Анна - Мишель Санчес

1.Колено.
Был солнечный весенний денёк. В чайной, что находилась на довольно тихой улице, под тенью двух высоченных клёнов, негромко играла музыка, редкие посетители, степенно разговаривая между собой и с и официантами, пили различные чаи. Другие напитки тут не уважали.
По мнению толстого кассира, так же являвшегося хозяином этого заведения, сейчас был один из самых прекрасных моментов в его жизни…
Только ему стоило, закрыв глаза, подставить своё лицо под лучи солнца, как тренькнув колокольчиком, распахнулась стеклянная дверь кафе. Мужчина, расплываясь в улыбке, повернул голову в сторону нового посетителя.
В дверях, оглядывая помещение цепким взглядом своих серо-голубых глаз, стояла девушка. Через несколько секунд, чуть кивнув своим мыслям, она сделала уверенный шаг вперёд.
Кассиру, вдруг, подумалось, что посетительница его чайной, какая - то странная, хоть и по одежде или повадкам наверняка этого сказать было нельзя. Пока девушка шла к прилавку, она чувствовала на себе любопытные взгляды. 
- Чай, любой…и булку, вон ту, с маком. – Попросила она у кассира, протягивая деньги. Получив сдачу, она села за самый дальний столик.
Только когда официантка, которая годилась ей в матери, выставила на стол заказанное, только тогда девушка перестала ощущать на себе заинтересованные взгляды завсегдатаев. 
Пожав плечами, кассир ещё раз украдкой глянул на посетительницу.
«Ну и что такого? – думал он, машинально принимая очередной заказ. – Сидит, чай пьёт. Что в этом странного? Обычный человек? Голова, две руки, две ноги… И всё таки, мне кажется, что я что-то упустил. Голова, руки, но…»
- Бог ты мой. – от неожиданной разгадки, мужчина чуть не пропустил очередной заказ. Это же было  у всех на виду: ноги девушки, одна подогнута под сидение, а вторая распрямлена. В этой чайной так никто не сидит. Никто…кроме инвалидов.
Мужчина сощурился и присмотрелся к колену посетительницы. Через несколько длинных как вечность секунд, он увидел на её джинсах маленькую заплатку, выкрашенную под цвет брюк.
Тем временем, девушка кинула взгляд на толстого человека стоящего за прилавком, закрыла глаза. Обхватив кружку двумя руками, отпила, горьковатый напиток. Перед её внутреннем взором, вдруг, предстала совсем другая обстановка ежели та в которой она сейчас находилась. Она видела своё отделение. Ночь в лесу. Дежурить должны  были она и ещё одна рядовая, позывной у которой был Эльда.
Первые несколько часов всё шло гладко, но потом, откуда не возьмись, прямо посередине лагеря появились враги. Воспользовавшись эффектом неожиданности, за минуту они смогли «убрать» почти всех. Первой выстрелила Эльда, убив одного, она получила пулю прямо в сердце. Следом в бой вступила сама девушка. Ей повезло больше: перед тем как осколок гранаты сбил её с ног, она успела «отправить» троих и ещё одного серьёзно ранить. Потом она упала. Последнее что она помнила из той стычки это человека, который целился в неё из чёрного пистолета
.Видение кончилось. Опустив кружку на стол и, чуть поморщившись от боли, она согнула правую ногу. Внимательно осмотрев булку, которую, до этого держала в руках, и откусив маленький кусочек, она стала внимательно его пережёвывать.
Кассир, всё это время украдкой подсматривающий в сторону девушки, услышал, как вновь  звякнул колокольчик над входной дверью. Посмотрев на входящих, мужчина внутренне собрался: входила толпа беспризорников.
Точнее не только беспризорники, среди них были и домашние дети, но основная масса являлась бездомной. Ущерба, кроме, конечно, пары седых волос у персонала кафе, не было никакого. Н о ведь и пользы то не было.
Зная что хозяин данной забегаловки сердобольный толстяк, который ничего не сможет им сделать, ребята кормились здесь «за счёт заведения» чуть ли не каждый день. Вот и сейчас, Гавриил, главарь всей этой банды, привёл своих «гавриков» поесть на халяву.
- Здорово отец. – обратился он к хозяину подойдя к прилавку. – Скажи – кА что в меню?
Мужчина, осмотрев толпу отметив про себя, что действительно голодных на этот раз больше чем обычно, со вздохом ответил:
- Как обычно, ничего нового.
 - Окей. - Кивнул ребёнок высыпая на прилавок какую – то мелочь. – неси каши, супы, да чай не забудь. Мы сядем там. 
При последних словах он кивнул туда, где находилась молодая пара.
- Но этого не хватит даже… - начал было мужчина.
- Счёт можешь прислать в детдом. – махнул рукой Гавриил, зная что толстяк этого не сделает. Потом, подойдя к выбранному столику, проговорил.
- Валите, мне нужнее.
- Что ты себе позволяешь? – завозмущался молодой человек, но увидев перед собой перочинный нож – бабочку, быстро ретировался. Одевшись, пара ушла.
Кассир бросил взгляд на девушку: к столику за которым она сидела, подходила «свита» Гавриила. Девушка этого как будто не замечала: спокойно сидела и ела свою булку.
- Вали отсюда, это наше место. - кинул ей кто то из ребят.
Наблюдающему за всем этим кассиру стало интересно, ведь эта странная посетительница не была похожа на тех кто боится шпаны с ножичками.
Девушка повернула в сторону детей голову и немного прищурившись, ответила:
- Не смей мне приказывать, когда захочу, тогда и уйду.
- Чё?  - обомлел парень. – Ушла быстро, я жрать хочу!
Девушка, которой в данную минуту никто из оставшихся завсегдатаев не позавидовал бы, допив чай, начала говорить:
- Теперь я точно не уйду, чего бы ещё съесть? Эй, кассир, пиши заказ: чайник зелёного чая без сахара и чаинок, три, нет, четыре эклера и… - Девушка подумала пробегаясь глазами по полкам прилавка. – вон ту треугольную штуку!
Мужчина записал  заказ и не видя что в это время происходило в это время в освещённом светом зале, стал считать его стоимость.
- Гавр. – позвал парень своего друга. – Тут проблема.
Гавриил обернулся и увидев «проблему» подошёл к столику.
- Добрый день. – неожиданно интеллигентно заговорил он. – Не могли бы вы, конечно если вам не трудно, уступить своё месть моему другу, который очень хочет кушать?
- Нет, не могла бы. – лаконично ответила девушка смотря поверх голов детей, туда где кассир показывал написанную на листе бумаги сумму заказа.
- Позвольте узнать: почему вы не можете этого сделать? – всё ещё манерничал мальчик.
- Во-первых. – стала разъяснять девушка, думая совсем о другом. – Я заказала здесь еду, и я никуда не денусь пока не съём её. Во-вторых моё колено не позволит мне этого сделать так быстро как бы вы того желали. И в третьих: не хочу. Так что увы.
Осмыслив ответ девушки, Гавр спросил:
- Что у вас там с коленом? Небось, гоните мне…
- Хорошо. – решилась девушка. – я покажу ногу, только при одном условии. Вы все в тот же час уберётесь отсюда навсегда.
- Но…- начал было парень.
- Навсегда! – нажала на него странная посетительница чайной. – За углом есть Макдональдс, идите туда. – видя как Гавриил, любопытство которого пересилило даже голод,  кивнул, девушка подтянула брючину выше колена.
Подошедший с подносом кассир, да и детвора видели такое впервые: в белёсой коже, прямо посередине сустава виднелась железная «заклепка»,  сужающаяся на конус и уходящая вглубь кости. Между железом и кожей была расположена резиновая прокладка в форме маленького кружочка. Зашипев от боли, девушка опустила брючину обратно.
- Вот так. – заключила она. – а теперь марш отсюда, и чтобы я вас больше не видела!
Потрясённая, а потому какое то время безвольная беспризорная толпа, под аплодисменты оставшихся людей, как под гипнозом начала выходить из кафе. Дождавшись, когда выйдет последний, хозяин забегаловки поставил поднос с чаем и пирожными на стол около девушки.
- Лиза! – окликнул он официантку. – встань на кассу.
Когда низенькая женщина выполнила его указание, мужчина тяжело опустился на стул напротив такой странной, но избавившей его от ежедневных набегов шпаны, девушки.
Та, достав кошелёк, стала отсчитывать деньги.
- Нет, нет. – поспешил остановить её хозяин чайной. – Это за счёт заведения.
Девушка убрала кошелёк.
- Тебя как звать? – спросил мужчина.
- Анна. – после паузы, в течении которой, девушка чуть прищурено рассматривала лицо своего собеседника, она добавила: - Санчес, Анна-Мишель.
Кивнув, представился сам мужчина.
- Ивов Анатолий Анатольевич.
Новые знакомые пожали друг другу руки, после чего Анатолий, наконец, решился спросить то что его так интересовало с тех пор как он заметил заплатку на брюках девушки.
- Рана…Ты служишь?
Анна-Мишель, налив себе чай и отставив остывать кружку, ответила:
- Не служу…уже. А так…было дело. – Помолчав, она кивнула на эклер. – Бери, я всё равно столько не съем…
Анатолий взял.


