Хургада

Я лежал под нежарким январским солнцем, уставившись в бескрайнюю синеву африкано-арабского неба и лениво шевелил мозгами, выпиравшими из моей бейсболки, подаренной мне  моим североамериканским приятелем.
В принципе, всё не так плохо. У меня уже есть лётная пенсия,  но  правда, пока временно нет здоровья. 30 лет в авиации, (А почему ты не считаешь время учёбы в Академии и аэроклуб?) Тогда, вообще 36 лет,  а если с мечтой, то тогда вся жизнь за исключением первых трёх лет. А по трудовой книжке 24года (год за два плюс  шесть лет на земле) итого 54.
Компания задыхается - время собирать камни, разбросанными экономическими невеждами из ГТК Россия, правительственного отряда 235, на шею Пулково.
То объединение звучало, как приглашение совместно покурить сначала твои сигареты, а потом каждый свои. У меня о той ситуации, что случилась, пару фраз ещё в 2005 году было сказано. (В “10600 или третьем законе Ньютона” или в рассказе к “12 годовщине исторических стрельб из Петра  Великого”.) Но мы не могли противостоять решениям Правительства, потому что, были Федеральным Государственным предприятием.
Сначала в ГТК “Россия” дела были неплохими, потому, что, присоединяя к себе Пулково,
денег было много. Потом деньги были потрачены на смену брэнда, перекраски самолётов,  взятия новых в аренду, увеличению зарплат топ менеджеров, выполнению коллективных договоров, и высоких зарплат топ менеджерам и прочее, и ГТК Россия уже не значилась в лидерах российских авиакомпаний.
Дела шли всё хуже и хуже. Зарплату платили во - время,  но, взяв новые типы самолётов в лизинг, как более экономичные и расставшись с Российскими, топ менеджеры забыли об арендной плате за иностранные, и, разрушив свою базу, уволив около 3000 человек наземного состава и приготовились ждать хлынувшего благосостояния. Благосостояние не хлынуло.
Очередной раз поменяли руководство и во главе компании поставили соратника нашего Демченко Б.Г., Белова С.Г., который уж гадить в родной компании  никак не будет.
Мне, как пенсионеру и инвалиду(на инвалидность вынужден был согласиться для отчётности врачей) информацию о предстоящем сокращении вручили ещё в мае. Оставалось мне радоваться жизни всего до 1 сентября. Пошёл я тогда к Генеральному Директору нашей компании, мол, полные кранты мне будут, если  сократят. 
Генеральный Директор пообещал поговорить обо мне с моими непосредственными начальниками. Непосредственные начальники пригласили меня.
Мне стукнуло 50, и мне вручили денежное вознаграждение, на которое я купил себе новый велосипед, на котором  и рассекал на даче, но уже без изощрённой эффектности.
Вместо Наставления По Производству Полётов-85(года, по которому летал я, и начинало летать новое поколение) внедрялся ФАП(Федеральные Авиационные Правила), по которому были прописаны требования диспетчера брифинга. Диспетчер брифинга должен был летать, почти как пассажир, не менее одного раза в год. Врачи запретили мне летать вообще.
Из-за моей болезни меня не посылали на курсы ни в Лондон, ни в Брюссель, ни в любые другие города очень демократической Европы.
Непосредственные начальники, которые пригласили меня к себе, помолчав немного, сказали, что, в соответствии с новым ФАПом я работать не могу. Я молчу, потому, что они правы. Пока не было ФАПа, не были и оговорены  требования к диспетчеру по брифингу. Я испытывал искреннюю благодарность к моим непосредственным начальникам, что благодаря им  “ МОЙ ПОЛЁТ ЕЩЁ ПРОДОЛЖАЛCЯ” целых 6 лет!
Я честно и сказал, что налёт мой больше, чем у всего отдела вместе взятого и что проплываю я 500метров без посадки, а если нужно, то и 1000 смогу. Хожу, правда, теперь
с палкой, но это скорее вина руководства дворников нашего славного города, которых зимой просто нет.
Ушёл я в отпуск, а на защиту мою Профсоюз Лётного Состава встал. И после “увольнения” 1 сентября, а я работаю. Радуюсь, что парней своих вижу. Они меня любят, а я их.
Наградили меня Ветераном ГТК Россия. Это пожизненный и очень льготный билет на
любое направление, куда летает наша авиакомпания. Я в Сталинград последний раз в 2007 году летал. Попросил отпуск за свой счёт дать. Не дали. Потому, что я вроде, как и не в списке работающих. (Де-факто и де-юре) Билет, стало быть, не взять. А нам очень хочется на Юг. Устал я от морально от этих увольнений.
