Этот печальный веселый бес окончание

http://www.proza.ru/2011/01/15/620




Отзвонились Кузя с Вадимом. Сказали, что "ведут" майора с Москалем. Те совершенно без опаски катят к городу и ведут весьма интересные беседы. Из бесед их мужики много полезного узнают.

…Капитан господином был исключительно мобильным. Дернув с утра двести грамм хорошего коньяка, передвигался пешком, на дежурной машине, на такси и случайно выловленных "бомбистах". Устанавливать "жучок" на брошенную на служебной автостоянке машину было непродуктивным.
 
В очередной заход в кафешку напротив, к барменше Вальке, капитан напоролся на странного типа. Тип был явно не местный. Рубашка отсвечивала всеми цветами радуги, на ней цвели диковинные лотосы,  произрастали пальмы и скалились жизнерадостные обезьяны. Короткие шорты открывали жутко худые и  волосатые ноги. Тощее лицо украшено было такими роскошными усами, что казались они наклеенными. Но усы были настоящие.
 
Когда капитан вошел в кафешку, тип выпучил глаза и восхищенно замер. Через минуту капитан выслушивал лирические песни о своем невероятном обаянии, харизматической ауре и окне в высшие сферы небесной власти, открывшиеся для типа при появлении красивого капитана.
 
Опомнившись, капитан типа шуганул, но тот напоследок успел его крепко обнять и даже попытался поцеловать. Капитан долго отплевывался, из чего можно было сделать вывод, что был он убежденным натуралом. Хоть что-то радовало. Наблюдать за ним стало интереснеее.

- Это, блин, что за чмо?

- С утра сидит. У него сумка была, он спросил, где гостиница. Ушел, потом вернулся. Если ты думаешь, что ты такой красивый, что он только к тебе вяжется - глубоко ошибаешься. Сейчас полчаса пошляется и опять вернется. Его уже раза три шугали. Вот жизнь пошла, как мужик более-менее, или алкаш, или вот такая хрень.

Второй голос принадлежал барменше Вальке.

- Вот, блин, и так настроение с утра хреновое, так еще этот …. Пойти пинка ему под жопу дать? Так некогда, свою бы прикрыть.

- А чего ж ты так, бравый капитан, зажурывся? Шо ж такое в жизни у тебя не заладилось? Шо, или тетка к молодому переметнулась? Так куда ж моложе. Ей и тебя впору усыновить.

- Валька, блин, тебя за язык твой когда-нибудь подвесят. Чем тебе моя тетка не угодила? Ты б до сих пор веночки похоронные плела, проволоку руками гнула и копейки получала. Стоит тут в тепле и светле, так еще и тетку поливает. А я без нее где бы был?

- В жопе, родной мой и даже глубже. Тетка тебя от тюряги отмазала, да еще и сделала так, что все, кому твои мультики известны, рот  раскрыть боятся.
- Валька, блин, не была бы ты моей сестрой, я б тебя или удавил или женился. Вот, зараза, достанется же кому-то такое сокровище.


- Да не нашлось еще самоубийцы, чтоб добровольно сдался. А я чем больше смотрю на мужиков, тем меньше рвусь в дерьмо лезть. Ты куда сейчас?

- К тетке пойду сдаваться. С хаты товар срочно везти нужно. Журналюга из Москвы крутится. Что-то морда его знакома. Не этого ли районного писаки сын? Больно похожи.

 - Ты чего, с глузду зъихав? Сына же застрелили.

- Так у него еще двое. Старшие. Оба в Москве живут. Эта коза прокурорская представила его по имени-отчеству. А я в удостоверение не заглянул. Фамилию посмотреть не догадался.
Если Новиков - тогда нам пришел полный и окончательный кирдык. Они пацана не простят. Рыть глубоко будут. А чего там рыть, когда конкретно наружу все вылезло. Эти козлы - папочка с сыночком, страх давно потеряли. Дворцов понастроили, кабриолетов милионных накупили. Спрашивается, на какие шиши? Люди, конечно, дураки, но не до такой же степени. Сейчас герой наш свалил куда-то. Даже я не знаю - куда. А я должен один их говно расхлебывать. Мне своя задница ближе. Сейчас у тетки "Газель" возьму, товар вывезу в лес и вместе с тачкой брошу. Пусть потом сами куда хотят девают. Если тетку с хатой накроют - чего я потом жрать буду. И все старое дерьмо выползет.

- Ты, вообще, что ли, двинулся? Ты знаешь, какие там бабки? А если найдут машину? И товар "пристроят". Тогда тебе ничего жрать уже не нужно будет. Покойники спокойно без жрачки обходятся.

- И что ты, блин, предложить можешь?

- Вези на дачу к ней. Она, в отличие от ваших ментовских козлов, доходы свои не рекламирует. Дачка у нее не засвеченная. Кто знает о ней? Ты, я, да она.

-Ага. И еще штук шесть охранников. Они-то не при делах. Вдруг кому в голову стукнет в "Газельке" пошариться?

- Она их так отдрессировала, что они никуда не суются. Это все-равно лучше, чем в лесу бросить. А за руль кто сядет?

- Я и сяду.

- Во, во. Шикарный вариант. У тебя коньяк скоро из ушей польется. С утра сколько ты нарезал? Поллитру, не меньше. С табуретки, смотри, не свались. Она у тебя тетка способная. Водит вполне прилично. Вот и сажай ее за руль. Спокойнее будет. Тогда уже никуда не рыпнется. А так может сказать, что только хату предложила. А что там делали - ведать не ведает.

- Зараза ты, блин, конкретная. Но умная. Потому на тебе мужики и не женятся. Дай мне еще пятьдесят грамм, и я поехал.

- Вали без пятидесяти грамм. А то до места не доедешь. Придурок, задница горит, дела делать нужно, а он с утра нарезался.

- Все, я пошел.

Капитан, изрядно покачиваясь, вышел из кафешки. Махнул рукой вовремя подвернувшемуся "бомбисту". За рулем сидел маленький кругленький мужичок в полотняной панамке. Капитан приказал ехать к городскому музею.

Музей располагался в старом здании бывшего купеческого дома. Он, один из немногих в городе, не пострадал во время войны. Под зданием находился подземный этаж, где силами городской администрации был выстроен великолепный стрелковый тир. Тиром этим администрация гордилась и всяких-разных проверяющих после загородных пьянок водила туда "пострелять по кабану".

Проверяющие, вследствие обильных халявных возлияний по кабану попадали редко. Но потом рассказывали всем, что в тире стреляли, и ружья всякие опробовали.
 
В этом же здании располагался городской отдел культуры. Уже лет двадцать руководила им роскошная дама, удивительно похожая на Ларису Долину. Сходством этим она гордилась, как администрация - стрелковым тиром, и всячески его подчеркивала. Карьеру она, не мудрствуя лукаво, сделала известным с древних времен способом. С некоторых пор городские кумушки о ее романах заткнулись, потому, что исчез повод о них судачить.

Связь ее с капитаном была глубоко законспирирована и явилась полной неожиданностью для благодарных слушателей.

Капитан выкарабкался из машины "бомбиста", щедро оплатив его труд. С деловым видом, демонстративно помахивая какой-то бумажкой, отправился в кабинет Дамы.

- Ты с ума сошел. Чего тебя принесло?

- А принесло меня, милая мамочка, дело срочное и безотлагательное.

- С чего это ты так обнаглел? Что за тон? С каких пор ты меня мамочкой кликать затеялся?

- А с тех пор, как все по норам попрятались, оставив меня одного дерьмо разгребать. Ты тут не изображай из себя целку. Сама в нем по уши. Нужно вместе выкарабкиваться. И не пытайся меня подставить и сделать вид, что не знала, что в подвале у тебя  делается. Я тебя, блин,  сдам, как только горячо станет.

