Маленькие истории, подслушанные мною в разное врем

История первая. Печальная.

Румяный карапуз, пыхтя, лезет на снежную горку. В нетерпении притопывает белым валенком, пока дожидается своей очереди. Лихо съезжает на скользанке вниз. Быстро вскакивает на ножки и, обгоняя других ребят, вновь карабкается на горку. Иногда, прерывая этот круговорот детей в природе, подбегает к бабушке и подставляет ей свой красный носик:
-Бабуська!
Та вытаскивает огромный белоснежный носовой платок и вытирает малышу нос.
-Ромусик, не замерз? Может, домой пойдем?
Ромусик энергично качает головой:
-Нэть.
И снова начинает наматывать круги на горке. Бабушка заметно устала и замерзла. Она уже не просит:
-Рома, все! Хватит! Идем домой! Я замерзла.
И снова, решительное:
-Нэть.
-Ну, как знаешь. Я пошла.
Женщина направилась к выходу из парка. Малыш посмотрел на бабушку, потом на горку, снова на бабушку, и снова на горку, вздохнул и побрел следом. Бабушка ушла уже довольно далеко. Мальчишке пришлось прибавить шагу.
Переходя на бег, он огласил окрестности жутким воплем:
- Бабуська-а-а-а! Бабулецка! Куда плёшь, сука сталая?!

История вторая. Забавная.

Я работаю за городом.  Дальше нашего завода только заброшенный рабочий поселок. Там, в пустых домах с выбитыми стеклами без света и отопления обитают так называемые бичи.  Как они умудряются переживать сорокаградусные морозы в таких условиях, объяснить не смогу.  По утрам, закутанные и дурно пахнущие, они идут на промысел. Городские помойки – их Клондайк. Там всегда найдется, что одеть, обуть, поесть и почитать. Да! И почитать.
Когда не очень холодно, они раскладывают на теплотрассе замызганные прожженные одеяла, рассаживаются на них подобно нахохлившимся воробьям и хриплыми голосами ведут неспешные разговоры. На проходящих мимо людей не обращают абсолютно никакого внимания, будто находятся  в другом измерении. 
-Скоро не будешь знать, что и есть. В консервах - консерванты, в овощах - нитраты. Картошка, говорят, вся генномодифицированная.
-Ага. Даже детское питание и то… того… модифицированное…
-Да ну? С чего это ты взял?
Зазвонил мой телефон, я остановилась. Мужичонка полез в видавшую виды суму, достал баночку детского питания:
-Во. Глянь… Пюре яблочное гомогенизированное.
-Кошмар!

История третья. Просто история.

Видная женщина лет сорока пяти выгуливает мужичка. По всему видно, что он был где-то подобран, отмыт, побрит и наряжен. Теперь и людям показать не стыдно. Идут чинно-важно, под ручку. В городе только появились аппараты для попкорна. Женщина говорит, чеканя каждый слог:
-Вот видишь. И до нас докатилась цивилизация.
-А это что?
-Попкорм. Поп – значит популярный. Популярный корм для людей.

История четвертая. Лирическая.

За моей спиной переругивается парочка. После одного неприятного случая уже не делаю замечания матерящимся юнцам. Иду и тихо злюсь, что приходится это слушать. Но деваться-то некуда. Придется терпеть. Парочка эта превзошла мои самые скверные ожидания. Мат лился нескончаемым потоком. Мои уши уже закручивались в трубочку, а они все шли и шли за мной.  Через несколько минут мой слух огрубел, и я стала вычленять из лавины мата отдельные цензурные слова:
делай так себе......не только не думал..........так волновался......жить без....тебя не могу................любимая.
Они обогнали меня. Малец лет шестнадцати нежно обнимал свою подружку, часто целуя ее в щечку.

История пятая. Не экономьте на билетах.