    
2.Бункер.
Весь следующий месяц Анна-Мишель приходила в чайную «Анатоль», садилась за самый дальний столик и пила чай с маковой булкой. Среди завсегдатаев и обслуги забегаловки, пошёл слух что это новый талисман хозяина. Сам Ивов на это никак не реагировал, однако он видел, что раз за разом девушка приходит всё более с хмурым лицом. Сегодня, стоя у кассы, она проговорила:
- Пора укрепляться, у тебя мешки с песком есть?
Знающий теперь что девушка почти никогда не шутит, кассир насторожился.
- Пока нет, а что?
Человек по фамилии Санчес не ответил, лишь протянула уже знакомую сумму.
Обслужив её, Ивов, позвонил на овощебазу, где он закупал продукты, и заказал сотню мешков с мокрым комбикормом.
День прошёл как обычно: заказы, люди, деньги…иногда Анатолий посматривал в сторону что-то рисующей на тетрадном листке, Анны-Мишель.
Девушка была так увлечена своим занятием что не обращала внимания даже на давно остывший, на этот раз зелёный, чай. Она рисовала старую карту, которую еле помнила. Завтра, эта карта должна была помочь спасти множество жизней.
Вечером, к заднему выходу из чайной, подъехал грузовик с заказанным комбикормом. Так как все посетители, кроме, разумеется Санчес, уже ушли, хозяин забегаловки решил сложить эти мешки прямо на пол.
Увидев, наконец, что творится вокруг, Анна-Мишель резко активизировалась.
- Нет-нет! – закричала она грузчикам. – Ставьте на окно!
С лёгкостью положив один мешок на плечо, она, несмотря на дикую боль в колене, перенесла и горизонтально положила его на подоконник.
- Как будто укрепление строим. – хмыкнул один из мужчин.
Не отреагировав на это замечание, девушка обратилась к Ивову:
- Анатолий, дом твой далеко? – ничего не понимающий кассир отрицательно покачал головой. – Ну всё равно, ночевать тебе лучше здесь, когда всё начнётся – целее будем.
«Будем. – подумалось мужчине, когда он нёс мешок. – То есть она собралась ночевать тут же. Хм, что же такое начнётся?»
После того как поздно ночью все окна, почти до верху были заставлены мешками и грузчики, наконец уехали, хозяин чайной не вытерпел и потребовал у Анны-Мишель объяснений.
- В пять утра по местному времени, без объявления войны, будет совершено нападение на вашу страну, на этот город, эту улицу. Первый снаряд взорвётся в пяти метрах от кафе «Анатоль» в пять часов, ноль одну минуту и двадцать восемь секунд.
- Откуда ты это знаешь? – опешил мужчина. 
- Я… - Замялась девушка. – Ты наверное, не поверишь, но я и запущу этот снаряд.
- Как так? – ещё больше удивился человек. – Не верю.
- Расскажу тебе кое-что о истории этой войны. Завтра, то есть уже сегодня через три часа, в полной уверенности в своей правоте, я нажму кнопку пуска ракеты D-68M. Это произойдёт из за того что правительства наших стран опять что-то не поделили. В общем, после моего пуска в течении недели город со всеми его жителями будет стёрт с лица Земли. Ну и так далее. Самое страшное что этот незначительный конфликт двух стран перерастёт в глобальную, мировую потасовку и в конце концов, НАТО будет вынуждено послать бойцов в самое начало всего этого ада чтобы избежать больших человеческих жертв. Вот та правда которой я располагаю, хочешь верь, хочешь – нет.
- Так ты из будущего? – переспросил Анатолий у девушки.
- Можно сказать и так. Я из той ветви будущего, где этого города уже нет и в помине, а основные военные действия идут в лесах.
В наступившем молчании Санчес посмотрела на спортивные наручные часы, которых раньше Анатолий не замечал.
- Давай спать. – бросила она. – У нас есть почти три часа.
Девушка улеглась прямо на пол в проём между рядами столиков. Анатолий последовал её примеру, но ему постоянно мешал живот, Поэтому, чуть пошумев, он сделал подобие кровати  из составленных сиденьями друг к другу стульев.