- Первое - ты зря нарезался с утра пораньше. Сейчас ты ориентиры теряешь, от страха хренотень несешь. Второе - я всегда сама проблемы решала. Ты, суслик голодный, крохи с моего стола подбирал. И спасибо еще за эти крохи говорил. А сейчас тем более не время тебе хвост поднимать. Успокойся, и объясни толком, что случилось.

- Майор умотался куда-то еще с вечера. Телефон недоступен. Где и с кем он - не знаю. Сучка прокурорская нового хахаля в отдел притащила. Говорит, журналюга из Москвы, материал по "Светлячку" собирает. Так вот - морда у журналюги этого - один в один, как у писаки районного, чьего сына "Седой" пристрелил. Наши папаша с сыном разгулялись круто. Народ давно уже интересуется, с фигов каких. Журналюга два и два сложит - сумму получит. Придурки эти с Кузей обгадились. Сами подставились, а он живенько так по району мотается. Второй день его в отделе не видно. Что, если за майором пристроился. На Москаля выйдет - можно будет не делать лишних телодвижений. Самое лучшее - ствол до виска донести.

 - Кроме того, что ты засранец и шестерка, ты еще и бздун редкий. Трясешься, у меня аж стол телепает. Пока к тебе не пришел никто? Ну и не ссы, мальчик.

- Речь, достойная заслуженного работника культуры.

- А как ты думал. Прачешная.. Хватит сопли жевать. Там дежурит Серый. Вызывай Крота. Больше никто не нужен. Мы сами в "Газель" все погрузим. Сваливай отсюда. Жди в трассовой забегаловке на повороте. Ко мне на хутор отвезем. Мои мальчики нос, куда им не нужно, совать не привыкли. За то и плачу.

- А ты умнее, чем я думал.

- Ты обо мне, сынок, еще многого не знаешь. Я сама поведу. Меня водилы, когда я с ними по трассе моталась, часто за руль сажали. Много лет прошло, а навыки не потеряла.

Капитан, демонстративно запихивая в деловую папку ненужную бумажку, вымелся из кабинета. Сел в случайную машину и поехал в сторону поворота на проселочную дорогу. "Трассовую забегаловку" все прекрасно знали, и в сопровождении необходимости не было.

Через несколько минут после отъезда капитана на прием к зав. отделом культуры начал ломиться давешний тип из кафешки в расписной рубахе. Ошалевшая секретарша уступила его настойчивым просьбам и в кабинет впустила. Не менее ошалевшая Дама вскоре выслушивала пламенную речь о необходимости создания в городе центра для населения с"нетрадиционной ориентацией".

Опомнившись, она типа из кабинета бесцеремонно выперла. Но он успел ее горячо обнять. И даже поцеловать пытался, несмотря на отрицательное отношение к традиционной любви. В последующем Алина свое мнение о репетиторстве у Вячеслава изменила. И решила идти на выучку по освоению русской матерной речи к заведующей .отделом культуры.

- Б... Света, ты е....... совсем. Какого х.. ты пустила этого мудака.?

- Так он просил очень. Говорил, у него дело творческое.

- Твою мать! Мне еще осталось в городе клуб для геев организовать. Вот тогда настоящая культура попрет. Закрывай, на хрен, лавочку. Обойдутся один день. Я во Дворец культуры, потом этот б..ский домик посмотрю. Проверяющие нагрянуть должны. А вам, пока хвост не накрутишь, жопой пошевелить лень.

Дама выпроводила секретаршу. Вышла во двор. Команда ее была надрессирована не в пример городскому отделу милиции. "Газель" уже стояла во дворе, и двое парней грузили в нее кофры с концертными костюмами. Через час Дама парней отправила домой. Села за руль и покатила в сторону трассовой забегаловки. До этого тип в шортах какое-то время крутился во дворе. Обессилев от переполнявших его чувств, прислонился к задней дверце "Газели". И теперь "маячок", уютно прилепившийся под синими номерами, указывал дорогу к засекреченной даче.

...Вадим с Кузей высиживали в кафе, напротив аэропортовской автостоянки довольно долго. Барменша начала на них подозрительно коситься. Кузе пришлось пройти к ней и из-под полы показать удостоверение.
 
Барменша разом подобрела, начала предлагать эксклюзивные напитки "за так". От напитков мужики отказались.
 
Майор с "Москалем" появились на автостоянке часа через четыре напрасного ожидания. Кузя узнал "Москаля" сразу. Он вспомнил, как говорил Ленечка:  «Солидный такой, в костюме дорогущем, в очках. На профессора похож».

Этот был похож на профессора, на депутата Государственной Думы, короче, на кого угодно, но не на бандита. "А может быть, он и есть депутат Госдумы. Я сейчас уже ничему не удивлюсь" - подумал Кузя. Машину Вадима майор не знал, по работе районный и городской отдел пересекались редко. Да и сидел этот герой лишь на дежурстве по городу, даже в лицо сотрудников района не знал. Можно было какое-то время "повести" транспорт с дорогим гостем. Но надолго преследование затягивать не следовало. Да в этом не было необходимости. По речам "ведомых", Кузя и Вадим поняли, что майор и Москаль, не особенно переживая, направились в сторону города. А речи были, действительно, любопытные.

- Ну, что, господа хорошие. Наелись, напились - и свалить решили. Умный человек сказал: "Наивность хороша до определенного возраста. Дальше она граничит с глупостью". Тебе еще простить можно. Ты погоны майорские нацепил, а ума некогда набраться было. Но папашка у тебя, вроде, взросленький. Неужели не понял, что операцию завалили, товар на миллионы ментам в руки отдали - так отвечать за это все-равно придется. Долги хороши тогда, когда тратишь. Когда отдавать приходится - тяжело народ с денежкой расстается. А у вас долги такие - все продать, что вы нахапать успели - и того не хватит. Я не затем сейчас приехал, чтобы бабки из вас выколачивать. Вы мне их сами чуть позже на блюдечке с голубой каемочкой принесете. Сейчас я боюсь, чтобы очередную партию вы не тому, кому нужно, не сдали. Закончим сегодня дело, потом разбираться будем. Покупатель в пять утра на трассе ждать будет. К этому времени вы должны в кучу собрать все из ваших "нычек" и предоставить ему в лучшем виде. Если я сам приехал - значит веры вам никакой нет. Все дела с вами я заканчиваю. Выгребайтесь, как хотите. И еще - если появится у тебя искушение прикопать меня в какой-то из ближних посадок, предупреждаю сразу - о том, куда и с кем я поехал, известно очень опасным людям. Я сам их иногда боюсь. Потому без охраны приехал, что бояться вас мне незачем. А помочь хотя бы в этот раз не обгадиться - помогу. А то, что-то у вас мозги в последнее время от сытой жизни заплыли, туго ворочаются. Где остановиться можно будет? Комплекс, я так понимаю, навсегда для меня закрылся? Так и не нашли старуху?

- Как сквозь землю провалилась. На поезде они не выезжали - верняк. Все составы просматривали. Пацана ведь не спрячешь и в Снегурочку не переоденешь. Он где-нибудь засветился бы. В аэропорту тем более их не было. Куда им без документов. А новые стали бы делать - мне моментом информацию тепленькую на стол бы положили. Где-то в районе, наверное. На хуторах наших можно  лет пятьдесят прожить, в город не выезжая. Но старуха на хуторе годами с пацаном высиживать не будет. Ему учиться нужно. Она с его гениальностью, как с писаной торбой, носится.

- Вот поэтому есть реальная возможность его разыскать. С его рожей и  его головой трудно затеряться. Даже в Москве. А их, наверняка, туда переправили.

- Но как?

