Галатея

Галатея

На Олимпе собрались всеми забытые боги, которым пришлось принять господство современной религии христианства, и тешиться тем, что хоть и прошло много тысяч лет с их появления, но их все еще помнят и пишут про них поэмы, повести и рассказы.

На своем троне сидел Зевс и что-то разглядывал в круглом зеркале, которое могло показывать любую точку земли. К нему незаметно подошла Гера и тоже посмотрела в зеркало, она увидела в коляске веселого младенца, который пытался откусить большой палец на левой ножке.

Открылась дверь и в комнату вошла молодая женщина с такими же светлыми волосами и удивительно синими глазами, как и у мальчишки, с веселыми ямочками на щеках. Но личико младенца чем-то напоминало смотревшего с обожанием на него и на женщину Зевса, только без его надменности.

Гера вначале даже не могла ничего высказать, ее красивое и все еще молодое лицо покраснело от гнева, и она открывала и закрывала рот, как рыба, вытащенная на берег,
 – Зевс, наконец, заорала Гера, ты опять начал таскаться по земным бабам,
 – Гера, как ты можешь изъясняться, как какая-то бабка на базаре.

Они посмотрели друга и дружно начали хохотать,
 – Дожили, говорим, как простолюдины,
 – Ладно, когда же ты успел сделать этого симпатичного младенца?
 
Зевс смущенно вздохнул, но честно ответил, год назад, я смотрел в это зеркало и случайно увидел эту девушку лет пятнадцати, она сидела в каком-то саду на скамейке и читала книгу.

 Она мне так понравилась, что я не выдержал и превратился в золотую змейку и приземлился рядом со скамейкой, она увидела меня и, и я внушил ей любовь к этому украшению, она взяла меня и повесила на свою лилейную шейку, застегнув сзади на застежку в виде ладоней.

Я заглянул в ее сердечко и узнал, что ее зовут Тамара и увидел, что она мечтает о каком-то юноше, правда лицо его я не сумел рассмотреть. Вечером, когда она ложилась спать, то положила украшение рядом на небольшом столике, и я из змейки превратился в златокудрого юношу похожего на Персея, тихонечко подсел к кровати девушки и положил свою ладонь на ее головку, она проснулась, и я закрыл ладонью ее рот, чтобы она не могла закричать.

 Но она и не думала кричать, я отпустил ладонь, и она сказала на своем варварском наречие,
 – Наконец-то ты пришел, ты так часто снился мне, что я устала тебя ждать, иди ко мне, дорогой, и она приоткрыла край одеяла, и я быстро раздевшись, забрался к ней.

 Ее прекрасное тело с твердыми грудками и острыми сосцами, будто специально сделанные под размер моих ладоней горело от страсти, и мы занялись с ней любовью. Каждую ночь в течение месяца я приходил к ней ночью, и она страстно отдавалась мне.

Кончилось все неожиданно, мы видимо чересчур расшумелись, и в комнату вошла молодая женщина в одной короткой рубашке, она вскричала,
 – Тамара, ты чем занимаешься? Как тебе не стыдно, тебе еще и шестнадцати лет нет,
 – Ой, мама, как ты оказалась в моем сне? Удивилась Тамара,
 – Я тебе покажу во сне, сразу поймешь, что это такое. Заорала мать и выбежала в дверь.

 Девушка посмотрела на меня, и весело расхохоталась,
 – Так это не сон, как здорово, значит, мама заставит тебя жениться на мне, ой да ты старый, наверное, лет 25? Небось, и жена есть? Тогда сматывайся скорей, а то мама с папой выбьют из тебя дух.

Она обняла меня, поцеловала и сказала,
 – Беги же, и возвращайся ко мне во сне. Ну, я, как она и сказала, смылся, оставив ей на память золотую змейку. Вот и все.
Гера засмеялась,
 – Подлец, ты все же соблазнил девчонку и сбежал, а, что она и вправду назвала тебя стариком, и даже узнала, что ты женат? Пожалуй, тебя никто не называл стариком. Молодец девчонка. Чем же все кончилось?

Зевс засмеялся,
 – Да ничем, все ее семья, мать и отец, старшие брат и сестра обожают ребенка, но Тамара никому не дает его воспитывать и назвала она его Александром, защитник. Правда ей пришлось учиться и мать с отцом и старшая сестренка чуть ли не дерутся, из-за того, чтобы только взять его на руки,
 – И что же он, как и Геракл будет жить вечно?
 – Конечно, это от нас богов не зависит, но вот силу я ему дал не только физическую, но и умственную.

С тех пор у богов Олимпа появилось новое развлечение, смотреть, как растет сын Зевса, вот он стал ходить, вот он сказал свое первое слово, вот появился первый молочный зуб. К трем годам это был шустрый веселый ребенок, который бегал по комнатам, а иногда взлетал над землей, но только, когда никого рядом не было.

Как-то Гера сказала Зевсу,
 – Знаешь, дорогой, наш ребенок уже пошел шестой годик, ему нужен хороший учитель,
 – Ага, съязвил Зевс, наш ребенок?
– Не придирайся к словам, все боги Олимпа считают его своим ребенком, даже Арес, который стал пацифистом с тех пор, как увидел взрыв атомной бомбы, он  уединился в дальних покоях и никому не показывался, а теперь стал приходить к зеркалу и смотреть на Александра. Я думаю Зевс, что ему подходит в учителя Геракл,


 – Что же неплохая идея, я буду посылать Геракла к Александру во сне. Так незаметно для Александра на него влияли не только мать и его родственники, не только его учителя, друзья, книги, но и Геракл, который учил его справедливости и готовности прийти на помощь всем тем, кто нуждался в этом.

Он учил Александра соразмерять свою громадную силу так, чтобы не очень навредить противнику, не сделать его калекой на всю жизнь.

Все Олимпийцы с интересом смотрели, как десятилетний Александр заступился за бомжей, на которых напали какие-то недоделанные подростки с железной арматурой. Он разбросал их, как котят во все стороны, а некоторых забросил на крышу двухэтажного дома.

Шум был большой, некоторые родители этих придурков даже пожаловались в милицию, так как те получили серьезные травмы. Но милиция только развела руками, скажите, что мы должны делать, кто поверит, что эти подростки не раз замеченные в избиение бомжей были побиты каким-то десятилетним мальчиком.
Его маме пришлось перейти учиться в вечернюю школу, но на работу она не пошла, и поэтому целыми днями сидела дома и делала вид, что воспитывает Сашу, а сама читала любовные романы, а потом и вовсе забросила школу, и нашла себе работу  машинисткой в один из многочисленных офисов.

Так и шло время, дедушка и бабушка Саши, Дмитрий Иванович и Ирина Анатольевна Назаровы души в нем не чаяли и потакали всем его прихотям. Старшая сестра Елена, такая же красотка, как и Тамара, вышла замуж и ушла жить к мужу.
 
Ее старший брат Владимир, окончив колледж, стал работать на заводе технологом и домой приходил довольно поздно усталым и голодным, но пообедав и помывшись в ванной, тут, же уходил на свидание к очередной пассии. Практически им занимались только его дедушка и бабушка, но они тоже работали и приходили поздно. Александр после занятий в школе быстро заканчивал свои уроки и был предоставлен самому себе. Он тоже очень любил свою семью, и старался помочь им.

Но особенно он любил свою мать, которую чуть ли не на руках носил, ну а Тамара беззастенчиво пользовалась этим, и милостиво разрешала ему ухаживать за собой, и она как девчонка удирала от него на свидания с парнями. Но мальчишка был бдителен и находил их где-нибудь в укромном месте, ему даже не приходилось действовать физически, все знали его страшную силу, и поэтому старались по-быстрому исчезнуть с места свидания, после чего боялись попасться ему на глаза.

Вначале Тамару это потешало, но потом ближе к 25 лет, она уже стала злиться на сына, и ругала его,
 – Ты, что хочешь, чтобы я осталась старой девой?  Я замуж хочу, а ты всех пугаешь,
 – Мама, они все трусы и слабаки, ты еще найдешь себе хорошего мужчину.

Однажды, он выглянул в окно и увидел, как какой-то парень, прижав его мать к забору, страстно целует. Его поразила такая наглость, он вышел на улицу, подошел к ним и, схватив парня, приподнял его и бросил через забор.

Тот неожиданно быстро перескочил через забор, кинулся на Александра, и приемом карате уложил его на землю, после такого удара другой бы на месте Саши попал бы в больницу, но он вскочил, скрутил парня и нацелился ударить его своим мощным кулаком ему в висок.

