Смерть без похорон

                Смерть без  похорон            
                Из цикла журналистские расследования.
Николай Петрович  Арбатов приобрел  под дачу пустующую усадьбу в одном из сел. Его интерес был не в сельском хозяйстве, а в творческой мастерской. Здесь на лоне природы, вдали от суетной городской жизни все условия для творческой мысли. Жизнь преображалась. Постепенно Арбатов входил в курс сельских событий, появились знакомые, друзья, почитатели его литературного творчества. Сюда он приезжал на недельку-другую привести в порядок собранный материал для публикаций в двух центральных изданиях, в которых работал специальным корреспондентом.
     В один прекрасный день Арбатов ехал на рейсовом автобусе к себе на дачу. К нему подсела женщина и стала рассказывать прискорбную историю о смерти Миколы Головлева и о его непристойных похоронах, якобы его похоронили как собаку. Арбатов не придал особого значения новости женщины, подумав, что этого не может быть потому, как этого не может быть никогда.
Дослушать историю до конца не пришлось. Автобус сделал остановку в нужном месте и Арбатов, извинившись перед женщиной, тут же поспешно сошел. Идти до усадьбы минут пятнадцать. На пути встретились ему еще несколько человек и в один голос с возмущением рассказывали всю туже печальную историю о похоронах их односельчанина Головлева. Тут уже Арбатов был весь внимания, воспринимая их рассказы за реальность событий. Но одно дело посочувствовать, другое- принять к решительному действию, разобраться в всех тонкостях происшествия, ведь он тут «квартирант» и вмешиваться в него посчитал не в своей компетенции. Есть в селе начальство и даже депутаты райсовета, вот пусть они и разбираются, а у него своих проблем по горло. Такое вынес резюме своим размышлениям Арбатов. Но внутренний голос точил самолюбие своего хозяина: мол, если не ты  займешься этим делом, то кто? Если бы начальство села, будучи  в курсе событий не решила проблему с похоронами, значит, оно не захотело заниматься им. А ты призван на ратные дела. Тебе и знамя в руки. Действуй!
Арбатов тут же, не заходя к себе в мастерскую, направился первым делом в Сельский Совет. Председатель человек средних лет, спокойный и рассудительный встретил Арбатова уважительно. На его вопрос о похоронах ответил раздраженно: - Да, была у меня делегация из сельчан, просили помощи на похороны Головлева, но чем я мог помочь? Ведь у меня нет ни денег, ни транспорта, только одна печать. Это у председателя, вернее фермера есть все с избытком. Я им и посоветовал обратиться к нему, вам тоже не мешало бы с ним встретиться и узнать с первых уст о судьбе похорон.
Арбатов так и сделал, направив свои стопы к оному, о котором он знал как о человеке, подобному герою А.Пушкина в романе: «Дубровский» Троекурову. Развал колхозов породил это сословие. Небольшая кучка приближенных к фермеру жила в полном достатке за счет грабежа пая жителей села. Уместно отметить, что по фермерскому уставу каждый из них имеет по четыре гектара на человека земельных угодий. Но обработать их не под силу сельчанам, поэтому они вынуждены сдавать землю в аренду фермеру на хищнических началах. По осени получали со своих земель по четыре мешка отрубей!? Это - то с четырех-восьми и более гектар! Защитить свои права сельчане боялись. Идти против «Троекурова» означало не получить сенокосных угодий, транспорта для перевозки своего урожая с дорезков в поле к своим домам и прочих услуг фермера. Потом районные суды сплошь коррумпированные органы правосудия. Тут возвращение к Н. Некрасову – классику русской литературы:
...«И пошли они,солнцем палимы,
    Повторяя:"Суди его бог!!,
    Разводя безнадежно рукамс,
    И, покуда я видеть их мог,
    С непокрытыми шли головами..." 
Арбатов примерно знал ответ на свои вопросы, и он не ошибся. Встретил его высокомерный, презрительный взгляд к представителю прессы, зная об этом. Фермер бросил в сторону вошедшего пренебрежительно вопрос:- с чем пожаловал писака?
Арбатов спокойно поправил: -не писака, а журналист, затем полюбопытствовал: - меня интересуют  похороны вашего работника Головлева?  И тут получил то, что ожидал:
- У меня не похоронное бюро. Нет у меня свободного автотранспорта, нет досок на гробы. Тут умирают почти каждый день, и если я буду всех хоронить, то превращусь в Безенчука – гробовых дел мастера из двенадцати стульев. Пусть похоронами занимаются родственники.
- Но у Головлева нет таковых,- парировал Арбатов. Потом эти люди всю жизнь работали на вас, господин фермер. Литературу вы помните, но забываете  долг перед ними. А долг Головлеву огромный. Он горбатился на ваших полях, пас коров и выполнял безропотно все  работы. Народ вашего села возмущен вашим отношением  к усопшему. Спасибо за исчерпывающие ответы. Арбатов высказал все то, что накипело в душе за эти пять минут  общением с новым «Троекуровым» и покинул затхлое помещение. Было все яснее ясного: после развала колхоза люди села не были нужны.