- Не знаю. Но переправили - точно. Пацана мне разыскивать самому придется. Он единственный, кроме Седого, тебя и твоего папаши, меня видел. И это виденье мне ни к чему.

- А зачем ты сам пошел за ним?

- Неужели ты думаешь, что с моими мальчиками он от поезда бы отошел. Они, конечно, котюмчики за тысячи баксов на себя наперли, очочки фирменные прикупили. Но, только рты бы раскрыли, он их в момент  бы вычислил. Из них такие работники посольства, как из меня леди Диана. Кипеш бы поднял, и вся комбинация коту под хвост пошла. Она и так туда же пошла, но в том моей вины нет.

- Как он из запертой комнаты сквозанул - до сих пор не пойму. Я смотрел потом - ставни на месте, дверь снаружи закрыта. Мистика какая-то.

- У вас на все одна отговорка - происки Дьявола. Почему с Кузиной прослушки соскочили? Как вы его умудрились проворонить?

- Я в его мобилу жучок дня за два до того поставил. Он с ней носился, как с Государственным алмазным фондом. Но она ж здоровая. В сортир пошел и в дежурке на столе оставил. Мне влепить игрушку секунды хватило. Но ничего серьезного он по телефону не решал. Предпочитал лично встречаться. На природе и подальше от машины. Когда этот мелкий бандюк позвонил, основная команда вперед ушла. Я им звонок уже никак скинуть не мог. Сам на комплекс вернулся, со стороны мусорки. Смотрю, стоит урод этот лысый, аппаратом трясет. Соединиться пытается. Я ему и влындил промеж глаз из пушки, которую ты мне прошлый раз передал. Он увидел меня, удивился, когда ствол я на него направил. Но недолго удивлялся.

- Пушку куда дел?

- Там у стены бетонные блоки свалены. Их еще хрен знает сколько не разберут. За них и забросил.

 - Да, конкретно вы умудрились нагадить. Жаль, что ты мне нужен пока. Будешь хорошо себя вести, может, и поживешь. Лет этак пятьдесят. На Карибах где-нибудь.

- Это что ж я такое должен сделать, чтобы пятьдесят лет эти вымолить?

- Ты мне на последний вопрос ответить можешь - что сейчас с прослушкой Кузи, и как он с нее соскочил?

- Я сам не понял. Перещелкнуло все - и привет. Он в отделе почти не появляется, по району шляется, с грабежами  разбирается.

- Я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик. Ты чего уже стихами заговорил, со страху? Расслабься, до завтрашнего утра ты точно не помрешь.

- Ты не сказал, что сделать нужно, чтобы подольше не помереть. Лет пятьдесят.

- Папу сдать.

- Не понял.

- Все ты понял. Я не удивился бы, если б ты сам мне это предложил. Папашка твой не по делу с великими бабками нарисовался. Ваши дворцы за забором не спрятать. Народ давно уже интересуется - с чего бы такое благосостояние у простого мента. Знаешь притчу о жертвенном баране?

- Н-не очень.

-Ни хрена ты не знаешь. А мне твоим образованием заниматься некогда. Объясню проще. Ментам вашим, которых вы купить не смогли, нужно в зубы кусок мяса сунуть. Пока они его обгрызать будут, все дела можно закончить. И свалить по-тихому. Желательно туда, откуда экстрадиция беглых преступников невозможна. Это я перед тобой фраерюсь. У меня тоже задница крепко горит. Я не так ментов боюсь, как соратников своих. С теми никакая заграница не поможет. Если ты не совсем идиот, поймешь, что предложение мое - единственный разумный выход. Нужно сегодня товар весь собрать, на трассу вывезти. Это твои проблемы. Покупателя дождаться, бабки получить. Это мои проблемы. Мы в город  не вернемся. Собери документы, бабки и цацки. На поле за трассой самолет будет стоять. Маленький такой, частный самолетик. Я с шелупонью местной делиться не собираюсь. Но кому-то претензии они должны будут предъявить. Папу своего не ставь в известность, что не вернешься.  Он все равно  давно уже царствует, но не правит. Толку от него - как от козла молока. А при таком раскладе очень полезным может оказаться. На него и менты местные наедут, по кабаку все стрелки переведут. И команда ваша вшивая за работу с него пусть бабки требует. А с тебя я долг спишу. В Москве документы на другое имя тебя дожидаются. Я думаю, долго ты там не задержишься. В тот же день умотаешь куда подальше.

- А где у меня гарантия, что случайно по дороге в Москву я из самолета не выпаду?

- Для тебя гарантией может служить то, что я с тобой, вообще, на эту тему разговоры веду. После того, что вы в кабаке натворили, странно, что до сих пор свободно на своих ногах передвигаетесь.

- Я согласен.

- Вот и славно. Устал я что-то. Спать буду. В самолете никогда не высыпаюсь.

- Может, музыку поставить.

- Моей музыки у тебя, все равно, нет.

- Чего там нет. У меня вон, дисков двести. А что поставить?

- Фаусто Попетти. Саксофон.

- Не. Такой нет.

- Понятно. Слушайте песню "Валенки".

Кузя с Вадимом переглянулись.

- Высокие отношения в начальственной семейке.

 - Деньги, Вадим, деньги. Они все им заменяют - любовь, привязанность, порядочность элементарную.

- А тебе что, деньги не нужны?

- Еще как нужны. Сейчас больше, чем когда бы то ни было.

- Проблемы какие?

- Не проблемы, но деньги нужны.

- Учти, свадьбу замылить не свезет.

- А я и не собираюсь. Я настоящую свадьбу хочу. Алена в голубых лодочках на шпильке и голубом платье.

- Почему в голубом?

- Ей идет.


...Операция по перехвату товара прошла как-то буднично. Не было крутых погонь и перестрелок. Беспредельный народ оказался совсем не готовым к долгожданной встрече. "Газель" сама тепленькой сдалась на трассе взявшим ее в "клещи" районникам.

В кабине сидели Дама и капитан.

Рисковая барышня, она даже охрану с собой не взяла. Дама долго и виртуозно поливала молоденьких милиционеров отборным матом, отчего они мучительно краснели и отходили в сторону. Чтобы не создавать лишнего шума, ее быстро упаковали в "воронок" и увезли в кутузку. Капитана оставили дожидаться майора с Москалем. Кузе очень хотелось организовать на высшем уровне "встречу старых друзей".

Чтобы господин капитан не скучал, к нему подсел тип из кафешки. Попугайскую рубаху он уже снял, надел человеческие штаны. Усы остались на месте. Капитан от него шарахнулся.

Глубоким басом усатый убедительно сказал:

 - Да не дергайся ты, суслик. Я не только твою задницу не трону, но на одном гектаре гадить с тобой не сяду.

Здесь же обнаружился и "бомбист" в полотняной панамке.

События под большой ивой тоже не похожи были на душераздирающие сцены из зарубежных и российских боевиков.

Засевший в кустах взвод ОМОН спокойно наблюдал, пока трудолюбивые бандюки под руководством Леонидовича грузили в тентованный фургон игровые автоматы, которые были гораздо тяжелее обычных.

Вадим и Кузя с разочарованием подумали о том, что какие-то неправильные бандиты им попались. У них фантазии не хватило даже на то, чтобы как-то иначе "начинку" упаковать. На последней ходке бандитов тихо повязали и в "воронки", появившиеся словно из-под земли, погрузили. Фургон с "товаром" отправили на стоянку городского отдела милиции. Зачем перегружать районников, когда со своими проблемами, фактически, разобрались.

Товар выгрузили и в фургон посадили ОМОНовцев. Поехали на трассу к месту заветной встречи.

Начальственного папу пришлось из теплой постели вытащить. Ему прокрутили диск с последними песнями любимого сына. Несмотря на это, сам исполнять арии он отказался. Камеру ему отвели самую крутую, помня о былых заслугах перед родным отделом.