Парень вывернулся, перехватил руку Саши, и хотел его бросить через себя, но не смог совладать с силой мальчика, и тот разъяренно обхватил его и уже хотел бросить на крышу дома. Тут к ним подбежала Тамара, и заорала на сына,
 
– Сашка прекрати сейчас же, я его люблю. Александр тут же отпустил парня, и спросил,
 – А ты любишь маму? Тот, отдышавшись, ответил твердо,
 – Да! Саша подошел к матери и сказал плачущей женщине,
 – Мама не плачь, он мне понравился, и, повернувшись к парню, подал ему руку,
 – А как тебя зовут? Парень, пожал руку и ответил,
 – Алексей,
 – А меня Саша,
 – Леша, ты, где так здорово научился драться? В первый раз меня сбили с ног, ладно, я пойду, мама не пропадай долго и позови его к нам в гости. 

Так в их семью вошел еще один член. Алексей оказался веселым и добрым малым, он быстро сошелся со всеми членами семьи, особенно с Сашей. Вскоре Тамара и Алексей поженились, и у Александра появился папа.

 Несмотря на то, что Саша вымахал ростом выше названного отца, он все еще оставался десятилетним мальчиком, поэтому он очень гордился своим отчимом, который успел повоевать в Чечне да еще в спецназе, работал на одном из крупных заводов области бригадиром слесарей сборщиков.

 Приходил он с работы усталый, и они с женой ездили в Москву погулять в парке или смотрели какое-нибудь кино, а иногда ходили в театр.
Через 9 месяцев у Саши появилась сестричка, мама ее назвала Еленой, которую он обожал и пытался, как мог помогать матери, даже научился пеленать ее.

Тамара и Алексей сразу же смекнули, что они могут сбагрить свое чадо на руки дедушки и бабушки, а так же Саши, который спокойно сносил все проделки этой неспокойной девочки и, придя после школы, домой, он не отходил от ее кроватки.

Так они и жили одной дружной семьей, и где-то к четырнадцати годам функции главы семьи перешел к Саше, который этого даже не заметил, хотя и Дмитрий Иванович и Ирина Анатольевна всегда с ним советовались обо всех своих делах по дому.

Но, вдруг, он стал замечать странное к себе отношение своих школьных подруг и даже знакомых девушек постарше и молодых женщин, которые стали смотреть на него какими-то странным взглядом, краснеть при виде его, вздыхать и пытаться потрогать его.

Однажды Дмитрий Иванович попросил своего зятя и внука переделать сарай так, чтобы в него поместилась корова, которую он решил купить, а наверху сделать второй этаж для сеновала. Сказано, сделано, он привез бревна, доски и работа началась.

 Несмотря на то, что был конец мая, погода была жаркая, и ребята в одних плавках возились с бревнами и досками, создавая чердак. Алексей незаметно для жены и Александра прикладывался к бутылке с водкой, и к вечеру был настолько пьян, что уже не мог владеть ни топором,  ни молотком и Александр взял всю работу на себя.

К вечеру Дмитрий Иванович на грузовой машине привез большой стог сена и вывалил у сарая. Мужики стали вилами брать большую охапку сена и забрасывали на чердак. Уже через час они заполнили сеном весь чердак, оставалась небольшая охапка сена, в которой завалился пьяным Алесей. Саша не заметил его и снизу вилами подобрал охапку вместе с Алексеем и бросил его на сеновал.

Раздался вскрик очнувшегося Леши, и веселый хохот семьи Назаровых, когда Алексей весь измятый и с сеном на голове и теле появился в дверях сарая. На огороде в сторонке стояла корова и с философским видом смотрела на суетившихся людей и жевала сено, положенное перед ней. Дмитрий Иванович провел ее в сарай, и корова послушно легла на подстилку из соломы.

Никто не замечал, что из соседнего сада из-за забора за всей этой суетой наблюдала очень красивая молодая женщина с черными длинными волосами, с удивительно красивой фигурой, она видела только одного человека, который, как нарочно извивался перед ней всем своим прекрасным телом, прикрытого одними плавками, которые ничего не скрывали.

 Бедная женщина сходила с ума, она уже несколько раз на миг теряла сознание, и готова была перескочить через забор и изнасиловать этого несносного мальчишку, как она сдержалась, женщина не понимала.

Позже, уже, когда солнышко заходило где-то далеко на западе,  освещая горизонт большим оранжевым шаром, а вместо него показалась еще бледная луна, и рой самых ярких звезд, семья Назаровых сидела на застекленной веранде и пила чай из самого настоящего самовара.

Вдруг, раздался стук в дверь веранды, и вошла их красивая соседка Галина Павловна, жена какого-то большого чиновника в цветастом сарафане с коротким подолом, с лифом открывающий начало грудей и покатые плечи женщины. Красивые груди выпирали из лифа, и казалось, что они держались только на бретельках сарафана. Даже женатый Алексей от увиденного женского тела, закашлялся и обалдел окончательно.

Женщина смущенно встала в дверях и сказала, потупившись,
 – Дмитрий Иванович, у меня что-то случилось с освещением, не может ли Саша пойти и починить его?
 – Конечно Галина Павловна, Саша возьми мои инструменты и пойди, почини, что надо,
 – Хорошо дедушка, ответил внук и побежал на второй этаж, где проживали дедушка и бабушка.

Вскоре он появился с чемоданом, где находились нужные инструменты. Галина Павловна взяла его за руку и повела к себе. Она провела его на второй этаж дачи, где стояла широченная кровать, застеленная верблюжьим одеялом, две большие подушки лежали в изголовье.

В комнате стоял таинственный  полумрак, солнце быстро скатилось за горизонт, и кровать и небольшой столик с трюмо, освещались светом уличного фонаря, и молочным светом набирающий силы луны. Женщина села на кровать и подозвала его к себе садись милый, он сел рядом с Галиной Павловной и почувствовал сквозь сарафан горячее тело женщины, что-то ужасное и разрушительное проснулось в сердце бедного мальчика, он хотел обнять женщину и не решался, боялся ее обидеть.

 Он не знал, что, почти все обитатели Олимпа собрались перед зеркалом и, затаив дыхание, смотрели на происходящее в этой комнате,
 – Ну что же ты сынок, она же хочет тебя, обними ее, и поцелуй, наконец, прошептал Зевс. Но Александр никак не решался сделать это. Тогда женщина, прошептав, ах, как трудно с детьми, сама обняла его и страстно впилась в его губы. Но оказалось, что Саша был готов к этому, он не только ответил на поцелуй, но и заставил женщину вскрикнуть от страсти.

Они стали раздевать друг друга, а что сразу не поддавалось, просто рвали на куски. Галина Павловна, увидев в полутьме сильное, обнаженное тело парня, накинулась на него, и без всяких прелюдий начался любовный поединок двух ненасытных любовников, они-то нежно ласкали друг друга, то страстно отдавались любовной утехе, превращаясь в разнузданных животных.

 Галя, она так просила себя называть своего любовника, громко застонав каким-то горловым голосом, кончила, опять на мгновение, потеряв сознание. Любовная схватка продолжалась с переменным успехом, стоны и крики перемежевались с мольбами продолжить схватку.

Зрители видели, как эти ненасытные любовники, вдруг, начинали лаять друг на друга, и женщина на миг превращалась в самку. Борьба была равной, но победа все-таки осталась за молодым и сильным богом, так его называла женщина, ах, мой бог. Кончилась их схватка на полу, куда вместе с ними упали подушки, одеяло, и они, не разжимая рук, соединились в любовной страсти.

 Но женщина уже не могла ничего говорить и делать, она просто отключилась и заснула, как убитая. Саша попытался ее разбудить. Но она отмахивалась от него и просила пощадить ее. Тогда он, прижав свою любовницу к груди, тоже заснул.

Потные и красные обитатели Олимпа откинулись на спинку своих стульев и не могли слово вымолвить, наконец, первая заговорила Афродита,
 – Зевс наш брат, по-моему, перещеголял  даже Геракла, который совершил 13 подвиг, оплодотворив 40 девственниц,
 – Да, что ты Афродита это просто миф, ответила Гера. Мало ли, что говорят о нас простолюдины. Но вообще-то это было необыкновенное зрелище.

 И все боги подтвердили это. Когда Галина Павловна проснулась, она увидела любовника, который на голое тело натянул ее фартук, накрывал на стол, покрытый красивой скатертью, посудой, взятой из кухонного шкафчика, а из кухни доносился запах, который резко обострил у нее желание поесть.