А 30 декабря у меня заканчивался срок действия пропуска и я бумагу написал, чтобы продлили. Но отказали, ссылаясь на то, меня вроде, как нет.
В общем, в этой ситуации выход у меня был только один-больничный лист. Больничный лист при хилости моего нынешнего здоровья и усталости ожидания сокращения получить было несложно.
И вот, B-737-800 Оренбургских авиалиний уносил нас от морозов и снежных завалов Санкт-Петербурга в тёплый Египет к Красному Морю, в котором несколько россиян уже были покусаны акулами. Я боюсь акул и не надо думать, что они мне по барабану. Летели мы с моей   женой той самой, которая меня от нападения акул как-то спасла. А в её чемодан я маску с ластами положил.  Я поклялся, что очень сильно боюсь акул и купаться с ними не буду. А без маски и  ласт я на море никогда ещё не ездил. Последний раз мы в Анапу ездили. У меня из одежды тогда были только маска и ласты.
Сел наш самолёт в Хургаде и все пассажиры стали в ладошки хлопать, а я даже “браво” крикнул, но экипаж вовсе не думал о престиже своей компании и не произвёл повторной посадки…
Было 06.30 Москвы, или 05.30 Каирского времени и мне очень сильно хотелось спасть. Таможенный контроль, получение моих ласт и других  ценных вещей мы прошли быстро и уже через час, с первым, а может и со вторым лучом солнца были в гостинице. Гостиница была четырёх звездочкой, и вселение в неё было только лишь в 13часов, поэтому мы сидели в холле и знакомились с обстановкой. Наконец, нас поселили. Мы пообедали, был шведский стол, и я сразу лёг спать. Когда я проснулся, солнца почти уже не было, мулла уже закончил свои призывы молиться, и загорать было уже поздно. У нас в гостиничном дворике, было полно магазинчиков. Туда мы и пошли. Египтяне Русских любят. Русских там много. Русская речь доносится ото всюду, но всем Русским, всего хватает. 
Ниже, находятся бассейны с пальмами и  мягкими лежаками. Рядом бары с кофейными напитками и плюшками.  Полежал на мягком лежаке под пальмой, захотел перекусить, пожалуйста, кофе с плюшками! Стало очень жарко- бассейн с холодной водой, а если вода холодная, то чуть дальше бассейн с водой подогретой. А чуть подальше  Красное Море с тёплой водой, без акул, но рестораном на берегу.
На следующий день светило солнце, и мы встречались с руководителем нашей группы. Солнце светило вовсе не из-за того, что мы встречались с руководителем нашей группы, а из-за того, что на небе не было облаков. Получили ценную информацию и решили, что кроме купания и ныряния в Красном Море, где нет акул, ехать на пирамиды будет очень тяжело, потому, что далеко.
Через день автобус уже нёс нас к катеру, на котором и планировался морской круиз к острову “Утопия”. Остров “Утопия” небольшой песчаный остров, который уходит под воду при приливах и высовывается при отливах. Если зарыться в песок, то больная часть тела будет дёргаться, а если больных частей туловища нет или нет самих частей, то дёргаться будет нечему. К слову, у меня ничего не дёргалось, потому что, голова зарыта не была.
Но сначала мы ныряли с маской и ластами. Трубку я выбросил, после второго моего погружения. Когда с трубкой, вода  морская, очень солёная начинает заливаться в рот. Мне это очень не нравится. Вода была градусов 25, и не было акул, потому что, недалеко проходил дельфиний путь. А акулы бояться дельфинов, подобно мне, боящемуся акул. Единственного крупного обитателя, которого я не видел, но видел товарищ из нашей группы, была рыба Наполеон. Это аэродинамическое безобразие около трёх метров длиной, но безобидным по характеру, имело пышное оперение где-то на лбу, похожее на  треуголку времён Наполеона Бонапарта, за что и получило своё название.
Я прыгнул в воду и погрузился поглубже. Подо мной был коралловый риф. Я сделал продувку и погрузился ещё глубже. Сложно сказать, какая была видимость, но видел всё, пока это всё не становилось тёмно,тёмно синим. Стайки совсем маленьких рыбёшек и стада рыб по- крупнее без страха, беззвучно бултыхались рядом. Привыкли. Кораллы были совсем рядом, ещё метр, ещё чуть-чуть, но сильная  боль в гайморовой пазухе заставила меня всплывать. Я думаю, что глубина была метров 5-6, но каюсь, я обычно, неумышленно, занижаю глубину погружения. Я всплыл и продулся. (странное, очень редкое явление- уши в порядке, а гайморовы пазухи нет.) Набрав полные лёгкие воздуха, погружаюсь, рыбки даже не шарахаются в стороны, но я не хочу их пугать, но достигнув   опять той же глубины гайморовы пазухи орут от боли, и кажется, что   моя верхняя конечность туловища просто разорвётся. Прекращаю погружение.
