Аристарх Лентулов

«Предмет, служащий мне моделью, перестаёт быть на это время таковым... Я люблю его, этот предмет, в каждом сантиметре его существа, я вижу изобилие тончайших оттенков цвета, и они во мне будят ощущение воспоминаний далёкого прошлого, музыки, гармонии, мелодии»
                Аристарх Лентулов
Аристарх Васильевич Лентулов (16 января 1882 — 15 апреля 1943) —
русский и советский живописец-авангардист, театральный художник и педагог.
Аристарх Лентулов - звучное веселое имя великого и яркого таланта России 20 века. В пародийно-игровом автопортрете (1913) А. В. Лентулов изобразил себя балаганным богатырем, что в главном соответствовало его характеру и жизненной роли.
Художник родился в 1882 г. в с. Ворона Пензен­ской губернии в семье сельского священника.Он рано потерял отца, жизнь была непростой, их осталось четверо у матери.  Казалось, путь был предрешён, после Пензенского духовного училища Лентулов перешёл в семинарию. Однако открытие в Пензе художественного училища всё изменило. Попав в первый набор, будущий бунтарь связал себя с искусством навсегда. 
В петербургскую Академию художеств Аристарх Лентулов поступить не смог . Экзаменатор поинтересовался, откуда на носу портретируемой модели появился зелёный цвет. «А разве вы его не видите? В таком случае мне вас жаль». Уважаемый профессор опешил, но кто сейчас помнит его фамилию? А Лентулов уже карабкался на «пароход современности».
Творческий путь был извилист, художник искал своё место в выставочном процессе того времени. Одно время был близок к художникам «Голубой розы» с их меланхолией; приближался к мирискусникам, получив от Александра Бенуа признание своего дара; находил общие черты в творчестве с левыми авангардистами (например, с Михаилом Ларионовым). Постепенно художественное самосознание кристаллизовалось. Знакомство с Ильёй Машковым и Петром Кончаловским, а затем возникшая крепкая дружба открыла эпоху «Бубнового валета». В это же время путешествовал и жил за границей: во Франции, Италии, Австрии и Швейцарии. В течение первого десятилетия XX века переболел чуть ли не всеми художественными новациями. Лентулов много работал в театрально-декорационном и оформительском искусстве. После революции стал профессором кафедры декоративной живописи во Вхутемасе-Вхутеине-МИИИ-МХИ. В 1929-1932 гг. был председателем Общества московских художников. В 1933 г. состоялась первая персональная выставка, приуроченная к 25-летию художественной деятельности. Умер в Москве, в 1943 г. после возвращения из эвакуации в Ульяновск.
Основное содержание натуры Лентулова настолько бросалось в глаза, что его замечали все, кто с ним сталкивался. Это предельная естественность и оптимистическое мировосприятие. Он был действительно «пришельцем из Пензы, кряжистым русаком, крупным и плечистым, с раскатистым голосом и широким жестом, с воспитанием семинариста-бурсака и манерами волжского ушкуйника», как писал о нём Эфрос. Трудно представить себе уроженца села Ворона, расхаживающего по луврам и версалям и дававшего уничижительную оценку Буше и Фрагонару, но восхищавшемуся «львиным чувством цвета» Делакруа и мощью Жерико. Он в своих зарубежных поездках впитывал всё как губка, но «отжималось» уже нечто своё, самостоятельное и оригинальное. Художник не прошёл мимо всех модных пластических систем и радикальных открытий русского авангарда, разрывающих с традицией «изображения» ради «выражения». Но он остался Лентуловым, кубистическим как Глёз, колористически напряжённым как Дерен, примитизирующим свой рисунок и предметный колорит как Ларионов, но Лентуловым, определяемым не иначе как «кубист а ля рюсс», или «русский француз».
Гурзуф Лентулова
Улекса фон Лу
Осенние крылья - костры,
и ярки подарки от Локки...
Татарским платком - пестрый Крым,
тень перьев мимоз - в море лодки.

Гурзуф. Осень рано поет
иль лето уже отгорело?
Гора вниз грозою идет,
пласты стен темнеют на белом.