Она тихо спросила у Саши,
– А кто на кухне?
 – Никто, Галина Павловна, но увидев раздраженно вскинутый вверх носик своей подруги, неуверенно добавил Галя, Галочка, это я приготовил вам, тебе завтрак. Галина Павловна надела халатик на голое тело, и стала помогать Саше накрывать на стол, кося своими глазами на голые мощные ноги парня, представляя, что там прячется под фартуком.

 Она, не выдержав нервного напряжения, погладила Сашу по голове и хриплым голосом жалобно попросила, глазами, показывая на кровать,
 – Пойдем туда,
 – Нет Га…лочка,  нам надо подкрепиться, а то вы, ты можете заболеть.

Она вспомнила, что с ней вытворял этот негодяй, и вздохнула, да такого напряжения она и вправду может не выдержать, и подозрительно спросила его,
 – Саша, где это ты так научился любить, ты занимался со мной любовью, как настоящий мужчина, будто тебе не менее сорока лет, а тебе точно четырнадцать лет? Мне иногда казалось, что ты намного старше меня, но увидев покрасневшее мальчишеское лицо Александра, только вздохнула,

 – Ну, неважно, но ты мне подарил такую роскошную ночь, что мне показалось, что я в раю, она села за стол и велела мальчишке надеть брюки, а то я не выдержу и изнасилую тебя. Александр натянул брюки  и скинул фартук, показав невероятно развитую грудь, заставив бедную женщину проглотить слюни,

 – Стой, стой! Сейчас же надень рубашку, а то кончится тем, что я инфаркт получу.  Бедный Саша попытался надеть рубашку, но она оказалась без пуговиц и порвана в разных местах,
 – Ладно, можешь и без рубашки, неси скорей что-нибудь пожрать. Саша притащил единственное, что умел делать, яичницу из 10 яиц, поджаренную с колбасой, а в центре стола поставил старинный кувшин, похожий на амфору,  налитый до краев какой-то жидкостью,

 – Слушай, половой разбойник, откуда этот кувшин? Что-то я его до этого его не видела,
 – Это нам подарок от моих  друзей,
 – Что! Здесь кто-то был, пока я спала? Да я знаешь, что сделаю с тобой? Мокрого места от тебя не оставлю,
 – Вот это вряд ли, неожиданно для женщины ухмыльнулся парень.

Женщина, вспомнив ночные чудеса, которые мальчишка сотворил с нею, и, как она позорно отключилась от его ласк, тоже заулыбалась,
 – Пожалуйста, скажи, кто тут был? И что это за жидкость? Мальчишка опять озорно усмехнулся,
 – Ты мне не поверишь, но это была Афродита, и принесла она нектар любви, он придает силы и фантазии в любовных утехах,
 – Ты, что смеешься надо мной, я что-то читала о ней в мифах Древней Греции, она была богиней любви,
 – Что ж можешь не верить мне, но давай поедим и попробуем этот нектар. 

Они так и сделали, при этом Галина Павловна съела все, что предложил ей Александр, он тоже умял оставшуюся яичницу с колбасой. И, наконец, он поставил странные кубки из белой глины, перед собой и перед Анной и налил в них, немного, жидкости из амфоры. Даже одного глотка этого нектара неожиданно придало женщине сил, и желание вновь отдастся этому греческому богу, как она про себя его назвала.

 И оставшиеся две ночи и два дня они пробыли в крепких объятьях, и с невероятной фантазией предавались любви. Третий день была суббота, и должен был приехать муж Галины Павловны очень важный чиновник мэрии Москвы.

На этот раз первой проснулась женщина, они спали на синтетическом матрасе, на полу, вместе с ними валялись подушки, одеяло и простыни, скомканные и лежащие, где попало. Саша лежал в бесстыдной позе совершенно голым,  Галина Павловна подавила в себе желание, вновь наброситься на этого ненасытного мальчишку, но она разбудила его, стараясь не смотреть на парня, когда он открыл глаза,  Галина Павловна поцеловала его в лоб, и, оттолкнув его загребущие руки, велела ему встать и одеться.

 Саша нехотя оделся в принесенную неизвестно когда матерью, одежду, и стал помогать женщине, убираться в спальне, но Галина, то и дело вздрагивала потому, что руки Саши как бы ненароком притрагивались, то к груди, то к бедрам, то к упругой попе женщины заставляя трепетать ее сердечко и все тело.

 Наконец, она не выдержала, и совсем уже сдалась, ответив на поцелуи, и опрокинулась на кровать спиной, но, опомнившись, с силой оттолкнула его, и тяжело дыша, сказала чуть не плача,
– Пожалуйста,  перестань, скоро должен приехать мой муж и нам придется расстаться навсегда, а я этого не вынесу. Знаешь что, дорогой, он поживет здесь  с недельку, а потом уедет по делам, и мы сможем опять заниматься любовью.

Эх, жалко, что кончился нектар,  он нам еще пригодился бы.
 – А почему вы…
 – Опять зануда, я тебя когда-нибудь прибью, честное слово.
– Ну ладно Галочка, я никак не привыкну так отзываться о женщине старше меня
 – Что опять издеваешься надо мной? И посмотрев на его ухмыляющуюся красивую рожу, поняла, что он смеется над ней,
 – Подлец, я тебя сейчас как врежу по твоей вредной физиономии,  будешь знать, как Родину любить.

Но этот гад не переставал улыбаться и Галя, как тигрица с кулаками набросилась на него и сама не поняла, как полетела вместе с парнем на кровать, Саша упал на кровать спиной, сжимая тело Гали, и бедная женщина оседлала его, чувствуя всем своим телом это ужасно горячее и волнующее тело.

И произошло то, что она хотела избежать, она уже сама накинулась на бедного мальчика и помчалась вскачь, забыв, все свои клятвы не связываться больше с этим животным. Как всегда она через некоторое время с криком и руганью кончила, на миг, потеряв сознание.

 Быстро очнувшись, она соскочила с кровати, и, не дав этому чудовищу вновь заняться с ней любовью,
 – Сашенька, пожалуйста, пощади меня, или я сейчас умру тут же на месте,
 – Галя, а ты подкрепись нектаром,
 – Каким нектаром? Он же сегодня ночью кончился, но Саша прошел на кухню и принес амфору, и к изумлению Анны Павловны она была наполнена той же самой изумрудной жидкостью доверху,

 – Как это получилось? Изумилась она, я хорошо помню, что отобрала у тебя последний стакан, который ты наполнил из, почти, пустой амфоры, опустошив ее,
 – Так я тебе сказал, что амфору принесла сюда  Афродита, а она все-таки богиня,

 – Да ну тебя, трепло, небось, как-нибудь наполнил его вновь. И тут раздался звонок, Галина Павловна испуганно посмотрела через окно во двор, думая, что звонят в калитку. Но Александр снял трубку телефона с рычага и подал женщине, оставаясь сзади нее.

Звонила подруга,
 – Галя держись, мы вместе с твоим мужем катим к вам, через час будем, как твои дела? Анна Павловна хотела ответить, но не смогла, этот чудовище прижался всем своим телом к спине женщины и обнял ее, лаская ладонями ее груди. Как всегда она затрепетала, и тяжело задышала,
 – Валя, я сейчас отдышусь  и отвечу, то и дело, вскрикивая, невнятно произнесла бедная женщина, но в ответ раздался веселый смех подруги,

 – Ладно, ладно отдышись, и готовься встретить нас через час мы приедем, в конце концов, у кого день рождения у тебя или у кого-нибудь другого? В это время нахальные руки мальчика дошли до бедер Анны и стали их ласкать,
 – Да, да Валя с трудом проговорила Аня, я сейчас и опять раздался смех ее лучшей подруги,
 – Ладно, ладно, все я кончаю разговаривать, но учти, что через час мы всей кодлой будем у тебя на даче, и  выключила свой мобильник.

Анна Павловна отпихнула своего соблазнителя и жалобно проговорила,
 – Милый мой, умоляю, оденься и уходи домой поскорей, мне нужно убираться, я не хочу тебя потерять, мне придется все делать одной потому, что я отпустила на эти три дня нашу домработницу,
 – А давай я тебе помогу? Тут же заявил Александр,
 – Уходи, пожалуйста, я сама к тебе приду, когда все кончится,
 – Ну, хорошо, как скажешь, да, я не поздравил тебя с днем рождения, зато у меня есть подарок для тебя, возьми амфору себе и запомни, что ты никому не должна отдавать ее, она принадлежит только тебе.

