Фаталист

Ну не везло Вовке Рогову на женщин. Во-первых, фамилия. Но дело даже не в ней. Просто не везло.

А невезения начались еще в пятом классе, когда заныло посере-дине груди, нехорошо задрожали колени, и застучала колотушка там, где у человека душа. Подумал он, подумал, да и решил донести Катьке Евпраксиной до дому портфель, казавшейся ему если не Джульеттой (тогда он еще про это не читал), то Мальвиной или Кнопочкой, как минимум (про это уже было читано). Катя оказа-лась воспитанной девочкой: перед дверью подъезда пожала ему руку, сказала «спасибо», и даже погладила по непослушным кудрям, от-чего Вовка чуть не разомлел, густо покраснел и стал отворачивать малиновое лицо от прохожих. «Мальвина» достала из портфеля книгу, протянула Вовке, неловко чмокнула в нос и скрылась в подъезде. «Повесть о первой любви или дикая собака Динго» - прочитал загла-вие красный как рак Вовка, сунул книгу в портфель и счастливый побежал домой.

Счастья не бывает много. В этом он убедился наутро, когда был приглашен главным школьным хулиганом, Мишкой Суторминым, за школу, где обычно курили старшеклассники, от которого и по-лучил два или три чувствительных удара в поцелованный Катей нос и предупреждение: портфелей без согласования с ним никому больше не носить.

Для убедительности Мишка поднёс к Вовкиному глазу увесистый кулак, а рядом стояли и посмеивались Мишкины друзья. Из носа сочилась кровь, а в голове вертелась мысль о не-справедливостях этой жизни. На время он бросил матримониаль-ные заботы, увлекся спортом, сколотил хоккейную команду, при-гласил Мишку Сутормина сыграть «двор на двор», забил ему восемь голов и почувствовал себя отмщенным. Уязвленный Мишка драться не стал - он уважал силу и класс.

Шли годы. Вовка заканчивал школу. В соседнем доме жила де-вочка Марина. Вовка повзрослел. Он понял, что зреет чувство. Они подолгу провожали друг друга и целовались в подъезде, пока это не заприметил Маринин папа, полковник, и, не вдаваясь в подробно-сти, по быстрому объяснил Володе, за сколько километров от своего дома он хотел бы видеть Володю вместе с его папой плотником и мамой домохозяйкой. Вовка переживал полгода, а когда получил повестку в армию, зашел в знакомый подъезд и набил морду це-лующемуся с его Мариной сыночку генерала, и наутро отбыл служить в танковые войска.

Суровые танкистские будни закалили Володю, но он по-прежнему оставался джентльменом. В то время, когда его друзья-танкисты не теряли времени в увольнениях, Вовка Рогов или сидел вечерами в танке - из люка торчала его голова в шлеме, или, будучи в увольнениях, дарил девушкам цветы на последние, провожал до дома и жал руку у подъезда. Девушки озаряли его улыбками, он возвращался к себе в часть, надевал шлем и прятался в танк.

Солдатские годы пронеслись и канули в Лету как первая любовь. Володя возвратился в родной город в сапогах в гармошку, десантном «тельнике», офицерском кителе, выпиленными из нержавейки буквами «СА» на погонах, гвардейским орденом и дембельским альбомом под мышкой. Гуляя в таком виде по главной улице города и здороваясь с беременными женщинами, он узнавал в них бывших одноклассниц и недоумевал, как это люди все успевают?  Выбросив армейскую форму в сарай и раскопав в огороде припрятанную к дембелю бутылку водки, он распил ее с друзьями и устроился шо-фёром автобуса. Поколесив по городу дней пять и, поглядывая на красивых и одетых в мини женщин, он понял, что дальше так жить нельзя. Тостестерон гудел в крови, не давали покоя мысли о таинстве первой брачной ночи и красавице-жене, которая будет ждать его с работы, рожать детей и ласково заглядывать в глаза.

Поиски вероятной супруги заняли больше времени, чем он ожидал; достаточно сказать, что одноклассники и одноклассницы успели обзавестись двумя-тремя детьми, а Володе как назло попадались какие-то малолетки, готовые выйти замуж хоть за кого, лишь бы только поскорей.