Проснувшись за полчаса до назначенного времени, Анна-Мишель, растолкала мужчину.
- А? Что? – начал он спросони крутить головой в разные стороны. – Уже началось?
Хотя до этого Девушка не собиралась отвечать, но всё же заговорила:
- Нет, минус полчаса. План таков: как бомба взорвётся, у нас есть минута или чуть больше, за это время мы должны отбежать как можно дальне. Вот эта схема, нам поможет. - Анна-Мишель показала тетрадный листок, на котором были обозначены  улицы города и время их бомбёжек. Мужчина про себя отметил, что бомбы будут падать с периодичностью в пятнадцать секунд. Девушка продолжила: - Если хочешь что-то забрать, бери сейчас.
Кивнув, хозяин забегаловки привычно встал за прилавок, открыл кассу и сложил в небольшой целлофановый пакет всё что там находилось. После этого, он, открыв тумбу, на которой стояла эта самая касса, стал рыскать внутри её. Через несколько секунд он оттуда вытащил сложенную в четверо фотографию и чёрный «Макаров». Увидев последнее, Анна-Мишель сильно побледнела. Анатолий это заметил.
- Что? – спросил он, рассовывая вещи по карманам.
- В прошлое отправляли тех, кто умирал в настоящем…Меня убили из этого пистолета. 
Девушка грустно вздохнула и поежившись накинула один из двух капюшонов своей толстовки.
- Ну, это точно буду не я.- попытался успокоить Санчес Анатолий. – Сколько времени осталось?
Анна-Мишель глянула на часы.
- Двадцать пять минут. Я тут подумала: пока не началось, может перекусим, а то потом будет некогда.?
- А что, хорошая идея! – согласился с девушкой кассир.
Включив нижний свет, он достал остатки тыквенной каши, разложил её по тарелкам и понёс их в сторону микроволновой печи. В это время девушка делала бутерброды. Нарезая батон, она, вдруг, вспомнила, как вырезали весь её отряд. Оказаться бы там, предупредить, помочь…
- …только батон с маком? – вернувшийся Анатолий о чём то спросил девушку, но находясь далеко отсюда, она услышала только конец фразы.
- Что?
- Почему ты всё время ела только батон с маком? – мужчина поставил тарелки с красновато-жёлтой кашицей, от которой сейчас шёл соблазняющий запах, на стол.
- Это единственный вкус который мне нравился до войны. У нас есть двадцать минут чтобы поесть и собраться. Давай ложку.
Мужчина, одной рукой подав её ложку, второй рукой кнопку включения чайника.
Ели молча, было не до этого. Собственно и полноценной едой это назвать то было нельзя: люди заглатывали всё ещё горячие куски тыквы, торопясь наесться впрок. Когда зашумел, а потом и выключился чайник компании «Vitek», девушка обратила внимание на то что Анатолий не стал пользоваться большим агрегатом, который стоял у прилавка, а поставил маленький «домашний» чайник на два литра. Да и сам этот чайник выделялся на фоне всей остальной нержавеющей посуды: светло кремовый аппарат стоял на розовой подставке, из которой выходил синий провод.
-Чай? – предложил Мужчина.
Девушка, посмотрев на часы, кивнула. Хозяин забегаловки заварил, а потом и разлил напиток по чашкам. Добавил себе одну ложку желтоватого, тростникового сахара, негромко размешал и только потом, по стенке кружки, стал аккуратно наливать кипяток. Этот рецепт  он перенял у ныне покойной бабушки, которая могла  чаёвничать целый день напролёт.
- Пять, четыре. – вдруг начала отсчитывать Анна-Мишель. – Три, две, одна.
После того как она щёлкнула пальцами, возле чайной раздался ужасный грохот. Задрожала посуда, падая на пол, зазвенело бьющееся стекло. Потух, замигавший было, свет, в дальнем углу, там, где днём сидела Анна-Мишель, на стол упал стеллаж.
Сквозь весь этот шум, Анатолий – хозяин разгромленной забегаловки, услышал как всегда ровный голос девушки.
- Уходим, сейчас рухнет.
Схватив всё ещё кивающего человека за руку, Санчес поволокла его к разбитому проему,  когда то стеклянной двери. Выбравшись на улицу, люди огляделись: бомба упала точно между двумя грузовиками которые стояли напротив чайной. Эти машины, догорая, теперь грозились взорваться в любую минуту. Один из вековых клёнов упал на крышу кафетерия, повыбивав ветками большую часть стёкол. Чудом осталась целой только деревянная обвешанная новогодней гирляндой, вывеска в форме  меленького заварочного чайника. Сейчас она торчала в одной из «комбикормовых» стен.
Постояв немного, мужчина позволил себе услышать, что говорит, спасшая его во второй раз Анна-Мишель Санчес.
- Надо идти, пока у нас ещё есть время.
- Конечно, только не так быстро. – ответил мужчина, ощущая как по его лицу текут и тут же высыхают скупые слёзы. Дело всей его жизни – руины.
- Именно так! – немного повеселела девушка оказавшись в более привычной ежели ранее среде. – Тебе надо растрясти жирок.
Выбравшись из зоны поражения своего первого снаряда, она увидела, как люди выходят из домов в различной степени одетости. Какой то пожилой человек подошёл к Анне-Мишель и глубоко поклонившись, спросил:
- Доброй ночи, не ответите ли мне, старосте нашего дома, что сейчас произошло около чайной, со стороны которой вы идёте?
Девушка, немного подумав, решила ответить в такой же витиеватой манере, в которой к ней обратился старик.
- Сегодня отнюдь не добрая ночь, старче, боюсь огорчить вашу мудрую голову, но нет больше чайной. Да и вообще советую выбираться из города как можно быстрее. Война началась.
- Этого не может быть! – Воскликнул старик, но присмотревшись и увидев в свете фонаря что девушка и не думает шутить, стал махать руками, подзывая всех к себе. Через тридцать секунд, когда народ обступил троицу плотным кольцом, Анна-Мишель стала заметно нервничать, ведь насколько она помнила, то очередная бомба должна была вот-вот упасть где то рядом.
- Как зовут тебя, дитя? – обратился к ней старик, голос его неожиданно стал сильным и властным.
- Анна-Мишель. – ответил девушка.
- Люди! – воскликнул вдруг дед. – Эта девочка по имени Аня утверждает что началась война! Но почему же тогда мы не слышим тревоги? Ведь должно же быть оповещение! – Народ загомонил. – Но в пользу её слов говорит то, что около чайной, которой заведует господин Ивов, был взрыв. Давайте спросим у него самого: стоит ли нам верить Ане. – старик подошёл к мужчине. – Ну и что скажете, Анатолий?
- Моего заведения больше нет, дед Леонид ты же всегда мне доверял…
Старик, словно сумасшедший, смерил обоих людей с ног до головы, потом вновь заорал:
- Люди! – затихли даже те шепотоки, которые были слышны по внешним краям круга. – Я должен спросить эту девочку: если началась война, то, что же нам делать?
Анна-Мишель глубоко вздохнула и посмотрела на светлеющее небо. Там, среди серых низких туч, что-то падало вниз…
- Ложись!! – закричала девушка во всё горло, и сама бухнулась на асфальт.
 Бомба «удачно» влетев в окно одного из близлежащих домов, с оглушительным грохотом, взорвалась.
Полетевшие в разные стороны стёкла и обломки бетона, словно пули пробивали насквозь все, что попадалось им на пути. Рискнувший приподнять голову Анатолий увидел как в трёх метрах от него, встающего человека, разрезало пополам большим куском металла. Мужчина почувствовал, как его голову снова прижимают к земле.
- Лежи уж. – Проговорила Санчес прямо в ухо. – Сейчас будет ещё залп.
- Зачем, здесь же итак…
Конец его фразы, вместе с ответом Анны-Мишель потонули в ещё более оглушительном взрыве в соседнем доме. После того как оставшихся в живых людей чуть присыпало обломками, девушка поднялась на ноги.
- Первый раз – пристреливают, второй – боевой выстрел. – сказала она, отряхиваясь. – Если ты заметил, то во второй бомбе было в два раза больше взрывчатки. 
Мужчина тоже встал, огляделся: вся улица была засыпана осколками битого стекла, бетона и прочего кирпича. Близлежащие машины все как одна были повреждены упавшими на них деревьями и фонарными столбами. Так же про себя Анатолий отметил что раненых почти не было, были либо живые либо мёртвые.
- Ты спасаешь меня уже в третий раз. – заметил он, обращаясь к Санчес. -Спасибо.
В ответ девушка только кивнула, потом, посмотрев сначала на часы, а затем на карту, произнесла:
- Так, тут недалеко должен быть бункер, ты знаешь, где он?
Анна-Мишель рассчитывала хотя бы на приблизительный ответ, но увидев, как Ивов отрицательно качнул головой, потрясённая осела на асфальт и закрыла глаза.
За годы войны, она, повзрослевшая на несколько лет, переносила всякое: и духоту танкового нутра, и холод, касающегося голого тела, льда. Голод, жажда, ветер - всё это ей уже было не страшно. Она всегда боялась только одного – информационного тупика, из-за которого невозможно двигаться дальше.
Она, Санчес Анна-Мишель, вела его – человека который, выйдя из убежища, ударит в тыл вражеским войскам, в никуда. В тупик.
Поборов в себе ростки отчаяния, девушка встала, открыла красные, от медленно застилающего всё вокруг дыма, глаза.
Что-то зло, пробурчав под нос, делая большие шаги, пошла к первому же уцелевшему человеку. Схватив его за отвороты пиджака, как следует встряхнула.
- Где бункер? Говори!
Человек, сфокусировав взгляд на лице девушки, запинаясь, начал что-то шептать.
- Что?!! – прокричала она ему в лицо. – Громче!!
- Б-бункер в подвале ш-школы.
Заикаясь, проговорил человек.
- Какой ещё школы? – Санчес снова потрясла мужчину. – Где эта школа?
Обладатель пиджака вытянул руку и показал, куда-то за спину девушки. Быстро повернув голову, Санчес увидела только полуразвалившуюся пятиэтажку. Повернувшись обратно, она услышала предсмертное «Там». Тело обмякло.
- Это не тупик. – ещё раз про себя зло пробурчала девушка, потом, повернувшись и выйдя на середину улицы, она стала махать руками, как это делала ныне почивший дед Леонид.
Выжившие, отреагировав на знакомые телодвижения и выкрики, стали собираться в круг. Когда большинство людей обступили девушку, Санчес начала говорить.
- Люди. – голос её себе самой казался ничтожно тихим и поэтому она стала кричать, становясь всё больше похожей на старика. – Тихо!! Я предлагаю единственное спасение – бомбоубежище!! Вы спросите: а какое я имею право вообще что-то предлагать? Никакого, но вот этот человек. – она показала на Анатолия. – Он мне поверил и до сих пор жив!! Поверьте мне и вы, кто готов жить дальше идём со мной! Всем остальным – счастливо оставаться!!
Девушка повернулась и зашагала в указанном направлении. Она не могла видеть, но отлично слышала, как за ней последовали люди.

