Карликовый Лев

   Пришёл однажды Пудель в парикмахерскую. Сел в кресло, оглядел себя в зеркале, пригладил хвост, который в детстве ему забыли укоротить. Брадобрей посмотрел на него из-под мохнатых бровей:
 - Подравнять, завить, причесать, припудрить, придушить... -э-э, прошу прощения, одеколончиком спрыснуть?
 - Нет, нет, любезный. Взгяни-ка сюда! - Пудель протянул брадобрею фотографию. - Чтоб точь в точь, a la Marie-Antoinette!
 - Це-це-це! - зачмокал губами тот. - И чего только эти французы не придумают!? То наголо брить, то совсем не стричь, то под ежа, то под кобылу. А по мне...
 - Постой, постой! - поморщился Пудель. - Оставь свои  причитания. Вникни, - это мой дедушка, и я хочу быть похожим на него! - На фото царственной походкой шествовал могучий лев, повернув к зрителю голову с огромной шевелюрой.
 - Ваш дедушка?! - изумился брадобрей и даже обошёл вокруг посетителя.
 - Конечно! Ты разве не видишь?! - подтвердил Пудель. Его уши зарозовели. - Ну, давай, давай, а то я тороплюсь на службу!
 - Дед так дед! - согласился брадобрей, махнул расчёской, застрекотал машинкой. Полетела клочьями собачья шерсть и мягкий подшерсток. Пудель важно сидел, сверяя работу с фотографией.
 - Прошу прощения, уважаемый, - поднимите...э-э...гузку!
 - Что-о!? - Пудель был важным чиновником, и фамильярности не терпел ни от кого, кроме начальства.
 - Это я так выразился, понежнее, - завиноватился брадобрей. - У Вашего дедушки и сзади всё было гладко.
 - Ну-ну! - Пудель встал на передние лапы, захватив зубами фото и поглядывая в зеркало. Брадобрей с большим рвением и быстротой оголил зад и хвост пса.
 - Стой! - рявкнул Пудель и выронил фотографию. - Ты что - не видишь? На кончике хвоста должна быть кисточка!
 - Ай-ай-яй! Не взыщите, опростоволосился, старый! Склероз проклятый! Но не извольте беспокоиться, вмиг исправим в самом лучшем виде! - Брадобрей собрал в пучок стриженую шерсть и привязал её к хвосту голубой атласной ленточкой. - Лента бесплатно. От большого уважения и почтения к Вашей особе!
   Пудель встал, прошёлся несколько раз перед зеркалом, осмотрел себя со всех сторон, помахал хвостом с бантиком. - Ты, братец, повнимательнее будь, а то ведь знаешь: со львами шутки плохи!
 - Как же, как же! Наслышаны! Следующий раз так изобразим - себя испугаетесь!

   Пудель вышел на улицу. Сияло солнце, тёплый ветерок чуть шевелил гриву. Пудель подёрнул кожей, - после стрижки было зябко. Он хотел было, как раньше, подпрыгнуть и погнаться за кошками, дремлющими у стен, но вовремя спохватился. Теперь он должен быть невозмутимым и мудрым, как и положено царю зверей!

 - Смотрите, смотрите! - услышал он кошачий разговор.- Настоящий лев!
 - Только маленький!
 - Ничего удивительного! - фыркнул толстый серый кот, сидевший на газете.- Карликовый лев! Водится на Кокосовых островах. Где-то я читал. Верно, и к нам завезли.

   Пудель замедлил шаг, приосанился и слегка тряхнул гривой.

 - Отличается, - продолжал зануда-кот, - добродушным нравом и изысканностью манер.
 - Какая у него походка!
 - Какой величественный вид!
 - А как ему идёт голубой бант! Просто - красавец!
 - Львы, говорят, наши родственники, - оживлённо переговаривались кошки.
 - Сколько в нём благородства! Наверно, он - принц! - промурлыкала пушистая белая кошечка. - Я, кажется, влюбилась и готова идти за ним хоть на край света!
 - И я! - заявила дородная сибирская кошка.
 - И я! И я! И я! - завопили, замяукали разномастные кошки.
 - М-ура! - заорал невесть откуда появившийся ободранный кот. -
Оставьте ваши восторги поклонницам эстрадных певцов! Слушайте меня! Великий Вождь идёт на битву с нашим заклятым врагом - кусачим и тявкающим племенем псов! Все, кто не с нами - подлые предатели и трусы! Пусть наш боевой клич разнесётся повсюду: мя-я-яв!
 - Мяв! - рявкнули все кошки от неожиданности и повскакали с мест, вытягивая лапы с острыми когтями, выгибая спины, подрагивая распушенными хвостами.
 - Пора покончить с властью собак! Из-за них мы не можем спокойно нежиться на солнце и даже просто ходить! Смело за нашим Великим Вождём! М-ура! - призвал ободранный кот.
 - М-ура! - откликнулось хором многочисленное кошачье общество.

   И они пошли по улице: впереди Пудель, помахивающий голубым бантом, как флагом, а за ним серые и полосатые, чёрные и белые, рыжие и пятнистые, тощие и упитанные коты и кошки, присоединявшиеся к шествию даже с соседних улиц.

   В это время на мостовую кто-то выбросил мозговую кость из супа. Пудель дошёл до неё, остановился и обнюхал. Остановилась, терпеливо ожидая, и кошачья колонна. На тёплой ещё кости были кусочки мяса, и от неё исходил такой притягательный запах, что Пудель невольно сглотнул слюну. Вдруг из подворотни выскочила плюгавая собачонка и понеслась к Пуделю с отчаянным лаем:
 - Моя косточка! Назад! Не смей трогать! Вор! Опереточная кукла! У-укушу-у!

   И тут наш высокородный, великолепный и холёный Карликовый Лев бросился бежать, сверкая пятками и поджав хвост с голубым атласным бантом... Коты и кошки постояли в недоумении, а потом разбрелись кто куда. Пушистая белая кошечка села посреди мостовой и стала тереть лапками мордочку, то ли намываясь, то ли смахивая слезинки. А серый толстяк, так и пролежавший всё время на газете, поднял голову:
 - Забыл сказать: карликовые львы не выносят собачьего духа и лая!