И он, быстро одевшись, ушел. Галя, вздохнув, как могла, стала убираться. Неожиданно пришла мать Александра, и они вдвоем быстро закончили всю уборку. Тамара помогла привести в порядок голову Галины Павловны, причесав ее непослушные волосы, и ушла, затворив за собой калитку между двумя участками.

Через некоторое время приехал целый кортеж иномарок, из них вышли уже подвыпившие мужчины и женщины и во главе с мужем Галины Павловны и прошли в дом. Сзади мужа, Константина Григорьевича шел его телохранитель и нес в руках какой-то высокий четырехугольный сверток.

Жены не было, она крикнула им из своей комнаты, чтобы они подождали, она сейчас выйдет. Было довольно жарко, но женщины и мужчины  были одеты, как на торжественное мероприятие, мужчины в тяжелые двубортные костюмы с галстуками, и все они были в серых шляпах, которые они положили в прихожей на длинной вешалке.

Женщины щеголяли в красивых различных оттенков длинных платьях. Гости казались одинаково напыщенными и строгими. Так надо было, главное в платьях и костюмах было их цена, и, чтобы они были сделаны модными Кутюрье, например Диором, или на худой конец, Зайцевым.

Если бы талантливые дизайнеры увидели это общество толстяков мужчин с плохо пригнанными костюмами, и напомаженных женщин в дорогих, но совсем не идущих им платьев, то они бы бросили свою работу и по-русски запили.

Выделялась только одна молодая и красивая женщина, одевшая легкое платье из ситца в горошек а ля Русский сарафан с коротким подолом, показывающие прекрасные стройные ножки и с большим вырезом на груди, открывающие покатые плечи и начало красивых грудей.

Ее наряд вызывал неприкрытую зависть у женщин и осуждение у мужчин, которые старались скрыть свои похотливые взгляды на обнаженные прелести молодой женщины.

 Телохранитель снял бумагу с предмета, который он нес, это оказалось полотно размером с человеческую фигуру, на котором была нарисована  хозяйка дома и жена начальника, присутствующих здесь мужчин и некоторых женщин. Нарисована она была маслом во весь рост, одетой в строгое голубое платье.

Автор портрета был знаменитым художником, который тщательно, прямо, как на фотографии, там, где надо на лице и на платье обрисовал, тона полутона, смену теней и полутеней, и получилось объемное изображение, и казалось, что это не портрет, а скульптура, он не забыл придать волосам особенный лоск, казалось, что это произведение искусств должно присутствовать в музее имени этого художника. Но на этом портрете не хватало того, что отличает хорошего художника от великого,  все, как бы застыло в неподвижности, и не передавало, то неустойчивое движение тела и души, которое трудно поймать, но придает картине живость и загадочность.

Присутствующие зааплодировали Константину Григорьевичу, сразу заметив на бумажной обертке цену, которая поражала своими нулями.
И тут вышла виновница торжества, муж и гости ошарашено смотрели на эту женщину, которая, казалось, переродилась за те дни, которые они не видели ее.

Она итак была красива, но тут что-то случилось с ее лицом, телом и волосами.  Казалось, что ее тело, одетое в длинное синее платье из тонкого, почти прозрачного  шелка, как змея извивалось перед открывшими от удивления рот зрителями. Шелк переливался и менял свой цвет от каждого движения тела девушки, от темно синих тонов до светлого, почти серого оттенка, да еще сверкал, будто от блесток. 

Ее взволнованное лицо неуловимо изменилось, губы стали пунцовыми и звали к поцелуям, кожа на лице поражала своей нежной девичьей свежестью,  ни одной морщинки. Веки стали гуще и длиннее, отбрасывая тень на щечки, и ее темно-синие глаза стали сразу же загадочными и привлекательными. Длинные иссини черные  волосы в красочном беспорядке лежали на голове, придавая лицу особое очарование. Перед ними стояло само леди совершенство.

Она не понимала, почему ее муж и гости ошалело смотрят на нее, и решила, что их поразило то, что она плохо причесалась, доверившись неопытной Тамаре, а самое главное, она не успела сделать себе макияж.

Но тут  Аня увидела свой портрет, она его осмотрела и, чмокнув своего мужа в макушку, заявила,
 – Ах, как здорово, это мой портрет да?  Сказала она это так непосредственно, что гостям показалось, что эта тридцатилетняя женщина сбросила со своих плеч лет десять и перед ними стоит та молодая девушка, которая когда-то была под венцом вместе с Константином Григорьевичем в церкви.

Подруга Гали, Валентина,  первая вышла из этой стрессового состояния, она с первой же встречи полюбила эту веселую, красивую и непосредственную девушку, Валентина от души помогала Галине войти в это царство высших чиновников со своими правилами и предрассудками.

Помогала ей в изучении этого подвида представителей человечества, какими бы путями они не пришли в руководящую элиту, они тут же забывали, откуда они пришли и, что обещали своим близким. Эта каста непуганых мужчин и женщин знали только два не писанных правила, во-первых, они всегда правы, а их начальник прав всегда.

И второй закон, все средства хороши для продвижения их по карьерной лестнице. Валентина научила непосредственную девушку тому главному, что должна знать жена чиновника, не важно, как она себя ведет, она может изменять мужу, сколько хочет, но никогда не должна ставить его в глупое положение.

Удивительно для этой среды, но Валентина искренне любила свою подругу и не раз помогала ей выйти из неловкого положения. Если она и завидовала ей, то в отличие остальных женщин этого круга только тому, что у Галины был удивительно легкий и веселый характер и, что она всегда была спокойной и никогда не подводила своих подруг.

Валентина подошла к Гале и спросила ее,
 – Подруга, ты, что еще не видела себя в зеркале?
 – Да нет, как-то не было времени,

 – Тогда пойдем, и они прошли в спальню, в которой рядом с кроватью стояла тумбочка с большим трюмо,  Галя подошла к зеркалу и увидела, как на нее с трех сторон смотрит молодая красивая девушка с удивительными лучистыми глазами,
 – Кто это? Удивленно спросила Галя, которую уже никак нельзя было назвать Анной Павловной. Валя весело рассмеялась,

 – Ну, ты даешь Галочка, лучше колись подруга, кто этот чародей, который сумел сделать тебя вновь молодой и счастливой? Когда я звонила тебе, то ты вскрикивала и стонала. Галя тяжело вздохнула и, вдруг, заплакала,
 – Ты что, Галочка, я тебя чем-то обидела? Так прости меня окаянную, ты же знаешь, могу ляпнуть чего, а потом сама страдаю,
 – Нет, Валя я плачу не от твоих слов, я плачу потому, что я влюбилась безнадежно и навсегда,
– Тю, дурочка, так это же прекрасно, чего же ты рыдаешь?

 – Он, он смеется надо мной и даже издевается, он меня не любит ему нравиться только моя внешность, а на мою душу ему плевать.

 Валентина чуть не рассмеялась и это говорит женщина, которая крутила мужиками, как хотела, и они становились, кем бы они ни были, в ее умелых руках игрушками,
 – Скажи милая, ну кто же этот мужчина, который сумел прибрать тебя в свои руки?
 – Кто, кто наш сосед, совсем мальчишка еще, ему всего лишь 14 лет,
 – Что? Да ты с ума сошла, тебя могут судить за совращение малолетнего,

 – Ах, если бы ты его видела, высокий, выше меня на целую голову, стройный, сложен, как бог. Я три дня назад вышла погулять, соседи что-то делали с сараем, но практически всю работу делал он.  Эта сволочь, вертелся передо мною, мышцы его напрягались, был он в одних плавках и его предмет так выделялся, что я на миг потеряла сознание, а потом уже не отрывала от него глаз, стыдно сказать, но я раз за разом кончала и теряла сознание, такого со мной еще никогда не было.

 Ну и вечером я попросила у его домашних, чтобы парень, а зовут его Александр, пришел ко мне исправить проводку, когда он пришел, я пыталась соблазнить его, но он только краснел и ничего не предпринимал. Пришлось мне взять инициативу на себя. Я думала, что сделаю из него мужчину, и мы легко расстанемся.

 Но этот негодяй такое сотворил со мною, что это я сама превратилась вновь в женщину. Никогда со мною такого не было, я от страсти несколько раз теряла сознание, он издевался надо мной, провоцировал меня и добился своего, сделал из меня настоящую шлюху.

