатенка, нет, брюнетка или блондинка, да нет, скорее шатенка, да, с таким серым отливом волосы,   хотя о чем я? Это же пепел! О, бедненькая! Скорей, прижмись ко мне посильней, чтобы я почувствовал твою упругую грудь...
У девушки должна быть упругая грудь! Для мужчины это очень важно, это придает ему силы в момент извержения вулкана!
И все-таки, какие странные мысли приходят мужчине в голову в момент извержения!
И вот я ее несу, прыгая с камня на камень...  Нет, мы летим над камнями этого ада, и я знаю, что мы останемся живыми, потому что кто же тогда расскажет и  кто покажет ужасные картины безумства Природы всем этим равнодушным посетителям фотовыставок, фотосалонов и прочих вернисажей?
Я бегу, несу девушку, крепко, еще крепче прижимая ее к себе,  и уже вижу себя  в  таком салоне в окружении стильно одетых женщин и вспоминаю ту, которая так доверчиво прильнула ко мне...
Да, мы, конечно, останемся живы!
Иначе у меня не будет ТАКИХ ЯРКИХ ВОСПОМИНАНИЙ и ТАКИХ ПРЕКРАСНЫХ ФОТО!
Я уже вижу направленные на меня фотоаппараты и видеокамеры туристов остановившегося вдали на автостраде автобуса TUNISIA WELCOME SERVICE. Идиоты! Вас сейчас накроет, уезжайте поскорее. Ах, да, надо же сфотографироваться! Замедляю спуск, направляюсь к туристам, бережно прижимая девушку, немного позирую, давая возможность всем запечатлеть мой подвиг.
Согласитесь, что так редко судьба нам дает возможность стать свидетелем подвига! Туристы это прекрасно знают. Щелкают аппараты...
Я передаю девушку людям в белых халатах и забываю спросить ее имя. Силы покидают меня,  только сейчас я понимаю, что... что обожжен... ну, процентов на 90, что-то еще должно на мне остаться, - если 90 процентов очень много, исправьте сами. Я живой! Я еще двигаюсь, иначе я не смогу дойти до своей машины. 
Отказавшись от услуг заботливых врачей и туристов, которые видели, как я спускался из ада с девушкой на руках,  о, оказывается, и вездесущие профессионалы-папарацци тут как тут, хорошо, кто-то же должен сделать фотоснимки, чтобы завтра они были опубликованы на первой странице газет,  вот  тебе, парень,  мой телефон, но обязательно на первой странице, ты понял, кретино?  И тебе телефон...
Дошел до машины, снял сгоревшую обувь, хотя уже снимать нечего, телефон  разрывается, ну, хорошо, на второй, на второй странице, достал  меня это репортер. Да, деньги оставьте у себя, да,  в редакции, я обязательно заеду... Опять телефон...
– Что?  Мельбурн? Sorry! Это который в Австралии?
– Йес!
– О’кей. Приеду, я у вас еще не был...
 Уже в Австралии знают об извержении...
– Йес! Я немножко говорить по ... австралийски! ОК! Ай  велкам! Sorry!
И только одна надежда теплится в оставшихся 10 процентах моего тела: лишь бы Она увидела мои фото!
 
Хотя Oна журналы не смотрит, но кто-то зайдет к Ней и случайно оставит журнал с моей фотографией на первой обложке, и Она увидит, ужаснется,  схватит свой мобильный телефон, нажмет всего одну кнопку,  а в ответ:
– Извините, абонет выключен или в зоне недоступности...
Или что-то в этом духе....
Конечно, жерло вулкана, зона недоступности!
Она заломит руки, потом возьмет себя в руки, потом в одну руку возьмет сигарету, в другую руку – зажигалку... и закурит!
Господи!
Она  бросила курить!
А теперь? Как же не закурить, когда такая трагедия и Она ничем  мне помочь не может! Только если ...
Она найдет способ мне помочь, но какой ценой?
И тут Она начинает приглядываться  к фотографии, к той девушке, которая у меня на руках...
– Стоп! Алло,  Мельбурн, Париж, Осло, Токио, Нью-Джерси! Никаких публикаций!
Я имею право на свое собственное изображение?  Имею или нет? И где ваша гребаная свобода личности или, как там, эти права человека на интимную жизнь? Господи, по-русски знаю, а как это по-английски? Забыл! Parlez –vous francais? Droits de l`homme, merde !
Что?
Без головы?  У кого? У меня нет головы? Да я жив! Ах, мое фото без головы!
Да, согласен, как римский император!
Какой?
Калигула! Нет, лучше Нерон! Который сжег Рим! Что вы говорите? Нет, Рим не горит! Горит Париж? Его накрыл исландский вулкан? Как, как? Эйяякудля какая-то?
 
Я просыпаюсь, простыня мокрая,  за окном птички чирикают, а Вудик им подпевает...
 
... Нет, Париж не должен гореть! Почему-то этот фильм я хорошо помню! Не удалось фашистам загубить прекрасный город!  Не повторил он участь страшно пострадавших Сталинграда, Киева, Дрездена, Хиросимы, Нагасаки, Харькова, Варшавы, Праги! Нашлись немцы, у которых  в голове были не только фюрер и  «Германияпревышевсего»!
И первыми в сохраненный Париж вошли танкисты генерала Леклерка, среди которых был друг моего дедушки, русский офицер, прошедший с Леклерком от Чада через Сахару до  Парижа… Вот он, на танке, не раз обгоревший, не раз обожженный, но живой! Живой!
Вот он, в белых простынях обожженный...
 
Я  еще под впечатлением сна. Она ничего не узнает о моем подвиге. А ведь это я Ее спасал, вынося из гибнущего мира...
Это я опустил Ее на мокрый песок, чтобы к Ее обугленным... – нет, немножко обожженным  ногам, которые от этого стали еще красивее, подкатывались волны...
Господи, ну почему в жерле вулкана оказалась не Она!
Уж тогда бы Она мне точно сказала после двенадцатимесячного курса лечения в госпитале:
– Я жду тебя в номере!
И я знаю где. Конечно,  в Париже!
Но... ведь у меня все обгорело. Все! Неужели все? И оное  тоже?
Я в ужасе хватаюсь за оное и тут уже совсем просыпаюсь...

 
[1]  Начало романа Густава Флобера «Саламбо» о трагических страницах истории Карфагена третьего века до нашей эры и его гибели...