Любовь равняет всех. Часть седьмая

Александр Зоссер явился к Сукачевым без предварительного звонка. Когда из микрофона у двери подъезда раздался девичий голос:
-Вам кого?
Александр ответил:
-Я по делу Турбиных. Мне нужно поговорить с Настей.
-О чем? – голос Насти прерывался от волнения.
-Я не могу говорить отсюда. Здесь много посторонних.
Хотя кроме Александра никого у подъезда не было, он поступил умно, так как Настя, не желая соседей посвящать в свои дела, быстро сказала:
-Заходите.
Щелкнул замок и Александр вошел.
Дверь ему открыла сама Настя, но не стала приглашать в квартиру, а сама вышла в подъезд.
-Я могу войти? – спросил ее детектив.
-А вы кто?
-Мое имя Александр Зоссер. Меня наняли Турбины для расследования интересующего их дела. Вы знаете Ирину Никифорову?
-Кого? – спросила Настя, плохо разыгрывая свою неосведомленность.
-Ирину, подружку Андрея.
-Нет.
-Как так?
-Не знаю я никакой Ирины!
-Настя, давайте договоримся сразу. Я располагаю некоторыми фактами, а факты – упрямая вещь. Вы знаете Ирину, и это может доказать не один человек.
-Допустим.
-Скажу больше. Вы даже знаете, где она живет.
-Я?!
-Да. У меня есть свидетели, которые видели вас возле дома Ирины в тот момент, когда в нее стреляли.
Настя побледнела.
-Не беспокойтесь, вы ведь и так знаете, что пуля была резиновой, но сам выстрел относится к криминалу.
-Я ничего…, - попробовала возразить Настя, но голос ей не подчинялся и Александр перебил Настю:
-Я не буду поднимать эту тему и ничего не сообщу в милицию, но взамен вы должны будете честно, без уверток ответить на мои вопросы.
Настя сглотнула слюну и сказала:
-Ладно.
-Вы знаете, где живет Ирина?
-Нет.
-Настя!
-Да, - после недолгого колебания ответила Настя.
-Вам звонила Элла?
Настя молча, удивленно воззрилась на детектива.
-Повторяю вопрос, вам звонила Элла Турбина?
-М-м-м…, да.
-О чем вы говорили?
Настя задумалась.
-Она спрашивала, где живет Ирина?
-… Да.
-Ты объяснила ей? – неожиданно Александр перешел на ты.
-Да.
-Она поняла?
-Да.
-Хорошо. Настя, если ты мне понадобишься, я надеюсь, мне не нужно будет обращаться к твоим родителям?
-Не нужно.
-До свидания, Настя.
Александр пошел к лифту, а Настя стояла, необыкновенно волнуясь. Она не привыкла получать наказание за свои проступки и очень боялась.
                ***
Из машины Александр позвонил Евгению.
-Ваша жена знает, где живет Ирина.
-Как?!
-Да. Настя ей рассказала.
-Я… я найду ее, придушу, изобью, но заставлю сказать, где Ксения с Машей и Ириной.
-Нет, нет. Нужно найти вашу жену. Причем, не показывайте, что знаете, что она знает о похищении. Будет лучше, если мы проследим за ней и выясним, где находятся похищенные. Вы знаете, где Элла сейчас?
-Нет.
-Хорошо. Оставайтесь на месте. Позвоните ей, узнайте, где она. Я должен расставить людей возле ее дома, дома ее любовника. Я вам перезвоню.
Евгений позвонил на сотовый Эллы.
-Алло, - ответила она.
-Элла, ты где? – спросил Евгений.
-А что? – вопросом на вопрос ответила Элла.
-Ничего. Просто я хотел попросить.
-О чем? – в голосе Эллы отчетливо читалось удивление.
-Если тебе кто-нибудь позвонит и что-нибудь скажет о Ксении, перезвони мне.
-Что-то случилось?
-Да, но я не хотел бы говорить по телефону. Это важно. Давай встретимся.
-Я не могу сегодня.
-Давай я к тебе подъеду. Ты где?
-Я не хочу тебе говорить. Ты очень гадко со мной обошелся.
-Я или ты?
-Ты! Мог бы все выяснить один на один и не привлекать моих родителей. Все, я не хочу сейчас с тобой говорить.
