Януш Леон Вишневский

            

  Четвёртый  день  читаю  и  открываю  для  себя  Вишневского  «Одиночество  в  сети».  Талантливейший  писатель.  Невольно  напрашивается  сравнение  с  Достоевским,  по  его  манере  отыскивать  в  жизни  всё  щекочущее  чувства,  всё  скорбное  и  ужасное  или  радостное,  что  не  оставляет  равнодушным.  Подозреваю,  что  кредо  одного  из  героев  -  Джима  -  это  кредо  самого  автора:  когда  ты  в  чувстве  и  что-то  переживаешь,  тогда  ты  живёшь,  всё  остальное  похоже  на  ожидание  в  приёмной  дантиста,  где  даже  нет  газет.  И  потому  рядом  с  книгой  Вишневского  ты  всегда,  как  на  празднике.
   Творческий  метод  его,  видимо,  тот  же,  что  и  у  Достоевского  -  у  автора  есть  некий  банк  данных,  скажем,  вырезок  из  газет,  бьющих  на  чувства  и,  одновременно,  нравственно  значимых  -  а  почти  всегда  бывает  так,  что  всё  выходящее  за  пределы  обыденности  и  нравственно  значимо.  Задача  автора  только  преобразовать  этот  материал  в  литературный  формат,  обработать,  иногда,  возможно,  просто  расположить  в  нужном  месте  на  страницах  произведения  или  пересказать  своим  чудотворным  языком.  И  это  уже  дело  его  выдающегося  литературного  дара.
   Для  меня  эта  книга  ассоциируется  с  фильмом  «Ирония  судьбы  или  с  лёгким  паром».  Во-первых,  потому,  что  настолько  веского  слова,  сказанного  о  любви  давно  не  было  слышно.  И  во-вторых,  потому,  что  это  книга  светлая,  несмотря  на  то,  что  она  так  часто  и  много  говорит  об  эротике.  Почему  эта  книга  заполнила  вакуум  голода  молодёжи,  вообще  думающего  общества  по  такому  слову,  почему  она  резко  выделилась,  когда  о  психологии  любви  пишут  все  глянцевые  журналы?  Потому  что  в  их  суждениях  не  найти  последней  истины,  там  всё  шатко,  кругом  царствует  случайность,  и  все  закономерности  пишутся  вилами  по  воде.  У  Вишневского  на  уровне  генов,  говоря  языком  его  героя,  сказывается  то,  что  он  происходит  из  католической  Польши,  хотя  он  отнюдь  не  догматист,  и  это  его  спасает  от  крайностей.  Он  не  скрывает  своих  недоумений,  связанных  с  Богом  и  католичеством.  И  если  рассматривать  эту  книгу  в  религиозном  плане,  то  её  кульминация  -  даже  не  рассказ  об  убийстве  животных  на  бойне,  а  история  любви  ксьондза  Анджея  и  монахини  Анастасии.  История  вовсе  не  выдуманная,  а  самая  реальная  и  жизненная.  Почитайте  католические  журналы  хотя  бы  за  90-е  годы  -  и  вы  в  этом  убедитесь.
  Вишневский  отнюдь  не  богослов,  хотя  он  богословски  образован.  Вместо  этого  он  интуитивист, он  честен, он  исследователь  природы,  доверяющий  фактам.  К  нему  идёт  сказанное  о  его  герое:  «Он  знает  всё  или  почти  всё».  И  почему  мы  думаем,  что  последняя  правда  должна  быть  сегодня  у  богословов?  Может  быть,  она  давно  уже  перекочевала  к  художникам  и  писателям,  как  предсказывал  Николай  Федоров?  Парадоксально,  но  Евангелие,  дающее  свет  жизни,  оно  же  породило,  или  только  высветило  /?/  религиозное  мракобесие,  сделавшее  возможным  историю  Анджея  и  Анастасии  и  бесчисленного  количества  подобных  историй.
   Теперь  Вишневскому  естественно,  как  прославившемуся  писателю,  писать  на  бис.  И  это  не  будет  бульварное  чтиво,  если  только  будет  на  уровне  его  творческого  метода  -  создания  книг,  дающих  чувство  праздника,  вообще  небудничное  чувство  жизни.
  Люди,  подобные  Вишневскому,  похожи  на  древних  пророков,  из  какого  бы  сословия  они  не  происходили.  Из  писаний  древних  пророков  составился  кодекс  Библии.  Библия  пишется  и  в  наши  дни,  это  литературная  сокровищница  человечества,  где  рядом  с  маразматическими  опусами,  есть  произведения  чудом  вбирающие  в  себя  всё  самое  важное  и  значимое,  что  даёт  эпоха.  Именно  таков  Вишневский  -  сплав  сердца  поэта  и  интеллекта  учёного.

                17.09.2009.