Почему мы с Татьяной решили тогда сэкономить и поехать в плацкартном вагоне? Поезд Москва-Санкт-Петербург. Ехать одну ночь. Ну, решили и решили. Подумаешь!
Разношерстый люд выстроился на посадку. Вокзальный нищий протянул проводнику новенький билет с мятым паспортом. Чеченец лет сорока взмолился, обращаясь к небесам и одновременно ища поддержки у пассажиров:
-Ну что я им такого сделал? Почему ОПЯТЬ в мой вагон? Я тебя уже который раз везу… И пассажиры будут возмущаться.
Очередь ксенофобно посмотрела на проводника и заняла неожиданную позицию:
-У него что, билет какой-то не такой?
-На себе, что ли повезешь? Пускай давай!
Ну и естественно:
-Понаехали тут! Хачики! Устанавливают свои порядки.
Нищий победно хмыкнул и поплелся по вагону, распространяя вокруг запах грязного тела и мочи. Догадываясь, что сделала что-то не так,  демократичная публика с растерянным видом переглянулась…
Наше так называемое «купе» был предпоследним. Следом за нами вошел невысокий опрятный мужичок, схватил мой пакет и голосом Высоцкого спросил:
-Закинуть на верхнюю полку?
-Спасибо большое, но не надо.
Тот кивнул, тяжело вздохнул,  сел за столик и обхватил голову руками. В последнем «купе» вышеупомянутый нищий застилал нижнюю боковую полку. Я легла и уткнулась носом в подушку. «Терпимо» - подумала, засыпая…
Одеяло медленно поползло вниз. Стараясь не проснуться, я схватила за угол и снова натянула его на голову. Чья-то рука дернула меня за ногу.
-Мадам. Чаю не желаете?
«Высоцкий» участливо заглянул мне в лицо.
-Вы с ума сошли?- прошипела я и отвернулась к стене.
Минут через тридцать снова толчок в бок:
-Может кипяточку принести? Супчика бы поели…
-Так! Если Вы сейчас же не прекратите, получите пяткой в лоб! Ясно?
-Надо же. Капризничает, - невозмутимо констатировал мужичок и снова обхватил голову руками.
Забормотал что-то зычно, неразборчиво. Мой сон улетел безвозвратно.
Как всегда в бессонницу в голове зароились идеи. Классифицировав и разложив по полочкам, стала обдумывать план их реализации.
-Слышь, мужик? Как ты докатился до жизни такой?
Сосед дергал нищего за одеяло.
-Отстань!
-Как отстань? Может тебе поговорить не с кем.
-Отстань!
-А закурить хочешь?
-.......
-Эй! Закурить, спрашиваю, хочешь?
-.......
-Мужи-ЫК?
-Уммм... ммм...   О, Господи!... Кхе-кхе... Ладно,  давай.
Они вышли в тамбур. Два наших отсека облегченно вздохнули и погрузились в благодатную тишину.  «Высоцкому», видимо, все-таки удалось растормошить нищего. Когда они вернулись, их разговор продолжился. Бедолага ровным голосом рассказывал о том, как трудно ему живется. День сидит на вокзале в Питере. Ночью отдыхает в поезде. Потом день в Москве, и опять поезд. Вчера наехали бандиты, деньги отобрали, побили, сегодня поколотила милиция. Только и радости в жизни, что съесть горячий «Доширак» и уснуть на чистых простынях.
-Вот так и живу. А что в вагон этот все время попадаю, так я не виноват. Кассирши тоже этого чечена не любят.
Дядька все говорил, говорил, а «Высоцкий» сидел и горестно кивал в такт словам. Когда нищий окончил свой рассказ, он вскинул голову, как ото сна:
- Да-а-а, мужик, ситуация-а-а…  Я тебе вот что посоветую..
Два «купе», не спавшие полночи, напрягли слух.
-Ты, это… слышь…дезодорант купи.
«Совет» был настолько неожиданным, что народ под одеялами дружно прыснул. Бродяга далеко-далеко послал нашего соседа и отвернулся к стене. Прошел еще час.
-Эй! Мужик!
-......
-Верни мне мою зажигалку.
-Ну не брал я ее.
-Мужик! Верни по-хорошему!
Пассажиры хором заорали:
-Да что ж такое! Ты дашь, в конце концов, людям поспать!?
Наутро злые и невыспавшиеся мы хмуро косились на соседа. Тот, бубня, перерывал сумку в поисках зажигалки:
-Ну как я теперь без нее буду?
Сразу несколько голосов дали дружный совет:
-А ты это… дезодорант купи.