Зайдя в здание школы, Санчес сразу спустилась в подвал. Там, обвитый трубами, высился грузовой лифт. На обеих его дверцах были процарапаны слова «Только вниз».
- Все сюда! – позвала девушка. Через несколько десятков секунд позади ней оказалось пятеро мужчин, Анна-Мишель отметила, что среди них был и Анатолий.
- Лифт грузовой. – Опять заговорил она, при этом думая, почему за всё время нахождения на улице у неё ни разу не заболело колено. – Предлагаю спустить сначала самых тяжёлых, как в прямом. – она посмотрела в глаза Ивову. – Так и в переносном смысле.
- Нас много. – немного коверкая слова заговорил мужчина в фуражке – «аэродроме». – Давайте спускать одного - двух болиных, и вместе  с ними людэй каторые смогут им помочь.
Анатолию вдруг подумалось, что девушка уже вот в который раз его спасает, но зачем? Не уж то он должен сыграть в этой войне какую то роль? Похоже Анна-Мишель знает куда больше чем рассказывает.
- Ладно, согласна. – кивнула Санчес и вызвав лифт встала слева от бывшего хозяина чайной.
- Нам надо поговорить. – бросил мужчина в её сторону.
- Угу. - согласно промычала девушка.
- Кто я такой, что ты со мной так носишься? – так же через плечо спросил мужчина.
 После долгого молчания, Анна-Мишель начала тихо говорить:
- Ты тот, кто ударит врагам в тыл, мы окажемся между молотом и наковальней. – Анна-Мишель сглотнула, помолчала, потом продолжила: - Только запомни: Воля это то сто заставляет тебя побеждать тогда когда разум говорит о том что ты повержен.

С этими словами она незаметно растворилась в темноте подвала.
- Анна? Анна-Мишель? – окликнул её мужчина. Ответа не последовало.
- Эй. – раздался голос из лифта, Анатолий посмотрел туда: говорил тот самый человек  в фуражке. – Ты эдэшь?
- Да. – машинально бросил Анатолий оглядываясь.
- А эта дэвочка гидэ? – не отставал от него человек.
 - Ушла. – с горечью ответил Ивов, нажимая кнопку с наполовину стёртой стрелкой вниз.
- А кито тэперь главный?
После некоторого промедления, Анатолий ответил:
-Я – главный.
В этот самый момент в его глазах загорелся огонь, который приведёт его к победе.





3.Санчес.
Отойдя в тень, девушка присела на чуть тёплую трубу.
«Ну вот, - подумала она. – Дело сделано».
Дождавшись, пока лифт остановится внизу, Анна-Мишель тихонько вышла из здания школы. Теперь, если ей попадутся выжившие, она знает к какому бомбоубежищу их направить. Выйдя на улицу, девушка, посмотрев на небо, где стелились низкие серые тучи, накинула один из капюшонов: всё-таки в этом году лето будет слишком холодным. Пройдя около километра по необычно тихому и пустому проспекту, она не сразу различила голоса двоих людей, которые ничего не опасаясь, шли её навстречу. Эти люди, как могла разглядеть Санчес, были военными той армии, в которой служила и она.
«Неужели уже вошли в город? Что-то рановато, помнится я полдня на «Небеле» проторчала, пока от города  руины не остались».
Проходя мимо, девушка старалась ничем не привлекать к себе внимания. потому как слышала много историй о мародерах среди рядовых своей армии.
- Ух ты, глянь. – сказал один парень другому кивая на Анну-Мишель.
- Ага. – ответил ему напарник, потом обратился к Санчес: -Девушка, а девушка, что это вы тут делаете? Одна, в оккупированном городе? Может вас надо обыскать?
С этими словами солдат ущипнул Анну-Мишель за ягодицу.
- Знаете, солдатики. – Несмотря на то что в её сердце уже горел жар драки, а мозг прикидывал как лучше ударить, девушка заговорила спокойным, ровным голосом. – Может не надо?
- Тю, она ещё и разговаривает! – заметил первый солдат. – А что именно не надо делать, может этого?
Задав вопрос, он изловчился и больно ущипнул девушку за бок, она улыбнулась.
- Улыбается. – заметил второй.
- Миха, да ей походу нравится. – первый ущипнул ещё раз.
Анна-Мишель знала, что завтра на этом месте появятся синяки, а может даже кровоподтёки, но всё равно улыбалась: как же давно она не дралась…
- Ну что молчишь, голуба? Нравится? – первый парень протянул руку чтобы ущипнуть в очередной раз. Но поймал лишь воздух: его цель сделала шаг назад.
Санчес поддев носком кроссовка валяющуюся сломанную швабру, подкинула её к рукам.
Пихнув Миху в живот, девушка заставила  отвалиться вторую, державшуюся на одном гвозде, половинку крестовины. В руках у неё осталось самое грозное оружие ближнего боя – посох, точнее палка.
- Захотела  поиграть? – спросил первый солдафон. – Что ж, поиграем.
Незаметно в его руках появилась длинная алюминиевая труба от пылесоса. Второй же солдат отошёл, видимо, чтобы не мешать. Вращая своё оружие в руках, противники медленно двинулись против часовой стрелки.
«Успешная атака. – припомнились Санчес чьи то слова. – Треть победы».
- Ну что же ты, только щипаться годен? – поддразнила девушка своего соперника.
Последовала атака.
Выпад, вверх, вбок, вниз от плеча – его труба летала как заведенная. Анне-мишель оставалось только обороняться и выжидать момента. Она знала что при столь стремительной атаке, человек быстро теряет силы. Ему потребуется до семи драгоценных секунд чтобы восстановиться…
А пока, голова, живот, плечо, кадык, ноги…

