Мы тоже в этой крепости

НАД ЗАПАДНЫМ БУГОМ
Разве я помню, что делал вчера? Жизнь пропадает втуне.
Брестская крепость, четыре утра, двадцать второе июня.
В сумерках плещется Западный Буг, быстрое здесь теченье.
Вспомнил войну. Остальное вдруг всё потеряло значенье.
Берег пологий, каменный мост — вот вам и вся граница.
Это не крепость, это погост, здесь невозможно биться.
Десять минут — и враги внутри, и никуда не деться:
Или сдавайся, или умри — как тебе скажет сердце.
Виктор ВЕРСТАКОВ

Если сегодня ставить фильмы о Великой Отечественной войне, то именно о Брестской крепости. Это нам сегодня ближе всего. О том, как навалились внезапно, предательски, под утро, когда самая дрёма; о том, как начали бить тёпленьких, сонных, распаренных, и о том, как эти сонные, оглоушенные, развращённые долгой мирной жизнью, забывшие о том, что бывает война на земле, — о том, как они сумели встать, собраться, упереться в землю и выстоять под непрерывным, безпощадным огнём. О победе среди поражения. Об упорной, жёсткой силе, скрытой под внешней беззащитностью.
В чём героизм, в чём сила, в чём могучее обаяние героев Брестской крепости? В том, что они уже в июне 1941-го имели своей конечной целью Берлин. Перед войной им говорили: «Врага будем бить на его территории»; «Ни пяди родной земли захватчику!»; «Малой кровью, могучим ударом!» Они понимали эти лозунги как боевой приказ и сделали всё, чтобы выполнить его. Да, сил не хватило, — но только физических сил, а не душевных. Если бы хоть кто-то из командиров в крепости держал в уме, что можно воевать, отступая, что можно сдавать врагу город за городом и пропустить его до самой Москвы, — то крепость не выстояла бы и дня. Нет, не дня, — она бы и часа не продержалась! Но они стояли именно потому, что были готовы в любой момент перейти в наступление: пусть только подойдёт подкрепление из Бреста! пусть только из Минска двинется дивизия! тогда и мы встанем и пойдём!
И невольно думаешь: а что, если бы и генералы в штабах так же рассуждали?.. Что тогда? Но у генералов другая психология, — у генералов мирного времени. Для них лозунг — только лозунг: сегодня  — один, завтра —  другой…
А если говорить о фильме, то что же, — фильм хороший. Фильм очень своевременный: большая помощь для нас, для бойцов и командиров в той огромной Крепости, которую мы сейчас удерживаем. В этом фильме враг есть враг — и никто не разбирает его психологию, классовый состав и моральные качества. Так и в бою происходит, а ведь мы с вами в бою. И битва в этом фильме — настоящая битва: страшная — да, и безпощадная, и зверская, и в то же время вдохновенная, высокая, та, о которой сказано: «Есть упоение в бою…» Что ещё сказать о фильме? Делать искусствоведческий разбор? Оценивать каждую роль отдельно? Нет, не тот случай. Фильм прост и монолитен, неразделим на составные части. И роли все сливаются в одну общую роль, как в бою усилия каждого отдельного солдата сливаются в общий удар. Все актёры хорошо выполнили свою боевую задачу, каждый в своём окопчике удержал позицию и нанёс врагу определённый урон. Хотелось бы, наверное, отдельно сказать несколько добрых слов об операторе, художнике и обо всех, кто работал над «картинкой»… Хорошо, что фильм сделан хорошо. Хорошо, что это получился настоящий, полновесный залп, а не холостой выстрел — шумный и дымный, но безтолковый. Хорошо, что после всех этих современных «Попов», «Сволочей» и «Штрафбатов» — и слюнявых, и в то же время чернушных, порою втайне, а порою и явно сочувствующих захватчику, появилась «Брестская крепость». Поистине, этот фильм — Брестская крепость посреди всеобщего отступления.
Может быть, если удастся зацепиться за эту высотку, если от неё сможем начать наступление (по крайней мере в кинематографе), если появятся новые настоящие фильмы, — тогда мы сможем разглядеть в «Брестской крепости» отдельные недостатки и отдельные достоинства, сможем говорить: «Такой-то сыграл получше, а такой-то — похуже…» А сейчас не до того. Сейчас мы воюем в одном строю с героями фильма, и если кто-то забыл о том, что идёт война, то фильм ему напомнит; если кто-то забыл, как нужно относиться к врагу, то фильм его научит; если кто-то теряет силы, теряет веру, то фильм его поддержит.
Напоследок ещё одно любопытное, на мой взгляд, наблюдение: фильмов на военную тему у нас было снято великое множество… Но вспомните лучшие из них: как правило, они почти не касались собственно боевых действий. Война как таковая проходила в них стороной. «Баллада о солдате» и «Летят журавли» — действие происходит в тылу. «А зори здесь тихие…» — глубокий тыл, локальная операция по обезвреживанию диверсантов. «Восхождение» — в тылу у немцев. И так далее, и так далее… Встать лицом к лицу собственно с Войной — дело для кинематографа непростое. Может быть, для того, чтобы понять те великие битвы, нам нужно было пройти и Афганистан, и Чечню, и Грузию, а более того — то нескончаемое и жёсткое сражение, которое длится до сих пор по всей Русской земле.
К защитникам Брестской крепости не пришло подкрепление. И всё-таки они ждали не напрасно, не впустую проливали кровь. Они победили. Победили вместе со всем народом. Победили потому, что ни на что, кроме победы, не были нацелены. Победили врагов внешних — самой смертью своей. Победили послевоенную пятую колонну, пытавшуюся затоптать память о них, предать, опорочить, осквернить…
И они побеждают снова — с экранов вливаясь в наши ряды.
Алексей БАКУЛИН