На одной из них он и остановил свой выбор. Это была весьма фигуристая девица лет семнадцати со жгучими карими глазами и целомудренным взглядом второгодницы, рано утратившей девственность. Ее звали Лолита (Набокова Володя не читал), поэтому девушка глянулась ему сразу, на первой же вечеринке, устроенной после работы прямо у него в автобусе, тем более что он выпил вина, и слегка распущенные манеры девицы и умение не по годам крепко держать в руке стакан не сразу бросились ему в глаза.

Лолита сверкала карими очами, не отходила от Володи ни на шаг и несколько раз сопровождала его на маршруте, трепетно прижима-лась полной грудью и хватала за руки, мешая вести автобус, из-за чего Володя, расслабившись, чуть не снес маленький продуктовый магазинчик «Зайдите к нам».

Дело шло к свадьбе. Володя мотался по городу в поисках красной рыбы, копченой колбасы и костюма в блестку. Жениться он хотел непременно в костюме в блестку, который и прикупил по баснословно дешевой цене в 500 рублей. Зайдя с костюмом в руках в родную автоколонну, чтобы пригласить напарника в качестве свидетеля, а заодно и проверить гидравлику, он поднялся на заднюю площадку своего автобуса, и обнаружил на кондукторском сиденье обнаженными напарника-свидетеля и свою будущую супругу, которые выделывали такое, отчего Володя вместе с костюмом в блестку выпал в открытую заднюю дверь.

Два дня и три ночи он в одиночестве пил заготовленное к свадьбе вино «Улыбка» и закусывал красной рыбой и копченой колбасой. Когда закончилась последняя бутылка, он ножницами изрезал блестящий свадебный костюм на тонкие полоски и выбросил его с балкона, полагая, что все дело в нем.

Спустя два дня он вышел на работу, прогнал напарника, полагая, что дело также и в нем, выбрал самый захолустный маршрут и стал вспахивать в две смены, стараясь отвлечься и даже и не вспоминать про коварный женский пол.    

После работы он приходил домой, открывал книгу К.Седых «Даурия», заложенную на 10 странице, пытался читать и вникнуть в содержание, но лучше б не вникал. В книге через страницу писалось как раз о коварном женском поле и таинстве первой брачной ночи.

Через месяц, работающий в две смены, и из-за этого дошедший до легкого помешательства, Володя решил уйти в монастырь или жениться на первой встречной. Он поставил автобус за неприметным углом, облокотился на руль и приготовился ждать. Первым из-за угла появился небритый мужик с мешком ворованного комбикорма и попросил отвезти его за три рубля до станции.

Володя отмахнулся монтировкой. Затем показалась гривастая лошадиная морда, а затем и вся лошадь целиком, запряженная в телегу на резиновом ходу, на которой первый мужик и повез ворованный комбикорм, сторговавшись с возчиком за рубль. Терпение Володи лопнуло, когда следом за ними проследовала возвращающаяся с тренировки мужская сборная команда по городкам.

Перебирая в памяти адреса ближайших монастырей, он зло отпустил рычаг ручного тормоза и вдавил педаль газа в пол. Автобус рванул с места. Из-под колес раздался истошный женский крик. Володя вдарил по тормозам и выпрыгнул из кабины. Под колесами лежала женщина. Бездушное переднее колесо замерло в пяти миллиметрах от ее головы с растрепанной прической. Женщина тихо лежала в пыли, и в ее глазах отражалось голубое небо.

«Это судьба», - подумал Володя и перенес хрупкое женское тело в салон.
Так Лариса стала его женой. На свадьбу молодые, на всякий случай не стали приглашать друзей, а просто посидели в узком родственном кругу, причем Володя, памятуя о прошлой неудаче, на сей раз, купил себе женильный костюм в клетку.

Жена Володи оказалась, безусловно, хороша собой. Нельзя сказать, чтобы она была сильно потрепана жизнью, просто оказалась лет на пять постарше и, в отличие от Володи, что-то слышала о таинстве первой брачной ночи, о чем благоразумно не стала распространяться при первом знакомстве в салоне автобуса.

