Отрицание отрицания

На второй перемене Злой идёт по коридору и замечает  сидящего на подоконнике  тучного  подростка-увальня, явно перекормленного своими родителями.
- Привет, Добрыня!

Такую кличку Никита Дубравин получил  за свой добродушный характер. Его мясистое лицо украшает кепка рэпера с прямым козырьком, сдвинутым на бок. Из ушей свисают проводки от наушников.
- Привет, Злой, - радостно кивает он.

- Ну чё, постригся?
Добрыня на мгновенье приподнимает кепку, показывая бритую налысо голову.
- Как видишь.
- Ну вот, совсем другое дело. На человека стал похож.

- Это я специально... к сегодняшнему дню.
- Короче, в двенадцать мы должны быть уже там. Так что после третьего урока срываемся.
- Ясно.

- Что слушаешь? - Злой  подсаживается к нему на подоконник. – Как всегда Эминем?
 - Нет, сейчас Плацебо.
Злой сует себе в  ухо один из его наушников, но через минуту возвращает.

- Не, что-то не цепляет. Как группу назвали, такая и музыка.
- А что  название  означает?
- Ну это типа такая таблетка безвредная, - объясняет Злой.  - Для внушения. Люди думают, там – лекарство, а там – пустышка. А людей надо лечить иначе. По закону диалектики.
- Как это?

- Ну есть такой закон отрицания отрицания. Человека толкаешь в пропасть – он упирается. А умоляешь: ой, не надо, не прыгай -   обязательно прыгнет.

В коридоре появляется Эмма. На бедре у неё болтается сумка на длинном ремне, а изо рта у неё выглядывает палочка от  чупа-чупса. Навстречу ей в широких рэперских штанах идёт Графов, с которым она встречалась в девятом классе. Увидев Эмму, он тут же начинает  весело скандировать:
- Эмма сакс!  Эмма сакс!

- Сам  соси! – огрызается она, вытаскивая изо рта чупа-чупс. – Это ты там написал?
- Что написал? – удивляется Графов.
- Смотри, если ты, я тебе бошку расшибу, понял?
- Да пошла ты! – обижается Графов.

Эмма идёт дальше. Заметив Алёшу на подоконнике, она делает вид, что его не видит.
- Эмма! – окликает её Злой.
Она  не оборачивается. Злой срывается с подоконника и преграждает ей путь:
- Эмма, подожди!
- Оставь меня в покое!

Она обходит его и продолжает путь. Злой догоняет её.
- Постой!
- Ты оставишь меня в покое? -  заводится Эмма, останавливаясь.
- Не оставлю.
- Что ты хочешь?
- Посмотреть на тебя…
- Не насмотрелся ещё? – порывается она идти дальше.

- Нет, - качает он головой, - губы у тебя такие…
- Какие? – мгновенно перебивает она.
- …что их так и хочется поцеловать, - добавляет Алёша.
  По лицу её скользит улыбка…
- А глаза? – спрашивает она, закусив губу.
- А глаза  твои … просто сводят  меня с ума.

Глаза у Эммы и, правда, немного странные. Они почти всегда широко раскрыты, как будто она чем-то напугана. Нижние веки   почти не касаются края радужки. Такое выражение глаз обыкновенно бывает у   людей в состоянии шока. Но у Эммы оно застыло на лице с самого рождения и не сходит с её лица даже тогда, когда она улыбается.

- Это потому что я с утра  уже не курю, - смягчается она. – Как видишь, перешла на чупа-чупс.
- Прикольно, - улыбается Алексей. – А я думаю, чего это мне так хочется тебя полизать.

Он целует он её в сочные, пахнущие фруктовой карамелью губы, облизывается и добавляет:
- Полизать тебя… а не табачную фабрику.
- Ну, вот, монстр, - меняется она в лице, - ты опять всё испортил!