Ах, эти старики

Автобус тронулся. Сидевший рядом со мной старик, посмотрев на меня единственным подслеповатым глазом, представился:
- Инвалид  по зрению.
- Счастливый собственник 6 соток на болоте, -  в тон ему ответил я.
Разговорились о немилосердно жарком лете, о лесных и торфяных пожарах. Сошлись в единодушном мнении о нерасторопности руководителей страны. Так мы проговорили минут 15. Ехать мне оставалось полчаса, и я потом пожалел, что мой собеседник чуть раньше не начал говорить о главном.
Ему 80 лет. В 70 заболел раком внутренних органов. Лечился безуспешно. Врачи выписали домой умирать.
-Но,- и тут старик повысил голос,- как же не хотелось уходить из жизни. Больше матери родной любил с детства подмосковную природу. Рая не надо, только подольше бы оставаться с малой родиной. На следующий день после выписки, собрав слабеющие силы, вышел из избы, прошел через сад,  перешёл через поле и, войдя в лес, где каждое дерево было знакомо, стал прощаться с ним. Потом прощался с полем. Вставал на колени и целовал землю. Долго бродил по саду, гладил яблони, боярышник, кусты. Тут каждый листик был знаком. Потом вернулся в дом и без сил опустился на табуретку. В забытьи просидел какое-то время. И вдруг что-то произошло, что-то изменилось в моём сознании. Я вдруг ясно осознал, что нужно делать, чтоб излечить себя. С этой минуты началась борьба с болезнью. И вот, спустя 10 лет, перед тобой совершенно здоровый человек. Давление – 120/70, пульс – 52 удара в минуту. В эту жару целыми днями работаю по хозяйству. У меня 28 соток земли. Управляюсь один. Родственники приезжают только за урожаем. Работая с утра до вечера, совсем не знаю усталости. Каждый прожитый год  возвращает меня на два года назад в молодость. Это правда, я не шучу. И вот поехал я в Москву. И, начиная  с министерства здравоохранения, прошёл много организаций и медицинских учреждений, предлагая, свой метод излечения от страшной болезни и везде натыкался на равнодушие и, мягко говоря, непонимание. А после того, как один чиновник, похожий на сатану, сказал, что на мне висит статья и, зловеще улыбаясь, намекнул на нечто худшее, я перестал стучаться в эти двери. Полгода спустя, ко мне привели мужика, У него был рак горла в запущенном состоянии. Не одну неделю он прожил у меня. И мы вместе справились с болезнью. И вот уж девять лет он жив и здоров. А тогда, прощаясь с ним, я сказал, чтоб он помалкивал, так как теперь является носителем знания, за которое могут убить. 
Спрашиваю у старика:
-  Вы верите в бога?
-  Да. Но в церковь хожу очень редко.
-  Как Вы питаетесь?
-  От мяса отказался давно. В рационе в основном фрукты и овощи, картофель ем редко. Хоть и держу корову, молоко не пью. Или продаю, или так отдаю.
-  С Бахусом дружите? -  поджав три пальца на руке, большим и мизинцем изобразил стакан.
-  С приходом к власти Горбачёва, ,понял, что жить надо только по-трезвому, а иначе можно всё потерять. Курить же никогда не курил.
-  Ваш метод исцеления включает в себя  отвары и настойки на травах?
-  Да, но не это главное.
И тут мне надо было выходить. Шагая по лесной тропинке, размышлял: у старика видно открылась мощная сила на  самовнушение. Но как быть с тем излеченным мужиком? Тут что-то не так. А что так – мне уж никогда не узнать.
Через три дня возвращался домой. Ожидая автобус, вспомнил, как на этой остановке лет 18 назад ко мне подсела местная старушка.
-  Дачник? -  спросила она и, показав на жующую невдалеке корову, сказала:  Приходи за молоком, продам дёшево.
-  Какое молоко…-  я махнул рукой.
-  Что за кручина?
-  Да вот, -  говорю, -  покопаю землю минут пять, – перед глазами круги и мурашки, надо прилечь и так много раз на дню. Бросать нужно эту канитель. Но ведь и дома и на работе то же самое: вдруг наступает жуткая слабость, прошибает холодный пот, темнеет в глазах. Ни рукой, ни ногой шевельнуть не могу. Потом это проходит до следующего раза.
-  Это у тебя сердечно- сосудистая барахлит, аорта не в порядке.
-  И что же мне делать?
-  Ешь чеснок. Головку в день, не меньше. Лучше всего с борщом, жечь не будет. С борщом его можно много съесть. А чтоб был он у тебя – под зиму его посади, яровой у нас растёт плохо. Да не напрягайся с постройкой хорошего дома. Захочешь потом продать – всех денег не вернёшь. Поставь хибарку от ветра, дождя и солнца, и будет с тебя.
-  Вы говорите – чеснок, а ведь от него запах…
-  Дурачок, -  ударив меня заскорузлой рукой по коленке, заголосила старушка, – ты живой-то никому не нужен, а помрёшь… Тебе спасать себя надо, а  ты о людях печёшься. На кладбищах, сколько мужиков лежит, не доживших до старости… Большинство из них – твой случай. Лёг спать – и не проснулся.
-  Бабуль, евреи говорят: в день надо съедать не головку, а всего лишь две дольки чеснока.
-  Витёк, они смолоду не транжирят своё здоровье как наш брат. Им для профилактики и двух долек хватает.