Девушке пришлось подпрыгнуть чтобы железо её не достало. Боль в колене пронзила её голову, но Анна-Мишель не предала этому значение. Через минуту такой пляски, солдат выдохся, посмотрел в лицо девушке, которая улыбнувшись, атаковала.
Для пробного удара, она выбрала живот. Человек чуть его не пропустил, далее Санчес наносила точечные, разящие удары, кружа вокруг солдата, как акула вокруг раненой рыбки. Спина, колени, плечо, живот, колени, грудь.
 Парень упал, девушка, выставив вперёд гвоздик, который остался от крестовины, размахнулась и направила посох в шею солдата.
Человек, готовясь умереть, зажмурился, но гвоздик  лишь слегка коснулся кадыка.
- Вставай. – послышалось сверху, девушка протянула руку, парень ухватился за запястье, между тем Санчес продолжила: - Самопляс, конечно, дело хорошее, но советую быть по сдержаннее, Гувер Стемпт.
- Откуда ты меня знаешь? – ошарашено спросил солдат.
- Ты не поверишь, наверное, но через полгода я сама приду к тебе учится.
- Я не верю, как тебя зовут?
- Э, не. – остановила парня Анна-Мишель. – Я не должна этого говорить, всё должно произойти само собой.
- Я кажется, понял. – в разговор вмешался второй солдат. – Но я думал, что это лишь слухи. Ну и как там, всё ещё война? 
- Да. – кивнула девушка. – Всё ещё воюем. Большего сказать не могу, сам понимаешь.
- Да о чём это вы?  - непонимающе спросил Гувер.
- Были слухи. – начал объяснять ему друг. – Что НАТО что-то мутит с машиной времени. Но я в первый раз вижу живого человека из будущего. Можно тебя потрогать?
Последний вопрос он задал девушке, смотря на неё с благоговейным ужасом.
Перед ответом, Санчес прислушалась к своим ощущениям: пока всё было нормально.
- Только чур не щипаться. – Предупредила она, ощущая как в колене, разгорается огонёк боли.
- Значит, тебе нельзя говорить о будущем? – спросил Анну–Мишель Гувер, в то время как второй солдат внимательно осматривал её ладони.
- Ну, не то чтобы мне кто то специально запрещал. – замялась девушка. – Просто это может всё изменить в худшую сторону. Да что ты там нашёл?
Этот вопрос она адресовала к Михе, пытаясь выдернуть из его цепких пальцев свою руку. С сожалением выпустив её руку на волю, солдат заговорил:
- Думаю: как они умудрились так удачно синтезировать плоть?
 - Не знаю…ой! – от боли в колене, которую до этого Анне-Мишель удавалось не замечать, она упала на землю.
- Что с тобой? – кинулись к ней молодые люди.
Прислонившись спиной к погнутому столбу, девушка начала задирать брючину на правой ноге. Подняв её до упора, она увидела что кожа под резиновой прослойкой между коленом и металлом растрескалась и начала кровоточить. Сама же металлическая «заклёпка» на несколько миллиметров вылезла из раны. Девушка попробовала задвинуть её обратно, но новый поток крови, заставил её остановиться.
- Подралась, блин. – пробурчала Санчес, прекрасно понимая что одной дракой тут не обошлось.
- Кто это тебя так? – Доставая аптечку из своего рюкзака, спросил Михаил.
Анна-Мишель, наконец, вспомнила где видела этого человека: он лечил её после того как на их отряд напали.
- Один… - Она зашипела от боли: солдат лил перекись водорода вокруг раны. – Один врач…наш отряд попал в засаду…он первый пришёл на помощь.
- Хотел бы я с ним пообщаться. – пробурчал Михаил, потом обратился к другу: - палку, дай ту железную трубу, живо! – потом снова к девушке: - Будем вынимать, потерпи.
Кивнув, она закусила трубу.
 - Руки. – Снова командовал «доктор». – Держи руки, подсядь под неё и держи.
Когда всё устроилось, и было готово к «операции», солдат перекрестился и поддел ножом край «заклёпки». Девушку пронзила такая боль что она почувствовала как под зубами прогибается трубка.
Взявшись за железо пальцами, парень начал аккуратно вытаскивать её из ноги. «Заклёпка» оказалась длиннее чем казалась на первый взгляд. Михаил вытащил и положил рядом с ногой тонкую окровавленную, с зазубринами на конце, никелированную иглу. Тем временем в голове у Анны-Мишель звучала целая канонада боли. Девушка знала: стоит ей отвлечься от находящейся в её рту, сдавлеемой зубами железки, всё, она потеряет сознание. И кто знает, обретёт ли она его вновь?
- Вот и всё. – заговорил вспотевший солдат. – Сейчас перевяжем…- его голос уплывал вместе с лицом, на месте оставались лишь невероятно огромные карие глаза. – месяц, и будешь как новенькая.
Михаил влил в отдельный складной стаканчик немного спирта, перекиси водорода, добавил йода. Всю эту бурду, набрав пипеткой, накапал в рану. видимо, от боли девушка в полуобморочном состоянии стала извиваться, пытаясь освободиться из цепких объятий Гувера.
- Держи крепче. – бросил ему друг.
Солдат только кивнул. Вдруг, девушка успокоилась, её дыхание и пульс нормализовались.
- Потеряла сознание, бедняга. – перевязывая колено бинтом, резюмировал Михаил. – Можешь отпускать, конечно, по-хорошему, её надо в мед блок отнести.
Гувер, с трудом разжав челюсти Санчес, вытащил от туда почти сплющенную трубку, на ней отчётливо виднелись глубокие следы клыков. Солдат показал это другу.
- Выбрось. – сказал он внимательно осмотрев вмятины – И никому никогда об этом не рассказывай.
- Почему? – опешил солдат.
- Чует моё сердце что человек такого сделать не может. – пояснил врач глядя на девушку. – Ладно, делаем носилки, покажем ка мы эту девушку Егерю.

4.Спирт.