История шестая. Весь день в позитиве.

Кто сочинял эти крохотные рассказы для настенных календарей, не знаю. Но все они несли в себе житейскую мудрость, были логичны и закончены. Поскольку любой печатный текст, что попадал на глаза, тут же прочитывался, то и календари мы «проглатывали» задолго до того, как их вешали на стену. Тот рассказ назывался «Два броска» и повествовал о наблюдениях, сделанных автором. В одном мужчина, выходящий из реки на берег наступил на колючую корягу, вытащил ее, выругался и забросил снова в реку. В другом, военный стоял в вагоне, опершись на открытое окно и держа в руке дорогие перчатки. Порывом ветра одну перчатку вырвало из рук. Военный, не колеблясь, бросил вслед другую. Пусть кому-то достанется пара хороших перчаток. Два броска, два характера, два отношения к жизни, к людям. Рассказ мягко воспитывал и ненавязчиво формировал положительный образ военного. Что ж тут плохого? И куда мы пришли, заполонив книжные страницы и голубые экраны образами тупых военных и милиционеров-алкашей?
Что-то в этом рассказе задело, затронуло меня. Светлая мораль второго сюжета заставила осмотреться вокруг, задуматься, все ли правильно делаю я? Творить добро, не задумываясь, узнают ли люди, что это сделала ты. Как сказал позже герой одного советского мультика: «Делай добро и бросай его в реку».
Я росла угрюмым, неразговорчивым ребенком. Мой черно-белый мир заключался в книге, альбомном листе, да простом карандаше. Прочитав рассказ, я как будто стряхнула пепел с головы, сбросила пудовые оковы. Выползла, царапая мягкие, неокрепшие крылья, из жесткого кокона и увидела, что розовый мир вокруг населен добрыми и приветливыми людьми. Вирус оптимизма поразил меня в сердце. Невезение, встречи с подлостью и предательством не излечили меня. Я по-прежнему уверена, что, как магнит, притягиваю к себе только хороших людей. Вот и сегодня. В серых сумерках полярного утра шла по узкой тропинке на работу. Сердитая мамаша с ноющим пацаном перегородила дорогу. Она заставила ступить в глубокий снег сначала дворничиху с громыхающей тележкой, а потом и меня. Хамство всегда выводило меня из равновесия. Я уже было предалась размышлениям на тему «Вот в наше время …», как услышала:
-О! Вот и такси за мной приехало! Тю! Гружёное!»
Маленькая розовощекая бабуля, хихикая стояла перед тележкой. Сердитая дворничиха, выбитая из колеи мамашей-бульдозером, пару раз хлопнула накрашенными ресницами и включилась в игру.
-Да фигня, бабуль! Садись сверху, прокачу с ветерком!
-Та нее. Мне ж в другую сторону.
Они, улыбаясь, разошлись на узкой тропинке. Подарив улыбку и мне, чуть посторонившись, веселая старушка разошлась и со мной.
Незатейливый стариковский юмор разукрасил фасады домов розовым

История седьмая. Никогда, слышите, никогда не открывайте двери незнакомым людям или экстрим для пенсионерок.