Элла дала отбой, а потом и вовсе отключила телефон.
Евгений перезвонил Александру.
-Александр, я только что звонил Элле. Она не сказала, где находится, но, судя по звукам, она ехала на машине. Я, наверное, съезжу к ее родителям, может, она к ним ехала. Квартиру Эллы и ее любовника вы проконтролируете?
-Да.
-Я поеду к ее родителям.
-Хорошо, о результатах сообщите.
Женя встал с дивана и сказал матери:
-Я поеду к Ангелине Витальевне. Может, Элла едет туда и, может, ее родители что-нибудь знают.
-А можно и я с тобой?
-Зачем, мам?
-Ангелина со мной может лучше поговорит, откровенней.
-А я? – вскочил с места Андрей.
-Нет, Андрюш. Тебе лучше остаться. Вдруг они позвонят.
-Мне так трудно сидеть на месте!
-Пожалуйста, потерпи, - попросила Людмила Петровна.
-Ладно. Только звоните мне. Я очень хочу быть полезным.
                ***
Когда Людмила Петровна и Евгений вошли в квартиру родителей Эллы, Ангелина Витальевна была одна. Она ожидала от этого визита только неприятностей и невольно нахмурилась.
-Здравствуй, Геля, - поздоровалась Людмила Петровна.
-Здравствуйте, - поздоровался и Женя.
-Добрый день, коли не шутите.
-Может, можно пройти?
-Да, Мила, проходите.
Вслед за хозяйкой все прошли в гостиную и сели на диван.         
-Геля, - начала осторожно Людмила Петровна, - Ксению похитили.
Ангелина Витальевна вскрикнула и приложила ко рту ладошку.
-Вместе с ней увезли и Машу, которая нянчила Ксению, и Ирину, девушку Андрея, у которой была Ксения.
Ангелина Витальевна любила внучку и очень расстроилась.
-Что хотят похитители? – спросила она, стараясь скрыть свое волнение.
-Денег.
-Много?
-Полмиллиона долларов.
-Дело не только в деньгах, - заговорил и Евгений.
-А в чем? – насторожилась Ангелина Витальевна.
-Дело в том, что Элла перед самым похищением выведала сначала, где Ксения, а потом, где живет Ирина. – Женя глядел в пол, стараясь не смотреть на Ангелину Витальевну.
-Вы опять подозреваете Эллу? – упавшим голосом спросила Ангелина Витальевна.
-Геля, - раздражилась Людмила Петровна, - но ведь она  зачем-то узнавала и где Ксения, и у кого. А ты что бы подумала на нашем месте?
На глазах Ангелины Витальевны выступили слезы.
-Прости, - с чувством сказала Людмила Петровна и взяла мать Эллы за руку. – Прости, что я повысила голос, но нельзя так ее отстаивать. Может, мы не правы, подозревая ее, но вывод напрашивался сам по себе. И еще, Геля, Ксения и твоя внучка, и моя, поэтому мы должны действовать вместе. Не нужно обижаться. Ты знаешь, где Элла сейчас?
-Наверное, дома. Я сейчас позвоню.
Ангелина Витальевна набрала домашний номер телефона дочери. Никто не ответил.
-Я не знаю, где она, - пожала плечами Ангелина Витальевна.
-Пожалуйста, если узнаешь, где она, позвони нам. Геля, если Ксения не у Эллы, тебе нечего переживать за дочь, а если у нее… - Людмила Петровна на мгновение замолчала. – Если у нее, как бы Элла не совершила преступление.
-Мила! Она не причинит вреда своему ребенку!
-Геля, но там еще Ирина и Маша. Полмиллиона не маленькие деньги, а она сейчас обижена на Турбиных.
-Хорошо, если что, я вам позвоню, - очень тихо сказала Ангелина Витальевна и устало прикрыла глаза.
Людмила Петровна подошла к ней и поцеловала в лоб.
-Мы пойдем.
                ***
А Элла тем временем приехала на дачу родителей. Никто из детективов не вычислил ее, так как после установления слежки Элла не заходила ни домой, ни к Эдику.
Пока Эдик загонял машину в пустой гараж, Элла тихо прошла на кухню.
