Адюльтер

Петр Петрович Сторожевский был не в себе. Петра Петровича Сторожевского вывели из себя. Вывели и заставили посмотреть на себя со стороны. Петр Петрович Сторожевский был поражен жалким зрелищем. И это гигант мысли?! И это гроза консервативного литературоведения?! И это знаменитый педагог-новатор?!
- А ты выеби какую-нибудь бабу и все пройдет, - прошептал ему на ухо бес.
- Кому я на *** нужен? – с негодованием отверг соблазнительное предложение то ли сам мэтр, то ли то, что из него вывели.
Бес гаденько захихикал и, подмигивая на ходу то одним, то другим кровавым глазом, попятился к выходу.
- Нет, ты постой! – крикнул Петр Петрович вдогонку нечистому.
Но тот знал свое дело и быстренько смылся сверхъестественным способом, оставив Петра Петра Сторожевского размышлять над внедренной в него паскудной идеей.
- Вы уже спите? – спросил Петр Петрович Ирину Михайловну, набрав ее номер на мобильнике.
- Нет, - ответила женщина заспанным голосом.
- Как вы полагаете, Ирина Михайловна, почему госпожа Реналь отдалась Жюльену Сорелю? – строго чпросил заведующий.
- Вы на что-то намекаете? – раздался недоуменный голос из трубки.
- Да! – негромко рявкнул Петр Петрович Сторожевский. В соседней комнете спала жена, и он боялся ее разбдить. – Я намекаю, что должна быть какая-то причина, по которой госпожа Реналь отдалась Жюльену Сорелю.
- Наверно, потому, что она была в него влюблена. Ведь ее замужество не было счастливым. А тут такой красавчик и умничка.
Петр Петрович Сторожевский сжал зубы от злости, угадав выражение лица, с которым Ирина Михайлова произнесла последнюю фразу.
- Вы забываете, что она мать двоих детей, что она набожная женщина, что брак по расчету для того времени – нормальное явление, что тогда не было телевизоров, по которым активно пропагандировали адюльтер!
- Да, но…
Петр Петрович не дал ей договорить.
- Она вполне могла влюбиться в него, сделать его персонажем внутрнней любовной драмы, мысленно грешить и каяться, но отдаться – никогда!
- И тем не менее это произошло, - сухо сказали в трубке.
- Вот я и спрашиваю – почему? – уже не так напористо спросил Петр Петрович.
- Я давно читала «Красное и черное», но, насколько помню, у Жюльена был план, как овладеть матерью своих подопечных. Он просто привел его в действие, и она не смогла устоять. 
- А почему вы так тихо говорите? – настороженно спросил Петр Петрович. – У вас там кто-то есть?
- Да, - ответили ему в полный голос, - в соседней комнате спит мой сын.
- Извините-извините, - сказал Петр Петрович.
- Вы меня в чем-то подозреваете? – спросила Ирина Михайловна.
- Нет, - после некоторой заминки ответил Петр Петрович. – Разве что в плохой памяти. План Жюльена практически сорвался. Госпожа Реналь встретила его вторжение криком «Несчастный!» После чего воинственный захватчик упал на колени и горько заплакал.
- Значит, она его просто пожалела, - сказала Ирина Михайловна.
- Вот именно! – негромко воскликнул Петр Петрович. – Она назвала его «несчастным», так как знала, что план его провалился, у него ничего не выйдет. Но в то же время осознала, каким ударом будет для него ее отказ, возможно даже, он что-то сделает с собой. И из жалости отдалась. Вы поняли, в чем фишка?
Петр Петрович хитро улыбался.
- Еще бы я этого не поняла, - насмешливо сказали в трубку.
Петр Петрович сделал многозначительную паузу.
На том конце раздалось тихое шуршание
- Ну, и в чем фишка? – с ласковым интересом спросила Ирина Михайловна, не выдержав молчания заведующего.
- Дело в том, что наш расчетливо-наполеонистый красавчик Жюльен добился результата именно потому, что план его сорвался и сам он вышел из своего брутального имиджа. Ясно?
- Да, - коротко сказали там.
- А набожная женщина изменила супругу, клятву верности которому приносила в церкви, именно потому, что проявила христианское милосердие по отношению к ночному вору ее женской чести. Вы понимаете, что хотел этим сказать Стендаль?
На том конце молчали.
- Жизнь разрушает наши планы, наши расчеты, наши догмы, наши верования и добивается нужного нам результата беззаконными средствами. Жизнь живет нами, Ирина Михайловна! Вы только подумайте! Не мы живем жизнью, а она нами!
На том конце молчали.
Петр Петрович нетерпеливо крякнул.
- Петр Петрович, вас опять кто-то вывел из себя в интернете? – спросила Ирина Михайловна. 
Петр Петрович хотел заявить протест несправедливым домыслам, вознегодовать по поводу невнимания коллеги по работе к его литературоведческим изысканиям, выразить свое мнение о распоясавшихся юзерах женского пола, холодно попрощаться с собеседницей и отключить телефон. Однако издал только протяжное м-м-м-м-м.
- Ложитесь спать, завтра поговорим, - строго сказала Ирина Михайловна.
- Завтра? – с надеждой в голосе спросил Петр Петрович, но тут увидел приближающуюся к стеклянным дверям кухни супругу.
- Завтра на заседании кафедры мы обязательно обсудим этот вопрос, - официальным тоном произнес он. – До свидания.
Жена недовольно посмотрела на мужа не желающими разлипаться глазами.
- Ты кому тут  ебешь мозги в три часа ночи? – равнодушно спросила она, подошла к газовой плите, налила в кружку кипяченой воды, достала из кармана халата маленькую таблетку и положила ее в рот.
Петр Петрович Сторожевский не знал, что ответить.