Оставалось самое опасное - дождаться майора с Москалем. И не спугнуть покупателей.

"Десятка" майора показалась из-за взгорка в половине пятого утра. Заметив на повороте "Газель" и фургон, притормозила.

К капитану подошел усатый.

- А теперь, красивый, помаши другу ручкой. И не вздумай рыпаться, а то придется мне до твоей задницы дотянуться.

 Капитан послушно помахал другу ручкой. "Десятка" стронулась с места. Капитан оказался неплохим актером. Видимо, сказывалось тесное общение с работником культуры.

- Все спокойно? Посторонние не ходят?

- Спокойно. Но что я должен был думать.

- Ну, ты у нас мальчик талантливый. Я знал, что все нормально будет. Дама где?

- На хрен я ее таскать за собой буду. По ее пенсионному возрасту в это время в постели лежать нужно.

- В фургоне кто?

- Не знаю. Леонидович с водилой договаривался. Его клиент.

- Покупатель через десять минут подъедет. Водилу на своего поменяет. Бумажки где?

- У меня. И на фургон и на "Газель". А как с машиной? Где гарантия, что ее вернут?

- Какая гарантия. Тебе такие бабки платят, десять таких раздолбеней купить можно.

- Так то покупать еще нужно. Машина - она тоже стоит чего-то.
 
С противоположной стороны показались две легковушки. Поравнялись с фургоном. Из первой машины вышли четыре мордоворота. Стали по периметру возле второй. Распахнулась задняя дверца. Вышел обычный мужик, похожий на колхозного тракториста, в  сереньком пиджаке и не в тон ему штанах. Летом рассветает рано, поэтому народ рассмотреть можно было неплохо. Рассмотрели. Решили, что ждать больше нечего. 

Сначала повалились мордовороты. Неосторожно они стали - прямо под фургоном. Посыпавшиеся из него ОМОНовцы быстро смели их и уложили спокойно лежать на земле. Мордовороты спокойно лежать не хотели. Пришлось успокоить подручными средствами, не успев принести извинения.

Майор с капитаном внезапно оказались в разных машинах. Откровения "друга" капитану еще предстояло прослушать в другом месте. Москаля  вытащили довольно неаккуратно и уложили на травке рядом с мордоворотами. Чтоб остыл маленько.

Посланный предварительно на розыски "маленького частного самолетика" милицейский УАЗик разыскал его совсем невдалеке. "Надо же, даже площадку успели подготовить" - подивились участники операции. Кажется, больше всего этому удивился капитан, послушно сидевший в компании усатого и бритого в панамке.

Поле, действительно предварительно было утрамбовано и представляло собой вполне сносную площадку для посадки самолета. Летчик сидел в кабине и играл на сотовом телефоне в покер. По его удивленным  глазам определили, что, скорее всего, он не при делах. Просто зарабатывает, на чем есть возможность.

Конечная операция заняла не более получаса. Затем все дружной компанией покатили в отдел. Кузя с Вадимом задержались.

- Знаешь, чего больше всего  я сейчас хочу. Спать и есть. Мне уже перед Аленой неудобно. Молодожен хренов. У меня около двух недель ни одной нормальной ночи не было. Не поеду я сейчас в отдел

- И я не поеду. Ничего с ними не произойдет. Они сейчас так  удивлены, что ничего предпринимать не будут. В худшем случае, кто-нибудь попытается повеситься. Да и на это у них духу не хватит.

Вадим оказался прав. В течение двух недель в городском и районном отделах шли бесконечные допросы, писались протоколы. Задержанные попыток освободиться не предпринимали. Майор, действительно, пробовал повеситься на скрученной в жгут фирменной рубашке. Но, едва почувствовав, что начинает задыхаться, начал так хрипеть и колотить в стену ногами, что ворвавшиеся охранники его немедленно сняли и отправили в больницу с четырьмя сопровождающими. Главврач его оттуда через день наладил.
 
...Вернувшись с очередного допроса в квартиру Алены, Кузя застал там бригаду грузчиков. Абсолютно трезвый здоровеннный бригадир сказал, что хозяйка просила прибыть его по месту постоянной прописки. Вот так и просила передать.  Отправившись на свою квартиру, Кузя застал там всю теплую компанию - Проху с Юлькой, Костика, Маргариту Павловну, маму Костика Катерину. Алена и Ромка возились на кухне, Ромка пытался научить Алену готовить.

Самое удивительное - в гостях у них были Алина с Олегом. Почему Алина сачковала от работы - Кузя не понял.

Ему объяснять ничего не стали, быстро покормили и спровадили в любимый отдел.

Вечером Кузя вернулся в свою, заново обустроенную квартиру. Каждая комната начала иметь свое название. Комната непонятного ранее назначения стала Ромкиной. Спальня - спальней. В гостиной стеллаж с книгами принял свой первоначальный вид.

Отдельной стопой лежали книги, отложенные для Кости. Стопа была внушительная, и ее решили не возить с места на место. Внести сразу в новую квартиру, которую по настоянию матери купил для них крутой сын Маргариты Павловны. Катерина долго плакала и отказывалась, но потом согласилась принять подарок. 

Кузя понял, что в доме он что-то решает теперь чисто номинально, но домашнему диктату подчинился безоговорочно. Он  уходил на работу и знал, что придет не в пустую и холодную квартиру с идеально вычищенным холодильником, а в Дом, где его очень ждут.

…Алина ушла с работы потому, что умерла Ванина мама. Несмотря на страшную загруженность, Алина успевала каждый день ходить к ней в больницу. Женщина лежала в чистенькой палате, за ней был приличный уход. Страшно раздувшийся живот на изможденном теле производил тяжкое впечатление. Женщина уже мало что понимала. Алине было ее жаль. Ей не хотелось, чтобы Ваня видел ее последние дни, и она каждый день ему звонила и сообщала, что врач ничего определенного не говорит. Когда можно будет приехать - ему обязательно сообщат.

А потом Ванина мама умерла. Олег сходил по адресу, который им дал Ваня. В черной, вонючей комнате на сгнившем матраце спал мертвецки пьяный мужик. Добиться от него внятного ответа на вопрос - где паспорт умершей женщины, не удалось. Олег попытался найти его сам.  На липком, заросшем грязью подоконнике лежала книга. Это была единственная книга во всем доме. Она называлась "Ордена и медали Советского Союза".

Паспорт он нашел в бывшем кухонном шкафу, на полке, где у нормальных людей хранятся крупы, сахар и соль.

Женщину звали Марией Павловной, и было ей тридцать два года.  Олег решил с мужиком разобраться позже. Беготня с формальностями по оформлению документов заняла у него остаток дня. Он зашел за Алиной на работу. Она только что поговорила с Иваном. Он спокойно воспринял известие.

- Олег! Он сказал, жалко, что маму нельзя на хуторском кладбище похоронить. Он ничего не просил, просто так сказал.

 - Если так лучше - так и сделаем. Я все оформлю. Ты еще раз позвони, чтобы они в город не сорвались.

На следующий день Алина с Олегом повезли Марию Павловну на хутор.  Водитель катафалка, молодой, смешливый парень, безуспешно делал скорбное лицо. Раздувшийся живот прикрыли кружевным покрывалом. Алина смотрела на лицо женщины, уже начинающее приобретать желто-зеленый оттенок. Наверное, она не всегда была плохой матерью. Что-то должно было случиться, чтобы забыла она и себя и сына, променяла все на пластиковую полторашку с вонючим самогоном. И какая жизнь ждет Ивана на забытом Богом и людьми хуторе. Сейчас с ним дед. Хороший дед. Но он ведь совсем старенький. А потом что... Нельзя, чтобы мальчишка вновь выходил к утренней электричке, в надежде на подачку "добрых теток". Или ждал, когда обломится стольник от мента-бандита.