И лепкою дремлющих сил
Холмы и старинные стены,
Лентулов приостановил
мгновенье пульсации вены

времен, затаившихся здесь,
дыхание зверя - синь моря,
грозою летит с неба весть,
и с крепостью ветер поспорит.
Лентулов отличался "левизной" еще в пору ученичества в студии Д. Н. Кардовского (до этого он учился в Пензенском и Киевском художественных училищах; 1898- 1905) - уже тогда он выставлял работы на авангардных выставках "Стефанос" (1907) и "Венок" (1908). Позже, в "бубнововалетский" период, "левая" направленность обрела системные очертания: в Париже (1911), работая в студии А. Ле Фоконье, художник познакомился с теоретиками кубизма А. Глезом и Ж. Метсенже, и декларируемый ими метод легко наложится на его природное пристрастие к открытым, чуть лубочным цветам, к большому формату холстов и вообще к живописному "шуму".
Его картины этих лет составлены из динамически сталкивающихся, звучно окрашенных плоскостей - пространство тяготеет к плоскости, а плоскость декорируется узорами и украшается аппликативными наклейками; город в московских пейзажах ("Василий Блаженный", 1913; "Звон", 1915; "У Иверской", "Москва", оба 1916) выглядит нерукотворно-цветущим "архитектурным чудом".
Небозвон Аристарха Лентулова
Улекса фон Лу
Поют колокольни соборов и храмов,
в них небо сияет, звенит семицвет,
весь город из радуг,и небозвон тает,
цветет и кружится,и тьме места нет.
"Крап-роза" в расцвете,
кубы-полусферы -
могучее тело земли и небес,
и "поль-веронезом"
написана зелень,
что в золоте тает
как луковиц лес!
И музыку слышно - веселые звоны
сплетаются с небом, летает в них взгляд
и радуги аркой - мажорные тоны
как жизни пленительнейший звукоряд!
Картина - Аристарх Лентулов "Небозвон"
Лентулов не желал отказываться от смысла в традиционном понимании этого слова. Да, он экспериментировал с линиями, планами, формами, но упорно сохранял психологизм в своих портретах. Всегда пытался постичь свою модель с помощью таких цветовых характеристик и ассоциативных связей (например, использовал мотив иконных житийных клейм на портрете своей жены), которые рождали сильную эмоцию у зрителя, но и отражали психологическую суть портретируемого.
В марте 1921 года он написал: «Дело в том, что мы (как я устанавливаю) умертвили душу в своём искусстве. В этом была наша ошибка. Мы слишком очертя голову пошли по пути методов и экспериментов, а методы заставили нас смотреть на природу не с точки зрения чувства любования, эмоций, а с точки зрения объективного применения её к нашим живописным методам и формам, с сохранением подчас ничтожного количества индивидуальности в цветоощущении или в остроте формы – и только. Под давлением времени, течений и т.п., под влиянием отдельных личностей мы пришли к тупику, к академии методов, принципов и т.п. бездушным, мёртвым формулам, которым я теперь объявил войну. Я, как художник, к счастью, содержащий в себе наибольшее количество эмоциональной силы, это почувствовал раньше всех...»
Филонов и Лентулов
Улекса фон Лу
                но взвизгнула
                громада двух небес
                летят
                ФИЛОНОВ -в ад
                ЛЕНТУЛОВ-в свет
                Кедров-Челищев
               
Филонов - в лоно формул,
Лентулов - в кубо-улья,
многоатомный омут
из геометрий судеб

И в экспонентах линий,
в пластах - лопатах цвета,
эпохи пульс и длины
меж тьмой сплошной и светом.

