Три истории о розах

История первая, предшествующая рассказу о Санубар.
Альбина – Алька – странная одинокая девушка, ей двадцать. За ее спиной три курса университета и три года общежития. В начале июля у нее день рождения. Обычное летнее застолье в кругу родных, знакомое, наверно, всем Ракам и Львам, на этот раз отменено, потому что после экзаменов Алька не едет домой. Ей предстоит так называемая учебная практика, а на самом деле – ее первое и, как окажется, последнее путешествие в Среднюю Азию. День рождения совпадет с первым днем путешествия – что же, они славно попируют в шашлычной на ВДНХ, благо в восемьдесят третьем году “Саперави” еще есть, его много, оно настоящее. Девчонки разъехались, осталась одна Светочка, “дама в панаме”, как назовет позже ее Макс – она тоже едет. А пока они собирают вещички, лениво гоняют чаи при раскрытых окнах.
Алька еще пребывает всецело во власти шестого семестра – особого, поворотного, нового во всем. Уже полгода, адских полгода, как Андрей окончательно ее бросил. Ну, конечно, он предпочел ее тоскливой и громоздкой серьезности голенастую еврейку с зализанным лбом и низким историческим смехом. И уже полгода, галерных полгода, как Алька читает по-персидски одну толстенную историческую книгу и проявляет невиданное доселе усердие в учебе, при этом регулярно участвуя в торжественных мероприятиях на квартире у Гиви. Мероприятия эти именуются “иранскими традициями” и отличаются от обычных студенческих попоек бесконечным восточным мелосом, льющимся с магнитофона, и однообразной декламацией одних и тех же ободряющих стишков Хайяма в качестве повивальных тостов. И уже полгода, братских полгода, Максим и Гиви из кожи вон лезут, чтобы выйти на первый план в жизни страдалицы и выбить из ее затуманенного «Саперави» сознания образ коварного изменщика. Они пишут шуточные стихи и развлекают свою подругу как могут. Что ж, это им удается, и она потихоньку выползает из депрессии. Поэтому период этот в исторических анналах получает название: «Единство нашей славной группки». Апофеозом единства должно стать ожидаемое путешествие в Среднюю Азию. После этого группа распадется, и начнется совсем новая жизнь.
А пока же Алька сидит со Светочкой у раскрытого окна. Она уже не чувствует себя одинокой. Вся их славная группка уже в Ленинграде, и завтра они выезжают на поезде в Москву, чтобы оттуда лететь самолетом в далекий таинственный Ургенч, где сразу начнется Азия. И пока нет только Макса, который после экзаменов уехал на пару дней домой, в маленький советский городок в анклавной Восточной Пруссии. Но он должен скоро появиться. Его ждут. И он появляется. И, как всегда, так шаркает ногами, приближаясь по Коридору, что Леночка, куда менее рассеянная, чем Алька, слышит его за три версты – то есть комнат за десять. “Ой, – говорит она, взбодрившись, – Максимка приехал”.
Стук. Распахивается дверь, и – о, чудо! – в комнату вплывают… розы. Максима не видно – одни розы. Пятьдесят штук? Сто? “Ханумище, – громкоголосо приветствует Максим. – Это – вам, друг мой! Это вас моя бабушка поздравляет с днем рождения!” Леночка визжит от восторга и хлопает в ладоши. Алька тоже. Заливаясь добром и светом, они освобождают Максима от его пахучей, колючей, тяжелючей ноши. Носятся в поисках банок. Поят Макса своим вечным чаем. Макс доволен. Он выполнил миссию. От острого ощущения счастья у Альки кружится голова. Депрессии – каюк! Ад и галеры – позади! Впереди – только каникулы и восточномелодическое братство. Впереди – долгий прекрасный путь!
На ночь раскладывают розы в разноцветные пластмассовые тазы, собранные по всей уже разбредшейся на каникулы общаге. Даже составляют список тазов, у кого брали. Розы розовые, розы желтые, розы белые плавают в красных, зеленых, синих тазах.
Завтра им уезжать... Прощанье. На прощанье они выливают воду из всех банок, возвращают тазы, и оставляют розы сохнуть. Сохнуть величественно, по-королевски.
Они запирают комнату. Розы встретят их в сентябре.


