Обратный отсчет

                Обратный отсчет.
Телефонный звонок раздался в три ночи. Звенящий звук донесся до каждого уголка темной комнаты. Глебу сначала показалось, что он спит, но каждый раз, когда звонок повторялся, он все больше понимал, что это не сон.  Он медленно приподнялся на кровати, затем вытянул руку  в сторону выключателя и нажал на кнопку. В глаза ударил поток желтого света.
-Алло.
-Я скоро приеду.
-Что? Ты на часы смотрела?... Что случилось?
-Все, жди, скоро буду.
В трубке послышались длинные гудки. Он положил трубку и лег обратно в кровать. Было так тепло, мягко и уютно, что этот звонок казался ему каким-то чужим, чем-то лишним и главное, что бессмысленным. “Зачем она звонила,- стал думать он,- странно”.
Он повернулся на спину и стал смотреть вверх - туда, где обычно он видел белого цвета потолок, но сейчас темнота скрыла всю белизну. “Надо ей перезвонить и узнать, что случилось, - подумал он”. Рука уже потянулась в сторону телефона и когда кончики пальцев уже почти коснулись его, он резко одернул руку.
-Нет, это все равно ничего не даст,- начинал нервничать он,- что ей вообще надо от меня.
Глеб встал с кровати. Тело, оказавшись без защитной оболочки покрывала, немедленно почувствовало холод, окутавший все вокруг. Он стал быстро искать одежду, руки никак не могли нащупать заветные джинсы и носки, рука все быстрее двигалась по скользкой поверхности полки возле кровати, и, наконец, столкнулась с твердой тканью джинс.
-Что за ночь, что такое вообще,- пронеслось в его голове.
В этот момент постучали в дверь. Глеб вздрогнул. Хотя внутренне он ожидал в скором времени этот стук, но оказалось, что он не был готов.
Замок щелкнул  и дверь открылась. На пороге стояла она. Черная куртка плотно облегала ее тело, подчеркивая нежную тонкость ее плеч, волосы были распущены: она не успела их привести в порядок, сильно торопилась, с тонких пальцев рук медленно капала вода.
-Заходи.
Она прошла в комнату. Кинула сумку на пол и села в кресло.
Глеб сел на кровать, напротив нее. За все  время, пока она находилась здесь, она ни разу не посмотрела на него.
-Так и будешь сидеть, молча?
-Что я должна говорить.
-Ты будешь меня среди ночи, приходишь и  молчишь,- голос его становился громче- Глеб начинал злиться.
Она встала и подошла к нему. Ее рука медленно опустились на его плечи. Мокрая куртка прикоснулась к его телу, оставив влажный след.
-Что ты делаешь?- он резко оттолкнул ее,- ты вся мокрая.
-Да, на улице идет дождь,- спокойно,  с нотками равнодушия в голосе, сказала она.
Глеб понимал, что не должен так вести себя с ней, но он слишком был раздражен, и недовольство росло в нем с каждой минутой. Больше всего он ненавидел оставаться в неведении, а сейчас была именно такая ситуация - она не хотела отвечать на его вопросы.
Девушка продолжала просто сидеть в кресле, молча.
-Алиса,- окликнул ее Глеб.
Она не отреагировала. Он встал с кровати,  подошел к ней ближе.
-Ты слышишь меня? Может, объяснишь мне, что происходит?

Она молчала.
Недовольство Глеба уже перевалило через край, и он взорвался: оказавшись напротив нее, он небрежно схватил ее за плечо и резко  поднял вверх, чтобы она могла стоять на ногах.
-Я последний раз спрашиваю, что случилось, и зачем ты пришла?
Она смотрела ему в глаза. Взгляд ее был наполнен тревогой, в то же время весь ее вид выражал непоколебимое спокойствие - это давалось ей  тяжким подавлением всех эмоций и печали внутри себя. Он  почувствовал это.
-Я…я,- неуверенно начала она, но  тут же остановилась и посмотрев в пол сказала:
-Я пойду.
-Нет, стой,- она стала вырываться, сильно оттолкнула его и вышла из комнаты.
-Ты никуда не пойдешь.
Сердце его стучало так сильно, что он слышал каждый его удар.