Медицинская палатка: длинное белое сооружение с красным крестом на боку, была разделена на три отсека.
В так называемом «Тамбуре» оказывалась помощь «лёгким» раненым. Поэтому, кроме стола и пары стульев, в нем больше ничего не имелось.
«Приёмный покой» служил для размещения ждущих операцию «тяжёлых» больных. Здесь пахло медикаментами и потом.
Третьим отделением была «операционная» - царство доктора Егерь и его учеников, к которым и относился Михаил.
В операционной главврач со своими учениками творил чудеса чуть ли не ежедневно. Ставя на ноги смертельно раненых пациентов, он почти никогда не выходил из лёгкого запоя.
Сейчас, после очередной семичасовой операции он отдыхал лёжа прямо хирургическом столе. К его пальцу был пристёгнут датчик измеряющий пульс. Егерь любил, вот так, слушая мерное попискивание аппарата и стоны раненых во сне, лежать на железном столе и ощущая затылком его холод, подумать о жизни.
- Доктор! – услышал он возбужденный голос Михаила – пожалуй, лучшего из его учеников. – Доктор Егерь, мне срочно нужна ваша помощь!!
Двое молодых солдат, таща на носилках, какое-то тело, ворвались в операционную.
- Ну что у тебя? – лениво, всё ещё не отойдя от сна, спросил Егерь. 
- Девушка, операция на ноге, вытащено вот это. – молодой человек показал главврачу иглу с головкой. Потом продолжил: - Я продезинфицировал рану как мог, и перевязал. Но главное не это, когда осуществлялась операция, она закусила железную трубку. Вот что с ней стало.
Михаил вытащил из рюкзака смятую железку. Доктор, окончательно придя в себя, присвистнул, а потом приложился к бутылке самопальной водки.
- Вот что. – врач снова пришёл в любимое состояние. – раздевайте её и на стол.
Оставив солдат в отсеке, он пошёл на склад за сильными обезболивающими, ведь если эти зубы гнут металл, то что они могут сделать с плотью?
Вернувшись в своё родное операционное отделение с целым пакетом всяких баночек, он застал парней за аккуратным стягиванием брюк с больной. Поставив пакет на пол, и слегка покачнувшись, Егерь взял хирургические ножницы.
- Это делается так. – обронил он в сторону парней и стал резать брючину снизу вверх. Дойдя до колена, он, остановился. Приподняв ногу, мужчина остановился.
Увидев красные от крови бинты, главврач снова приложился к бутылке. Сделав пару глотков, он поинтересовался:
- Как колено?
- Сам сустав вроде в порядке, а вот то место откуда я вытащил эту штуку…там весёлого мало.
- Резать к чертовой матери! Не дожидаясь гангрены. – воскликнул, улыбающийся врач, заметив что девушка начала приходить в сознание.
- Как резать? – села на месте еле очухавшаяся Санчес, потом осмотревшись, спросила: - Где я?
 - Там, где вам помогут. – елейным голосом заговорил Егерь. – Михаил, эфир!
Парень одел девушке на лицо маску и включил подачу газа, через несколько секунд она уснула.
Разрезав, наконец, кровавые бинты, которые тут же полетели в мусор, врач начал осматривать колено.
- Мда, хотел бы я глянуть на этого костоправа. – мужчина хлебнул из бутылки, потом, плеснув из неё же на колено, потянулся к пакету с лекарствами. Стоявший всё это время рядом, Гувер, протянул пакет доктору. Егерь, выбрав, почти не глядя, баночку, заправил её в специальный пистолет. 
- В мышцу. – приказал он Михаилу протягивая инструмент.
Человек нагнулся и аккуратно ввёл иглу с внутренней стороны сустава. Нажал. Послышалось шипение.
- Всё, хватит. – Егерь, забирая у своего ученика «пистолет», продолжил: - А теперь, господа, будем блюзить, и только пусть попробует толстуха не отпустит её! – с этими словами, из кармана своего не слишком чистого халата, он достал маленькую губную гармошку. Заиграл.
- Чего это он сейчас сказал? – спросил Гувер у своего друга.
- У него дед был толи шаманом, толи колдуном, он научил нашего врача прогонять смерть с помощью музыки.
От удовольствия, Егерь закрыл глаза. Негромко играя старый грустный мотив, он представлял как эти старые, но чистые звуки обволакивают его, девушку, распростёртую на столе, операционную, палатку, часть, город, мир… 
Обволакивая, они создавали нечто наподобие живого щита против духов увядания и смерти. Благодаря этой музыке, Олег Егерь одновременно стал меньше атома и больше вселенной. Каждой своей клеточкой, каждым нейроном, он чувствовал, что сейчас может почти всё. Пока звучит музыка, он становится почти равным Создателю. Он может воскрешать или убивать, он знает всё тайны на свете, даже ту, которую от всех, даже от себя, скрывает пациентка, лежащая на холодном железном столе на далёкой и такой крохотной голубой планете. Через минуту, Егерь прекратил игру, спрятал гармонику в карман и снова приложился к бутылке.
- Итак.- заговорил он оглядывая пациентку с ног до головы. – Колено мы ей подлечили, теперь дальше. – Он ещё раз внимательно оглядел Анну-Мишель. – Синяки эти сами пройдут, челюсть…Челюсть это вам не сапоги с трупа снимать. Переверните её на бок. 
 Молодые люди повиновались. Врач, надев резиновые перчатки, зачем то потрогал скулы, шею, позвоночник. Пересчитал позвонки. Хмыкнул. посмотрел за уши. Стал ощупывать череп. Если бы Михаил не был так хорошо знаком с доктором, то он бы подумал что врач, просто делает видимость, что занят. Однако это было не так, парень знал, что если Егерь осматривает пациента и не пьёт, то дело действительно стоящее. Сейчас он не пил.
- Михаил. – подозвал к себе мужчина своего ученика. – Подержи открытым ей рот. Вот так, хорошо, только нив коем случае не суй туда пальцы.
Солдат повиновался. Егерь, хлебнув из почти пустой бутылки, выплеснул остатки в рот девушке.
- Вы что…? – начал было возмущаться Гувер, но потом, не поверив своим глазам, замотал головой. Видение не проходило: с виду обычный рот Анны-Мишель, стал увеличиваться в размерах. Клыки, став почти такими же как у диких собак, теперь вовсе не украшали рот Санчес.
- Вы чем рану промывали? – спросил Егерь у молодых людей.
- Всё как вы учили, - кивнул Михаил. – Йод, перекись, спирт. Смешал, и по капле в ранку, только я не понимаю?
- Видишь ли, - помолчав, начал объяснять главврач. – Спирт, попадая в кровь, будет в ней первобытное существо. Возможно, от которых произошли и мы, а может это более ранняя цивилизация.
- Так что, она потомок Древних? – спросил Гувер почесав затылок.
- Ну, врятли прямой потомок. – Врач подошёл к тумбочке на которой стоял аппарат искусственного дыхания, скрипнул дверцей, и достав от туда очередную бутылку со своим пойлом, продолжил: - Прямой потомок, это врят ли, но определённый процент крови присутствует. Можно сказать что это заново открытый старый вид живых существ!
Тут Анна-Мишель открыла глаза.
Заметив это, Егерь Олег Львович – главврач полевого госпиталя, повидавший за свою врачебную практику всякого, чуть не упал в обморок. Вместо глаз у девушки были абсолютно чёрные бездонные провалы без белков.
После того как Санчес моргнула, белки появились.
- Как вы себя чувствуете? – совладав с собой, спросил врач убирая бесполезную маску.
 - Как человек которого только что  накачали какой то гадостью. – хрипло ответила Санчес, заметив свои грязные, изрезанные брюки в корзине для мусора. 
- Позвольте узнать: как вас зовут? – не отставал от девушки врач, записывая что-то в блокнот.
 - Санчес, Анна-Мишель, год рождения тысяча девятьсот восемьдесят шестой. – говорила девушка, опережая все остальные вопросы. – В рядах армии с пятого марта ноль девятого года, убита двадцать восьмого июня двенадцатого. Переправлена на три года назад двадцать восьмого июня.
Санчес замолчала. Егерь, с невозмутимым взглядом спросил:
- Какое сегодня число?
- Двадцать девятое августа ноль девятого? – сильно сомневаясь в своих   словах ответила девушка.
- Ещё раз, как вас зовут? – спросил Олег, отхлебнув из бутылки.
- Санчес, Анна-Мишель. – оглядываясь, ответила девушка.
- Что вы делали в городе?
- В городе? В каком городе? – решила приврать Санчес, но увидев,  знакомые, но хмурые лица, передумала. – А, в городе, может, гуляла?
- Может быть… - задумчиво произнёс врач, что-то записывая в планшет.
- Скажите, снова заговорил мужчина. – А вот это вам зачем?
Егерь, положив на поднос окровавленную иглу со шляпкой, показал её пациентке.
Стоило Анне-Мишель один раз взглянуть на «заклёпку», как у неё тут же помутнело в глазах. Прикрыв их руками, она перевернулась на бок и застонала от боли: под рёбрами начали набухать кровоподтёки.
Перед её взором не было той палатки, в которой сейчас находилось её тело. Постепенно, сантиметр за сантиметром, перед ней возникала другая, та, в которой она умирала. Шла операция над её перебитым коленом. Стол и пол под ним были давно залиты кровью. Оперировал Михаил. Девушка знала это, хотя и не видела его лица.
- Привяжите её чем ни будь! – крикнул он кому то за её головой. Ему ответили. Врач поднял голову, на его измождённом лице была только усталость от ежечасных операций: - Голову, голову тоже. Нечем? Сами держите! Спирт! Заклёпку…
Видение кончилось.
- Это. – отрывисто заговорила Санчес. – Это заклёпка…я не знаю.
- Почему вы плачете? – спросили сверху. – Это не так уж и важно. Всё будет хорошо.
«Баба! – думала про себя девушка. – Расклеилась тут! Нашла где реветь! Вспомни кто ты такая! Ты  - солдат! Вспомни Девиз своего отряда: «Пробивая тупики, делая дороги. Пройдём мы все пути, пока несут нас ноги!» Вспомни как было раньше: синяки? Кровь? Плевать! Лёд под голой жопой? Да плевать! Вспомни Карлоса, все думали что он идиот, а оказалось что он во всех ситуациях находит что-то позитивное. Бери с него пример».
Сквозь слёзы Санчес заставила растянуться свой рот в улыбке.
- Ну вот и хорошо, вот и славно. – заключил Егерь хлебнув из бутылки и заглянув её в лицо. – Недельки две полежишь, и сможешь ходить.
- Какие недельки? – спросила девушка, колено больше не болело, у неё вообще было всё прекрасно.
- Да, пару недель, ты сейчас на обезболивающих. Причём этой дозой, слона свалить можно! 