Эти три дня и три ночи мы практически не выпускали друг друга из объятий. Перерыв делали только на еду и на туалет. Он несколько раз делал омлет с жареной колбасой, чего я терпеть не могу, и запивали мы каким-то напитком вон из той амфоры, который делал меня страстной и будил у нас невероятную фантазию. Посмотри, он опять полон, то есть напиток этот никогда не кончается. Думаю эту метаморфозу, что случилась со мной, сделал этот напиток,

 – Про напиток, конечно, ты врешь, но в остальном не могу не поверить, потому, что результат на лице,
 – Говоришь, вру, а ты попробуй, и Галя налила из амфоры в бокал немного нектара, и подала Валентине, та попробовала,  и вскрикнул,
 – Господи Галя я сейчас сойду с ума, это же не напиток, а колдовское зелье, я про него читала где-то. Послушай,  налей мне хоть немного этой жидкости, и я сведу с ума моего мужа,

 – Извини Валя, это бесполезно, он сказал, что в чужих руках нектар теряет свою силу,
– Значит он колдун, и тебе не страшно, превратит тебя в какую-нибудь жабу, или старуху,
 – Нет не страшно, я его так  люблю, что мне теперь все равно,

 – Галочка, а. что он сам говорит? Как он объясняет силу нектара? Галя засмеялась,
 – Ты мне не поверишь и скажешь, что я сошла с ума,
 – Нет, не скажу, честное пионерское, не скажу,
 – Ну, хорошо, он говорит, что эту амфору с напитком и двумя бокалами принесла Афродита, пока я спала,

 – Ты спятила, это что-то из древнегреческих мифов, Афродита, по-моему, была богиней Любви,
– Ну вот, все-таки ты назвала меня сумасшедшей,
 – Извини, подруга, но, что мне думать в двадцать первом веке? Тут деликатно постучал муж Гали и попросил подруг вернуться в общество. Подруги вернулись, стол был накрыт полностью. Оказывается Константин  Григорьевич привез с собой и повара и сервировщика, которые прекрасно накрыли стол едой сделанной поваром в ресторане и, привезенные в особых судках, который сохранял еду в горячем виде и не испортил ее внешний вид.

Пьянка началась и была она похожа на все такие же пьянки, устроенные по поводу и без, тем более все чиновники были возбуждены двум новостями, во-первых, их старик сумел перещеголять их всех, заказав портрет своей жены у знаменитого художника, а во-вторых, они присоединились к женам, которые были уничтожены новым обликом жены своего начальника.

Она не просто похорошела, она непростительно молодо выглядела. Все женщины этого круга, что только не делали для омолаживания своего лица, и для стройности своей фигуры. Они делали различные маски на лице, уже не в один раз специальные хирурги за большие деньги производили операции по подтяжке лица, различными диетами пытались сделать стройными свои фигуры, но все тщетно, либо они тощали до того, что сквозь кожу были видны внутренние органы, либо еще более толстели потому, что не выдерживали диеты и наедались досыта.

А у этой выскочки, они считали, что остальные жены, кроме, конечно, некоторых подруг, которые были благородных  чиновничьих кровей, выскочками,  все соответствовало нормам стандартной голливудской красоты 90-60-90, и эти размеры держались у нее, несмотря на то, что она любила поесть и даже немного выпить. Но сейчас она перешла границы дозволенного даже для жены начальника, она помолодела лет на десять и не хотела выдать тайну своего неприличного омолаживания.

Поэтому они ели и пили с большим ожесточением, и только железная самодисциплина не давала им выказать свой гнев. Их здравицы были хвалебными и казались искренними, и если бы кто смотрел и слушал их со стороны, то ему бы показалось, что здесь собралось приличное общество, единственно, что можно было бы отметить, что они говорили свои здравицы, не смотря в глаза имениннице. 

К вечеру все прилично набрались и их водители, телохранители и жены осторожно выводили пьяного чиновника из-за стола и, проводив до машины, сажали их на заднее сиденье, где они дремали до самого дома.

В столовой остались только те, кто искренне дружил с Константином Григорьевичем с самого начала его деятельности в Москве и считали, что он хорошо и глубже всех чиновников знает свой город и старается улучшить жизнь его жителей, и они помогали ему, как могли. Их было немного и поэтому в комнате осталось совсем мало гостей. Пока гости расходились, Галя стояла у окна, смотрела на дачу напротив и мысленно просила прощения у своего нового друга, что она больше не сможет его видеть, так как она уважала своего мужа и теперь не сможет его обманывать.

Константин Григорьевич выделялся из сонма чиновников Москвы, в Советское время он был инженером, любил свою работу, многие тогда отмечали его деловую хватку, точность предвидения, и стремление к справедливости. Все эти способности у него остались, но стремление к справедливости постепенно убывало под давлением целесообразности того или иного поступка.

Он смотрел на свою красавицу жену и не узнавал ее, она была всегда веселой не унывающей насмешницей, колкости которой побаивались даже завзятые остряки. Сейчас она держалась как-то неуверенно, точно попала в незнакомую компанию, была задумчива, что было ей не свойственно. Он смотрел на стоящую у окна свою жену и ему неожиданно пришли строчки поэта. Пришла пора, она влюбилась.

Где-то в глубине души, когда он 10 лет назад смотрел на свою красивую и веселую невесту, одетую в белое свадебное платье, он понимал, что выходит она замуж за него только потому, что ее прельщает его должность и настойчивость ее родителей.

Они были очень рады, что такой известный человек обратил внимание на их дочь. Но он, как и все старые мужья, думал, что он сможет своим вниманием и любовью сохранить их брак. Казалось, что так и будет, за десять лет в браке они жили дружно, никогда не ругались, и даже измены Гали, о которых он, конечно, слышал, не очень беспокоили его, потому, что он знал, она не уйдет от него.

Константин Григорьевич подошел к жене, которая стояла у окна и с тоской смотрела на соседний дом, и из ее глаз скатывались слезинки, обнял ее за плечи и спросил шепотом,

 – Ну, что моя птичка, влюбилась все-таки, не бойся, я не буду тебя отговаривать, так мне старому дураку и надо, ведь знал, что любовь придет к тебе рано или поздно. Галя повернулась, обняла мужа и, положив голову ему на грудь, заревела, как маленькая девочка,
 – Ну, ну, успокойся, дорогая, не надо плакать, ты мне дала счастье, которое всегда останется со мной,  поэтому я хочу, чтобы и ты была счастлива,
 
– Спасибо Костя, но, но, он меня не любит, сказала Галя и заревела в три ручья, заставив улыбнуться и Константина Григорьевича, и Валентину.  Константин Григорьевич шепотом, но таким, что услышали все, сказал,
 – Как он смеет не любить тебя, давай я ему морду начищу,  Все рассмеялись, и даже Галя улыбнулась,
– Ах, Костя, он такой сильный,  просто ужас. Костя прости меня, пожалуйста, я, я его забуду  и никогда больше не буду его видеть,

 – Ладно, дорогая, ты же знаешь, что моя жена все еще любит меня и ждет. Я сейчас уеду, а утром Петя, мой водитель, перегонит твою машину сюда и поставит в гараж, и ты можешь ею пользоваться, когда захочешь. Дачу я оставлю тебе, и Петр привезет тебе договор, где я перепишу на тебя эту дачу и ту часть денежной суммы, которая тебе положена при разводе. Ну, прощай девочка моя, и помни я всегда готов тебе помочь и в горе и в радости.

 И хотя в душе у него все перемешалось, гнев, боль, обида, да и пострадало мужское самолюбие, но он понимал, что в любом случае он будет смешон, если даст свободу своей ревности. Если Отелло был страшен в своей ревности, то он будет смешон, лучше будет, если он не покажет виду, что он сильно расстроился, тогда разговоры быстро закончатся. Он поцеловал Галю и вышел вместе с гостями из дома,  осталась только одна Валентина.

Она подошла к стоящей в задумчивости у окна  Гале, и спросила ее,
 – Галя, можно я останусь с тобой? Но Галя не ответила ей, она пристально смотрела в окно, и лицо ее засветилось счастливой улыбкой, Валя посмотрела в окно и увидела, как на фоне уходящего солнца около забора стоял высокий парень, лица его она не разглядела, но одет он был в одну майку, заправленную в брюки. Его торс выделялся какой-то античной красотой, а светлые волосы искрились от розового солнца, которое превратилось в громадный огненный шар,

 – Это он? Спросила Валентина, но не дождалась ответа, Аня стояла у окна, и все ее тело устремилось к этому человеку, который стал смыслом ее существования и ее жизни,
 – Пойдем спать, сказала Галя, он завтра придет,
 – Откуда ты знаешь? Спросила Валентина,
 – Знаю, уверено ответила Аня. И они пошли в спальню девушки и легли на широкую кровать, на которой могли уместиться несколько человек.
 