Когда щелкнул замок двери, и она закрылась, Глеб так и стоял в коридоре, он остановился на пол пути и не дошел до порога, чтобы остановить ее и заставить остаться у него.
Он лег в кровать. Стало опять тихо и темно. Глеб повернулся на бок, закрыл глаза и попытался опять заснуть. Ему стало очень отвратительно за самого себя, чувство вины наполняло его все больше, и от этого ему становился все отвратительнее за самого себя. Так он пролежал всю ночь - не мог уснуть.


Алису он больше не видел. Он звонил ей на следующей день, телефон был выключен, затем еще несколько раз в течении первых дней, но так и не смог  с ней поговорить.
В конце недели он решился зайти к ней домой. Глеб быстро поднялся по ступеням на пятый этаж, позвонил в звонок и стал ждать. Сердце забилось быстрее. Волнение постепенно стало овладевать им. Уже несколько минут никто не открывал дверь, даже шагов за ней не было слышно. Он развернулся и опустил ногу на первую ступеньку, как послышался скрежет открывающегося звонка.
Дверь открылась. На  пороге стояла женщина. На вид лет сорока. Глеб узнал ее. Он когда-то давно видел ее – это была родственница Алисы. Они жили вместе.
-Кто ты? – женщина бесчувственно – спокойно спросила, глядя на него.
-Я,- Глеб замялся, - я давний знакомый Алисы.
-Кто ты?- его ответ не устроил ее.
-Вы прекрасно знаете, кто я,- начал Глеб.
Он положил руку в карман черной куртки, но тут же ее оттуда достал. Это была защитная реакция, словно там – в кармане было что-то, что может поместить его в защитный костюм.
-Где она?- я постоянно звоню,- телефон не отвечает.
-Уходи.
-Что с ней?
Женщина захлопнула дверь. Он остался один на один  с этой деревянной, обитой коричневой кожей дверью. Сейчас она казалась ему такой враждебной и чужой.
Глеб нажал на кнопку звонка.
-Я не уйду,- сам себе сказал он.
Дверь открылась, и женщина холодно сказала:
-Она умерла,- женщина остановилась.
Глеб уже ее не слушал. Он не ощущал себя здесь, а где-то далеко. Уставившись взглядом на черную точку звонка, он не видел ничего вокруг себя.
-Несколько дней назад,- продолжала она, видя, как начинают трястись кончики левой руки Глеба,- врачи не ошиблись со сроком,- наконец, закончила она.
-Да, еще, она просила тебе передать, если придешь.
Она протянула ему конверт. Глеб взял его автоматическим движением руки, свернул вдвое и положил в левый карман.
Женщина еще раз взглянула на него и закрыла дверь.


Глеб не заметил, как оказался  возле своего дома. Зайдя в ночной магазин и взяв бутылку дешевого алкоголя, он поднялся домой.
Темную комнату освещал еле пробивавший сквозь шторы, луч света от луны. Он вошел в комнату. Ему не хотелось включать свет. Свет бы нарушил всю иллюзию покоя ночи, ту идиллию, которой так сейчас ему не хватало. Сняв куртку, он поставил бутылку на стол и сел в кресло, стоящее возле стола. В комнате царила тишина.
Глеб сидел и смотрел куда-то вперед. На ту щелку между шторами, откуда струился лунный свет. Его взгляд даже проникал дальше, туда за шторы, за окно, он проходил через все препятствия: шторы, окна, растворяясь там, в темноте ночи, уже  за окном, на улице…
Глею откинул  голову назад.  Рука лежала на спинке кресла. В голове все мысли перемешались. Ему казалось, что множество мыслей рождалось, сталкивалось между собой, и  через несколько секунд умирало, создавая непрерывной процесс… “Все очень непонятно, и в тоже время все очень ясно,- думал он”.
 “Нет, это всего лишь глупое стечение обстоятельств,- убеждал себя он”. Перед его глазами на мгновение возник ее образ – Алисы в той черной мокрой куртке.
 “Нет, не надо, -прошептал он”.
Глеб встал с кресла и, взяв бутылку со стола, пошел в коридор. Тишину нарушил шорох его шагов. Выйдя из комнаты, он совсем исчез, темнота его поглотила, как что-то совсем маленькое и незначительное.