История вторая. Прошло два года. Альбина идет на выпускной бал. Ну, это, конечно, вариация их славной группки на тему выпускного бала. Профессор Грюнвальд затеял для них пирушку в честь окончания Университета. Предполагается ужин – вечер – ночь – разговоры на всю белую, белую ночь. Ребята советуются: что нести? Коньяк? Водку?
Между тем на дворе июнь восемьдесят пятого года, самый разгар антиалкогольной кампании. Но Альку эти дела не касаются. Она  покупает розы! Долго ходит по цветочным рядам Кузнечного рынка, ужасается ценам (десять рублей за штуку!), разглядывает цветы украдкой и убегает от волосатых южных мужчин.
“Дэвушка, дэвушка, смотри, какие харошие цвэты!..” – говорят южные мужчины.
   Наконец, внезапно решившись, Алька покупает. На все пятьдесят рублей, составляющих ее месячную стипендию. Пять роз. Высоких и красных. Или алых? Ну, конечно, алых. Пять алых роз! Хорошо хоть наскреблась еще мелочь на сорок пятый автобус.

Их памятный выпускной бал. Изящно сервированный стол. Запотевшая водка. Баранья нога в чесноке, только что из духовки. Ломти мяса. Тонкие волшебные пироги. Море зелени – укроп, петрушка, райхон. Хозяин – Профессор – улыбчивый, разговорчивый, в замшевом пиджаке. Хозяйка – прелестная и гостеприимная как никогда. Разговоры. Шутки. Потом даже танцы. Долгие танцы. Разговоры. Чай. Торт. Бесконечная белая ночь, постепенно переходящая в утро. Они фотографируются на фоне распахнутого окна и белой ночи. У окна сидит еще не лысый Людвиг. Алька смотрит в объектив распахнутыми, как окна, глазами - и в руках у нее внушительный том Жака Бреля. Они слушают Жака Бреля. Голос Жака Бреля звучит в восемьдесят пятом, как в девяносто девятом. Жак, Жак ... – вот знаковая фигура неприглаженной жизни. И Профессор – еще живой в восемьдесят пятом. И алые розы.
Профессор все поглядывал на алые алькины розы, поставленные в большую вазу в той самой комнате, где был накрыт для них стол, и где потом через четыре года жена Профессора раскладывала на полу шесть метров алькиного свадебного платья... Профессор все поглядывал на эти розы, а потом поставил пластинку с итальянской песенкой, и им, невеждам, перевел с итальянского:

Наша любовь была коротка, как жизнь розы.
Но как роза, она была бесконечно прекрасна...

Алые алькины розы любви.


История третья. Много лет спустя Альбина разводится с мужем (ради которого шила ей платье жена Профессора) и оставляет его перед выбором новых путей, более традиционных, чем тот долгий прекрасный путь, по которому шла она. Он выбирает ее ближайшую подругу. Кидается к этой подруге, ходит с ней, танцует с ней, и ему кажется, что она тянется к нему, что она к нему просто льнет, как он выражается, в отличие от бывшей жены, Альки, сохранившейся в его памяти как безнадежный неинтересный чурбан. Он начинает каждый день звонить алькиной подруге, сообщать о своих горестях, о разводных обстоятельствах, обидах и нелепостях. Потом о своих планах, проблемах, ситуации на работе. О своем расписании на сегодня, завтра, послезавтра. О том, что он ел на ужин, ест на завтрак, будет есть на обед. Он звонит ей каждый день и настаивает на встрече. Она отказывается, конечно. Она слишком много о нем знает. Он не слишком перспективное, радостное, приятное знакомство. Но она очень деликатная, внимательная девушка. Она слушает его. Она внимательно его слушает. Она вникает в его проблемы. Он предлагает встретиться за чашкой кофе. Она отказывается. Он говорит: ты отказываешься из-за подруги. Она: при чем тут подруга? Он: нет, я знаю, это все из-за подруги (она бы, мол, не деликатничала). (Подруга – это Алька). И, в конце концов, она соглашается: на чашечку кофе. И ставит в известность Альку, ведь они подруги. Алькина подруга приходит на канал Грибоедова и издалека видит бывшего алькиного мужа. Она видит, как он поглядывает на часы, заметно волнуется. И в руке у него – длинная роза (о цвете розы история умалчивает). О Боже, – иронизирует она про себя, – он и в самом деле полагает, что пришел на любовное свидание. Свидание длится весь вечер. Происходят разговоры ни о чем. Пьется вино. Подруга принимает участие в бывшем муже своей подруги. Она слушает его вдохновенные монологи. Он просится к ней домой – она соглашается. Роза плывет в руке, головой вниз, как Винни-Пух в руке Кристофера Робина. И бьется головой о лестницу. Розу опускают в воду. Подруга жарит купленное по дороге мясо (свинину!!!) – Альбина не ест свинину – он ест. Он не может носить брюки в домашней обстановке – говорит он – что ж, она дает ему старый халат. Он предлагает потанцевать при свечах – она соглашается. Танец как крик уступает место танцу как ритуалу. Обычай такой.

Роза плавает, плавает в ванной.

И на следующей неделе Альбина ее там застает.