В станице заехали в магазин. Закупили "помин". Олег взял несколько бутылок водки. Алина возражала, но Олег сказал - так нужно. Хуторские жители уже висели на плетнях, выглядывая катафалк. Ваня встретил "процессию" у ворот. Он был в чистой рубашке, тщательно причесанный. Соседские мужики помогли спустить гроб на заранее подготовленные скамейки. Помянули "горемычную" во дворе.

Хуторское кладбище было маленьким, тихим и спокойным. Олег тихо сказал:
" Вот на таком же Игоря похоронили".

Не совсем пьяные мужики сделали все без ненужной суеты. Ваня без страха подошел к матери, поцеловал ее в холодный лоб. Ласково погладил по щеке. Во дворе дома дед Вани собрал стол, выставил немудреный свой "помин" - борщ, вареную картошку, узвар в граненых стаканах, прикрытый домашними пирожками. Чтобы все было "как у людей". Алина выставила на стол нарезанную колбасу, "городское" печенье, конфеты. Мужики, потянувшиеся было по домам, заметив появившуюся на столе водку, дружно повернули обратно.

Водитель катафалка нетерпеливо поглядывал на часы. Алина отвела Олега в сторону.
- Олег! Я не могу сейчас уехать. Все равно день заканчивается. Я останусь до завтра. Ванька рад будет.

- И я останусь.

- А как мы назад доберемся? Я думала - ты с автобусом вернешься, утром за мной машину пришлешь. Отсюда ведь никак не дозвонишься.

Водитель, невольно слышавший разговор, неожиданно вмешался.

- А вы не волнуйтесь. Я могу завтра с друганом приехать. С утра прямо. На мотоцикле. Он вас до станицы подбросит. А оттуда рейсовый автобус в семь часов идет. Двадцать минут всего до города. Здесь рыбалка классная. Я уже с дедом договорился. У него сети есть, и лодка. Мы давно мечтали с друганом дня на два выбраться. А я вас знаю. Вы в прокуратуре работаете. Только я не узнал сразу. Вы какая-то другая были. Такая - не наша совсем. А теперь наша стали.

Алина невольно улыбнулась. Непосредственный парень. Но он предлагал хороший выход. Олег тоже согласно закивал головой.

Водитель с облегчением прыгнул в автобус.

- Все путем будет. Я эту карету  поставлю в гараж - и два дня свободен, как сопля в полете.

Ванька, услышав, что гости остаются до завтра, расплылся в радостной улыбке.

- О, класс. Здорово. Я вас на речку свожу. Можно на лодке покататься. Дядя Олег, вы грести-то умеете?

- Ванечка, я вырос на таком же хуторе. Дедушка с бабушкой там жили, и меня на все лето родители к ним отправляли. У нас тоже речка есть. А все пацаны на хуторах и плавать и грести умеют.

- А Вы же говорили, что в Москве живете.

- Это я теперь в Москве живу. Я учился там, потом работать остался.

- Класс. С хутора - и прямо в Москву. Я тоже буду учиться. От нас, если напрямки, до станицы недалеко. Километров шесть. Меня раньше в школе хвалили. Только я пропустил много. Ничего, пусть смеются. Я с маленькими пока посижу. Как все выучу, в другой класс перейду. Я, тетя Алина, тоже генералом хочу стать. Пусть не генерал-лейтенантом. Хоть генерал-полковником.

 - Ваня! Наверное, нужно помочь со стола убрать?

- Не. Вы думаете, они скоро уйдут. Они, пока всю водку не выпьют, не разойдутся. Сейчас еще песни петь начнут. А со стола соседка уберет. Она с дорогой душой - лишь бы все, что осталось, забрать. Вы себе чего-нибудь поесть оставили?

- Не догадалась.

- Ничего. У деда сало в погребе есть. И рыба всякая. Мы еще с собой вам дадим. А хочете, сейчас пойдем на речку. Я не могу на пьяных смотреть. Мамка не всегда плохая была. Она на заводе работала. Мы с ней даже на море один раз ездили. От ихнего завода. А папка все время пил. Как нажрется, ее с собой всегда усаживал. И пить заставлял. Говорил - если не пьешь со мной, значит, не уважаешь. А потом пьяный на чужом тракторе навернулся. А мамка уже все равно пить стала. С работы выперли. Этого козла где-то нашла. С ним, вообще, не просыхала. Теперь его с хаты не выгонишь. Я в город все равно не поеду. Нам с дедом там гибель верная. Здесь рыбалкой можно жить, да дед сети чинить умеет. Он соседям чинит, они платят ему за это. У него и пенсия большая. Он в войну воевал, у него медали и ордена есть. Тетя Алина, а Ваш отец воевал?

- Нет, Ванечка. Он в войну еще маленьким был. Не таким уж маленьким, если на заводе работал. Но на фронт не попал. Он в Ленинграде жил. Когда война началась, ему десять лет было. У него все родные в блокаду погибли. Кроме него и старшей сестры. Она на заводе работала. Его в цех с собой брала. Там все-же теплее, чем у них дома было. А в двенадцать лет он сам работать начал. В конце войны, когда уже блокаду в Ленинграде сняли, сестру его на улице убили. По голове ударили и карточки продуктовые забрали. Он на заводе работал и заочно на юридическом учился. Когда окончил - в такой же маленький город уехал. Опером работал. Наверное, хорошим  был опером, если до генерала дослужился.

- Тетя Алина, а мама у Вас тоже старенькая?

Алина рассмеялась.

- Нет. Мама у меня очень молоденькая. Ей левятнадцать лет было, когда я родилась. Она и сейчас выглядит, как моя старшая сестра.

- А папе сколько было?

- А папе - пятьдесят два.

- А она не гуляет от него?

- Нет. Они очень дружно живут, она его еще к молоденьким девчонкам ревнует. Они, знаешь, как за ним увиваются.

- Класс. Вот бы мне на живого генерал-лейтенанта поглядеть.

Алина молчит, но по ее хитрым глазам Олег понимает, что она что-то задумала.
            
Ванька сбегал к деду за ключом от лодки. С трудом отомкнули тяжеленный замок и катались по реке до полной темноты. Разожгли на берегу костер, пекли в нем картошку. У деда в погребе обнаружилась вяленая рыба. Ужин получился славный. Алина заметила, что Ванька клюет носом. День у него был трудный. Отвели его домой, уложили на старой пружинной кровати.

Алина с Олегом вышли на берег. Присели у не успевшего остыть костра.

- Аля! Помнишь, мы Ваньку ждали у размокшего сортира. Ты еще сказала, что место не подходящее для романтического свидания. А я тебе предложил романтическое свидание длиною в жизнь. Ты как к этому относишься?

- А ты еще не понял?

- Понял. Я ведь в Москве все о тебе знал. Девчонки из прокуратуры осведомляли. Знал, что дипломную работу защитила. Потом сказали, что ты уехала. Я даже не спрашивал - куда. Решил - если ты не посчитала нужным хотя бы "до свидания" сказать - значит, мой интерес к тебе однобокий. Решил не напрягать. В командировки начал проситься. Не очень легкие командировки. Но в прокуратуру все-же регулярно заглядывал. Думал, кто-нибудь из девчонок обмолвится. Ничего, глухо. Ведь это ты меня писать научила. Помнишь, ты отказалась дать материал о недоноске, растоптавшем девочку в подвале. Сказала, что не этично мусолить подробности на потеху публике. С того времени все материалы я писал так, чтобы перед тобой стыдно не было. Ты читала?

- Читала.

- Все?

- Все.