Проходя в коридоре мимо ванны, Глеб зашел в нее. Включил свет. Свет ударил в глаза, уже привыкшие к темноте. Он включил воду. Ванна стала наполняться. 
В это время Глеб уже полностью разделся и стоял, смотря в зеркало на стене. Он вышел из ванны.  Пошел на кухню. Тикали настенные часы,  разбивая темноту на части.  Глеб сел за стол и открыл бутылку. Когда бутылка оказалась возле его рта, то запах алкоголя коснулся ноздрей, проникая все дальше вглубь.  Глеб выпил несколько глотков.  Его обнаженное тело выделялось серовато-белым оттенком на фоне темной кухни. Мысли еще больше спутались.  Он уже даже не пытался остановить этот поток вопросов, возникающих в его голове, он дал ему спокойно заполнять все его сознание…  “Ванна, наверное, уже полная,- вспомнил он, вставая со стула”.
Глеб оказался прав. Ванна была наполнена уже почти до краев. Через несколько секунд он уже был полностью погружен в воду, лишь голова находилась выше уровня воды.
Он лежал, смотря вперед  на стену. Хотя Глеб видел эту стену уже сотни раз, в эту ночь она казалась ему какой-то особенной, обновленной, как будто невидимые художники добавили в нее новых красок.
Одна его рука свисала из ванны, держа бутылку.  Глеб отпил еще пару глотков. Из крана медленно падали капли через определенный промежуток.  Глеб посмотрел на каплю, еще висящую на кончике крана. Капля постепенно наполнялась водой, становясь при этом все больше и больше. Вот, наконец, она сорвалась и полетела вниз. Глеб сопроводил весь ее полет взглядом, эти доли секунд показались ему довольно долгими, как в замедленной кинопленке. Капля разбилась, ударившись о поверхности воды. В момент соприкосновения с водой она продавила воду, образовав совсем небольшую, почти невидимую воронку на поверхности воды. При этом ее звук пронзил тишину, повисшую в ванне, и не только, сквозь открытую дверь он распространился во всей квартире, его отголоски дошли даже до самых темных и тихих уголков квартиры.
Он выпил еще несколько глотков. Постепенно опьянение настигало его. Глеб уже переступил ту невидимую грань, когда еще не трезвый, но уже пьяный, и поэтому эти глотки лишь еще больше усиливали эффект опьянения. Тут он вспомнил про конверт.

Правая щека почувствовала незаметное, легкое прикосновение руки. Совсем невидимая для посторонних глаз, она легким утренним ветром пустынного пляжа нежно дотронулась до кожи его щеки, оставив после себя лишь мимолетную иллюзию неимоверно приятного ощущения.
В тот же миг его глаза открылись. То, что он увидел, не смутило его, скорее разочаровало. Он не увидел перед собой стоящую женщину, не увидел ее тонких длинных пальцев, только что, как ему показалось,  разбудивших его. Перед ним была темнота. Абсолютно черное пустое пространство. Он медленно повернул голову влево, затем вправо, затем  просто уставился взглядом вперед, прямо перед собой. Он ничего не видел, кроме черного цвета темноты, который окутал абсолютно все, не оставив даже малейшего проблеска света.
Вокруг была полная тишина. Такая, что не слышно ни единого звука, ужасающая и проникающая полностью в самые тайные уголки души, заставляя их бояться. Тихо было так, что он ощущал в ушах странный звон, с каждой секундой пугающий его все больше.
Так он пролежал еще несколько мгновений, пока не захотел привстать, потому что тело его уже совсем изнывало от неудобного положения.
Опустив руки вниз, чтоб упереться, он вдруг понял, что находится в какой-то полукруглой гигантской чашке. Он встал. Руками нащупал железный полукруглый обод, концы которого были прикреплены по краям чаши.
Вдруг он понял, что это весы. Огромные весы, на одной из чаши которых сейчас стоит он.
-Я сплю,- пронеслось у него в голове.
Чаша покачнулась. Он присел. Чувство страха покинуло его, уступив место пустоте, которая усиливалось темнотой, тяжело лежавшей на всем, что здесь было…
Он стал трогать свое лицо, словно не верил в свое существование. Когда рука коснулась волос на голове, он сжал всеми пальцами волосы и потянул за них, почувствовав, что ему больно.