   Арбатов  зашел в фельдшер- акушерский пункт и встретился с заведующей. Разговор тот же самый: смерть и похороны Головлева. Женщина не имела понятие об этом, хотя ее обязанность, как первого лица констатировать смерть. Возможно, она была насильственной, что имело немало важное значение в таких случаях и требовало совместно с участковым милиционером расследование. Но, увы! Участковый тоже был далек от этого события. Он цинично заявил: - Если я буду заниматься смертями, то мне грош цена в базарный день. У меня есть дела важнее.
Арбатов от встречи с сельским детективом уяснил себе, видя троекуровские хоромы блюстителя порядка, что в селе нет защитника прав сельского труженика. Уходил он от всех чиновников с болью в сердце и с огромным желанием, что в его силах, потормошить сытую, беспечную жизнь прислужников власти. Оставалось выяснить дальнейшую участь Головлева. Арбатов зашел к его соседям. Те рассказали вопиющую историю. Они уважительно относились к соседу, зная его печальную судьбу. Его жена в ранней молодости оставила Миколу Головлева с малолетней дочкой. Он как мог воспитывал ее, а когда выросла пристала к цыганскому табору и ушла с ними бог весть куда. Долго боль утраты близких ему людей не покидала его душевного состояния. Одиночество заполнило всю его дальнейшую жизнь. Хоть как то разгрузить его, Головлев работал в колхозе до изнеможения, но не только там. Он пошел в свободное время в люди: кому помочь по хозяйству, в основном немощным старикам, потому как «троекуровы» не имели понятия о заботе обездоленных сельчан, потерявших здоровье на их полях, кому переложить печь, кому наколоть дрова, наносить воды, натопить печь и другие работы. Были случаи,- рассказывают соседи взахлёб,- что Микола в лютые морозы спасал от холода в нетопленной хате многих обездвиженных стариков. Он не требовал оплаты за свой труд, будучи доволен тарелкой супа и чаркой самогона.
Арбатов многое и сам знал о Головлеве, с которым у него сложились дружеские отношения, особенно после того, как он помог оформить ему пенсию. Микола часто предлагал свою помощь по уходу за огородом. Он даже переложил печь. Словом Арбатов сравнивал  Головлева с «тимуровцем». Он в шутку называл его таковым. Здоровье Миколы постепенно сдавало. Сказывался безропотный рабский труд в колхозе, причем за ничтожные гроши.  А когда нашли через неделю его среди лютой зимы в своей нетопленной хате мертвым, то дела до него со стороны руководства села было бездушно - плевое. Но люди выражали неподдельную скорбь  по утрате этого человека. Случилось так, что по соседству поселился представитель олигархического клана, а попросту говоря, современный буржуй, построивший с согласия фермера в лесных госугодиях  свое поместье, не шедшее ни в какое сравнение с троекуровским по размаху и беззаконию, то убогое строение и сам его хозяин  не вписывался в рамки его соседства. Существовало мнение, что Головлева отравили. Вот почему не стали проводить следствие по поводу его смерти, в боязни вынести это преступление на общественный суд. Мало того, олигарх в тайне от всех, нанял цыган, которые  ночью погрузили на сани тело Миколы в байковом одеяле, на котором покоился труп, притрусили соломой и отвезли на кладбище. Там не стали копать мерзлую землю, а нашли естественную ямку и «похоронили» его. Сверху положили охапку сена, прикидали снегом и вся проблема: дешево и сердито.
Но в селе утаить что ни будь от людского внимания трудно. Кто - то видел всю процедуру похорон и на утро разнес эту вопиющую весть.
Все село стало возмущаться содеянным кем то. Начали требовать расследования преступления по всем законам криминалистики, сопровождая сравнениями похорон при фашистской оккупации во время Великой Отечественной Войны 1941-45г.г., когда немцы давали возможность хоронить по всем правилам. Давали доски на гробы и прочие атрибуты обряда. А тут, похоронили человека как собаку, хотя таковую закапывали в землю. Народ требовал перезахоронения Головлева, а когда добились своего, то труп исчез.
Вся правда легла на обширный материал о « Смерти без похорон», посланных для публикации в центральные органы прессы. Вскоре раздался телефонный звонок из редакции. Звонил возмущенный голос главного редактора. Он разносил своего собкора за такой материал, угрожая последствиями, если он попадет на гранки газет:  вас и меня завтра уволят с работы под фанфары! Где вы взяли такое? Печатать не будем. Вам понятно, Арбатов?
Арбатов понимал, что время не то. Правда колит в глаза. Да ее никогда не было, нет и не будет. Потому имеем то, что имеем. Скажу по секрету. Большая часть журналистского корпуса коррумпирована, поправшая свое истинное призвание журналиста: писать правду!
PS:
История имела свое трагическое  завершение. Редакция газеты отправила  статью Арбатова областной администрации, та в свою очередь отфутболила ее в район. Наконец она легла на стол сельской администрации. Через день дача Арбатова запылала  синим пламенем,  и сгорела дотла в его отсутствие. Никто не спасал ее, никто не тушил. На его просьбы расследовать пожар, следовали упреки: «не лезь туда, где горячо!»