Дядя Боба

Дядя Боба


                Город сбегал к морю  белыми  одноэтажными домиками. Летом этот южный городок наполнялся суетой и гомоном отдыхающих, а осенью впадал в спячку и замирал до следующего сезона. Развлечений в городке было совсем немного. Можно сказать их было раз, два, и обчесля. В парке стояло колесо обозрение, там же был тир и танцплощадка, где после танцев была обязательная драка. Так, до первой крови не больше. Основное занятие в городке было конечно пляж и море. Тут проводили все свободное время  местные  жители, и конечно приезжие, которые устилали своими  телами весь пляж.  Как и в каждом городке в нем была своя достопримечательность.  Нет, архитектурой и картинной галереей, не был  славен сей городок. Известен он был своими пловцами. Плавали тут все – от малышей до почтенных старцев. Причем,  это было не простое плескание возле берега, а дальние заплыва на многие километры.  Но самым известным из них был дядя Боба - известный балагур, бабник и любитель сильно выпить, особенно за чужой счет. Его принимали в любой кампании и поили, кормили от пуза. У него в запасе всегда была уйма анекдотов, историй, которые он рассказывал с истинным мастерством достойным большого эстрадного артиста. Даже поговаривали, что он, когда то был артистом и выступал на больших площадках. Но все это были домыслы и враки. Дядя Боба никогда и нигде не работал. У него была одна страсть – море и ей он отдавался до конца, до фанатизма. Самая известная байка о его заплывах была та, что он однажды доплыл до турецкого берега, прошлепал там до ближайшего ларька и умудрился выпить вина и спокойно  вернуться назад.    Легенда, возможно,  но жители охотно верили  в  своего кумира и превозносили его до небес.  Вот  заплывы и были основным денежным доходом дяди Боба и его семьи. Частенько, на спор с отдыхающими он отправлялся в дальние заплывы, и те довольно сильные и совсем не старые еще люди проплыв еще некоторое время с ним  возвращались назад, а дядя Боба все плыл и плыл. Казалось, что какая - то сила тянет его в море и не дает ему устать и потерять силы. Он плыл  красиво и свободно, словно  парил над морем. Несомненно, будь он в большом спорте, то стал бы великим пловцом.  Самое странное, что никаким атлетическим телосложением он не обладал. Это был хорошо сложенный человек, небольшого роста, хрупкого телосложения и с загадочной улыбкой на лице, похожей порой на   Мону  Лизу Леонардо Давинча.  Казалось, что о жизни он знает такое, что неподвластно простому смертному. Когда его спрашивали, как ему удается так плавать, он только  улыбался и ничего не говорил.  Но вот пришли новые времена. Страну развернуло на триста шестьдесят градусов и все изменилось. Суровое настало время. Городок совсем захирел. Больше никто не приезжали на отдых, у людей стали другие заботы – как бы выжить.  Постепенно многие покинули свои дома и уехали в другие места. Дочка уехала и пропала на необъятных  просторах страны. Говорили, что работала стюардессой. Вскоре, умерла жена, и он остался один в маленьком белом домике возле моря. Иногда он плавал в  море. Но это уже было не то. Море его больше не манило с той страстью, которая была когда то. Да и годы брали свое. В тот летний день он сидел возле дома и, покуривая трубку, смотрел как вдали, почти у горизонта проплывали далекие корабли. К дому подъехал огромный джип из тех, на которых тут иногда разъезжали новые хозяева земли. Из  него вышел человек и направился к нему. Он сел около него и долго рассматривал  сидящего. Не помешаю, спросил он и закурил дорогую сигару. А что говорят, Вы были самым великим пловцом этих мест. Не хотели бы со мной поплавать. Даю тысячу долларов. Дядя Боба посмотрел на собеседника и улыбнулся своей знаменитой, загадочной улыбкой. Посмотрев на собеседника, и окинув взглядом его натренированное, холеное тело пошел к морю и поплыл. Он даже не взглянул, плывет тот или нет,  стал плыть в сторону, где виднелись очертания далеких кораблей. Во всем теле он чувствовал   непонятную легкость, и даже счастье. Казалось, что он сможет переплыть это море и плыть дальше, дальше туда где, за горизонтом садится солнце. Иногда он еще слышал голос плывущего за ним, который просил его вернуться, но потом  он пропал.  Великая тишина и успокоение охватила плывущего, и только море, одно лишь море было его колыбелью