Она поселила Володю у себя, и примерно год супруги прожили душа в душу. Время от времени к Володе заходили неприглашенные на свадьбу друзья с бутылкой, на что Володя категорично отвечал, что у него тут, дескать, жена и ему некогда заниматься глупостями, но передавал через форточку стакан и посыпанный солью огурец. Весь первый год супружества Володя работал как вол, отдавал зарплату жене, курил «Приму» и даже перестал оставлять себе заначку «на кунжут».

В доме появилась финская сантехника и невиданная по тем временам микроволновая печь. Усталый, но довольный, Володя после работы просто бежал домой и, дорвавшись до этого дела, занимался воспроизводством младенцев. Младенцы, однако, никак не получались. Он приуныл и как-то раз, под Новый год, получив тринадцатую зарплату, сорвался – истратил все на «кунжут» -  напоил половину автоколонны и сам напился в «битюги». До него дошло, что жена, как он сам мягко выразился, оказалась немножечко б/у, хотя и очень хороша собой.

Шел снег, он стоял у ангара и, бросал зажженные спички в урну, принимая за нее открытый бензобак собственного автобуса.

Наутро, ознакомившись с приказом об увольнении чуть ли не по расстрельной статье, он почему-то, подумал, что все бабы дуры, попьянствовал еще недельку, да и устроился водилой на частное маршрутное такси.

Кондуктором у него работала разведенная девица Зинка, имеющая сына пятиклассника, домик у реки и двадцатилетний стаж работы на птичнике. Володя изредка поглядывал на Зину в зеркало заднего вида и чем чаще поглядывал, тем сильнее Зина казалась ему умней его жены. Она быстро считала в уме и шустро раздавала сдачу.

Наивно полагая, что главное в женщине это ум, и позабыв свой постулат, что все бабы дуры, Володя стал оказывать Зине знаки вни-мания - дорогой рассказывал несмешные анекдоты про Винни-Пуха, дарил календарики с клоунами и автомобильные брелки, а на восьмое марта презентовал обвязанный розовыми лентами тяжелый отечественный утюг.
Оказавшись вместе с Зиной на даче у кого-то у знакомых, Володя, который считал любую внебрачную связь преступной, вынужден был ступить на скользкую тропинку двоеженца. Опять пришлось впахивать в две смены, ибо началась нелегкая жизнь на два дома.
Все скользкие тропинки ведут в никуда или заканчиваются узким гротом. И прежде чем с нее сорваться, можно пару раз поскользнуться, больно ударившись о сталактит. Володя поскользнулся только раз.

Однажды, жена Володи, Лариса, возвращалась с рынка, радуясь удачно сделанной покупке - чудной сковородке фирмы «Тефаль», на которой собиралась поджарить Володе антрекот. Без всякого умысла она заглянула в дверь стоящего в холодке маршрутного такси и хотела было уточнить, следует ли оно до улицы Спасской, но не смогла вымолвить ни звука. От удивления язык прилип к небу. На заднем сидении маршрутки лежал уставший Володя и спал, а рядом сидела какая то блондинка и гладила его по волосам. Не помня себя, Лариса замахнулась сковородкой...

Минуло два месяца, и жители города стали замечать странного человека с рулем от автобуса в руках, приплюснутой головой с хорошо различимым зеркальным отпечатком: «Тефаль - ты всегда думаешь о нас». Человек бродит по дорогам, крутит руль, переключает воображаемые передачи и иногда даже перестраивается из ряда в ряд. Сделав пару кругов по пятому маршруту, он возвращается к себе домой, ставит в угол руль, садится на продавленный диван, зажигает свечу и неотрывно смотрит на школьный портрет Катьки Евпраксиной, висящий напротив. У него неестественно жизнерадостное выражение лица, но тусклый взгляд человека, потерявшего веру и разум, но сумевшего вернуться в детство.

Это Вовка Рогов по кличке «Фаталист».