Потом долго шептались, рассказывая друг другу чужие секреты, ужасались чужой безнравственности, которые позволяли себе их знакомые дамы, а потом сравнивали все эти чужие безобразия со своей высокой нравственностью, отчего им становилось, смешно и они весело хохотали.

Заснули они только под утро, и поэтому звонок, раздавшийся в тишине комнаты, показался им громким боем колокола. Они вскочили и зажали уши ладонями, но ничего не помогло, колокол казалось бил по их головам.

Валентина схватила одеяло и пыталась завернуть в нее свою голову, а Галя, надевая халат на голое тело, заорала,
 – Эй, перестань издеваться, или я сейчас, как встану, как оторву тебе голову. Звонок прекратился, и Галя, взглянув на часы, ахнула, на часах уже было, почти, 12 часов. Тогда она тихо спросила,
 – Саша это ты? И не дожидаясь ответа, открыла дверь и оказалась в крепких объятьях своего друга.

 Они целовались, отрывая губы только для того, чтобы напомнить, друг другу, как долго им пришлось ждать этой минуты, и, что впредь они никогда не будут расставаться, при этом проворные Сашины пальцы молниеносно расстегнули пуговицы на халате Гали, и она осталась, в чем мать родила.

Валентина, увидев, что этот высокий и крепкий парень, подхватив женщину на руки, устремился к спальне, завернулась в одеяло и выбежала из спальни в другую комнату, где села в какое-то кресло и, закрыв глаза, слушала какофонию Галиных стонов, причитаний и оскорблений партнера, мужского смеха, жалобного скрипа кровати.

Валентина закрыла глаза и впала сладкое забытье, пока кто-то не тронул ее за плечо, открыв глаза, она увидела Галю, которая стояла перед ней в неправильно застегнутом халате и держала в руках ее одежду, лицо ее было красное и взволнованное, она тяжело дышала, а глаза ее гневно сверкали,

 – Ну, ты видела какой этот парень негодяй и подлец, никакого уважения к женщине, да еще к замужней даме, Валентина ухмыльнулась и ответила,
 – Да, это самый настоящий негодяй, какого еще свет не видел, я ведь тебя люблю, и поэтому решила увезти его с собой, и ты, наконец, освободишься от него и вернешься к мужу.

 Галя остолбенела, и лицо ее побелело,
 – Ты, ты, да знаешь, кто ты есть? Но Валя, засмеявшись, закрыла рот Гали ладонью,
 – Не продолжай, дорогая, я же пошутила, где же твое чувство юмора? Галя вздохнула и сказала,
 – Валя, я не понимаю, что со мной, я точно вновь на свет появилась, и я делаю первые шаги по нему.

 Но тут раздался звонок, Галя с Валентиной вышли из дома, и подошли к калитке. Перед ней стоял водитель Константина Григорьевича, Петя, он открыл багажник симпатичной машины, красный Фиат, и достал оттуда довольно увесистый ящик,

 – Галина Павловна, это вам прислал Константин Григорьевич, он собрал вам кое какие вещи, потом достал с заднего сиденья Галинину дорожную сумку,
 – А здесь все документы, и вот вам ключи от  машины, и от квартиры на Сухаревском бульваре. Галя радостно схватила перевязанный ящик, но он был довольно тяжелый, и она даже не оторвала его от земли. Петр отодвинул ее и спокойно, подняв ящик, вошел в калитку и понес его в дом, сзади шли Галя и Валентина, Галя несла ключи, а Валентина дорожную сумку.

Петр, поставив ящик в гостиной, попрощался с женщинами и хотел выйти,
– А  как же вы доедите? Спросила Валентина
 – Да я, по-простому, доеду на электричке, и тут их насмешила Галя,
 – А электричка это что, трамвай что ли? Петр и Валентина рассмеялись
 – Дурочка, это такой поезд, состоящий из одних вагонов,  и с токоприемниками, как у трамвая. Поняла?
 – Ага, сказала, покрасневшая Галя, но по глазам ее было видно, что она ничего не поняла.

 Петя тоже засмеялся и вышел, но в памяти у него неожиданно осталась эта хрупкая женщина, которую хотелось обнять и защищать от беспредела жизни, он был начитан, и ему вспомнилась неизвестно откуда вычитанная  фраза: "Я не такая, я иная, я вся из блесток и минут". Он не обращал внимания на то, что люди странно смотрели на него, будто он свихнулся или пьяный. На его лице была та самая улыбка, которая не сходила с тех пор, как он увидел это удивительное создание.

Валентина перестала смеяться и задумалась, а любила ли она когда-нибудь вот так же, как ее подруга безоглядно, без памяти, чтобы любовь изменила ее душу и тело, что бы она была одновременно и глупой и мудрой, что бы жизнь ее перевернулась навсегда и бесповоротно. Чтобы вот так спокойно потерять все, что ценилось в ее круге, комфорт, покой, обеспеченность, мужа, слово которого могло изменить жизнь любого человека, потерять все и быть счастливой. И Валентина дала себе слово помогать, насколько возможно  этим голубкам обрести свое счастье.

Но тут раздался робкий стук в дверь, Галя открыла ее, и вошло все семейство Александра. Сам Александр, шел сзади своих родственников и смущенно улыбался. Галя, запинаясь на каждом слове, предложила им пройти в дом, стараясь не смотреть на  своего друга.

Пришли все, кроме старшего брата Тамары Владимира, который в это время уехал в отпуск. Дмитрий Иванович и Ирина Анатольевна шли впереди, чуть сзади шла мать Александра, Тамара, которую пока еще никто не называл по отчеству, она шла, взяв за руку совсем оробевшего сына, ее муж Алексей шел сзади и с интересом рассматривал богато обставленные комнаты и коридор в доме богатых соседей. Наконец, они вошли в гостиную, в которой совсем недавно восседали крупные Московские чиновники.

Они сели за круглый стол, и замолчали, стараясь не смотреть в глаза виновников торжества, для деда и бабушки Александра,  почти, всю жизнь проживших в Советское время, встреча их внука с женой высшего чиновника Москвы, казалось нереальным, примерно так же как, если бы их сын стал встречаться с дочерью Брежнева.

Дмитрий Иванович тут же стал соображать, какую комнату надо будет уступить молодоженам, где взять мебель для них, сколько все это будет стоить, его жена, глядя на девушку, сокрушалась, бедненькая, какая худенькая, одни кости да кожа, надо ее кормить посытнее, а то эти мужики ничего не понимают в женщинах, ничего откормлю ее, и все хвори с нее сразу сойдут.

 Алексей и Тамара с любопытством смотрели на эту красивую брюнетку с карими глазами, которые наполнились влагой и от этого казались еще больше. Да, думала Тамара, и нахлебается Сашенька горя с этой красоткой,  какая нежная кожа у нее, да и маникюр будто только, что из салона красоты.

 А Алексей, как и все мужики не замечал ее изнеженности и других недостатков, а был в восторге от этой красавицы, и завидовал Александру самой черной завистью. Да, что этот молокосос понимает в женщинах, ей нужен более опытный мужчина, да я бы привел ее в чувство, но так как он был, в сущности, добрый парень, то тут же пришел в себя,
 – Вот идиот, распустил хвост, да моя Тамара в сто раз лучше ее.

Начал разговор самый старший среди них, Дмитрий Иванович,
 – Галина Дмитриевна, наш сын сказал нам, что он очень любит вас, и хочет стать вашим мужем, наша семья не против этого, дело за вами, если вы согласитесь с его предложением, то мы будем очень рады взять вас в нашу семью.

Галя покраснела, но храбро ответила,
 – Я очень полюбила вашего Сашу,  и хочу стать его женой,
 – Вот и хорошо, вот только не знаю, как быть, Саше только 14 лет, распишут ли вас в Загсе? Но все равно вы будете жить вместе, если захотите. Места у нас в доме хватит, и вам будет хорошо с нами.

И тут вступила в разговор Валентина,
 – Галя, у тебя же на руках дарственная Константина Григорьевича, прочти ее. Галя взяла документы и отдала их Дмитрию Ивановичу. Когда он прочел документы, то удивленно сказал,
 – Галина Дмитриевна, здесь написано, что вот эта дача, сад, гараж и машина остается вашей собственностью, и еще на ваше имя в Банк положено миллион долларов. Как всегда все посмотрели на Сашу, его лицо помрачнело, но молчал.

