Отпуск Бабы - Яги

      Надоело Бабе - Яге жить на свете. Мало того, что красавицей быть перестала, так еще и быт заел. Волшебница она, конечно, слов нет, но иногда. чтоб размяться, позволяла себе и мирскими делами заниматься без применения своей ведьмовской силы. Хотя всегда в уныние впадала при этом: почему, если молодая фея, так волшебное питьё пьет, а как старуха, мудрая причем старуха, так ведьма и зелье колдовское потребляет.
      Ох, неразумны люди, неразумны...Почитали бы ее, почаще добрым словом вспоминали, так и дела их лучше б устроились. Кто, скажите, вьюгу прошлой осенью остановил, весь снежный удар на себя взял? А то заладили в прессе - похолодание, похолодание, резко сменившееся потеплением, а затем благодатной золотой осенью. Не знают, несчастные, что после этого Яге пришлось три месяца отгребать свою избушку от снега. Мало того, что с великим трудом получилось всю вьюгу на себя перекинуть, так еще и последствия заразы непрошеной не убираются колдовскими приемами.
      Ну да, ладно, по доброте душевной и зуб для людей не жалко. Только и видят, что у карги старой всего один зуб торчит во рту, а куда делись остальные - никто не спрашивает. Авитаминоз у нее! И дантист никакой не поможет. Попробуй-ка восстанови зубы, из которых один - на ликвидацию неурожая ушел, другой цунами остановил, третий смертельную эпидемию отвратил...
      Эх. Надоело Бабе - Яге жить, что ни говори, если б не вкалывала до третьего пота, так и осталась бы писаной красавицей в самом соку, как Царевна - Несмеяна, к примеру. А то всем героям сказочным - почет и уважение за их неделания, а Бабе Яге - тычки и пинки за работу невидимую.
      В общем, пережив в одиночку очередной отрезок от 1 января до 31 декабря очередного вечного года, решила она уйти в спячку куда-нибудь под пенек мохнатый. В домике опасно, вдруг какой умелец развернет и насильно вытащит на свет божий.
      Улеглась безутешная бабуля под мшистый тепленький пенёчек, заснула, запрограммировав себя на беспросыпный сон, и спит, снов не видит...доброты человеческой ждет, тепла людского, граммульку любви.
      И когда проснется, не ведомо.