Звуконепроницаемые пакеты сделали окна такими, что никто из находившихся в доме, не услышал, как подъехала машина. Элла беззвучно вошла в дом. Она хотела послушать, о чем говорят Алик с товарищами в ее отсутствие.
-Груша, ну давай! – уговаривал Финик. – Я только не на долго.
-Ты с ума сошел! Предупредили, да и самим понятно. Они не должны видеть наших лиц.
-А я в маске.
-Нет!
-Ну, пожалуйста.
-Сейчас Алик вернется.
-Он не скоро. Такая девочка, класс!
-Она еще ребенок.
-Какой она ребенок! Она уже невеста.
Элла внезапно вошла в кухню.
-О чем спор? – спросила она ехидно.
Спорившие тут же замолчали.
-Значит, ты Финик, так выполняешь свою работу?
-Я…
-Я бы все равно не позволил, - вступился за товарища Груша.
Элла уничтожающе посмотрела на Финика.
-Если бы ты вошел к ним, и они тебя увидели, дорога бы тебе оставалась одна на кладбище. Идиот!
Элла с силой толкнула стул и он, отлетев к Финику, больно стукнул его по ноге. Финик скривился от боли, но ничего не сказал.
Элла поднялась наверх, подошла к комнате, в которой находились пленники, и заглянула в замочную скважину. Простояла она так довольно долго, даже спина затекла, но вдруг, увидев что-то, Элла отпрянула от двери, прислонилась спиной к стене и тихо сказала:
-Не может быть!
Затем опять припала к замочной скважине.
Маша посадила Ксению на ковер, села рядом и они стали играть. Ксения из баночек с детским питанием строила что-то, напоминающее башню, а Маша ей помогала.
-Она, - опять шепотом произнесла Элла.
Ее слова предназначались самой себе, и никто их услышать не мог, но Маша на мгновение подняла голову и тревожно посмотрела на дверь, прислушиваясь, а потом снова стала помогать Ксюше.
Элла прошла в комнату родителей, легла на кровать и закрыла глаза. Она узнала Машу, ту самую женщину, с которой был Евгений на их даче.
«Хорошо устроился! Решил заполучить жену-домработницу, чтоб сэкономить на няньке», – подумала Элла  и из глубин ее души поднялись такие желчь и злоба, что она тихо заплакала.       
Плакала Элла недолго. Ее вдруг осенила мысль, принесшая облегчение:
«Ладно, я отдам тебе Ксению за пятьсот тысяч, но свою корову ты не получишь!»
Дверь приоткрылась и показалась голова Эдика.
-Ты спишь? – тихо спросил он.
-Нет.
Сейчас Эдик казался Элле единственным человеком, который относился к ней нормально. Элла позвала его:
-Заходи, Эдик.
Он вошел и сел на кровать.
-Боишься? – спросил он и отвел глаза.
Элла не стала спрашивать: «чего?», а лишь кратко ответила:
-Нет.
Затем достала из отцовской тумбочки электрическую бритву и сказала:
-На, отличная бритва. Я сама отцу дарила.
-Но она же твоего отца.
-Раз на даче оставил, значит, не особенно она ему нужна, а тебе понравится. Ты такой дрянью бреешься.
Эдик колебался.
-Да бери же! – Элла насильно запихнула бритву ему в руки.
-Спасибо, - сказал Эдик, не желая ее раздражать.
-Иди ко мне, - потянула Элла Эдика к себе.
-Но мы же не одни, - отстранился он.
Элла легко поднялась, спрыгнула с кровати и закрыла дверь на ключ.
                ***
Ангелина Витальевна еще долго сидела, глядя в одну точку, после ухода Турбиных.
Вдруг зазвонил телефон. Ангелина Витальевна взяла трубку и услышала голос мужа:
-Алло, я должен сегодня лететь в Питер. Ты помнишь?
-Да.
-У тебя все нормально?
Ангелина Витальевна заколебалась. Сказать или нет о приходе Турбиных?
-Геля, у тебя все нормально? – опять спросил муж.
-Да, – ответила Ангелина Витальевна, решив сейчас ничего не говорить мужу.
-Я хотел перед отъездом сказать тебе еще раз: «До свидания».    