Плаваю по самой поверхности. Надо беречь себя. Через день погружение с аквалангами.
Так я провёл в воде ещё минут 40, и замёрз при температуре воды градусов 25!
Люда ждала меня на палубе с полотенцем и горячим обедом, поэтому я дрожал минут 10.
Гайморовы пазухи болели до вечера, а на следующий день всё прошло.
Я лежал и читал в лежаке, и наслаждался солнцем и январским летним кайфом.
На следующий день Люда проводила меня на автобус. Я был первым, пока автобус не собрал всех любителей дайвинга и не отвёз на пристань. Мне помогли  взобраться на катер, и мы взяли курс в море. Инструктором была наша русская женщина, которая и взяла надо мной шефство. Лена рассказала о правилах погружения, о поведении под водой, условных знаках и другом полезном и важном. Она помогла мне надеть ласты, маску и акваланг.
Под водой моим инструктором, а точнее телохранителем стал Махмуд, красивый араб.
Махмуд держался сзади, заходя слегка вперёд, только лишь для того, чтобы узнать, как я.
У меня было всё ОК. Указательный и большой сомкнуты, а оставшиеся три кверху.
Продувки я не делал, но евстахиевы трубы функционировали без замечаний, и мы легко погрузились на 10 метров. Коралловая гора уходила вверх, мимо плавали рыбки, а тишина не на рушалась даже вздохом и выдохом кислорода, который выбулькивался из моего лёгочного аппарата акваланга. Я испытывал такой же восторг, когда летел с парашютом или летел на самолёте сам. 
Интересно, что Махмуд  получил инструкцию не погружаться со мной более 2-3 метров, но он поверить не мог, что я до этого не погружался никогда! Это мне Лена сказала.
С аквалангами я погружался действительно первый раз!
Это она мне всё говорила, пока у нас обед был. После этого мы отдохнули и снова полезли в воду. Я чувствовал себя радостно. Когда Махмуд спрашивал как дела, я показывал, что снижаемся ещё. Мне надо было погрузиться на 15 метров.
Каждый раз он обращал моё внимание на рыбок, которые уходили к кораллам и моментально среди них и терялись, словно по мановению  волшебной палочки  приобретая их цвет. Это происходило почти мгновенно и просто потрясало воображение!
Я шёл по рельефу дна, погружаясь всё глубже и глубже. Иногда я помогал руками, чтобы ещё больше погрузиться или не задеть за кораллы.
На высотомере-глубиномере, который был на запястье Махмуда, было 19,4 метра, а корабли висели над головой высоко-высоко! Мы постояли немного на дне и начали медленно всплывать, чтобы не подхватить кессонную болезнь.
Эту кессонную болезнь можно подхватить, даже погружаясь всего на 2-3 метра с аквалангом. В баллонах, которыми мы дышим состав газа несколько отличается  от земного, давление значительно выше.  В результате быстрого изменения наружного давления в крови и тканях образуются пузырьки газа, которые разрушают стенки клеток и кровеносных сосудов, блокируют кровоток. Это может привести к болевым ощущениям и даже очень неприятным событиям. Неприятные последствия были, когда всплыли, потому что всплыли. Когда я спросил Махмуда о 19,4 метрах, то он сказал, что так глубоко погружаться было нельзя, и я понял, что эта глубина мне, видимо, померещелась…
Я был счастлив, мы ехали к гостинице мимо аэродрома, и Египетский МиГ-21 заходил на посадку…
На следующий день я лежал в шезлонге, а небе собирались кучёвки, и слегка громыхало.
К громыханию я привык, потому что  гремело с самого утра. Последний дождь был год и три месяца назад. Всё равно было тепло, и я загорал и немного купался в бассейне.
Пообедав, к нам приехали друзья. Точнее друзья были Людины. Наташа, работала с Людой ещё в американской школе и всегда была другом. Последние несколько лет стала работать в Египте. Так вот Наташа, со своим другом Хусейном к нам и приехала, и мы были очень рады их визиту. Они повезли нас в Хургаду, где мы немного повеселились.
Солнце спряталось, мусульмане отмолились, нас привезли в гостиницу, и мы пошли пить каркаде (такой чай) к моему новому приятелю Кэмэлю. Кэмэль –христианин, Египтянин.
Я вначале очень удивлялся, когда некоторые египетские товарищи гордо сообщали, что они христиане. В Египте христиан 12%.
Гостиницы в Египте не предназначены для ливневой и ветряной погоды, поэтому ливень был похож на стихийное бедствие. Ветер гулял по всюду, в коридоре воды было по щиколотку, пропало электричество, стало темно, а некоторым даже страшно. Когда  грохочет гром и сверкают молнии, я радуюсь, что не там наверху. Думал, что это я такой трусливый, а оказалось, что в грозу никто из моих знакомых летать не любил.
