Отверженные наших дней. Часть II. Глава 2

ГЛАВА 2.  …ПО ВОЛОСАМ НЕ ПЛАЧУТ
В это время в тамбуре стриженная  глядела в темное окно, наблюдая за приближающимися и убегающими прочь в свете фонарей дорожными столбами. Она уже давно выкурила свою папиросу, однако назад в вагон идти не торопилась. Хотелось насладиться возможностью побыть наедине с собою… Впервые за два последних года…
Внезапно захотелось выпить… Водки… Много… Но денег у нее почти нет, на выпивку, во всяком случае, точно.  Хорошо, что хоть куревом девки снабдили в дорогу в достатке. Вздохнув, она снова достала из кармана брюк пачку «беломора».
Вспомнился один из последних дней на зоне:
- Ну вот, Спановская, скоро ты выходишь. Надеюсь, что больше мы тебя здесь не увидим. Деньги-то на дорогу у тебя хоть есть? – начальница колонии  Галина Ивановна Соломатина по прозвищу «Саламандра» задала последний вопрос непривычным, сочувственным тоном, что было довольно странно. Осужденная Спановская, она же Машка-Колючка – гордая,  независимая, даже дерзкая  никогда в любимчиках у  нее ходила. Скрытная и хитрая была эта Колючка, всегда умудрялась уйти от прямого конфликта с лагерным начальством. Мало, что было о ней известно и не очень понятно, как она умудрилась при всем своем уме  так по-дурацки попасть за решетку. Ни на следствии, ни на суде она так и не призналась, зачем совершила тогда эту глупость – по существу в открытую обворовала палатку, в которой сама и работала. На все вопросы судей и следователей отвечала, что мол на водку денег не было, вот и украла… 
- У меня  рублей триста на счете…
- Негусто, а одеть-то что, кроме робы лагерной, есть?
В ответ – молчание. Те вещи, в которых ее в свое время задержали, давно пришли в негодность, а посылок ей ждать было не от кого…
- Понятно, значит тоже нечего – начальница колонии взяла со стола пачку «Петра Первого», не спеша закурила – Да ты садись, Маша. – Саламандра впервые за два года назвала осужденную Спановскую по имени…
- В этих стенах лучше не садиться – усмехнулась Мария.
- Ну присаживайся, если тебе так больше нравится. – начальница была настроена миролюбиво. Она протянула Марии пачку сигарет – Кури, угощайся, хватит уже «беломор» смолить, привыкай к мирной жизни.
Маша взяла предложенную сигарету, закурила. После папирос даже эта крепкая, дешевая сигарета показалась почти сладкой…
- Это для меня как конфетка – улыбнулась она начальнице, выпустив дым после глубокой затяжки.
- Бери всю пачку, кури на здоровье. – начальница протянула сигареты Марии.
- Спасибо, я девчонок угощу.
Наступило молчание. Начальница не торопилась продолжать разговор. Она пристально смотрела на Машу,  медленно, как бы смакуя, продолжала курить … Пауза явно затягивалась.
«Видно, что-то ей от меня сейчас понадобится…» - с некоторым беспокойством начала подозревать Мария.
Наконец, Саламандра прервала молчание. Это был ее любимый прием – она неожиданно, словно без всякой связи с предыдущим разговором спросила:
- Слушай, Спановская,  а продай мне свои волосы.
«Ну, теперь понятно, хочешь, напоследок поиметь с меня для своего бизнеса» - с некоторым облегчением подумала Мария. В колонии давно было известно, что у Саламандры было свое маленькое дело – поставляла волосы женщин-заключенных для какой-то фирмы, занимавшейся изготовлением париков, и имела с этого свой скромный гешефт... К Марии,   пару раз уже подкатывали с такими предложениями:
«Слышь, Колючка, куревом разжиться хочешь? Продай нам свою гриву, три пачки «Беломора» получишь…»
Машка посылала их куда подальше и от нее тут же отставали. Потому что небезопасно. Недаром прозвали ее «колючкой» - обидчику не спустит никогда, даже, говорят, порезать может. Машка хоть и первоходка, но в авторитете, сама Маркиза  ее к себе приблизила…
Вот так и отмотала Машка-Колючка свой срок,  не расставаясь со своими роскошными, длинными, густыми, черными, как смола локонами – предметом зависти всех зечек.
Но под конец, кажется, как это не обидно, придется с этой красотой расстаться.
«Саламандра»  – баба коварная, пока что Маша в ее власти, хрен его знает, что эта начальница может придумать и лучше напоследок ей не перечить:
- Как скажете, Галина Ивановна. – внешне спокойно ответила Маша, стараясь не выдать своей досады.
- Вот и славно – Саламандра довольно улыбнулась и затушила в пепельнице окурок – Чтобы не быть неблагодарной, я тебя  снабжу новой одеждой со склада. Получишь форму камуфляжную – штаны, высокие ботинки , куртку. Тебе с короткой стрижкой даже все это пойдет – будет этакий «милитари стайл» - хохотнула начальница, довольная тем, что смогла ввернуть в разговор услышанное где-то иностранное словечко.
- Спасибо Галина Ивановна – ответила Маша, а про себя подумала:
«Шла бы ты на х-й со своим «стайлом». Нечего сказать, хороша я буду в «вертухайской» форме. Хочешь, наверное, чтобы  про меня, как и про тебя говорили –  «почти мужик».
 
Но на самом деле, надо признать, что начальница оказалась права – в пришедшейся ей по фигуре полевой камуфляжной форме, с короткой стрижкой, Машка-Колючка , действительно, смотрелась по-своему эффектно, появился у нее в таком обличье своеобразный «пацанский» шарм.
Машка усмехнулась этим своим воспоминаниям, затушила папиросу и отправилась в вагон, где тут же залезла на верхнюю полку, собираясь впервые за два года вволю выспаться.
Сразу заснуть, однако, Марии не удалось. Память ее упорно возвращала к событиям двухлетней давности.