Крестик

Николай Николаевич торопился. Он часто посматривал на свои ручные механические часики, хотя прекрасно понимал, что от этого поезд метро быстрее не поедет. Он знал, что успевает, но какая-то пружина,  засевшая у него внутри, то и дело заставляла его смотреть на часы и  крутить головой по сторонам от нетерпения. Наконец, диктор вежливым голосом объявила: «Станция «Кузнецкий мост», переход на станцию…» Двери с шумом разъехались, и Николай Николаевич быстро зашагал согласно надписи на указателе «Выход в город». Поднимаясь неторопливо вверх на эскалаторе, он несколько успокоился.
Сегодня Николай Николаевич получил зарплату и сейчас спешил в магазин, в который заходил два или три дня тому назад. Это был небольшой магазинчик – типичный  для менявшейся России. Здесь продавали всё или почти всё. Во всяком случае, очень многое, за исключением, разве что, продуктов питания: одежду, меха, антиквариат, предметы быта, драгоценности. Николаю Николаевичу приглянулся крестик: маленький серебряный нательный крестик-распятие. Он стоил шестьсот двадцать пять рублей. Но не для кого не было секретом, что по стране в разные стороны разползалась инфляция, и то, что вчера стоило по одной цене, сегодня могло стоить уже по другой или вовсе могло исчезнуть с прилавка. Поэтому Николай Николаевич и торопился. Он открыл дверь магазинчика, вошёл в него и тут же посмотрел на витрину. «Фу-ух, - облегчённо выдохнул. – Здесь, на месте». Николай Николаевич перестал торопиться. Он принялся, не спеша, разсматривать содержимое полок, прилавков, толпящуюся вокруг него публику, продавца – молодого парня – красного, изрядно вспотевшего, вежливого и весьма учтивого. Николая Николаевича охватило странное чувство: ему вдруг стало жаль денег, которые он крепко сжимал в руке, засунутой в карман. Николай Николаевич   ещё сильнее сжал кулак. Так часто случается: загорается человек, думает о какой-то вещи, с каждым днём всё напряжённее и напряжённее, ждёт зарплаты, которой и раньше на многое не хватало, а сейчас – тем более, потом бежит, торопится – вдруг не успеет, прибегает – вот оно! – бери, покупай. А денег-то и жаль становится. «Да ну, вздор, » - подумал Николай Николаевич и негромко, но решительно произнёс:
- Молодой человек, будьте добры. Крестик покажите, пожа-луйста, - и указал пальцем.
          - Какой? Этот? Или этот? Я рекомендую вон тот. Цена одинаковая, а… посмотрите сами. По-моему он выглядит поинтересней.
          - Н-да. – И Николай Николаевич отдал деньги: семьсот рублей сторублёвыми купюрами. Парень-продавец быстро пересчитал их, открыл модную кожаную сумочку, висящую у него на поясе, спрятал туда деньги, достал сдачу, отвечая в то же время на различные вопросы посетителей, и отдал сдачу Николаю Николаевичу.
- Спасибо, - сказал последний и, услышав в ответ «пожалуй-ста», стал, в свою очередь, пересчитывать двадцатипятирублёвые бумажки. Раз, два, три. Отобрал он правой рукой, а в левой ещё осталась целая стопочка! Лишние! Вот как! Николаю Николаевичу кровь ударила в голову. На миг у него потемнело в глазах. Его охватило сразу целое море чувств: и боль, и радость, и восторг, и ужас. Он…
          - Молодой человек, - несколько укоризненно произнёс Николай Николаевич. – Я вам дал семьсот, а вы мне сколько сдали? – он протянул деньги спешащему к нему со всех ног продавцу. Тот спросил взволновано:
- Не додал? А? Лишние?! Извините. Спасибо.
Николай Николаевич развёл руками, сконфужено улыбнулся и  – вышел из магазина.
Ещё не было поздно, но на улице было уже темно. Кузнецкий мост одевался в рекламные огни. Поезда метро безустанно уносили и приносили всё новых и новых пассажиров. Жизнь продолжалась.


7.05.95г.