Алексей Чурбанов. Зачем? По р-зу А. Ермолаева

(опыт положительной рецензии)

Алексей Чурбанов. Рецензия на произведение Андрея Алексеевича Ермолаева, «Буханка черного хлеба!», http://www.proza.ru/2010/02/25/1230

        Чем  хороши  размещенные на сайте маленькие рассказы и новеллы, так это тем, что их удобно и не обременительно читать. Это касается и новеллы «Буханка черного хлеба».

        Процесс принятия решения о прочтении этого произведения  у меня был следующий:

        1. Увидел название «Буханка черного хлеба» – традиционное, спокойное, намекающее на ненаступательность, сентиментальность текста (вспоминаются «деревенщики» и всё такое). Словом, меня, пятидесятитрехлетнего мужика, название не отвратило, наоборот, привлекло, и я открыл текст.

        2. Кошу взгляд на правый ползунок и с радостью вижу, что он длинный, значит рассказ по объёму невелик. Ну что ж, тогда можно читать первые две строчки.

        3. Ничего такие строчки… Незловредные… Сам жил в коммунальной квартире…  Решение принято: читаю до конца.

        Дочитал!  Были, конечно, «зазубрины», но дочитал до конца, и это в плюс автору. Хотя, ещё пяток абзацев в том же духе, и не выдержал бы: бросил. А если бы эти дополнительные абзацы развили интригу? Ну, об этом можно было бы только мечтать…

        Когда закончил чтение, подумал, что на это произведение я мог бы написать рецензию. А то смотрю-смотрю сессии, и всё размещённое в них не вдохновляет на критику. Не задевает. «Буханка черного хлеба» не то, чтобы задела, а была принята мною как должное:  крепкий текст, знакомая ситуация, личная боль за нас, русских, которые всегда «на грани», будь то во взаимоотношениях с близкими, или с самими собой. Иногда мы эту грань переходим, но автор не позволил этого своим героиням, и правильно сделал, а то бы получился вариант телевизионной передачи «Чрезвычайное происшествие» с её унылой заданностью и повторяемостью сюжетов.

        Художественное происшествие призвано воспитывать, не так ли? Убеждён, что подавляющее большинство авторов «Прозы.ру» не согласится с этим тезисом, и это будут авторы фэнтези, детективов, пятистрочных зарисовок и прочего бла-бла-бла (без обид, просто мы сейчас не о них). Произведения же в духе «критического  реализма» (как рассматриваемая новелла) должны иметь миссию: это завещали нам Толстой и Чехов.

        Какая миссия у данной новеллы? Да не обидится автор: никакой. Так, бытовая зарисовка получилась с некоторыми намёками на большее. Если этих намёков не замечать, то можно спросить: зачем автор это написал? Типа, чего он отвлекает занятых людей? И тщетно ждать ответа.

        Но мы заметили намёки на нечто большее, которые проявляются в неравнодушии автора к ситуации и персонажам, в сопереживании им, а это передается читателю и наполняет текст дополнительным смыслом. Собственно, так и рождается литература. Эта новелла – зародыш литературы, который может развиться (в этом ли тексте, или в другом), а может и нет. Всё зависит от уважаемого автора и от того, как он ответит самому себе на вопрос: зачем?

        Есть в тексте и очевидные огрехи – это не самое страшное, куда же нам, авторам, без них.

        1. Правильно расставленные знаки препинания – это важно!

        2. В какое время происходит событие? В советское время? В 90-е? Сейчас? Новелла такого рода должна «припечатать» не только типичные характеры и отношения, но и время. Подметить характерные детали времени, или отобразить его дух. Здесь дух устало советский (на то же намекает забытое слово «размен»), а жёсткость отношений вполне себе современная.

        3. Мужиков, из-за которых весь сыр-бор, нет совсем. Нужно дать читателю почувствовать их – несколькими точными деталями.

        4. Автор не довёл текст до кондиции (или не представил воочию своих персонажей), а потому допустил «умножение сущностей».

        Вот две строки, идущие подряд:
 - «Не успела она нарезать хлеб, как в помещение влетела растрепанная, темноволосая, нервная соседка»
- «Светка!- закричала вбежавшая, небольшого роста пухлая женщина средних лет»

        Это разные женщины, или одна?

        А вот и Светка раздвоилась:
- «Полная черноволосая женщина, оттолкнув от себя Светку, со злостью размахнулась и ударила ладонью, по лицу сидевшую перед ней блондинку».
 
        У читателя возникает вопрос: господин автор, Вы свой текст прочитали? Вы посчитали, сколько их было всего на кухне, Ваших героинь?

        Читатель нынче пошёл обидчивый: его на работе дрючат, чтобы был внимательный и аккуратный, и он (по наивности, конечно) ждёт того же от автора, произведение которого он соизволил прочитать. И всегда спрашивает: зачем, дядька, ты это написал? А действительно, зачем?

        И ещё: при чём тут буханка чёрного хлеба со знаком восклицания?