-  Откуда Вы знаете моё имя?
-  Да что я не вижу… Витёк ты и есть.
Подошёл переполненный автобус. Стоя на подножке, я посмотрел в сторону сердобольной старушки. Опираясь одной рукой на клюшку, другой, сжатой в кулак, она грозила мне, крича:
-  Витька! Ешь чеснок!
Приехав в Москву, зашёл на рынок, купил 5 кг. чеснока. Крупные головки отложил на посадку, а остальной чеснок пустил на еду. На работе одни шутили надо мной, другие морщились, а кто-то и шипел. Потом привыкли. Не помню, через какое время, мои полуобморочные состояния прекратились.
Недавно ехал с рынка. В троллейбус вошёл худенький старичок. Тут же вокруг него поднялся какой-то шум. Затырканный пассажирами, он оказался передо мной. Взглянув на меня жалобными глазами, нерешительно спросил:
-  Можно я постою рядом с вами?
-  А почему ж нельзя, -  я  взял его за плечи и придвинул к себе.
-  Врач мне сказал, -  как бы извиняясь, заговорил старичок,-  чтоб ел чеснок я желательно каждый день. Но по будням мне надо дочку подменять. А тут запах изо рта. Людям не нравится.
-  Врач, говоришь, посоветовал?
-  Да.
-  Он не врач - он целитель. Сердечно-сосудистая сдаёт?
-  Откуда Вы знаете?
-  Да уж знаю. А теперь о запахах.
-  Ой, не надо.
Громко, на весь троллейбус, говорю старичку:
-  И ты стесняешься эту сволочь?! Посмотри, какие морды сидят. Никто место  не уступил. А на словесный понос насчёт запаха отвечай одной-единственной фразой: от тебя говном  несёт, а я стою и молчу. Ну да хрен с ними. Едешь-то с внучкой посидеть?
Старичок, просияв лицом, ответил:
-  С внуком.
Когда он выходил на своей остановке, обернулся и приветливо кивнул мне.
После разговора с хорошим человеком я в приподнятом настроении вернулся домой. Постоял перед картиной (на ней огромный, сказочного вида дуб на берегу реки Ресеты). Вспомнил байдарочный поход и двухдневную стоянку у этого дуба. Я тогда одного из товарищей (художника) попросил сделать карандашный набросок на листе бумаги, чтоб потом написать картину маслом. Я как будто чувствовал тогда, что пройдёт время, и дубы в наших лесах начнут вырождаться. После похода сколотил подрамник, натянул полотно и загрунтовал его. Отнес рисунок и подрамник товарищу. Через неделю картина была готова. Художника  давно нет в живых, а картина висит…
Потом я подошёл к письменному столу и стал читать  статью о Ванге из Болгарии. Статья эта заканчивалась одним из её последних предсказаний: чеснок на земле исчезнет. После такой информации усидеть дома я не смог. Вышел во двор. Прогуливаясь по скверику, увидел на одной из скамеек сгорбленного старика из соседнего подъезда. При встрече, мы с ним раскланивались, но никогда не разговаривали. А тут я, спросив разрешения, сел рядом,  и первый завёл беседу. Вернее сказать, это был монолог. Я клеймил и громил представителей современной элиты. Приводил достоверные факты и неопровержимые доказательства то ли их глупости, то ли подлости. С негодованием говорил о намеренном  разрушении ими здравомыслия у людей. Старик рассеянно слушал. Клюшкой что-то чертил на земле. Потом, взглянув на меня бледно-голубыми глазами, сказал:
-  Ты неправ.
-  Как неправ? -  воскликнул я.
-  Вернее, не совсем прав. Раздражение, гнев, негодование  тут  неуместны.
-  Почему? -  Изумился я.
-  Потому, что твои эмоции и чувства направлены против двуногих паразитов. К ним применим только холодный ум. Жар своего сердца оставь для людей. В паразитологии сказано о взаимоотношении между паразитом и хозяином. Наша глупость и бездействие  породили огромное сообщество, живущее за чужой счёт. Может быть, двуногие цепни нам только для того и даны, чтоб, преодолевая эту напасть, мы хоть немного в этой жизни поумнели. Вот ты говорил о младореформаторах конца 20 века. Об их сатанинской ненависти к пожилым людям. Правильно говорил. Много стариков тогда погибло. Ты думаешь, удар они наносили именно по ним? Нет. Эти умники метили в молодёжь и в людей среднего возраста. От солнечной радиации всё живое на Земле предохраняет озоновый слой. А в социальной жизни именно поколение старых людей и является своего рода озоновым слоем для детей и внуков. Преждевременный уход  стариков оставляет детей и юношей без душевного тепла и трезвого взгляда на жизнь. А у людей среднего возраста жизнь быстрее идёт на конус, к той точке  невозврата, которой нам всем  не миновать. Впрочем, эти тезисы ты можешь не спеша, наедине с собой, обдумать и что-то добавить к моим словам. А теперь помоги мне подняться.
Мы добрели до подъезда. Немного помолчав, старик спросил:
-  Во что не должен впадать человек?
-  В пьянство, -  не  раздумывая, ответил я.
Улыбнувшись, дед сказал:
-  У тебя есть ещё одна попытка.
-  Ах, да – в уныние.
-  Правильно. Наше уныние – для паразитов бальзам.
Мы простились. Поднимаясь к себе в квартиру, я несколько раз невольно произнёс: «Ах, эти старики!»