Прошлым летом  начались страшные грозы у нас. Один мой товарищ, заходя на посадку увидел, что гроза бушует в районе нашей дачи. Он подумал обо мне!
У нас были вырублены все деревья на участке, я уже написал “Поэму о падающих деревьях” Лишь две красавицы берёзы оставили. Эти берёзы, 50-60 летние гиганты ураган с корнем вырвал! Такое сюрреалистическое действо!
На следующий день вновь светило солнце мы загорали у бассейна, и народ готовился к Новому Году. Новый Год вошёл торжественно и неторопливо на заготовленную заранее эстраду, накрытую коврами и софитами. Над эстрадой был экран, на котором демонстрировалось то, что происходило на эстраде. А на эстраде были танцы и музыка народов мира. Наш народ представляла знаменитая “Калинка”. Русских было больше, чем
других народов. Вообще, у Египтян “особое” отношение к русским.
-А вот этот кусочек Хургады, принадлежит русскому. Он решил построить всё так, как в Венеции.
Конечно, это приятно, что русский. Но, это как надо воровать?! Поэтому, если вдуматься, то радоваться нечему. Лучше бы он кусочек  Матросской Тишины слепил. Толку бы больше было. В общем, русских больше всех. Арабы, наверное, в пирамидах попрятались.
Иногда встречаются немцы и англичане.
В перерывах между выходом на эстраду новых народов звучало “Happy New Year” знаменитой шведской четвёрки.
Египетские повара  так накрыли и украсили стол, что он стал произведением искусства.
Лучше видеть, чем бездарно пытаться описать то, что приготовили местные кулинары.
Было прохладно, народ согревался спиртным, которое до 23 часов было бесплатным. Пить можно было всё, что хочешь! А я ничего не хотел. Было даже слегка грустно, зато утром радостно!
Чтобы не портить картину своим трезвым видом, мы с Людой даже ушли в номер, с балкона, которого мы и досмотрели концерт, посвящённый Новому Году.
Утро было безоблачным, но по- январски прохладным, и мы решили не идти на море, а позагорать под пальмой у бассейна.
Я лежал на лежаке и думал, как здорово мы съездили, что зря я пёр ласты и маску(везде маски и ласты выдавались!) и как хорошо, что не было акул! Тут же было принято решение, что на следующий же день, мои ласты всё же побывают в Красном море.
Пляж, где мы находились, был песчаным, и напоминал наш Финский Залив. Идёшь, идёшь, а всё мелко. Ну, ведь море. Должно же ведь быть глубоко. Я ведь теперь идти долго не могу.
Моё исследование было перенесено на завтра. На завтра был сильный ветер, и небо было частично покрыто облачностью. Вода была около 22-23. Я надеялся согреться, но сильный ветер разметал мою надежду, и вместе с ней желание купаться вообще. Однако, я решил. Я понял, что жарче не станет, и пока окончательно не замёрз, пошёл в воду. Против ветра идти было тяжело, поэтому, сел и надел ласты с маской. Было мелко, и я задевал за дно, подключил руки, отталкивался ото дна. Крокодил!
Глубина в 3-5 метров была далеко от берега. Метров 200, я может и 300. Евстахиевы трубы работали нормально и своими сбоями меня не доставали. Понырял я немного, помня об обратном пути. Дно было песчаным, рыбок было мало. С коралловым рифом не сравнить. Пора было возвращаться. Возвращался я таким же образом, как и заходил. Когда до берега было метров 50-70, плыть было невозможно, и я встал. Я побрёл к берегу.
Меня встречала моя жена, мой друг и помогла мне дойти. 
От холода меня трясло ещё часа полтора!
Вечером, я простился со своими со своими арабскими друзьями.
Утром мы были в аэропорту. Люда пошла осматривать  многочисленные магазинчики “Free shop” , а я отдыхал сидя на стуле напротив часового павильона. Всю жизнь я ношу “Командирские” часы или какие-то японские, что были  куплены мной в аэропорту города Майами ещё в 2003 году. Они были куплены не потому, что “everything ten dollars!”, а потому, что приглянулись! Именно в тот момент, что я изучал другие часы, мои японские и обиделись, остановились. В своей обиде они пребывали сутки. Потом, вдруг пошли также точно.
Мы рулили на Юг, чтобы взлететь на Север. Перед нами рулил Б-767 Трансаэро, а невдалеке  стоял Ил-96 Аэрофлота- Русские туристы прилетели.
Пока я летал в Египет, решили меня оставить работать. Старый конь борозды не испортит!