-Это не сон, не сон,- стал бормотать себе под нос он.
Он закрыл глаза. Снова темнота. Только тишина еще больше усилилась. Вдруг он увидел раскрытую пасть волчицы, которая уже была готова проглотить его, приближаясь  с каждой секунд все ближе. Через мгновение его глаза были уже открыты. Волчица исчезла. Он дышал часто и не ритмично.
-Это иллюзия, всего лишь картинка,- начал твердить самому себе он.
Он пытался убедить себя, что это был всего лишь сон, хотя прекрасно понимал, что за несколько секунд уснуть невозможно.
Его охватило волнение. Дыхание стало частым,  в какие-то секунды ему казалось, что  сейчас задохнется.
Капля воды упала ему прямо на губы, разбившись о них на сотни  прозрачных частиц. Казалось, в этой тишине был слышен звук ударяющейся воды, которая принесла холод и свежесть на его губы, чтобы он почувствовал себя живым. Эта частица воды  вернула его к реальности.
-На другой чаше кто-то должен быть,- подумал он.
Ему очень захотелось, чтобы там кто-то был. Так сильно, как никогда в жизни. Он встал, став смотреть в противоположную  сторону. Ничего кроме темноты не было видно. Он все пристальнее всматривался, рисуя перед собой образ кого-то там, на другой стороне, но кроме черноты и безмолвия ничего не было.
-Ты не один,- вдруг раздался женский голос.
Голос шел из глубины тьмы на той стороне. Он оцепенел. Хотелось ответить в ответ, но он не мог. Подняв руку, он начала ей двигать во тьме, словно хотел ухватиться за кого-то.
Мысли начали путаться. Голос казался ему очень знакомым, словно он где-то уже слышал его, но в то же время, холодная нежность его тонов говорила ему об обратном.
Он стоял и продолжал смотреть вперед. Что-то говорить он не хотел, понимая, что это бессмысленно. Этот голос, прозвучавший в тишине, озарил ее, словно луч света ворвался в темную комнату. Он чувствовал, что она рядом. Эта девушка на другой чаше весов. Темнота скрывала ее образ от него. Где-то глубоко в нем уже рисовался образ этой девушки. Всей своей кожей он стал ощущать ее присутствие, впервые в жизни, ему даже не было важно, как она выглядит, ощущение ее образа, голоса, были самым дорогим сейчас для него. Он перестал шевелиться, чтобы даже малейшие звуки не нарушали тишину. Вглядываясь в темноту, хоть на секунду ему хотелось услышать ее дыхание, ощутить кожей своего лица его теплоту.
Он закрыл глаза, в какой-то момент, почувствовав себя самым одиноким. На столько, что ему захотелось плакать.  Но он не мог, не получалось. Вся твердость и бесчувственность его жизни не давали ему это сделать. Голос девушки витал в нем, кружа и играя  со всей болью и отчаянием, накопившемся в нем.
Открыв глаза, он сел.
Вдруг он почувствовал, что чаша начала двигаться. Она стала медленно подниматься вверх, остановившись через несколько секунд.
-Вот и настало равновесие,- промелькнуло у него в голове.
Ему вдруг стало очень спокойно и тихо. Весь страх исчез, унеся с собой тревогу и волнение. Темнота окутала его так сильно, что он чувствовал себя, словно в коконе. Тишина создавала ему иллюзию покоя, постепенно закрывая своими длинными прозрачными руками его глаза, унося все дальше отсюда.
Он погрузился в состояние полусна. Образ девушки мелькал перед глазами. Ее голос звучал в его ушах.

Бледный лунный свет пробрался сквозь отверстие между шторами. Он медленно, словно боясь, что его увидят, тоненькой полоской пробирался вперед по коричневому ковру, пока не уперся в мужчину, лежащего на полу. Он лежал, раскинув руки. Глаза были открыты. Рядом с правой рукой лежал скомканный конверт, из него виднелся белый лист бумаги – на нем черной ручкой были написаны числа в обратном порядке. Одно из них было обведено.
Раздался телефонный звонок.