-До свидания.
-Может, мне не ехать? Ты какая-то совсем расстроенная.
-Да нет, что ты! – взяла себя, наконец, в руки Ангелина Витальевна.
-Точно?
-Да. Я просто спала. Счастливого пути, Сереж. Я тебя люблю, и буду ждать.
-Я тоже тебя люблю и скоро буду.
Положив трубку, Ангелина Витальевна прошла в кухню, открыла холодильник и стала смотреть на его содержимое. В холодильнике было много вкусного, но она достала лишь свежие помидоры на тарелке и сметану.
В холодильник Ангелина Витальевна клала все чистым, вот и помидоры были уже вымыты, поэтому тарелку она сразу поставила на обеденный стол.
Двигаясь механически, словно робот, она подключила чайник, отрезала черный хлеб. Разрезав маленький помидор пополам, посолив и положив на него сметану, Ангелина Витальевна стала медленно есть. Она съела только один помидор. Больше не хотелось.
И тут вдруг Ангелина Витальевна вспомнила, что во время разговора с Эллой утром, дочь спросила, скоро ли они с отцом собираются на дачу. Когда Ангелина Витальевна в свою очередь спросила, а зачем ей это, Элла ответила, что просто тоже хотела бы поехать вместе с ними.
Ангелина Витальевна резко встала из-за стола, и пошла вызывать такси.
                ***
К даче она подъехала уже поздно вечером. Достав ключи и открыв калитку, она сразу поняла, что в доме кто-то есть. Внизу и наверху горел свет.
Ангелина Витальевна как можно тише открыла входную дверь и вошла в коридор. Из кухни доносились мужские голоса, но, не став заглядывать туда, она поднялась на второй этаж.
В комнате для гостей была приоткрыта дверь. Хоть там и было темно, в полосе света, который струился из коридора в комнату, Ангелина Витальевна увидела Эллу в маске, с пистолетом в руках. Несмотря на маску, мать Эллы сразу узнала свою дочь. Элла направляла дуло пистолета на спящую женщину с ребенком на руках. Ангелина Витальевна просто онемела от ужаса, разглядывая эту сцену.
Лицо женщины было незнакомо, а ребенок…. Ксения!
-Нет! – закричала Ангелина Витальевна.
Женщина в кресле проснулась, вскрикнула, а Элла, выскочив из комнаты, закрыла за собой дверь и повернула ключ в замке. Она сдернула маску с головы и, глядя в глаза матери, остекленевшей от ужаса, сказала:
-Это не то, что ты думаешь.
-Ты хотела убить Ксюшу, - еле выдавила из себя Ангелина Витальевна.
-Нет! Что ты! Просто эта женщина любовница Женьки. Я никого не хотела убивать. Я просто прицелилась, чтобы отвести душу.
Элла схватила мать за руку и затащила в спальню.
-Мама, пусть я изменила Женьке, но он врет, что встречался с этой коровой только один раз! Я давно знала про нее. У меня нет сил больше это терпеть!
-Значит, ты организовала похищение дочери?
-Это моя дочь! Почему она должна была оставаться у него?
-А зачем ты потребовала денег с Турбиных?
-Я?
-Да, ты.
-Это ложь!
-Элла, не ври мне.
-Клянусь тебе!
-Элла!
Поток крокодиловых слез хлынул из глаз дочери и Ангелина Витальевна застонала. Она знала, что Элла с детства легко может заплакать в нужный момент, и знала, что Элла всегда побеждала ее этими слезами.
У Ангелины Витальевны внутри возник протест. Она устала от лжи, от стыда, от сомнений. Если бы в той комнате сейчас была не Ксения, а кто-то другой, может, Ангелина Витальевна опять бы поверила дочери и простила ее, но только что увиденная сцена, где пистолет смотрел своим смертоносным дулом на маленькую Ксюху, добрую и ласковую, не такую как ее Элла, а намного, намного лучше. Эта картина стояла перед глазами матери и бабушки в одном лице.
-Принеси мне воды, - попросила Ангелина Витальевна.
-Я сейчас.
Элла вышла из комнаты. Она была рада, что появилась возможность уйти, убежать от матери.
«Вот дура! Приперлась не во время!» - злилась Элла, спускаясь по лестнице.