5. Генерал.

После того как Егерь дал, находившимся неподалёку медсёстрам указания насчёт того где и как разместить новую пациентку, он пошёл в штабную палатку. В отличие от остальных крупных «построек», эта палатка была не просто большой – огромной. В ней размещалось сразу несколько генеральских семей вместе с различным скарбом. Но середина помещения была отведена под полевой штаб. По уставу, там обязательно должен был находиться, однако сейчас, войдя внутрь, врач никого не нашёл. Взяв чистый лист бумаги, он, по привычке шепча про себя слова, стал писать.
- Генералу Ахматову Д. А, от главврача Егерь О.Л. Записка. Дима, у меня странный пациент, больше сообщу при личной встрече.
Расписавшись, мужчина взял со стола одну из многочисленных печатей, и коротко выдохнув на неё, прислонил к бумаге. Получилось немного смазанное, красное слово «срочно». Хлебнув из захваченной с собой бутылки, Олег Львович взял ещё одну печать. После повторения процедуры на бумаге появилось слово «секретно». Оставив записку на столе, доктор, покачнувшись второй раз за день, отправился глянуть на своё новое «приобретение».
 Присев рядом с дремавшей девушкой, он положил руку ей на перевязанное колено, тихонько позвал.
- Анна?- пациентка не отреагировала.
Медсестра, проходящая мимо, и видящая как врач немного сдавливает перевязанное место у девушки, сказала:
- Это не поможет, похоже, Олег Львович, что она забылась самым крепким сном, который только может быть.   
- Ладно. – вздохнул мужчина, потом, через паузу добавил: - Мне надо провести кое какие опыты над больной. Вы мне поможете? – Егерь, видя испуганное лицо медсестры, поспешил её успокоить: - Обещаю, эти эксперименты её не навредят, уж больнее чем было, не будет.
- Х-хорошо. – согласилась помощница врача, всё же сомневаясь в своём решении.
- Я сейчас! – бросил через плечо доктор, быстро шагая к операционной и на ходу отхлёбывая из бутылки.
В своей обители, он ещё раз скрипнув дверцей тумбочки на которой стоял аппарат искусственного дыхания, достал из её недр маленькую видеокамеру.
Большего ему и не было нужно.
Вернувшись обратно, он подозвал к себе медсестру. Когда она подошла, он, открыв Санчес рот, сказал:
- Так, чтобы не произошло, рот не отпускай, мне нужен хороший обзор.
Кивнув, помощница взялась за челюсти Анны-Мишель. Егерь, включив камеру и начав снимать, заговорил вновь:
- Перед нами, поступившая сегодня утром, девушка, возраст примерно двадцать три года, поступила с травмой ноги, в ходе операции было установлено следующее. – он приблизил объектив к челюсти Санчес. – Вот, с виду обычные зубы, но стоит только попасть спиртосодержащему веществ в организм. – Врач с лихвой плеснул в рот девушке. – Мы видим мгновенный результат: Челюсть нашей подопечной изменяется, нет, кости не деформируются, но каким то образом внутренняя ротовая полость становится больше похожа на ротовую полость крупных собачьих. В частности я видел такие зубы у шакалов, когда их изучал. Но и это не всё, сестра! – он передал камеру помощнице, потом двумя пальцами открыв глаз Анна-Мишель, забрал камеру обратно. – Сестра, помогите, подержите  пожалуйста веки так чтобы я смог заснять эти чёрные провалы глаз. Вот так, хорошо. Прошу заметить, здесь нет никакой фальсификации, это реальный, живой человек. Назовём её просто номером один, так вот, номер один разговаривала со мной не более как полчаса назад. И всё же, мы видим что белков нет! То есть они существуют в принципе, но реакция на спирт такова, что они исчезают. По данным наблюдений я – профессор медицинских наук, доктор Егерь Олег Львович, заявляю что это новый вид, если вообще не новый виток эволюции человека. Хотя с такой же вероятностью это может быть всё что угодно. Ясно одно: оно существует, вот оно, я, да и не только я, дотрагиваюсь до этого существа.
Мужчина закончил запись. Одной рукой убирая камеру в карман, а другой поднося ко рту бутылку, он посмотрел на бледную медсестру, всё ещё держащую открытым глаз девушки. Перед тем как выпить, Егерь проговорил:
- Отпускай. Пускай спит.
Сказал, и устало побрёл к операционной.
- Олег! – окликнули его, когда он заносил ногу что - бы переступить маленький порог, служивший так же мощным магнитом для закрывания дверей во время операцию
Врач обернулся, в дверях полевого госпиталя стоял высокий, мускулистый мужчина в форме генерала сухопутных войск. По его статной, подтянутой фигуре нельзя было определённо сказать сколько ему лет. Лишь узкий круг людей, в том числе и врач, знали: ему уже за шестьдесят, далеко за шестьдесят.
Доктор развернулся, и чуть шатаясь, подошёл к генералу Ахматову. Отдал честь.
- Что у тебя такого срочного, что ты стал распоряжаться в штабе как у себя дома? – недовольно спросил Дмитрий Александрович.
- Глянь последнюю запись. – ответил врач, отдавая камеру генералу. – Сделать это лучше в операционной, я пока её разбужу.
Удивлённый мужчина, взяв хрупкую вещь, отправился в ту часть мед палатки где раньше он никогда не был. Оглядевшись, и не найдя никакого стула, он взгромоздился прямо на холодный операционный стол. Включил камеру, но тут увидел в дверях голову Олега Львовича.
- Там ещё, рядом с тобой, планшет лежит, почитай, мы сейчас.
Голова скрылась за дверью. Ахматов, посмотрев по сторонам, нашёл планшет с зажатым в него исписанным листом бумаги. Отложив камеру, он углубился в чтение.