- Значит, тебе не безразлично было, что я делаю и как живу?

- Конечно, нет.

- А дать о себе знать никак нельзя было?

- Ты же у нас мужчина неотразимый. Девчонки наши с ног сбивались, стоило тебе в прокуратуре появиться. Выясняли время твоего прихода. Не заметил, когда ты приходил - прокуратура больше на демонстрацию моделей в Доме моды походила.

- Не заметил. Я, вообще, никого, кроме тебя, не замечал. Мы с тобой, как те журавль и цапля. А если бы я не приехал... из-за Игоря? И тебя не встретил?

- Так бы по разным болотам и разбрелись.

- Ты не заметила, как о нас говорят в последнее время - Олег и Алина, Алина и Олег. Какие уж тут разные болота.

- Тебе когда в Москве нужно быть?

- Самое большее, что я могу себе позволить - еще неделю дома остаться. Мама отошла немного. Отец - он сильный мужик. Сейчас весь в работе. В Москве растеребили очень высоких господ. Которые всю эту беспредельщину годами прикрывали. Я давно бы уже туда сорвался. Меня две проблемы удерживали - мама и ты.

- Ничего себе. Я - проблема?

- Проблема. Я на Кавказе на переговоры с террористами ходил - не боялся. А тебе в первый же день хотел все сказать - вот только теперь решился. А почему ты о Москве сейчас заговорила?

- Да вот думаю, где тебя лучше с папой моим знакомить - в Москве или здесь?

- Где здесь?

- Можно здесь, на хуторе. А можно в городе, когда на вокзале встречать его будем.

- Как говорит наш друг Кузя, колись, хитрая Лиса Алиса, что ты задумала?

- А откуда ты знаешь, что меня в детстве звали Лиса Алиса?

- А что - звали?

- Конечно. Это наверное, из-за глаз. У меня мамины глаза. Знаешь, кто у меня мама? Якутка.

- Кто?

- Якутка, настоящая. Папа с инспекторской проверкой на Север летал. А мама в якутском народном ансамбле работала. Проверяющих решили экзотикой удивить. А папа так удивился, что экзотику с собой прихватил. Навсегда. А дед у меня - шаман. Честно-честно. Он и сейчас жив. Мы в прошлом году к нему ездили. Не боишься?

- А чего бояться.

- В нашем роду женщины мужиков к себе накрепко привязывают. Те и рыпаться не пытаются.

- И пробовать не буду. Ты мой вопрос технично опустила - что задумала?

- Папа недавно на пенсию ушел. На даче своей скучает. Там его, правда, Юрьевна с Ленечкой развлекают. И дядька Кузин. Папа их всех скопом в машину погрузил и на дачу вывез. Так надежнее. Прогуляться к месту дислокации единственной дочери папа мой, наверняка, не откажется. Он питерский. Таких мест никогда не видел. С Ваниным дедом на рыбалку съездит. Ваньке сколько счастья привалит. И еще один вопрос мне нужно решить.

- Что за вопрос?

- Ты не знаешь, с какого возраста в суворовское училище берут?

- Точно не знаю. Завтра утром можно выяснить.

- Не завтра, а сегодня. Третий час. Дед не спит, наверное. Он устал, а мы не сказали ничего. Пойдем быстрее.

Дед, действительно, не спал. Сидел на крыльце. Сказал, что могут они переночевать в хате. Но лучше - на сеновале. Был принят вариант сеновала. Алина с Олегом поднялись наверх по шаткой приставной лестнице. Сено было старым. Дед, видимо, нового не косил. Живности на его дворе не было.

Они были хозяевами на этом сеновале. И никакая генеральская квартира не могла сравниться с запахом чуть подгнившего сена. С луной, исподтишка подглядывавшей в щели чердака. С полузадавленным хрипом опоздавшего со своей песней петуха.

Дед разбудил их тогда, когда приехавшие утром водитель похоронного автобуса с "друганом" уже успели прогуляться к соседке и выпить по стакану сладкого парного молока. Теперь они подпрыгивали от нетерпения, торопясь сорваться скорее на рыбалку. Не совсем еще проснувшуюся Алину упаковали в коляску, завязали до шеи брезентовым фартуком.

Транспортное средство было таким же древним, как Ванин дед. Алина с подозрением осмотрела его. Кажется, такой мотоцикл она видела недавно в кино. Там на нем рассекали немецкие солдаты в рогатых касках. Олег взгромоздился на изодранное заднее сиденье. В самом неожиданном месте из него торчала острая  железка.

"Друган" домчал до станицы в рекордно короткие сроки. Для антикварного средства передвижения это была, действительно, космическая скорость. Не утруждая себя излишними реверансами, водитель  развернулся на площадке автостанции и умотал стремительно, только пыль взметнулась. Автобус, отправлявшийся  в город, случайно задержался, и Олег с Алиной успели впрыгнуть в него на ходу.

-  Опять Ивану ничего интересного не купили. И не попрощались сейчас.

- Я не думаю, что мы надолго расстались. Он поймет.

...Кутузка лоск с Дамы сбила. Стало видно, сколько ей на самом деле лет. Общаться с Алиной она категорически отказалась.

Кузины собеседники были более разговорчивыми. За день он успел пообщаться с тремя из своих ночных гостей. Ребятки, поняв, что их игра в молчанку поворачивается против них, показания начали давать активно. Но получалось, что каждый из них был невинной жертвой вероломного обмана. Короче, сказка сказывалась, а дело делалось. В обед он заскочил домой к Прохе. Анна Федоровна накормить его не пыталась. Ей было некогда. Она безотлучно находилась в комнате Нины. Вячеслав на заднем дворе прикуривал одну сигарету от другой.

Кузя подошел к нему.

- Что, так плохо?

- Это не плохо. Это - все. Плохо другое. Мы ей лекарства сильные кололи. Бывает - организм привыкает и перестает реагировать. Она боль начала чувствовать. И найти не можем, чем купировать. Остается молиться, чтобы все быстрее кончилось.

- Она в сознании?

- О чем ты. Это возможно минуты на две. Перед самым концом.

В дом Кузя входить не стал. Вовку не увидел.


...Олег Новиков драил Алинину квартиру. Считалось, что он находится в отпуске и вполне может заняться этой неблагодарной работой. То, что он ночами просиживал у компьютера, собирая и объединяя все материалы по делу - в расчет не бралось.

Подруга Машка предложила свои услуги и всемерную помощь. Но Алина так прищурила свои лисьи глаза, что Олег поспешно отказался. А вдруг и вправду возьмет шаманский бубен и нашлет порчу на весь его род до седьмого колена.

Машка ушла, а Олег только сообразил - как же Алина на род порчу нашлет, если это ее будущий род. Но было поздно. Поэтому драить квартиру пришлось одному. С папой - генералом Алина разговаривала минуту. Захлопнула крышку телефона и заявила, что папа будет завтра ближе к ночи. Потому, что ему нужно доехать до вокзала, взять билет и сутки провести в поезде. Самолеты папа не любил и летал только в случае крайней необходимости.

Олег нашел ничего лучшего, как спросить:

- Он что, сам приедет?

- А ты думал, всю свиту с собой прихватит? Он знаешь, как от них линять умеет. Хвосты рубит классически. Не забывай - он бывший опер.

Уборка подходила к концу. Олег позвонил Алине.

- Аля! Твой папа какие цветы любит?

- Если ты собрался украсить квартиру этими вениками - не напрягайся. Он их терпеть не может. Выбросит сразу. И встречать его с букетом не нужно. Другой вопрос - может быть, у тебя есть какая-то знакомая кошка. Отец их уважает. Считает самыми умными существами на свете. Даже умнее людей. Только не совсем беспризорная нужна, потому что, потом мне ее нужно будет навсегда у себя оставить. А с моей работой я не всегда ее вовремя покормить смогу. Нужна кошка, которая согласилась бы у нас погостить.