Тогда Дмитрий Иванович предложил,
 – Давайте сделаем так, этот дом и сад пусть будет в распоряжении молодоженов, а мы все будем приходить к ним и помогать им во всем и в саду и в доме, хорошо Галина Дмитриевна? Галя смутилась и покраснела, она никогда не занималась домашними делами и даже не представляла, что надо делать.

 Она неуверенно пролепетала,
 – Не знаю, пусть Саша скажет. Саша, наконец, пришел в себя и спокойно заговорил,
 – Мне не нравится, что с самого начала нашей семейной жизни нас тут же стали все опекать. Мы с Галей, должны самостоятельно решить все свои проблемы. Этот дом очень большой для нас, нам будет хорошо и спокойно жить в нашем доме. Галя, пожалуйста, откажись от денег, или я не буду жить с тобой.

Галя тут же ответила,
 – Конечно, откажусь, только ты не бросай меня. Но тут заговорила Валентина,
 – Так детки, придется вмешаться взрослым людям, а вы пока идите на кухню и приготовьте нам какую-нибудь закуску к хорошему вину. Галя и Александр, взявшись за руки, вышли из комнаты,

 – Господи, вздохнула Валентина, да трудно будет вам с нею, ведь она в 18 лет вышла замуж за крупного чиновника Константина Григорьевич, жила на всем готовеньком, ездила на машине с водителем, на даче бывала очень редко, все лето проводила на курортах Средиземноморья или на Гавайях. Она привыкла, что за нее думают другие, и делают все, что она захочет. Не знаю, справитесь ли вы. До свадьбы она жила со своими родителями в городе в большой квартире, и так, как она была у них одна, они ее баловали и потакали всем ее прихотям, но тут заговорила мать Александры Тамара,

 – Не бойтесь за Сашу, он, например, взялся за мое воспитание с 10 лет и смог сделать так, что я стала работать по-настоящему, и врать намного меньше.

Все засмеялись, а Валентина спросила у Дмитрия Ивановича,
 – Но что вы собираетесь делать с дачей, машиной и деньгами? Дмитрий Иванович спокойно сказал с дачей у нас все решено, пусть там поживут молодожены, с машиной разберется Галина, а от денег мы откажемся,

 – Я предлагаю другой вариант, мало ли, что может случиться в вашей жизни, деньги можно положить в банк на депозит, и вам будут выплачивать проценты. Деньги могут вам вернуть в любое время, если вы захотите на то имя, на которое они вложены, ну, как вам моя идея? Ответил Дмитрий Иванович,
 – Что же, мы не против этого, а вот, как быть Александром,
 – Я поговорю с Галей, думаю ради любви к Саше, она пойдет на это, все равно без ее подписи ничего не выйдет,

 – Хорошо, мы не против этого, посмотрим, что из этого выйдет. Валентина попрощалась и вышла из дома, На улице стояли две машины, одна темно-синяя Ауди была ее машиной,  и красный Фиат, подарок Гале от мужа.

 Она вспоминала все, что произошло вчера днем, и этой ночью, и странное чувство, которое она уже давно не испытывала,  пришло к ней, чувство похожее на счастье, точно она встретила настоящее не сказочное чудо, чудо превращения гадкого утенка в лебедя. Она завела машину и тронулась домой, стараясь сберечь в себе причастность к чуду, которое бывает только в сказках.


Когда семья Назаровых вернулись в свой дом, то увидели Сашу и Галину, сидевших на кухне за накрытым столом, поедавших из тарелок вкусный суп, при этом, проголодавшаяся Галя, с таким усердием поглощала его, что даже не заметила своих новых родственников, которые с интересом наблюдали за ней.

 Саша спросил,
 – Ну, что вы решили? Ответил, глава семьи Дмитрий Иванович, который как всегда все просчитал, и уже имел свое решение проблемы,
 – Вот, что дорогой, нельзя, чтобы пропадала такая дача, так, что ты с женой и со своей матерью и отчимом останетесь жить в Галином доме, ну а мы с Володей будем жить здесь, мы снимем забор между нашими домами и будет у нас общее хозяйство, если, конечно, Галя согласиться.

Галя, оторвавшись от супа, тут же заявила,
 – Конечно, я согласна, потом, посмотрев на Сашу, спросила, а ты как Сашенька? Он, подумав немного, махнул рукой,
 – Ну, ладно, поживем, как буржуи.

На следующее утро Галя проснулась с ужасным чувством, будто она осиротела, рядом не было Саши, который всю ночь согревал ее тело и душу. Она, встала, оделась, и пошла, его искать. Когда она вышла в сад, то увидела, что забор был снесен, и по саду бегала собака соседей, очень симпатичная овчарка. Но когда собачка подбежала, ей показалось, что это монстр с мощными клыками. Она хотела закрыть глаза и решила,
 
– Ну, все, мне конец, но неожиданно собачка села перед ней и подала лапу. Галина уважительно пожала его лохматую лапу, и собака дружески лизнула ее в нос. Она пошла дальше, стараясь идти между грядками, и не повредить растения, зеленые остроконечные ветки которых росли из-под земли, а рядом была грядка на которой, прикрываясь листьями, висели тоненькие зелененькие огурчики. Рядом с нею шла собака, и махала своим хвостом.

Неожиданно собака насторожилась и, пройдя сквозь кусты, остановилась у небольшой полянке, на котором лежала, симпатична беспородная кошечка, а вокруг нее резвились штук пять котят, и хотя кошечка была черная, как уголь, котята были необычной раскраски, некоторые котята были даже трех видов окраски, рыжие с белым и черными пятнами.

Галя до этого была равнодушна к животным, ее родители говорили, что собаки и кошки это рассадники различных болезней, что они могут принести только кишечные заболевания и даже глисты, а главное это то, то у них могут завестись блохи, а это ужасная грязь. Но эти котята были так трогательны, что Галя, забыв обо всех предупреждениях родителей, присела к кошечке и погладила ее шерстку, неожиданно та изогнулась и замурлыкала, что привело Галю в восторг. 

Несколько котят подбежали к Гале и тоже стали ластиться, Галя посадила их на свои колени и стала гладить эти комочки шерсти, и котята с удовольствием принимали эти ласки. Но тут кошка, недовольная тем, что тронули ее деток, встала, как-то страна зашипев.

Галя испугалась и положив котят перед кошкой, встала и пошла дальше в сопровождении собаки. Она подошла к сараю, перед ним тоже была полянка с выкошенной травой, которая аккуратно лежала в небольших стожках. Галина подошла к самому сараю и не заметила грабли, которые были приставлены к ее стенке не очень аккуратно и почти лежали, выставив свои зубья.

 Галя наступила на эти зубья, и хоть она была в туфлях, почувствовала, как что-то острое нажало на подошву, грабли приподнялись и больно ударили ее по лбу, она отскочила и попала ногой в какую-то густую массу, она еще больше испугалась и рванулась обратно и опять наступила на зубья грабель, и вновь почувствовал сильный удар по лбу, да так, что искры посыпались из глаз. Она заревела, и закричала,

 – Саша, Саша иди сюда, мне больно. Тут же примчался Саша со всеми домочадцами, которые с интересом наблюдали, сидя на веранде за походом по саду Галины. Саша, конечно, обнял свою любимую, и осторожно подул на вздувшуюся шишку, и поцеловал это место, что сразу же успокоило девушку.

Но тут она увидела, как к ним приближается какое-то страшное животное с рожками. Когда она впервые увидела это животное, оно не осталось в ее памяти, так как все ее внимание было обращено на могучего Сашу,
 – Ой, кто это, заставив своих новых родственников засмеяться, Саша удивленно спросил,
 – Ты что ни разу не видела корову? Галя поняла, что сморозила какую-то глупость, но честно замотала головой,
– Нет, прошептала Галя.

Корова подошла к Гале и стала обнюхивать ее ладонь, Галя встала на цыпочки и закрыла глаза, ну вот она меня сейчас забодает, как мама говорила в детстве, что-то там шла коза-дереза, забодает-забодает-забодает. Но тут Саша дал ей в ладонь кусок черного хлеба и прошептал ей на ушко,
– Протяни ладошку с хлебом к губам Милашки.

 Галя так и сделала, и корова, вытянув губы к ладошке, осторожно слизала корочку хлеба. Неожиданно Гале стало приятно, но тут корова протянула губы к лицу Гали и лизнула своим мокрым языком лицо от подбородка до волос. Галя ахнула и отстранилась от Милашки.

Все засмеялись и Дмитрий Иванович сказал,
 – Галя да она тебя сразу полюбила.  Но тут Саша заметил, что красивая ножка Галины измазана свежим навозом, он спросил
 – Что случилось дорогая? И опять из глаз Галины брызнули слезы,
 – Я  не знаю, я наступила вот на такой кружок и измазалась.