У нас домофон, поэтому звонок в дверь прозвучал неожиданно.  Я распахнула двери, как только их может распахивать пятидесяти четырехлетняя  тетка, всю свою жизнь прожившая в маленьком городе, окруженная исключительно честными людьми, и смотревшая на мир сквозь растрескавшиеся от времени розовые очки  . За порогом стоял молодой человек, лет тридцати. Слегка подшофе со свежим пятном на животе. Взгляд открытый, улыбка до ушей.
-Здравствуйте!
-Ну…. Здравствуйте.
-Дайте мне, пожалуйста, сто рублей на такси.
-Чего!? (читать надо так: резкое ЧИ и, уходящее вверх по экспоненте Вооо?).
А Вы – кто?
-Сосед.
В этом доме я живу с семьдесят второго. Каждый новый сосед, как новый житель в деревне.
-Из какой квартиры?
-Из пятьдесят пятой.
Мельком взглянув на номер моей квартиры, закашлялся, но глаз не отвел. Мысленно считаю. Моя квартира под номером двадцать восемь последняя в подъезде, пять этажей по три квартиры. Значит на четвертом этаже через подъезд. Давясь смехом, пытаю мальца дальше.
-Этаж?
-Шестой.
-А к нам какими судьбами?
-Ну так это… Ну долго объяснять…
-Вы меня удивляете, молодой человек,- говорю я и захлопываю дверь. Мог бы и придумать что-нибудь.
Захожу в комнату и, смеясь, пересказываю случившееся моей восьмидесятилетней маме. Добавляю свою версию:
-Думаю, поспорил с друзьями, что вернется из подъезда с деньгами. Жаль, подготовился плохо.
-А ты дала бы деньги?
-«Стучите, и отворят вам, просите, и дано будет вам…»
Мама покрутила пальцем у виска и сказала, что я ищу приключение на свою… Ну одним словом на то, что у моделей называется вторыми 90. Да и правда. Кто же в наше время открывает двери незнакомцам, да еще вступает с ними в беседу?...  Я.
Проходя мимо двери, по наитию заглянула в глазок. Голубчик стоит, переминаясь с ноги на ногу. А прошло уже минут пять. Зажимаю в кулаке полтинник, снова открываю дверь и сразу перехожу на ты:
-Чего стоишь?
-Ну.. Так Вы ж за деньгами пошли.
-С чего ты взял?
-Дык, соседи жеж. Вы бы у меня попросили, я бы дал.
Нет, этот типчик просто нечто. Он мог бы уже тридцать три раза ограбить меня.
-У меня только полтинник.
-Жаль…. Ну давайте. Я только до банкомата, минут через двадцать верну.
Ага, вернешь, как же. Дурачок, я уже поставила на них крест.
Глядя на удаляющуюся спину, зачем-то сказала:
-Я тебя никогда раньше не видела.
Парень останавливается. Лицо удивленное. Ну получил ты свои деньги, иди уж. Но он продолжает игру.
-Как не видели? И пекинеса моего не видели? Мы ж гуляем по утрам.
Тут уж я засомневалась в правильности своей версии.
-Не видела.
-А Вы, вообще-то, ЗДЕСЬ живете?
Молодец! «Честно» отработал свой полтинник.
Ровно через двадцать минут звонок в домофон. Неужели вернет деньги. Не верю.
Детский голосок:
-Мы замерзли, пустите погреться.
-Пилик-пилик.
Вот такие вот Рождественские колядки получились...

История восьмая. Самая читающая в мире.

Взяв со стеллажа приглянувшуюся книжку, читаю анонс. Входная дверь распахнулась, и в магазинчик вошла, опираясь на палку, высокая костлявая старуха лет этак девяноста. Постучала валенками, сбивая снег, прошлась рукавицей по плечам, шумно потянула крючковатым носом. Казалось, вот-вот скажет: "Чую-чую, человечьим духом пахнет!"  Но бабка сняла запотевшие очки, несколько раз шваркнула линзами по пальто и как-то жалобно так спросила :
-Девушка! У Вас есть книжка "Клон"?
Продавщица, Я и еще пара покупателей подзависли, уставившись на старуху. Продавщица не выдержала первой:
-Да зачем Вам эта ерунда? Смотрите, все полки заставлены. Неужели ничего интереснее не найдете?
Бабуля опять шумно вздохнула:
-Да в том-то все и дело, деточка! Уже сил никаких нет смотреть эту дрянь по телевизору. Вот, думаю, куплю книжку, прочитаю, узнаю, чем все закончится... И больше ни одной серии! Ни-ни...