Улыбаемся и я или 12 января 2010

        Впадаю в транс. Впадаю в транс и не забываю. Вспоминаю. Помню. Запомнила все. Запомнила стол, мой стол. Видела, как его оборудовали компьютером, клавиатурой с плохо нажимающей кнопкой Shift. Клавиатура привела меня в новый мир. Мир работы, цифр и строк. Стул. Мой стул он не такой как все, в этом я уверена и ощущала его постоянно своим местом. Пришла, день не первый, работы уже на день десятый. Села и поняла, что не мое, все кричит не мой стул. Опробовала остальные стулья, ходила и садилась на каждый, только ей одной понять, где ее стул. И поняла, поняла с первой попытки. Глаз, мой глаз заметил едва заметные темноватые пятнышки на синей обивке стула, а она заметила приятное притяжение. Мой, мой стул. С радостью несла его к своему столу. Новый отставила в сторону с неприязнью. Не мой, ты не мой. Нашла свой.
       Так все совпало, работа закончилась и я перестала принципиально общаться с моим знакомым, которому только и смогла бы об этом рассказать, а он бы так утешил, что я  бы всю ночь видела медовые сны. Нет работы, нет самого душевного общения, нет утешения. Только он может помочь, я не заговорю. Я немножко зажата в узкие границы тупика, НО еще не раздавлена этими границами. Только вот работы нет, которая заставляла забывать всех. Нет больше и моей музыки, ее нет. Она проводила со мной каждый рабочий день, теперь ее нет. Нет, нет, нет…а раньше писала лишь ок, ок, ок…На счету более четырех тысяч напечатанных «ок», теперь больше десяти напечатанных «нет». Вот оно началось время «до работы» и дурные мысли. Зато туман стоит - это значит, что я могу снова одеть свой красный шарф и идти, ехать, бежать. Только в нем, в шарфу, который приносит возбуждение в мою душу.
            Пришла, и день начинался с улыбки, нет, с оскала, самого неугомонного оскала. Только во сне мои губы остывали от улыбки, а морщинки по уголкам рта приходили в себя, лишь пять часов. Не боялась я за лишние морщинки. Не думала. Как могла? О чем? Не думала. До остановки, троллейбус, до метро, метро, остановка, автобус, до…теперь путь заканчивается, а раньше он продлевался до главного входа, с тугой дверью и до стола за стеклянной стеной.
           Хочу у себя дома стеклянные стены. Только моих провинностей они не спрячут. А там нечего было прятать. Тугая дверь. Такая тугая входная дверь. До того как это стекло поменяли, мне ее было, помогали открывать приятные люди с очень приятной внешностью. А если не дверь главная, то через шоу рум, там все легко, только так. А еще там коврики, два коврика постельных тонов, на которых зачастую оставалась одна треть принесенного мной на сапогах снега, а потом слизковатая плитка. Заходила, скользила, замечала, все равно в конце пути мой стол и мой стул.
             Люди. Разные. Кто-то приветлив и добр настолько, что лампочки горели от этого светлее, а кондиционер переставал барахлить. Люди. Кто-то потонул в своей высокомерности. Кто-то старался не напоминать никому о своем присутствии. Кто-то старался не замечать – не получалось. Люди курят, люди смеются, люди смотрят. Люди. Пьют по пять-шесть кружек чая, кофе в день, кто-то есть такой. Только нужно быть решительнее людям. Можно и с одной кружкой кофе вопросы все решить, а можно и шесть выпить и не суметь ничего. Можно найти причину зайти в этот зал с водой, что бы увидеть. А можно найти причину зайти в кабинет, что бы заговорить. Разные люди.
              Мой стол. Мой стул. Теперь я дома. Сижу за ним, на нем, только не там, не там за одиннадцать станций метро, за четыре остановки до здания в котором была. Мой стул, люблю его, мой стеклянный стол люблю его – это дома. А те стала любить уже на второй день. 
           С ревностью думаю о том, кто сидел на стуле, за столом и неудачно нажимал по два раза на клавишу Shift. Подскажу: она слушается, только сильнее надавить нужно, иногда даже очень сильно, но она потом печатает нормально. А вообще, привыкла я к ней, неплохая клавиша и самая популярная у меня была. Поэтому, наверное, и не слушалась, капризничала, зазналась совсем, ведь знала, что без нее никак.