В это время, Егерь, хлебнув из бутылки, потащил девушку под душ. Конечно, он знал, что есть и более надёжные способы пробудки пациента, например ввод в организм специального препарата. Но мужчина боялся, к которому может привести такой укол. Поэтому он решил обойтись простым, но надёжным душем – шарко.
Положив пациентку на железный пол в обрамлённой кафельной плиткой душевой, Егерь включил горячую, почти кипяток, воду, через несколько секунд её сменили ледяные струи. Спустя три температурных смены, Санчес зашевелилась.
- Не…не надо. – простонала она, корчась в позе зародыша на холодном полу из нержавеющей стали.
Мужчина, выключив воду, помог Анне-Мишель встать на ноги. Закутав в большое, махровое полотенце, которое нашёл в чьём то открытом шкафчике, он вывел еле идущую девушку из душевой. На полпути к операционной, задрожав ещё больше, Санчес заговорила:
- Спасибо что разбудили, мне снились отнюдь не радужные сны.
Егерь, думающий сейчас о том, разрешат ли ему проводить опыты над этим существом, приложившись к бутылке, кивнул.

Первое что он увидел, войдя в свою обитель, было хмурое лицо генерала, смотрящего  видеозапись. Судя по звукам доносящимся из динамика камеры, запись уже подходила к концу. Остановив её, Ахматов поднял взгляд, и увидел доктора, за спиной которого стояла Анна-Мишель Санчес – та самая «номер один». Мужчина выключил и отложил камеру.
- Да, дела. Что ж, садитесь. – Генерал, сняв ботинки и забравшись на стол с ногами, указал на оставшийся метр свободного места.
Врач и девушка сели так чтобы беспрепятственно видеть лица генерала и друг друга.
 - Что будем делать, Дима? – нарушил напряжённую тишину медик. В течении этой паузы Ахматов рассматривал девушку.
- Тут сложно. – спустя несколько длинных секунд, наконец заговорил генерал. – Без ста граммов, как говорится… дай ка сюда свою бутылку.
Егерь, держа за горлышко, вытащил из кармана и протянул мужчине ополовиненную тару.
Генерал взял, вытер рукавом горлышко и сделал большой глоток самопальной водки врача.
- Ёлки – палки. – скрючив лицо, заговорил он прижимая рукав к носу. – Как ты это пьёшь? Это же…ух как прошибло!
- Это пойло, как не странно, напоминает мне нашу жизнь. – философски заметил врач. – Дерьмо редкостное, а бросить никак. Ладно, что делать будем?
- Поскольку опыты над ней тебе ставить никто не даст. – наконец, продышавшись, начал говорить генерал. – А расстрелять её без суда, что было бы правильным, мы не можем, остаётся что? Правильно – ничего. Отпустить на все четыре стороны.
При этих словах Ахматов посмотрел на Санчес. Девушка, конечно же знавшая что просто так её не отпустят, выгнула бровь. Через паузу, мужчина продолжил: - Анна-Мишель выйдите пожалуйста, нам надо поговорить с Олегом Львовичем так сказать с глазу на глаз.         
Санчес посмотрела на доктора, тот кивнул, после этого, она слезла со стола и босиком двинулась к выходу.
В течении тех секунд когда девушка находилась в операционной, мужчины молча провожали её взглядом. Потом, когда она, выйдя, захлопнула за собой дверь, Ахматов тихо спросил:
- Не подслушает?
- Нет. – уверенно ответил его собеседник.
- Тогда вот что, если это всё правда, а я не сомневаюсь в этом. То как я понимаю, тебе нужен материал для исследования. – Егерь отпив из бутылки, кивнул. – Утром...будет тебе материал.
Замешкавшись с той стороны двери, Санчес услышала последние слова генерала.

6. Дезертир.

  Поздно ночью, когда все уже спали, в «приёмный покой» полевого госпиталя проник человек. Ему была поставлена одна единственная задача – убить. Анна-Мишель знала это так же хорошо, как и то что этот горе убийца не был профессионалом. Иначе он бы не задел поголовно все многочисленные «сигнализации» которые она весь вечер так усердно расставляла. Сначала он наступил на стекло, потом задел леску, а теперь дребезжал медленно отодвигаемым железным горшком, поставленным девушкой в проходе между кроватями.
Вот, наконец, восемнадцатилетний рядовой, подошёл к голове своей жертвы. Склонившись над ней, из подмышки он достал подушку. Так всё будет выглядеть как можно правдоподобнее: задохнулась во сне, никто и не подкопается.
Взяв своё «оружие» двумя руками, человек стал наклоняться над безмятежно спящей на спине девушкой. Вдруг, случилось странное: спящий человек открыл глаза и ударил его чем то тяжёлым по уху.
Санчес была парня сковородкой до тех пор, пока он не стал падать на пол. Подхватив его за подмышки, Анна-Мишель аккуратно положила молодого человека на соседнюю, пустую койку. Начала снимать с него одежду. Переодевшись в форму родной армии, она вышла из палатки.
- Эй, стой! – приказал её чей то голос. Девушка не обратила внимания, ей надо было как можно быстрее выбраться из части. Она уже знала куда – в город.
- Стой, тебе говорят! – голос был уже ближе, но и до городской черты было недалеко.
Анна-Мишель побежала. Сзади больше не кричали потому как послышался выстрел.
«Первый. – Думала Санчес. – Первый всегда в воздух».
- Стоять! – снова крикнули сзади. – Ах ты тварь. А ну стой, сука!
Город как то неожиданно обступил Санчес со всех сторон, бежать стало легче, но и противники не отставали.
«Вот, сейчас в дом. – отрывисто думала девушка почти задыхаясь. –Там должен быть второй выход».
 Внезапно прозвучала короткая автоматная очередь, похоже, тот кто за ней гнался, не знал усталости, и вообще получал от погони массу удовольствия. Ещё очередь, и ещё…
Вдруг, девушка почувствовала резкую боль в колене и в боку, похоже, транквилизаторы которыми её накачал доктор, переставали действовать. Эта боль обволакивала и сжимала в точку всё сознание девушки.
Анна-Мишель, спрятавшись в одном из многочисленных сквозных дворов – колодцев, прижала ладонь к правому боку. По ней текла кровь.
«Кровь? – подумала она. – Плевать! Как там было? «Пробивая тупики… ах ты чёрт, как болит! Надо промыть, только где это сделать? Где? Бункер!!»
Санчес знала что до бомбоубежища, в который она отвела людей, оставалось пройти всего ничего, но с такими ранами этого сделать было почти невозможно. Подождав для верности ещё чуть-чуть и поняв что её больше не преследуют, девушка отправилась в путь. Пройдя при двора, это почти половина пути, она чуть не потеряла сознание, всю оставшуюся дорогу её заметно мутило.

В подвале полуразвалившейся школы, у Анны-Мишель подкосились ноги, она упала и оставляя за собой широкий кровавый след рыча от боли, еле вползла в нутро лифта. Из последних сил, облокотившись спиной к лифту, она приняла сидячее положение. Нажав на кнопку, Санчес начала громко декламировать всё что помнилось из стихов. Это было нужно чтобы быть в сознании до прихода помощи. Первым вспомнился гимн её отряда, они его переделали из старой песни, поэтому он запоминался довольно легко.
- «Пробивая тупики, делая дороги,
   Пройдём мы все пути, пока несут нас ноги
   От столицы о окраин
    С южных гор, до северных морей
    Я иду, ведь я хозяйка
     Необъятной родины своей» 
Перед тем как потерять сознание, девушка услышала невнятные человеческие голоса.
 
01.11.10