и Человек как ангел,
разбившийся о землю,
по холстам и бумаге
летит и аду внемлет

мозг в обруче эпохи,
и катаклизм столетья
бросает звезды-крохи
во взглядов всплески-плети,

И анти-кубо-чело
Филонова в спиралях -
с палитрою  капеллы
Лентулова взлетает.
Вот собственно и всё творческое кредо Лентулова – без индивидуальности никакие методы не помогут, без умения сопереживать все формальные приёмы останутся мёртвыми формулами. Орфизм, т.е. та певучесть цвета и формы, к понимаю которых он пришёл вместе с Делоне и Купкой, нежизнеспособен, если ты не Орфей и поёшь не Эвридике. Но дело в том, что у каждого художника своя Эвридика, и подчас, как и в обычной человеческой любви, это бывает странный и неожиданный выбор. Выбор Лентулова не так уж удивителен, но всё же. Он пел дифирамбы городскому пейзажу и древнерусской архитектуре.
Я люблю этот город вязевый,
Пусть обрюзг он и пусть одрях.
Золотая дремотная Азия
Опочила на куполах.
Лентулов знал эти есенинские строки и писал Москву с любовью, вооружённый знаниями и умениями всей своей предыдущей творческой судьбы. Грабарь называл собор Василия Блаженного «чудовищный огород из чудовищных овощей», и Лентулов писал этот действительно странный собор, названный вопреки официальному (Покровский, что-на-рву), именем юродивого и представляющий собой смешение всех возможных русско-азиатских мотивов и стилей, писал так, что если есть у каменного здания тайная душа, то вот она перед нами. Москва в народном сознании – это город колокольного звона, «сорока сороков», и Лентулов писал этот звон громким цветом, и так мастерски выстраивал композицию, что никак не избавиться зрителю от шума и птичьего гомона, а заодно и от запаха цветущих яблоневых садов...
Звон
Улекса фон Лу
Колокол звонницы Ивана Великого -
колья и конницы, звук - света бликами,
небесной горлицы зовом и криками,
зеркало звонницы - песнь многоликая.

Господь, поклонимся тебе с молитвою,
конником солнечным Иван-Великого,
колокол - всполохом неба и храма,
и колокольцами размыта рама.

Храни, Господь, нас, пошли света мудрости,
желтою краскою песнь златокудрости,
колокол молотом в качель небесную,
звон песнопения с ангельской лестницы.

Картина - А.Лентулов Звон.(Колокольня "Иван Великий")
С начала 1920-х гг. Лентулов переходит от огромных картин-панно к произведениям менее масштабным и более натурным. Став председателем Общества московских художников (объединившего в 1928 г. большинство "валетов"), он переходит к тональной живописи, слегка сохраняющей оттенки былой форсированности цвета; создает пейзажи, портреты, натюрморты, пронизанные ощущением полноты бытия ("Закат на Волге", 1928; "Солнце над крышами. Восход", 1928; "Овощи", 1933, и др.). Его творческая активность реализуется главным образом в работе в театре, вообще соответствовавшей бравурно-оптимистическому складу характера художника. Особенно продуктивным было его соавторство с режиссерами А. Я. Таировым, Ф. Ф. Комиссаржевским и В. И. Немировичем-Данченко. Наиболее известно из его театральных работ оформление спектакля "Испанский священник" (1934, пьеса Ф. Бомонта и Дж. Флетчера) на сцене МХАТа 2-го. Занимался Лентулов и педагогической деятельностью - преподавал во Вхутемасе (с 1920 г.), в МГХИ (1937-43).
Закат
Улекса фон Лу
В природе - напряженность и покой,
Безвольно небо над землёй повисло,
И можно, дотянувшись вверх рукой,
Взять облако в ладонь как образ мыслей.

И можно завернуть в него зерно,
Чтоб проросла трава над облаками,
Хотя, наверно, солнцу все равно,
Где, в туче иль в траве, в закат растаять!
 
В мороженом заката - тишина
И мудрость цвета вишни и сирени,
Огонь паденья солнца - как волна,
и от нее вода запламенеет.

Как будто сердце в небесах летит,
Как птица иль летучих рыбок стая,
Не слышно, как, о чём стучит-кричит,
Но видно, что вот-вот оно растает...

Не просто на лету поймать слова,
Поэзия беспечна, значит, - вечна!
и солнца золотая голова
звенит, смеется, будит бесконечность!

Картина А.Лентулова. "Солнце над крышами. Закат"

------------------
Используемые материалы :
http://www.art-storona.ru/2009/1/article2.php
http://icon.yarcenter.ru/index.php?itemid=124
http://www.artsait.ru/art/l/lentulov/main.htm