Чимкент. Ревизор. Робин Гуд. Перестрелка. 1959

Глава 76

   Итак, я с 14-го июля 1959г. Проверяю торговые точки. Работа интересная, но нарушений много. Особенно, когда помидоры не смогут распродать вовремя, они начинают пропадать, то продавец делает из них томат и продают из посуды на разлив стаканами или пол-литровыми  баночками. Допустим, один стакан стоит 30 коп. то пол литра 70 или 75 коп.— томат должен оправдать стоимость помидор, а если не оправдывалось, продавец добавлял в томат простую воду из крана. А если такой томат выпить, то гарантия, что человек заболеет. Я проверяла в день 5 или 6 ларьков и везде видела вместо помидор томатный сок, делать который они не имели права. Санэпидстанция не успевала устанавливать, качественный томатный сок или нет. В мою функцию входило только отразить это в акте. Зная, что за самовольное изготовление томатного сока им не поздоровиться, так как санэпидстанция их накажет, продавцы просили меня не отражать в акте этот факт, дескать, "кроме Вас, нас никто не будет проверять". И "мы бы этого не делали, если бы хорошо зарабатывали"; "посочувствуйте мне, у меня двое детей, мужа нет, родители старые, жить тяжело."
  Боже мой, думала я, и на этой работе меня заставляют врать. Что это за жизнь такая?  Ведь я для того и ревизор, чтоб пресекать нарушения. "Милая моя," —отвечала я продавцу,—"Ну, тогда зачем я у Вас делала ревизию? Вы думаете, что мне легко жить? Легче, чем Вам? Я Вам очень сочувствую, но помочь-то я вам не могу." "Ну, пожалуйста, Галина Алесандровна, не пишите про томатный сок..." — просила продавец. —"Ну, смотрите, первый раз так и быть пожалею Вас, а следующий раз, лучше не делайте томат, лучше позвоните в Горкоопторг, вызовите бухгалтера, составьте акт, сколько порченых помидор; бухгалтер укажет сумму естественной убыли и Вы почти ничего не потеряете, зато никого не будете умолять. Все. Подписывайте акт. До свидания." И так почти в каждом ларьке. Иногда мне казалось, что сумка потяжелела. Я по пути нащупывала иногда баночку гороха или баночку грибов, это ж надо, когда они успевают сунуть. О, значит выгоднее томатный сок продавать, чем помидоры, если не жалеют ревизору банку грибов.
   Я быстро заканчивала ревизии и пораньше заглядывала в бухгалтерию с актами, надеясь быстрее уйти домой. Но, они меня всегда ждали и упрашивали пойти на склад, чтобы проверить остатки фруктов и овощей, произвести естественную убыль. Чего только там не было: изюм, абрикосы, апельсины, мандарины, лимоны, орехи, фисташки, инжир, свежий виноград, груши, яблоки и сливы. Они взвешивали и кричали мне:"Изюм 5 ящиков по 15 кг., всего 75 кг., орехи 10 ящиков по 12 кг." и т.д. Часа два провозимся. Экспедитор разрешает нам троим взять всего понемножку, все берут, я стесняюсь, тогда она берет кулек и сама накладывает для меня, приговаривая:"Ну чего тут стесняться, подумаешь, увеличим сумму естественной убыли, и все. Небось, дома этого нет?" Да, она права. Дома этого нет. Я приношу домой Славику, Томочке и немножко всем к чаю. Хатира и Таджигуль очень довольны. Я оставляю и на утро. Когда кормлю Томочку этими гостинцами, тогда ей уже было 1 год и 5 месяцев в сентябре 1959г. то приговариваю:"Это Томусеньке, а это сестричке или братику (поглаживаю живот и сама кушаю), а это Славику." Иногда при проверке мясного отдела я приносила домой то печень, то легкие и сердце, то вымя, в общем, что дадут за помощь.
   Один раз я пришла домой, а Томочка сидит у арыка и болтается в воде, около ворот. Славик говорит, что Томочка ела землю, или даже что похуже — это было в июле, она еще не понимала, и, наверно, хотела кушать. Мне было обидно, что я родным ничего не жалею, а они  не могут усмотреть за ребенком. Я им ничего не сказала, но подумала, что моя мама такого не допустила бы. Вся надежда на Славика, а ему хочется играть...
   Вот так я узнала о работе и жизни торгашей. Вот почему у нас, в системе сберкасс, продавцов на работу не брали. Они, кроме зарплаты, имели все то, что продают, в общем безбожно воровали. А у нас что украдешь? Лист бумаги? А больше нечего — зарплата и премия, если выполнишь план. В отделе кадров Обл. Управления Гострудсберкасс строго проверяли каждого работника — а не работал ли этот поступающий в торговле, если работал, то категорически ему отказывали. Если касалось меня, то все знали, что я поступила в торговлю только потому, что была беременна и не хотела терять положенное пособие, да и зарплата 500 рублей была всегда нужна.