После того, как в няне она узнала любовницу Евгения, вся злость из самых  недр ее черной души поднялась наверх.
На кухне, подлизавшись к Алику, Элла попросила показать оружие. Алик, очень падкий на лесть, не только показал, но и объяснил, как стрелять. Элла без труда забрала пистолет наверх и прихватив маску, ждала, когда Эдик усядется ужинать вместе с другими мужчинами.
Время было позднее и Ирина с Машей уже спали. Ирина уснула на диване, а Маша, укачивая Ксению, осталась с ней в кресле.
Уютно устроившись и пригревшись, Маша спала вместе с Ксенией, когда Элла вошла в дверь. Элла очень сильно злилась и почти уже была готова выстрелить, как появилась ее мама.
Что собиралась Элла делать после убийства Маши, она даже не продумала. Движимая сильной ненавистью и чрезмерной самоуверенностью она была уверенна, что сможет выйти сухой из воды, свалив все на подельников или на кого угодно. Но вот приезд матери поколебал эту самоуверенность, ведь убедить мать молчать было очень не просто.
Элла специально побольше задержалась на кухне, чтобы оттянуть момент дальнейших объяснений. Когда она поднялась наверх, она увидела, что ее мама лежит на постели с закрытыми глазами.
Элла решила, что мама уснула, хотя это было не совсем реально, так как, перенеся сильное возбуждение, Ангелина Витальевна вряд ли заснула бы так спокойно, но Элла обрадовалась, что момент объяснения оттягивается, и пошла вниз перекусить. Но если бы она знала, что Ангелина Витальевна позвонила из спальни Турбинным, она бы не была так неосмотрительно спокойна.
                ***
Через час в дом ворвались милиционеры. Ангелина Витальевна лежала на кровати с закрытыми глазами. Она так измучилась, принимая решение сообщать или нет о местонахождении похищенных, что, не дождавшись результатов от своего звонка, легла на постель и захотела уснуть. Она очень, очень хотела уснуть, но не могла.
Ангелина Витальевна, вечно обманываемая дочерью, решила, наконец: если Элла опять врет, пускай ее накажут, если же она лишь жертва, люди разберутся.
Маша и Ирина были очень счастливы, когда их повезли домой. Время, проведенное пусть и в комфортабельной, но в тюрьме, было ужасным временем переживаний, слез, страха, хотя, несмотря на все это, ни Маша, ни Ирина не стали ненавидеть Эллу.
Элла, попав  в руки правосудия, очень испугалась, но, несмотря на испуг, врала очень складно и лаконично. Она якобы похитила свою дочь, чтобы быть с ней рядом, а выкуп придумали Турбины. Все подельники Эллы твердили то же самое. Они лишь помогали несчастной матери, а деньги здесь не при чем. Да и показания Маши и Ирины были в пользу Эллы. Маша не могла вредить матери Ксении, а Ирина ее поддерживала.
Турбины же, в конце концов, сказали так, как посоветовали адвокаты, что видимо, не правильно поняли звонивших похитителей, решив, что те хотят денег.
При разводе Ксению передали отцу, но Элла не очень и возражала. Она обещала не претендовать на дочь, если Турбины откажутся от преследования за похищение.
Когда Элла из суда выходила вместе с Эдиком, Женя грустно посмотрел им вслед.
Маша, по-своему растолковав этот взгляд, спросила:
-Тебе грустно или ты жалеешь, что развелся с ней?
-Что ты! – страстно ответил Евгений. – Мне просто очень жаль этого Эдика.
-Эдика?
-Да.
-Почему?
-Маш, я даже не знаю, как тебе это объяснить. Он уходит вместе с вампиром, пиявкой, людоедом, поддерживая ее под руку. Элла вцепится в него и ни за что не захочет выпустить из своих цепких лап. А он еще ее жалеет и сочувствует.
Маша удивленно посмотрела на Женю.
-Я не совсем тебя поняла.
-Ладно, потом объясню. Давай не будем о грустном. Я свободен и Ксюша со мной!... А еще со мной ты, - Женя погладил Машу по руке. – Я, наверное, буду, наконец-то, счастливым.
                ***
Свадьба Жени и Маши была очень скромной. На ней присутствовали лишь родные и близкие.