У Олега была такая знакомая кошка. Двуликая Яна, загадочным образом появившаяся в квартире Алены, статус постоянно проживающего члена семьи приняла с благосклонностью. И на новую квартиру переехала без возражений. Эта квартира  ее  больше устраивала. Окна выходили на центральную улицу. Яна вскарабкивалась на подоконник, усаживалась на нем и застывала безмолвным сфинксом. Народ, увидев в окне  такое чудо природы, резко тормозил, пальцами на нее показывал и восхищался. Яна упивалась своей популярностью. Она и раньше худенькой не была. Теперь же, питаясь исключительно деликатесами, которыми ее поочередно пичкали Ромка и Маргарита Павловна, она разъелась так, что толстая попа с трудом умещалась на подоконнике.

Яна была дама с характером и ее еще нужно было уговорить. Олег поехал к Алене. Алена была дома. Это было не удивительно, так как, последнее время она практически никуда не выходила. С Яной предложила договариваться Олегу самому. А пока они попьют кофе и поговорят.

- Как дома?

- Нормально дома. Как может быть нормально после такого. Мама отошла. Мы ей все-же записи Игоря показали. Миша - мой старший брат, месяц дома побудет. Он по Интернету материалы сбрасывает в свою редакцию. Все довольны. Хоть полгода сиди еще здесь. А мои теребить уже начали. Через неделю ехать нужно.

- А Яна тебе зачем понадобилась?

- А это, как говорится - сюрприз.

- Я что-то от сюрпризов ваших уставать начала.

- Это - приятный сюрприз. А народ где весь?

- Ромка помогает Косте с мамой перебраться в новую квартиру. Маргарита Павловна ее купила.

- Костя к нам приходил на днях. У ворот долго мялся. Я за ним из окна наблюдал. Он боялся маминой реакции. Но потом решился и вошел в дом. А что мама. Она у меня золотая. Она прекрасно понимает, что Костик не виноват ни в чем. Они  хорошо поговорили, чаю попили. Костя успокоился. Он парня того разыскал - Валька. Валек дал показания на протокол о случае, когда они мальчика на стройке затравили. Честно дал, хоть и считал, что сидеть ему за это придется. Мартовского отвезли в центр, в элитную кутузку определили, под надежную охрану. До отца мальчика того дошло все-же, кто пацана его погубил. Кузя боится, что Мартовского он и там достанет.

- Кстати, Кузя сейчас на обед должен явиться. Будешь его ждать?

- Нет. Если мы с ним общаться начнем - я ничего не успею. Начнем договариваться с Яной. Кошка, ты в гости сходить не хочешь? Обещаю кормить не хуже, чем в родном доме и познакомить с очень интересным человеком.

Кошка благосклонно склонила голову и полезла в сумку-переноску, которую Олег одолжил у соседки - кошатницы.

- Ничего себе. Я ее почти неделю не могла уговорить, а тут сразу переметнулась.

Кошка снисходительно смотрела на Алену, словно говорила: "И чего вы волнуетесь? Никуда я от вас не денусь. С хорошим человеком пообщаюсь и вернусь".

- О каком ты тут интересном человеке говорил?

- Сказал же - сюрприз.

Олег взял сумку и вышел.


...Вечером Кузя сидел на каком-то очередном совещании. На этот раз как-то красиво обозванное мероприятие посвящено было проблемам воспитания подрастающего поколения. На трибуне зав. отделом по работе с молодежью вещал что-то о том, как много доброго и полезного делается в городе для молодежи.

Отдел давно и прочно  окрестили  "отделом по борьбе с молодежью". Заведующий - молодой функционер с нелепыми бачками и отвислой женской задницей, называл бесконечные цифры, суммы, ухлопанные на организацию летнего отдыха детей и грандиозных городских праздников.

Всем давно было понятно, что это именно те мероприятия, где выделяемые средства расходуются практически бесконтрольно. На одного ребенка из многодетной или малоимущей семьи на летний отдых выезжало трое "мами-папиных" детей, которые еще именуются "блатными". При любом приличном и неприличном поводе в небе городском вспыхивали бесконечные фейерверки. Ну, нравилось господам пулять в воздух деньги, которые тем же малоимущим семьям можно было отдать.

Кузя устал слушать этот бред и, по окончании пламенной речи великого воспитателя, попросил слова.

- Красиво говорит молодой человек. И руками эмоционально взмахивает. Только где он был, когда в течение ряда лет малолеток на игру подсаживали. Кроме сети игровых салонов, в городе нет ничего, куда эти дети, о которых так тепло господин отзывается, могли бы податься. После окончания ваших великих ВУЗов им дорога одна - к хозяйчикам, которые их беззастенчиво грабят, да на рынок, где они трусами на продажу за копейки трясут. Вместо фейерверков, на которые человек двадцать из администрации любуются, лучше бы производство создали, где мальчики и девочки могли получать реальную зарплату за реально выполненную работу. Предприятия стоят, работы нет, а вы в воздух миллионы пуляете. Позвольте не поверить Вам, господин заведующий, что что-то полезное вы сделали для детей наших. И не удивительно, если через какое-то время мы вновь будем раскапывать очередное дерьмо. Извините, господа, ваш бред мне некогда выслушивать. Дел по горло. С вот такими же радетелями за счастье детей разбираться нужно.

Выходя из зала, Кузя неожиданно услышал аплодисменты.

Совещание проходило в малом зале городского Дворца культуры. Когда Кузя спустился вниз, его остановила знакомая вахтерша.

- Проха звонил. У Вас телефон отключен. Так он сюда позвонил. Сказал, чтоб Вы сразу к ним ехали.

Вахтерша плакала. Она раньше работала с Прохиной мамой.

...Ромка с Костей перевозили вещи из  старого домика на окраине районного поселка в новую квартиру. Родной морг Катерины выделил для такого важного мероприятия не задействованный в этот день катафалк.

Перевозить, собственно, было нечего. Старую мебель решили не тащить и полностью домик не рушить. Собирали лишь необходимые вещи. Собрали две небольшие сумки и коробку с кухонной утварью.

Катафалк уже отъезжал от дома, когда рядом с визгом затормозил новенький "Вольво". Из него выскочил бородатый мужчина в стильном синем костюме и бросился наперерез автобусу.

- Господи, Костик. Что это? Я уже думал, с тобой что-то. Или с мамой?

- Да нет. Мы на новую квартиру переезжаем.

- А катафалк здесь при чем?

- А что, удобно. Нам и не нужно ничего больше. А он сегодня без дела стоит. А...?

Костя явно не узнавал мужчину.

- Костя. Это я - Степан Матвеевич. Ты не узнал меня?

Костя с изумлением смотрел на аккуратного и богато одетого мужчину.

- Степан Матвеевич! Как, Вы вернулись? А это что все?

Костя показал на костюм и новую машину.

- Костя, прости меня. Мне, когда письмо пришло... А, ладно. Запил я сильно. Обидно стало. Я всю жизнь свои картины предлагал. За копейки согласен был их продать, чтобы люди увидели. Квартиру в Питере потерял, с котомкой по миру пошел. Картины у друга оставил. Я только ему сообщил, где жил  последнее время. К нему как-то приятель заскочил. Он русский, но в Англии давно живет. Он купил одну мою работу. В Академии художеств в Англии показал ее. В Королевской Академии. Представляешь, они все купили. Я до Питера на товарных поездах добирался. С сопровождающими вагоны с вином. И пил все время. Теперь все. Теперь мне пить нельзя. Мне работать нужно. Я, как каторжный, работать буду. Есть смысл, раз людям моя работа нужна. Костик, вы с мамой сможете меня простить? Вы тогда одни ко мне по-человечески отнеслись. Я смогу доказать, что мне верить можно.