   Славик пошел в 3—й класс, с сентября по самое 18 февраля все шло без изменений в моей семье; но у Яшиных родных произошло такое непредвиденное горе, что трудно было точно определить, кто виноват, что случилось такое горе.
   А произошло вот что: Кахар был уже в 10—м классе и мы все считали его неплохим мальчиком. Ему было 17 лет. А однажды милиционеры зашли в наш двор и стали искать что—то, долбая все и проверяя. Потом они подошли к стогу сена для ишака и, откинув охапку сена, вытащили оттуда плащ коричневый, мужской, с ремнем. Милиционеры опросили всех нас, но никто не видел такой плащ и признали чужой вещью. Плащ забрали, как улику, искали Кахара, но его дома не было. Я не была свидетелем, потому что работала, ничего подозрительного не замечала. А через некоторое время пришла весточка из суда, что Хайдаров Кахар обязан прийти для выяснения (допроса) к следователю. Он пошел и его арестовали до суда. В назначенный день мы все пошли на суд; мать надеялась, что Кахара отпустят. Но то, что мы услышали на суде, превзошло все ее ожидания. Она плакала, вся дрожала и мы боялись, как бы она не тронулась умом. Мы все были ошарашены. Никто этого не мог ожидать. Я слушала и думала, что это судят не Кахара, а того мальчика, что кипятком ошпарил голову своей матери насмерть.
   Оказалось, Кахар подружился с ребятами, которые были очень недовольны несправедливостью в жизни. Они без умолку твердили, ну почему одни носят хорошую одежду, ходят в рестораны, имеют золотые вещи, шикарные дома, а другие, как мы, не имеют денег даже на кино или мороженое... Ждать, чтобы заработать самим — долго, а без специальности, да еще и несовершеннолетнему и работы не дадут. А не лучше ли нам самим решить это вопрос: надо узнать, откуда у человека все появилось? Если честно заработал — пусть спокойно живет, а если нечестно — то мы сами с  ним разберемся, жить ему или не жить. Они стали следить за одним евреем и решили, что он не честно жил. Вечером они выследили его и втроем, окружив со всех сторон, приказали снять плащ, часы и отдать кошелек с деньгами. Еврей отпирался и не собирался ничего отдавать. Тогда они ударили его по голове, тот упал и притворился мертвым. Ребята обчистили его, а так как это "дело" было для них в новинку, они убежали и стали решать, куда девать вещи. Те, кто похитрее, взяли мелкие ценные вещи, а плащ дали Кахару спрятать. Еврей подождал, пока затихнут шаги грабителей, встал и побежал в милицию. Пока там задавали вопросы, да еще пока еврей писал заявление, конечно, грабители спокойно спали. Но утром чуть свет один из них должен был подойти к тому месту, где они оставили "мертвеца" и убедиться в его наличии. Но его не оказалось. Тогда, пока еще люди спали, он быстро разбудил друга и вдвоем пошли за Кахаром, который спал во дворе. Они бросили в него камешек (так договаривались), Кахар тихонько встал и вышел к ним. Они пришли к решению, что нужно не только скрываться, но и вооружиться. А у одного из них была своя машина, они уселись в нее и поехали за обрезами (самодельное оружие).
   В это время милиция шла от места преступления по дороге в разные стороны, расспрашивая людей, живущих над этими дорогами. В одном доме парень сказал, что он шел из клуба, когда навстречу прошли 3 парня, один из них ему показался знакомым, он даже знал, что тот живет по улице Токарная, 10. Милиционер записал адрес, они захватили с собой ордер на обыск из прокуратуры и нагрянули, а в скирде нашли вещественное доказательство — плащ. А трое мальчишек—грабителей, уже вооруженные обрезами, ждали милицию за городом, в машине. Как только увидели милицейский наряд, они выпрыгнули из машины и спрятались в овраге, высунув головы и выставив оружие. Милиционер крикнул:"Ребята! Сдавайтесь! Вы окружены, сопротивление бесполезно!" Но глупые, начитавшись книг и возомнив из себя Робин Гудов, начали стрелять. Пока они палили и загоняли патроны, не заметили, как сзади подкралась милиция и деваться было некуда. Так нелепо, глупо и быстро они попали в руки правосудия.
Видать они крепко решили не выдавать друг друга, что Кахар на суде взял на себя всю вину, как буд—то это было не групповое дело. Остальных ребят осудили и оправдали. Через три года Кахара освободили за безотказную работу и примерное поведение. Соседи говорили:"Вот тебе и хороший мальчик! Нечего сказать..." Каково было Таджигуль слышать это и пережить такой позор: ее самый младший сын — убийца и грабитель.
   Яша сразу присмирел как—будто. В это время ему предложили новую работу — инспектором ГАИ.