Было начало осени. Сентябрь выдался просто удивительным. Столько солнца! И не жаркого, изнуряющего, а теплого, яркого, ласкового.
После работы Женя торопился домой. У родителей бывал не часто, но это не расстраивало Людмилу Петровну.
-Раз не приходит, значит, счастлив, - говорила она мужу, и Владислав Владимирович был с ней согласен.
                ***
К скромной свадьбе Евгения и Маши все отнеслись нормально, и это было понятно, ведь у них был второй брак. Но вот когда Андрей и Ирина молча подали заявление и молча расписались, возмущались все, и Турбины, и Никифоровы.
-Неужели вы не могли нам сказать? – обижалась мама Ирины. – Ведь это ваша первая свадьба. Ах! Я так мечтала справить две свадьбы для своих дочерей.
-Мама, - успокаивала ее Ирина, - нам так хотелось, чтобы все было скромно. После этого похищения, честно говоря, не хочется много народа, шума.
-Ты еще не забыла? – мама нежно погладила Ирину по голове.
-Забыла, наверное, но простите нас. Мы так хотели именно такую свадьбу. В воскресенье можем собраться все у нас или у Андрея.
-Давайте у нас, а не у Андрея.
-Давайте.
Но мама Андрея настаивала, чтобы в воскресенье собрались у них.
-У нас места побольше, - убеждала она всех.
Так и сделали. Провели небольшой праздничный вечер в квартире Турбиных. А жить Ирина и Андрей поехали к бабушке Ирины в Подмосковье.
Андрей и Ирина поступили в университет и учились вместе, поэтому в будние дни часто оставались в комнате Ирины у Никифоровых. Родителей Андрея это обижало, но, помня разговоры о деньгах, Андрей не соглашался оставаться в доме своих родителей.
-Подумаешь, гордец! – ворчал Владислав Владимирович.
-Ты попрекал его и вот результат, - возражала Людмила Петровна. – Я бы на его месте поступила точно также.
-Естественно, если он у матери находит поддержку, он так и будет поступать.
Владислав Владимирович очень хотел бы забрать свои слова, сказанные много раньше, но слово, как говорится, не воробей. Извиниться перед сыном или признать свою неправоту ему не давала гордость.
Она же, эта самая гордость, заставляла старшего Турбина самому себе иногда говорить:
«Слишком они независимыми хотят быть. Деньги это не главное, а вот что бы я делал, если бы у меня не было скоплено денег на старость? А так я спокоен за завтрашний день».
Примерно так рассуждал Владислав Владимирович, возвращаясь однажды вечером домой. Воспоминание о той ночи, когда он плакал, уткнувшись в подушку, уже немного изгладилось из его памяти. Да и сам Турбин старался вообще не вспоминать своих слез.
Дело еще заключалось в том, что читая молитву, про которую жена сказала, что она очень важна, Владислав Владимирович ясно почувствовал облегчение. Словно невидимая сила вытянула его из болота отчаянья и вселила в сердце надежду на лучшее. Он был просто поражен этим целительным действием молитвы, но не сказал об этом никому, даже жене. Признай он во всеуслышание о чудодейственном влиянии молитвы, пришлось бы пересмотреть все взгляды на жизнь, все принципы, а это пугало Турбина.   
Возле подъезда стояла крышка гроба.
Владислав Владимирович очень не любил и даже боялся похорон. Он невольно остановился возле двери подъезда и поздоровался с соседками, сидевшими здесь на лавочке.
Погода была замечательная. Небольшой морозец, вокруг белый чистый снег переливался и искрился в свете фонарей. И вот кто-то, для кого предназначалась эта крышка, этого уже ничего не увидит.
Турбину стало тяжело на душе и страшно. Чтоб избавиться от неприятного, сосущего под ложечкой  страха, Владислав Владимирович спросил:
-Кого хоронят то?
-Да с нашего же этажа, – ответила женщина, живущая на одном этаже с Турбиными.
Владислав Владимирович плохо знал своих соседей и все равно опять спросил:
-А кого?
-Мишку Савельева. Ну, сына Нины и Андрея. Молодой еще, тридцати не было.
-А что случилось?
