1336

***

В новой квартире, ради которой мы так много хлопотали, ночью вдруг сектора электрического света встали, в основном, у окон,  лишние, возможно, отсекая кубометры. Это зрелище краями отразилось в полусфере глаза, сидевшего с ногами на кровати; свет был как стекло, им можно было порезать себе пальцы…

Стал думать глаз, с ногами сидевший на кровати, что антипода боли нет, что только боль дает толчок, на пике в радость выпинывает нас –  радость есть трансформированная боль и не иначе…

***

Сейчас мне уже важно, что за стеною слева – труженик, а за стеною справа – рэкетир и что в газете колхозник, бизнесмен и карьерный художник. Я, Дмитрий Несусветный, понял, что  тоже питаюсь, нуждаюсь и в ванне купаюсь, когда уже время ушло и, как самоубийца теперь, ко всем добытчикам денег за холодной стеной прикасаюсь. Все так безнадежно для слабеньких нервов моих, что хоть анонимно живи; хоть ляг и подумай самые прекрасные перед голодной смертью мысли свои. Хорошо ещё, что продуктов полный подвал запасли. Я ещё и жениться хочу. Мне вообще хорошо и на виду анонимом и, как отшельнику, невидимой личностью. Классно суров этот жизненный климат. На черном фоне особенно ценишь фантазии, радости и удачи колхоз-бизнес-художника, большие,  как трактор у труженика и револьвер рэкетиров…

***

Мир отвратителен и хочется бомбить его, но надо строить садик. И я сначала удержаться не могу и бомблю его, бомблю, а после строю садик. В отвратительном климате выросли лишь лук да кислые яблоки, и я с досады присоединяю садик к миру и бомблю, бомблю их, а потом со всеми эскадрильями южней переселяюсь и твержу себе в полете, что буду только строить садик…

***

Он сел на трамвай, а мы остались. В руках авоська и в трамвае тесно, как в авоське, а нам темно и нас ветра сдувают. Ему прекрасно. Чудненькая, кстати, у него маманька. Кругом авоськи, а она к столу нас приглашает. И всем прекрасно…

Помолчу, правда, что этот праздник означает. Рывок в праздник, чисто по-русски – примерно, как та же самая революция, «рабы не мы»…

***

Если не выходит картина или с женщиной отношения, то лучше  отложи, не долбись, возможно, что ты уже так устал, что потерял вкус и ничего не соображаешь. А  потом всё переменится, и ты и она, люди регулярно в чем-то меняются – и всё в 5 минут сойдется, получится до самого последнего конца… (П.С.: сейчас бы я написал в другой манере, без изысков и  иносказаний, типа, сколько за раз дрочишь, столько времени рисунок и  рисуй. Хотя уже не так уверен, что на часы размазывать – маразм…)

«А ты читал такого-то? До самого конца?» – спрашивала, и это просто возмутительно, не знать, насколько же много книг на свете и какая времени нехватка их читать. Да, просто не знает, потому что сама очень мало читала и только по верхам, по обложкам прошлась, смышлено кумекая, что их не стоит читать, тогда как я в книжное море погружался всерьез и надолго, и видел там огромные страны и корабли, и самые разные рыбы, что рот разевали, но, если их не прочтешь, ничего сказать не могли…