Теперь я дома. Здесь тепло, уютно и только люди, которые душой любят. Отдыхаю, так все советовали. А что ж этот отдых такой утомительный и не могу ему я применения найти. Мой первый день в роли «без работы», в роли «закончился срок годности». Проснулась, в восемь, хотела что бы в три дня…Слишком много времени, столько времени, столько времени. Насильно заставила уснуть себя до одиннадцати. Телефон, не надо! Не надо будить, ведь так сложно было уснуть, что бы на пол дня, что бы не думать, а только увидеть во сне, что снова перехожу на красный свет дорогу и задираю голову вверх, что бы увидеть название любимого здания.
         Волосы, лицо – они были бы так кстати сегодня, если бы шла на работу. Глянула в зеркало, проскользнула мысль что и сегодня мне нужно идти в офис, но я ошиблась, я забыла. Растрачиваю свой свежий, приятный вид на гиппермаркет, магазинчики, салоны мебели. Сегодня понравилось платьице, только вот нет настроения покупать. Ушла и даже не сожалела о нем. Посидела на твердом итальянском диване в импровизированной комнате-кабинете. Не очень диван, журнальный столик – ничего. Мебельный салон не принес мне обычного удовлетворения. Не возбуждало меня ничего. Стол из темного дерева с квадратными ногами – то, что напомнила о квартире моего знакомого, стулья за ним, то, что напомнило мне - я не рядом. В прошлом с помощью работы я забыла об этом столе, за которым стояло два, лишь два стула грубой работы в стиле хай-тек, расставленных в шахматном порядке. Кусок меха белого животного на полу, прямо под ногами, хочется босиком. Нужна работа, что бы забыть этот мех, эти стулья и его запах. Работа. Нужен мой стул и стол и я снова человек.
            Салон штор – не моя слабость. Вижу и стремлюсь! Прилипаю ладонями к стеклу, кажется, продавец выйдет и уничтожит меня. Висит она – штора, штора его квартиры. Думала, у нас таких нет, и она не совсем такая, но так похожа. Развивалась штора, и я ее искала после того, как увидела у него. В той же комнате с белым мехом и белыми кожаными диванами, в которых я тонула. Она необычная висела, лишь облачно напоминая, что за ней стекла от потолка до пола на всю ширину комнаты, и она – штора – легкая, развевающаяся отдельными длинными нитями. Не забуду, понравилось так, что…если бы у него ее не увидела, не обратила бы никакого внимания и не поняла бы, что эти нити вообще могут скрывать окно. Стеклянная стена с видом на море и штора с шурупами, выкручивающими из меня воспоминания. Забуду. Все равно забуду. Когда-нибудь забуду. Уже не так помню. Не так помню, как сидела на столе и смотрела на развивающиеся нити шторы, а за ними была ночь и яркие огни пятизвездочного отеля Club Sera Hotel напротив и ждала, пока принесет мне текилы. Сейчас только она бы мне помогла, наверное, только она. А еще хочется закурить, не с затяжкой, просто затянуть дым в рот и выпустить его тонкой струйкой, затем взять бокал с широкими полями и сделать глоток, а если бы там еще был кусочек лайма, я бы его зажевала и получила бы полное удовлетворение. Я помню, только вот меня уже не помнят.
         Поздравляю. Первый день без работы и первые старые мысли в дурной голове. Какие дурные воспоминания. Мне плохо без работы, как плохо может быть без мужчины. Мне плохо и нет мне утешения. Ни дорогие салоны мебели, ни платья, приносящие визуальную радость. Подруга, она не сдается, она протягивает мне мороженное, как я люблю - черника и манго. Улыбаемся и я. Не могу забыть работу. Ведь она, подруга – работает. Я нет, сегодня нет, завтра нет, послезавтра – уже все знают ответ…Кто сегодня поздоровался с ними, кто сегодня сел на него, кто сегодня сел за него и работал на ней. Знаю планы моей работы на эту неделю, затем мои знания обрываются и от этого еще хуже. Я не у дел. Я и мои дурные мысли снова воссоединились.
           Собака. Лишь раз я повстречалась с необычайно красивой собакой у главного входа, белая, породистая. Большая и глаза на выкате, грустные и я счастливая. Она шла за мной, шла и носом тыкалась в мою ладонь. Откуда там собака я не пойму и сейчас. Но собака была и я была. Больше собаки не  видела, и меня начинают не видеть. Забудут, как и все забывают.
              Странно, конечно, но именно сегодня меня посетила мысль, что я готова для очередного безумия, я хочу уехать. Пол года не допускала эту мысль, думала, что с меня хватит, сегодня поняла, что очень хочу снова улететь. Знаю куда, уже в голове звучат их мелодии, туда. Только что бы я там одна, никаких знакомых и чувств. Там у меня никого, вообще никого.
               Думаю, все еще нормализуется. Только вот хочу назад. Хочу работу назад. Только ее. Мне плохо и местоимение «мне» с маленькой буквы.