Другая соседка ответила, не глядя на Турбина:
-А кто его знает? Он у них один. Они для него копили, копили, и вот надо же! И гроб вишь какой хороший, дорогой.
-Да какая разница в чем в земле гнить? – перебила старушка, которую внуки называли бабой Нюрой. – Копить, копили, да на тот свет денег ведь не возьмешь.
Она недружелюбно покосилась в сторону Турбина:
-Богатство то, милый, оно только здесь, а там мы все равны.
Владислав Владимирович вошел в подъезд, поднялся на свой этаж и быстро прошмыгнул в квартиру.
Эти похороны еще сильней заставили его задуматься о бренности всего живого. Как хрупка и быстротечна человеческая жизнь! Как бессмысленны стремления к богатству, роскоши, удобствам, когда задумываешься о неизбежности конца! Что было важнее для Женьки: жить в богатстве с такой отвратительной женой или испытать счастье взаимопонимания, любви и настоящей привязанности? Владиславу Владимировичу настолько очевидным показался ответ на этот вопрос, что он просто поразился тому, как заблуждался раньше. Ведь вот он сам в молодости ни за что бы не женился, если бы не любил…
Чувство вины перед сыном опять захлестнуло душу Турбина, и он опять стал читать молитву. Он успел прочитать ее раза три или четыре, как вдруг услышал шаги и невольно вздрогнул.
-Ты что? – удивленно спросила его жена. – Сидишь здесь в пальто.
-Да так.
Владислав Владимирович встал со стула, который стоял в прихожей, и начал медленно раздеваться.
В эту ночь он о многом еще передумал, ворочаясь с боку на бок и не давая уснуть жене.
                ***
На следующий день, в субботу, Владислав Владимирович стал собираться к Ирине и Андрею.
-Я съезжу к Андрюшке, - сказал он Людмиле Петровне.
И она, поняв, что у отца к сыну есть разговор, не стала проситься с ним, а только сказала:
-Конечно, поезжай. Ты же у них еще ни разу не был.
-А они где?
-В Подмосковье. Сейчас дам адрес и объясню, как проехать.
Владислав Владимирович утвердительно кивнул.
                ***
Турбин ехал сначала по городу. Все было знакомым и привычным. Потом он свернул на кольцевую дорогу, а потом и на шоссе, ведущее за город.
Владислав Владимирович ехал, смотрел по сторонам и думал, что, наверное, жить зимой в Подмосковье ужасно. Снег, черные деревья с растопыренными ветвями, пьяные мужики в телогрейках и ушанках, бабки в валенках и платках, вредные, недружелюбные, с красными замерзшими носами. Да и дороги, наверное, очень плохие. Если не на джипе, то и не проедешь.
Владислав Владимирович настраивал себя на негатив, чтобы не очень быть подавленным действительностью.
А вот и дорога, ведущая от шоссе к нужному городишку.
Турбин свернул на нее, проехал немного и остановился на небольшом участке, расчищенном на обочине.
Там впереди виднелся городок. День был пасмурным, вся земля и деревья были покрыты снегом, причем, снег устилал просторы толстым пушистым ковром, чистым и каким-то праздничным, а деревья были не черными, а белыми, красивыми под своими великолепными шубами из снега. Светлые тучи, нависшие над землей, делали пространство вокруг как будто меньше и уютней.
Из труб одноэтажных домов поднимался дым, и почему-то казалось, что в них тепло, чисто и уютно, как и снаружи. Внутри же дивно пахнет хлебом, маринованными огурцами и грибочками.
Впечатление от увиденного ошеломило Владислава Владимировича, так как совсем не соответствовало ожидаемому. Он вышел из машины, вдохнул полной грудью свежий воздух, и ему показалось, что такого воздуха никогда не бывает в городе.
Проехав на нужную улицу, Владислав Владимирович спросил у прохожего о нужном доме. Прохожий, мужчина одного возраста с Турбиным, охотно и очень вежливо объяснил все и пошел дальше, своей дорогой.
Владислав Владимирович придирчиво посмотрел ему вслед, пытаясь увидеть хоть что-нибудь неприятное, но не смог. Одет мужчина был просто, но аккуратно, и Турбин сам себя почувствовал разряженным петухом. Дорогой костюм, дорогие ботинки и все остальное, а зачем?