Новые ее родственники посмотрели друг на друга и уже открыли рот, чтобы засмеяться, но, увидев суровый взгляд Саши, тут, же замокли.  А Саша обнял ее и повел ее к небольшому строению, наверху которого стояла большая бочка. Саша открыл дверь кабины, это оказалась душевая.
 – Вот, что милая раздевайся, я тебя помою,
 – Как ахнула Галя,  догола, я боюсь,
 – Не бойся я с тобой. Галя без слов разделась и, стараясь не смотреть на голого друга, вошла в душевую, и Саша закрыл за собой дверь.

Веселая семейка подошли поближе, раздался шум падающей воды и громкий крик Гали,
– Черт, она холодная и сильный звук пощечины, Сашка, я убью тебя, и вдруг наступила тишина, и был слышен только шум воды. Потом начали раздаваться стоны женщины, и хриплые вскрики Саши.

Семейка, не сговариваясь, пошла домой, по дороге Алексей шепнул Тамаре,
 – Том, мы в душе еще не пробовали, надо попробовать,
– Ты, что под холодной водой, бррр, с ума сошел,
 – Но они-то могут,
 – Так это же Саша, он может воду кипятком сделать,
 – Откуда ты знаешь?
– Однажды, как-то свет потух у нас дома, а я  белье стирала в тазу, а мне надо было горячую воду, я разозлилась и начала ругаться, тогда Саша налил в ведро холодную воду, сунул туда руки, и вода за несколько секунд стала горячей. Алексей вздохнул,
 – Да и я частенько замечал за ним вот такие странности, однажды порезал руку, и кровь у меня никак не останавливалась, а он только слега подул и кровь свернулась.

Семья прошла на застекленную веранду и мужчины сели за стол, а  женщины, Ирина Анатольевна и Тамара пошли на кухню разогревать завтрак, вскоре они накрыли на стол и подали жареную курицу и картошку. А еще через некоторое время крики и шум льющейся воды в душевой закончились, и на веранду пришли одетые и притихшие Саша и Галина.

Они сели на свободные стулья и стали вместе со всеми поедать завтрак. У Гали дрожали руки, и она боялась поднять глаза от стола на эту веселую семейку, так не походившую на ее чопорных родителей, которые ели так, как они думали положено в высшем обществе и никогда не разговаривали. Почему-то они, как многие внезапно разбогатевшие семьи, считали, что они подражают аристократическим семьям России.

Когда Галя подняла, наконец, глаза от стола и посмотрела на окружающие ее лица, то увидела, что они смотрят на нее доброжелательно и немного, насмешливо. Перед ней и Сашей стояли небольшие рюмки с водкой. Раздался тост главы семейства Дмитрия Ивановича, о счастье наших любимых детей, Сашеньку и Галочку, все с удовольствием выпили, и у Гали внутри разлилась жидкость, согревая ее тело и разум.

Тут же Дмитрий Иванович разлил водку по рюмочкам, и они вновь выпили уже без тоста, и за столом  разгорелся общий разговор о жизни в поселке, о политике, о различных неприятностях простых людей в этой нелегкой жизни. Только бедная Галина все еще красная не смела, поднять глаза на своих будущих родственников. Она понимала, что ее визг и шум в душевой все слышали и, конечно, поняли, чем она там занималась.

 Но услышав, что сидящие за столом люди говорили о чем угодно только не о ней, воспряла духом и даже встряла в разговор, пытаясь высказать свою мысль о жизни, и у нее это получалось довольно забавно, но неожиданно интересно.

После сытного завтрака, Саша пошел показывать ей окрестности поселка, и заодно хотел похвастаться своей девушкой перед знакомыми парнями. Они прошли через весь поселок, и вышли на большую поляну, которая оканчивалась с другой стороны темной кромкой леса.

Пройдя поляну, они вышли к лесу, и Александр повел ее по еле заметной тропинке вглубь леса. Их окружали высокие сосны и небольшие елочки, пахло хвоей и еще чем-то терпким и сладким. У бедной Гали от этих запахов закружилась голова, и она стала медленно падать на землю, упираясь в сильную грудь своего друга.

 Саша взял ее на руки и медленно опустил ее на землю, засыпанной хвоей, одной рукой он снял свой пиджак и постелил на землю и положил вздрагивающую женщину не него.  Ласки его были нежны, он точно баюкал растревоженную женщину, которая растворилась в своем любовнике, и им показалось, что они стали одним целым существом, соединенными силой их любви. Потом Саша встал, поднял женщину на руки и понес куда-то вглубь леса.

Через некоторое время деревья расступились, и показалось небольшое озеро, которое отражало в своей голубой глади облака, лениво идущие куда-то по воле ветра, и луч солнышка то, появляясь то, исчезая за этими облаками, перебегала по ряби озера на другую сторону.

Саша сел и посадил Галю к себе на колени, и они долго наблюдали за игрой света и тени, которая делала озеро почти живым.
Галя уснула, и ей приснился необычайный сон. Она увидела большой зал, в глубине которого стоял резной трон и на нем сидел высокий и красивый бородатый мужчина в белой тоге и с короной на голове. Рядом с ним стоял трон поменьше, и на нем сидела красивая женщина в такой же длиной тоге.

А по сторонам стояли такие же, как и царь, бородатые мужчины и красивые женщины. Рядом с Галей стоял и Александр. Царь махнул рукой, подзывая влюбленных, Саша, взяв девушку за руку, бесстрашно подошел с ней к царю,
 – Ну, здравствуй сынок, ты знаешь кто я?
 – Да отец, ты Зевс, Олимпийский бог. Ко мне приходил Геракл, и он очень много о тебе рассказывал.

 – Ну что же тебе исполнилось 14 лет, и ты должен выбрать для себя и для своей жены судьбу. Ты же знаешь, что ты бессмертен, и мы боги не можем сделать себя смертным. Мы можем уже сейчас тебя вместе с женой поселить в Элизиуме, или по-другому Елисейские поля. Вы с женой будете там жить вечно молодыми, и все ваши дети будут жить вместе с вами,

 – Нет, отец, я хочу жить в той стране, в которой я родился и вырос. Я не знаю почему, но она стала мне родной, и я полюбил ее такой, какой она есть. Эта страна в своей истории пережила очень многое, но не сломилась, она создала Великую культуру и науку, видно их новый Бог  через вековые нечеловеческие испытания готовил Россию к большому испытанию.
Велась постоянная борьба за свое выживание, начиная с Монгольского нашествия и кончая самой тяжелой Гражданской войной за все существование человечества, их Бог готовил Россию к борьбе не только за себя, но и всего человечества, которая велась с самого начала Христианства в сражениях с самим Сатаной, лютым врагом человека.

На этот раз он принял обличие Гитлера, который подмял под себя всю Европу и готовился завоевать весь мир.  Так, что папа я не хочу оставить ни эту страну, ни эту девушку, которая стала мне дорога, и хочу жить, как простой смертный среди людей, которых я полюбил,

– Что же это слова не мальчика, а мужа, ответил Зевс, но не в моей власти сделать тебя смертным или твою подругу, мы ее назвали Галатеей бессмертной, так, что придется тебе переступать через старость и смерть твоих любимых людей.

Ну, а ты девушка, поняла, что твой муж бессмертен и, что он переживет тебя и ваших детей? Спросил Зевс,
 – Да я поняла, но все равно я буду любить его до самого своего конца 
– Что же я и все мои боги благословляют вас на брак, и пусть он будет счастливым для вас, и будут у вас много детей, а ты, если будешь пользоваться нектаром из амфоры Афродиты, ты будешь жить долго и счастливо, и всегда будешь молодой, это наш подарок от всех богов Олимпа.

Дети ваши будут тоже жить долго, но бессмертие мы тебе и твоим детям не можем дать. Зато после смерти вы будете жить в Элизиуме, или на Елисейских полях. Прощайте дети мои и вспоминайте нас Олимпийских богов, которые в отличие от вашего Бога пытались переделать мир.

Саша и Галина проснулись одновременно, она все также сидела на коленях у своего милого. Он поцеловал ее и сказал,
 – Ну, вот моя дорогая Галатея Олимпийские боги благословили нас, пойдем домой. Галя удивилась,
 – Саша значить это был не сон? Но ты же слышал, что я буду любить тебя до самого своего конца.
Они встали, крепко обнялись и долго целовались, будто давали друг другу клятву.


Конец. Блажеев Г.Д.