Трактат о гениальности

Коза как всегда улеглась на запретное Феино покрывало с копытами
и обнаружила книжку открытую.
«А.С. Пушкин. Стихи.» она называлась,
и Коза этой книжкой незаметно для себя зачиталась.
Фея с топором с работы приходит, а за ней и Просто Женщина.
- Ты почему снова на моём покрывале с копытами валяешься, деревенщина?
А «деревенщина» вся в слезах с мокрой бородой,
у дивана лужи, будто у скотины здесь - водопой.
- Фея, не приставай ко мне в такие минуты. Как ты груба и банальна!
Видишь, я книжку гениального автора читаю. Правда, читаю тоже гениально.
- Да я вижу. "Читать" ты умеешь..., хорошо, что не наделала похуже.
Вон какие повсюду разлиты «гениальные» лужи.
- Девочки, для ссоры время истекает, -
Просто Женщина просто сказала: "Всякое бывает.
Давайте вывесим сушиться покрывало и никого не будем обвинять в банальности.
Поставим самовар, заварим чаю с мятой и поговорим спокойно о гениальности."
Так и сделали. Самовар шумел кипятком,
мятный аромат лился вместе с чаем в чашки за большим круглым столом.
- Прибора для определения гениальности не существует в природе, -
уверенно начала беседу Фея с топором: Да и вообще не существует, вроде.
- Всё бы тебе приборами измерять, да в определения укладывать жёстко, -
вставила реплику Коза и почесала копытом по шёрстке.
- Вот был бы сейчас здесь
этот Пушки А.С….
Раз такое писал, что берёт за душу не один век,
наверняка он - славный малый и замечательный человек!
При этих словах Коза снова обильно прослезилась.
- С «берёт за душу» я бы ещё согласилась…
Но вот с «замечательным человеком» и «славным малым»…-
я бы так, Коза, не сказала…
Если человек гениален, то в какой бы области эта гениальность ни была
стопроцентно это не означает наличия доброго характера, обширных знаний и даже ума.
Также не означает, что этот человек способен и умеет любить,
хотя, всё вышеперечисленное у гения тоже может быть.
А для любителей определений, - тут Просто Женщина посмотрела на Фею: могу подвести итог:
Гений – это человек, в котором непосредственно и особенным образом проявился Бог.
- И что? Самому гением стать невозможно? -
спросила Коза осторожно.
- Самому невозможно гением стать и быть,
как невозможно самому полюбить и разлюбить.
При этих словах Просто Женщина посмотрела на «девочек» немного устало.
- Посмотри, Коза, - сказала Фея: до чего человечество может достать, и достало.
Стараются, пишут на могилках пространные эпитафии,
творят кумиров, изучают гениев биографии и автобиографии,
будто пытаются там найти,
что и им бы помогло пройти по этому пути.
А фактически в основе этих стараний может только одно лежать -
сознательное желание прославиться и подсознательное желание Бога под себя приспособить и Им управлять.
Хочу предупредить «желающих быть гениями» об одной опасности:
проявление Бога в аспекте гениальности всегда усиливает и присущие каждому из живущих обычные страсти.
И если какие-то из страстей бывают заметно выражены у обычных людей,
то гениальность закономерно делает их проявление ещё сильней.
Поэтому гениям всегда труднее совладать со своей судьбой,
и ещё труднее – с самими собой.
На этом Просто Женщина налила себе в чашку ещё чаю и просто сказала:
Всякий истинно любящий испытывает такое чувство, что любви в нём всё ещё мало.
Так и здесь. Чем более гениальность себя проявляет,
тем больше гений ощущает, что ему её не хватает.
Это – вовсе не парадокс при том,
а – малоизвестный кому закон.
Чаепитие под зелёным абажуром продолжалось,
Коза разомлела, и даже что-то вставить пыталась
про то, что среди множества глупых мыслей и сомнений,
гений всё-таки должен понимать внутри, что - он гений.
А если при том ещё и справедливости быть,
то Бога за это нужно не ругать, а благодарить.
Потом к Просто Женщине приставала с вопросом, что ей хотелось бы знать,
как гения от не гения отличать?
На что получила ясный от Феи с топором ответ:
«По «лужам», и по ощущению сердца, там, где «луж» нет».
На этом автор просит у читателей прощения за многословие и занудство,
что поделать, у неё не самые сильные качества: поэзия и некоторые искусства.