Вот и нужный дом, небольшой, деревянный. Турбин оживился.
«Сарай сараем»,  - подумал он и пошел по расчищенной дорожке к двери дома.
Дверь оказалась незапертой и, открыв ее, Владислав Владимирович вошел внутрь и громко спросил:
-Дома кто есть?
Из комнаты вышла приятная старушка. На лице ее читались сначала удивление, а потом гостеприимное дружелюбие.
-Здравствуйте, - поздоровалась она первой.
-Здравствуйте, - ответил Турбин.
Он узнал Иринину бабушку, которую видел у себя дома на празднике, посвященном бракосочетанию Андрея и Ирины.
-Проходите, – вежливо пригласила она и позвала: - Дети, отец приехал.
Из той же двери показался Андрей.
-Здорово, пап! Раздевайся, - обрадовался он очень искренне.
Владислав Владимирович вошел в комнату и осмотрелся. В комнате было чистенько, уютно и тепло.
Турбин огляделся внимательней. Из комнаты одна дверь вела в кухню, другая еще в одну комнату. Обстановка была не богатой, но такой удобной и милой.
Все слова, заготовленные для разговора с сыном, показались вдруг совсем неуместными и ненужными. Отец хотел убедить собственного ребенка вернуться домой, ведь он предполагал, что в бабушкином доме молодым не удобно, да и от Москвы далеко, а как оказалось, дом и с водой, и с газом, и с канализацией. Один довод, что далеко, но такой красоты, чистого воздуха, простора в городе днем с огнем не сыщешь.
Обедали все вместе в комнате, за круглым столом. Ирина была в простом, теплом, домашнем платье, такой милой и домашней, что Владислав Владимирович невольно залюбовался ею. Он не только увидел, он почувствовал, как счастлив здесь Андрей.
Когда вечером Андрей провожал отца к машине, Владислав Владимирович все же попробовал вернуть его под свою крышу.
-Андрей, вам ведь далеко добираться.
-Нормально. Здесь станция рядом. Мы через час сорок уже в университете.
-Но ведь дом маленький. Вам бабушка не мешает?
-Да что ты, пап! Она очень добрая. Ей с нами на много веселей и нам с ней.
-Но ведь домишко то… - хотел было Владислав Владимирович продолжить свои уговоры, но посмотрев в глаза сына, осекся.
-Пап, пойми! Я здесь очень-очень счастлив.
-Ладно, прости меня.
-За что?
-За то, что считал себя умнее. Я был не прав. Дороже любви ничего нет. Ведь я сам люблю твою мать, а тебя не понял. Прости, сын.
-Ты меня тоже прости.
-За что? – удивился Владислав Владимирович.
-За все переживания. Я очень люблю вас с мамой.
Они обнялись на прощанье, седой раскаявшийся отец и молодой, улыбающийся и счастливый сын.
Турбин сел в машину и посмотрел на домик, где жил теперь его Андрей. Грудь стеснил страх за счастье младшего, которое представилось отцу таким хрупким и уязвимым.
Владислав Владимирович отъехал от дома, завернул за угол и остановился. Такая гамма чувств нахлынула на него, что он не мог ехать. Он вдруг не то, чтобы понял. Он просто почувствовал, что счастье дать своим детям он не может. Дать счастье может только Он, только Бог, и как говорила жена, об этом нужно молиться, просить и стремиться жить по Евангельским истинам. Тогда Господь будет милостив и обязательно даст просимое, если оно будет действительно во благо.
«Придите ко Мне все страждущие и обремененные, и Я успокою вас», - вспомнил Турбин. И еще: «Просите и получите, стучите, и откроется вам».
Владислав Владимирович вспоминал то, что цитировала ему Людмила Петровна, и на душе сделалось как-то легко и радостно.
Он вдруг открыл для себя рецепт счастья. Он понял, как нужно действовать, чтобы дети были счастливы.
«Господи, я обязательно буду молиться, ходить в церковь и стараться жить, как учил Ты! Спасибо Тебе за вразумление», - подумал Турбин и тронулся с места.               

                Конец.


Если вам понравилось, вы можете купить эту и другие мои книги на Wildberries.