Лошадь родом из детства

Безумно люблю лошадей.
Мощное, грациозное и очень умное животное.
И может стать твоим самым преданным другом, если ты этого захочешь.
И если этого захочет сама лошадь.
***
Первое воспоминание.
Деревенька. Мне три годика. Скажете – такой малыш не может помнить что-либо, ведь младенчество почти, а вот… помню. По касательной.
Наверняка оно соткано из кусочков воспоминаний других людей, которые что-то когда-то мне рассказывали – так вот они и стали моими…

Лето – знойное, пахучее, ленивое…
Взрослые – на полях, на фермах, на огородах.
Дядя Сахей, которому самому-то было тогда четырнадцать, исполнял должность «дяди» со всей ответственностью. В этот день он должен был пасти меня и деревенских коров – раз в месяц выпадало такое счастье на каждый двор… я имею виду коров, конечно. Стадом руководили пастух-пенсионер и два подпаска.
Пацаны режутся в карты. Бабай спит под кустом.
Я в погоне за божьей коровкой влезаю с руками в коровью лепешку. Начинаю с любопытством разглядывать свои пальцы и уже чуть было не засунул эту вкусность в ротик, как дядя замечает мой эксперимент и, досадливо возопив, тащит меня к речке.

Вернувшись, он от большого ума сажает меня на оседланную кобылу. Видит, что я и не думаю бояться высоты – вцепившись ручонками в луку седла, с восторгом озираю окрестности. Решив, что я отсюда уж точно никуда не слиняю и ни во что не влезу, дядя Сахей снова возвращается к прерванной игре.

Но уже через пяток минут меня сморил сон – такое с почти младенцами бывает – уткнувшись лицом в пахучую кожу седла и цепко держась, я провалился в то, что называют бессознательным и необходимым.
Сколько я спал – неизвестно. Дядя Сахей утверждал, что прошло не более пяти минут. Но как за это время не первой молодости лошадка пересекла весь луг и оказалась у околицы соседней деревеньки – этого он объяснить тогда не смог…

На секунду оторвавшись от карт, он поднял голову, чтобы обозреть горизонт – и тут же рванул со старта межгалактической ракетой, увидев, что лошадка, обогнув мостик, спускается прямо в речку – хлебнуть водички.
Спуск был не очень крутым, но все же заставил меня изменить позу – что и разбудило.
Открыв глаза и оценив обстановку, я принял единственно верное в тот момент решение.
Вы когда-нибудь слышали ревун океанского лайнера?
Вот примерно то же самое раздалось посреди тихой и мирной до этого степи…
В соседней деревеньке собаки, говорят, взвыли дружно, как хор имени Пятницкого.
Ошалевшая кобылка, взвизгнув, как жеребенок, сложила уши трубочкой и резко присела на задние ноги.
И я, не переставая орать, скатился по ее крупу, как колобок. В речку.
Моя первая живая лошадка, задрав хвост, улепетывала в сторону трассы примерно с той же скоростью, что показывают лучшие скаковые жеребцы в пору своей молодости.

Лежа на дне, я с любопытством разглядывал мир над собой, который отсюда оказался совершенно другим…
Меня не обеспокоил этот непонятно откуда взявшийся звон, а вот бледное лицо дяди Сахея, заслонившее солнце, жутко разозлило.
Выдернутый из воды, первое, что я сделал, это врезал ему по носу. И не раз.
Получилось весьма удачно – уже через несколько секунд я с восторгом разглядывал то, что побежало из этих дырочек и довольно хихикал, расписывая красной водичкой щеки своего «пастуха».
Ухмыляюсь - уж не я ли родоначальник боди-арта? Никем не опознанный и не признанный.
***
Я познал, что на этих больших четвероногих можно спать и скатываться в речку.
Может, теперь именно поэтому, как только я сажусь верхом – меня тут же клонит в сон?
Может, именно отсюда, родом из детства, мой интерес к воде во всех ее ипостасях?
Люблю гулять под дождем без зонта; не понимаю, как это можно – прожить неделю, не искупавшись хотя бы в бассейне; обожаю лед и коньки, снег и лыжи; по утрам и вечерам я весьма неохотно вылезаю из душа…
И может, поэтому я не люблю ездить верхом.

Предпочитаю идти рядом, плечо к плечу, разговаривать вполголоса и слушать ее шумное всхрапывание в ответ на свои слова…
Они ведь очень хорошо понимают нас.
А вот мы их – не очень.

© Ромыч