- Степан Матвеевич! Я так скучал все время. Первый месяц каждый день на мост бегал. Я не верил, что вот так Вы нас бросить могли. Думал, случилось что-то плохое.

- Еще раз прости. Я хотел сообщить. Но тогда по пьянке не сообразил адрес ваш узнать. Жил полгода, а адреса не знал. И номера сотового твоего у меня не было. Самое главное - я ведь и фамилию вашу не знаю. Так хоть на почту можно было письмо отправить. А сейчас куда вы переезжаете? И мама где?

- Мама, как всегда, на работе. А переезжаем мы на новую квартиру, которую нам один хороший человек подарил.

 - Не нужно нам никаких подарков. Если мама твоя сможет меня простить - мы вместе будем жить. И квартиру я сам сейчас купить могу. Как ты думаешь - она простит меня?

- Еще как простит. Я же вижу - она тоже ждала. И все время верила, что Вы приедете.

- А что мне сейчас делать?

- Ехать к ней в морг. И просить прощения.  А мы уж повезем барахло на квартиру. Катафалк вернуть нужно. Не дай Бог, понадобится срочно.


Алина с Олегом съездили  на хутор. Купили, наконец, Ивану два пакета с разной яркой и порой даже вкусной дребеденью, которой развелось в последнее время немерено. По поводу игрушек они немного поспорили. Олег настаивал на том, чтобы купить огромный конструктор "Лего", дорогой и яркий. Алина остановилась возле недорогих наборов солдатиков. Собрав несколько комплектов, можно было разыгрывать целые баталии на кухонном столе. В итоге купили и то, и другое. И еще зверя неопределенной породы, огромного и мягкого, которого Алина окрестила "слонопотамом".

Ванька с дедом были на рыбалке. Дверь в дедову хату была приткнута снаружи веткой акации, чтобы приблудные собаки не стащили продукты со стола. Алина с Олегом вышли на берег реки. Лодки видно не было. Олег подмигнул Алине, показал на сеновал. Но Алина сказала, что мероприятие это серьезное, и наспех решать такие дела она не привыкла.

Вскоре и лодка показалась. Алина с берега помахала рукой. Ванька усиленно начал взмахивать веслами. Он выскочил из лодки, когда она еще не успела ткнуться носом в берег. Набрав с верхом воды в резиновые сапоги, бросился гостям навстречу.

- Ой, вы приехали. А я так горевал, что проспал тогда утром.

- Мы тоже проспали, поэтому прощаться было некогда.

- Пойдемте в хату. Мы с дедом сети поставили. Теперь только утром выбирать  надо. А вы останетесь?

- Нет. Сегодня, Ванечка, мы не можем остаться. Мы приехали тебя проведать. И еще одно дело сделать. У вас по соседству никто в хату пожить не пускает? Чтоб маленькая комнатка была, но отдельная.

- А чего ж? А у нас в хате не разместимся разве?

- Нам нужно недельки на две.

- Так Степановна, соседка, начальников всяких пускает. У нее чистенько, и вход отдельный.

- Вот мы сейчас с ней быстро договоримся. А ты посмотри пока, что мы тебе привезли.

К "слонопотаму" Ванька отнесся своеобразно. Буркнул: "Что я, маленький, что ли", но игрушку крепко к себе прижал и не выпускал из рук, пока не увидел наборы солдатиков. Все остальное отошло на задний план - и шикарный "Лего" и пакеты с "вкуснятиной". Он, как завороженный, смотрел на копеечные наборы, доставая из пакета все новые и новые.

- Тетя Алина, это вы додумались? Я всю жизнь мечтал хоть один купить. Так, если деньги были - на жрачку тратил. А такой никак купить не мог. Вот спасибо.

Алина торжествующе посмотрела на Олега. Они пошли договариваться с соседкой, чтоб она сдала комнату хорошему человеку, который хочет порыбачить в их местах. Соседка согласилась без проблем, взяла небольшой задаток и сказала, что завтра комната будет подготовлена в лучшем виде.

- Ты как поняла насчет солдатиков?

- Не знаю. Почувствовала.

- Я, когда паспорт в их доме искал. Там, где Ваня с мамой жил. Там книга была. Единственная. Знаешь, как называется? "Ордена и медали Советского Союза".

- Я у тебя потому и спрашивала, с какого возраста в суворовское училище принимают. Теперь  уже сама узнала. Ваня по возрасту подходит. У отца там, наверняка, друзей-приятелей полно.

Алина с Олегом распрощались с дедом и Ваней. Они знали, что это ненадолго. Так и объяснили Ивану, что завтра они опять приедут. Вернулись в город.

Вечером они встречали отца Алины. Поезд остановился. На перрон вышел красивый высокий старик. Его провожала лучезарной улыбкой очаровательная молодая проводница.

- Нет. Ты понял? Так и присматривай, чтобы его какая-нибудь молодая прелестница не увела.

Старик подошел к встречающим.

- Здравствуй, дочка.

- Здравствуй, папа. Познакомься. Это Олег. Олег Новиков.

- Это тот Новиков, статьями которого вся квартира забита?

- Тот.

- Ну что ж, Олег Новиков. Рад знакомству. Я тоже вслед за дочкой читаю твои материалы. Пока не стыдно читать. Поживем дальше - увидим.

Яна на правах хозяйки встречала гостей в квартире Алины.

- Это что за чудо двуликое?

Яна взгромоздилась на колени едва успевшему присесть генералу. По довольному мурлыканью было ясно, что за своего генерала она признала.

Пили кофе и беседовали почти до утра. Многое из того, что рассказывала Алина, отцу ее было известно. Без его помощи половину дел сделать было невозможно. Он, в свою очередь, сообщил, что Ленечка начал посещать курсы при МГУ. Правда, ездит туда только в сопровождении охранника. Но скоро необходимости в этом не будет.

С дядей Кузи генерал и раньше был знаком. Тот, посидев немного на даче, вернулся в свою квартиру. Заявил, что как заяц по кустам не привык шарахаться и за себя постоять, в случае чего, еще вполне способен.

Юрьевна домоправительницу дачную уговорила перебраться жить к соседям, которым таковая как раз требовалась. Все дела взяла в свои руки. И теперь у них порядок, как на военном корабле.

Позавчера звонил дед-шаман из Якутии. К Алине он дозвониться не может, а в Москву - легко. Сказал, чтобы ждали скоро.

Затем  улеглись спать, так как им скоро предстояло ехать в гости.

С утра Алина наглаживала генеральский мундир отца. Решили, что на торжественную встречу он должен ехать именно в нем.

Ванька висел на плетне, высматривая гостей. Они с дедом даже на рыбалку не поехали. Раз тетя Алина сказала, что завтра приедет - значит, так и будет.

Когда генерал вышел из машины, Иван застыл на пороге, не в силах поверить, что это не во сне. Отец Алины сначала подошел к деду Ивана, пожал крепко руку. Босоногий старик в клетчатой фланелевой  рубахе отдал честь заскорузлой изработанной рукой.

- Гвардии рядовой Василий Иванович Донской.

- Генерал-лейтенант Сергей Иванович Волжин. Вольно. Вот видишь, гвардии рядовой, и отчества у нас одинаковые и фамилии похожие - речные.

 Затем генерал-лейтенант повернулся к Ивану.

- Ну, здравствуй, будущий генерал. Вот, решил повидать тебя. Будем дружить...



Кузя сидел в кабинете над неподъемной кипой бумажек по делу. Возникали все новые фигуранты. Работы меньше не становилось. Но Кузя захлопнул последний том и пошел домой. "Ничего - подумал он - разберемся..."