Неуспешная женщина

   Идут годы перестройки. Кто как может, так и выживает. Ну и я цепляюсь за все подряд, за что можно получить деньги. Мне повезло, ко мне обратились армяне, что бы я продавала на рынке их обувь. Все шло своим чередом: они привозили - я торговала. И захотелось мне навестить маму в Ленинграде. Я объявила, что уеду на несколько дней, а что бы бизнес не страдал, заберу обувь с собой. Тут стал проситься их земляк, который жил в моем городке, и был на должности директора стадиона: "Возьми у меня несколько пар сапог на продажу, мне неудобно здесь продавать." Время еще было неясное и люди на всякий случай осторожничали. Боялись потерять авторитет, работу и т. д. А у меня уже было разрешение на торговлю. Я согласилась и мы договорились созвониться, когда я приеду.
Приехала-звоню: "Здравствуйте, как нам встретиться? Я хочу отдать вам деньги. Может мне к вам на работу приехать?". "Не надо, давайте встретимся на стадионе около кафе," - говорит он. Ну, думаю - шифруется, не хочет что бы на работе знали,что он обувью торгует. Кафе так кафе.
   Тут я должна сказать, что зрение у меня плохое, а очки купила, какие в наличие в продаже были. Они тогда тоже в дефиците были. Ну, в общем, видела все нечетко. Пришла к кафе, холодно, ветер дует, середина осени. Думаю - рано пришла, надо кофе сходить попить. Только направление на кафе взяла, смотрю - идет. Да одет как-то странно: в каком-то смурном пальто. Ну уж не до такой же степени шифроваться? Ну ладно, его дело. Подхожу к нему, завожу разговор: "Здраствуйте, я,наверное, раньше пришла?" Он говорит: "Здравствуйте, что-то я вас не узнаю." Я: "Где ж  меня узнать, если я целыми днями на рынках торчу, и под дождем, и при ветре, вон как лицо обветрилось, сама себя не узнаю. Ну что, куда пойдем?" Он так смотрит на меня и говорит: "Может в бытовку к сторожу?" Я: "Да мне все равно".  Конечно, не очень довольна его предложением, ну, думаю, заигрался мужик в конспирацию. Ладно, приходим в бытовку, он садится за стол, я сажусь напротив. Достаю из сумки ворох денег и ложу их на стол. Говорю: "Вот". У него, вижу, состояние "ступора". Немного погодя он приходит в себя и спрашивает: "За что, мне никто ничего не должен. И вообще, кто вы и что от меня хотите?". Учитывая, что это были смутные времена, а рэкет в Белоруссию пришел раньше всех, это было для мужика великим испытанием. Тут у меня отпотели очки... Я так его тихонечко спрашиваю: " А вы разве не директор стадиона?". Он говорит: "Нет". А я и сама уже вижу, что он не ДИРЕКТОР СТАДИОНА. Я медленно, с достоинством собрала деньги и вышла на улицу. Не знаю,сколько времени понадобилось переварить мужику всю  эту ситуацию, но я на нервяке за полчаса долетела до дома и долго никому об этом не рассказывала, чтобы не знали какая я "ворона".