Чимкент. Джемпер. Узбек не собака, что ли? 1958

Глава 68.

   Итак, я в декретном отпуске. Кахар и Абдаким оба учатся в 9-м классе, им по 16 лет. В 1941-м году и Таджигуль, и Хатира родили по мальчику. Таджигуль родила в сорок лет — Кахара, а Хатира, её невестка, в двадцать лет — Абдухакима; молодого мужа Хатиры Абдуллу взяли на фронт позже, в 1942г., а 43—х летнего Умарбека (моего свекра) на брали на фронт, по причине отсутствия зрения в одном глазу. Я поняла, что глаз он потерял во время войны с басмачами (теми, кто не хотел Советской власти, или как теперь народ их называет, теми, кто был "против оккупации большевиками Казахстана").
  Однажды Кахар, как главный (он же Абдухакиму дядя, хоть и ровесник), посылает Абдакима ко мне попросить у меня какую—нибудь вещь красного цвета, чтобы проявить фото. У них в школе было такое задание. Я поискала, но кроме красного джемпера, подаренного Леной мне на день рождения, ничего не было. "Не могу же я рисковать подарком," — сказала я. Но Абдаким рассказал Кахару и уже оба идут ко мне:"Галя—кенай, мы ничего не сделаем Вашему джемперу, вернем в целости." И как я могла им поверить? Не прошло и часа, как Абдаким несет джемпер; рукава обгорели, пропал подарок, одеть уже невозможно. Такой дорогой джемпер, в чем же я теперь буду ходить? Пришлось обрезать рукава и превратить в безрукавку. Дети — они и есть дети, разве можно им доверять и рисковать? Они меня проучили.
   Мы, все соседи, жили дружно. Ни у кого не проявлялось различий между национальностями. Если человек хороший, то все это замечали и говорили  "Это наш человек", будь то русский, украинец, казах, татарин и другие. Иногда возникали мелкие инциденты. Я помню один такой случай. В магазин "Промтовары" поступили нитки "Мулинэ". Они были дефицитом в 1950-х годах. Выстраивалaсь очередь длинная. Все хотели вязать и вышивать, жизнь после войны медленно, но все—таки улучшалась. В очереди стояли и мужчины, особенно бросались в глаза узбеки. Женщины подтрунивали над ними:"А что, теперь и мужчины вышивают?" "А разве нельзя?" — вопросом на вопрос ответил один мужчина. "Я, например, беру нитки для своих женщин," — ответил другой. Остальные молчали. Мы то знали, что многие берут для спекуляции. Здесь берут по 20 коп. за маленький моточек, а на базаре продают по 40—50 копеек. А люди берут и по 50 коп., если у них нет времени стоять в очереди.
   Когда к русским подходили знакомые, то они ставили их в очередь впереди себя, те молча вставали. Одна русская поставила впереди себя 3-х человек. Молодой узбек, лет 17-ти, заметил это; он плохо говорил по-русски, видно, приехал из кишлака; городские хорошо знали русский язык. Ему стало обидно, и он, обозленный на эту женщину, засучивая рукава узбекского длинного чапана, как для драки, накинулся на эту женщину:"Ти щто дэлищь, защем поставил тры дченьщинь(у него не получались буквы "ч" и "ж"), я щто тыбы, узбэк, не собака што ли?"  "Собака, собака, я с тобой согласна, дорогой. Я виновата, я исправлюсь, иди сюда, мой хороший," — и , гладя его по голове и обнимая, приказала своим 3—м :"Девочки, поставьте его впереди себя,"— и сама повела и протолкнула его в очередь. Все это произошло в течении нескольких секунд. И вся очередь слышала слово в слово. Несколько человек уже рассмеялись, когда узбек сказал "я что тебе, узбек, не собака что ли?" А когда женщина сказала :"Собака, собака, я с тобой согласна, дорогой", то грохнула вся очередь. Смеялись и русские, и узбеки, и казахи. Продавщица улыбалась и просила:"Ну сколько можно смеяться, вы ж не даете мне работать, вот умора!"
   А сам парень-узбек важно стоял совсем близко от продавщицы и оглядывался то вбок, то назад с недоумением, будто бы говорил:"И что они, дураки, смеются, кто их так сильно рассмешил, мне же не смешно...", отчего люди, глядя на парня, снова еще сильнее продолжали смеяться. Когда продавщица сказала на узбекском языке парню:"А Вам, молодой человек, сколько ниток надо?"— узбек обрадовался:"Многа, многа,"— и добавил, что у него много сестер. "Много не могу, не положено, а по 3 мотка каждого цвета, пожалуйста. Семь цветов будет 1.40, по 3 мотка будет... 4.20 с Вас."  "Э—э, ладна, псеравно минэ дэньга нэ хватыт," — он рассчитался и обрадованный пошел к выходу, но, заметив в очереди узбека, он негромко спросил у него на своем языке, отчего люди так долго смеялись. Пожилой узбек ответил:"Если бы ты получше учил в школе русский, то никто бы не смеялся."Парень удивился и сказал, что в кишлаке он лучше всех знает русский язык, а другие не знают ни одного слова. Пожилой узбек засмеялся и возразил, что неправда, слова "на" и "дай" знает каждый колхозник. Я стояла в очереди за этим узбеком и сделала ему замечание:"Ну зачем Вы так? Лучше бы поощрили его..." "Нет," - сказал он,-"таких лодырей нельзя поощрять, иначе он никогда не узнает, почему мы смеялись."
   И все таки одна узбечка просто, без всякой злости, высказала той женщине, что она воспользовалась тем, что парень плохо знает русский и устроила комедию. Но против нее высказался опять узбек. Он сказал, что женщину обвинять не надо. В длинной очереди можно было стоя заснуть, а благодаря ей и этому парню мы все разрядились смехом и время незаметно прошло. Среди любой нации есть глупые и умные. С ними веселей жить. С этим узбеком все были согласны. Дружба народов была нерушима. Так было повсюду в СССР.


http://rukodelie.shop.by/9/1252/