Петух

В 15 квартире, на 4 этаже, жила семья Петуховых. Отец ; невысокий, худощавый мужчина, любитель выпить, работал кем-то на почте, поскольку достаточно часто его, немного перебравшего, подвозила до дома почтовая машина. Мать ; полная расфуфыренная дама, по виду ; еврейка, никогда в этом не признававшаяся, выглядела значительно старше своих лет и, уж конечно, своего мужа. Кажется, что она была еще и выше его ростом, хотя может быть это всего лишь оптическая иллюзия, поскольку она была намного его полнее и, следовательно, казалась больше. Сын их ; мой погодок ; Вовка.

В их семье была некая тайна, которая, как это всегда бывает со всеми тайнами, потихонечку выплыла на свет. Кто-то во дворе, уж кто сейчас не помню, клялся и божился, что жил с Петуховым-старшим в одном дворе, ходил с ним в одну школу, и в ту пору, отец Вовки, носил фамилию Дураков! Которую, женившись, сменил на фамилию жены. Известие покатилось по двору, из уст в уста, шепотом, и сколько в этом правды мне судить трудно. Хотя взаправду говорят, что «хрен редьки не слаще» и для его сына фамилия матери была совсем не сахар. По-моему, еще гаже, чем Дураков. Помню, как на весь двор гремело: «Петух! Петух! Выходи!» Вовка зверел, сопел, наливался кровью, ругался, дрался, но... «Петух» оставался на своем месте и многие взрослые, не раз кривенько усмехались, услышав такие выкрики39.

Вовка участником наших детских игр не был, он состоял в какой-то другой компании. Причем я даже не знаю в какой. До школы мы его во дворе вообще не встречали, поскольку мать водила его исключительно рядом с собой («на поводке» - как хихикал Колька Пилясов). А в школу его устроили в «сотую», которая почему-то считалась у нас в районе «поприличней», наверное из-за такого оригинального номера. После чего напрочь откололся от двора. Парень он был крупный, физически очень сильный, не в пример своему худосочному папаше и это наводило на мысль, что, и фамилию «Дураков», и фамилию «Петухов» его отец носил не зря. С первого класса он занялся легкой атлетикой, где подавал надежды и показывал весьма неплохие результаты. После школы у него случилась какая-то неприятность, вроде бы драка, а может и поножовщина - короче, ему светила статья. Но дело замяли, а Вовку отправили в армию играть в регби за ЦСКА40.

Несмотря на смену вида спорта, выступал он успешно и вначале был очень доволен своею судьбою. Стал кандидатом, а потом и мастером спорта. Несколько раз участвовал в заграничных турне, привозя оттуда матери какие-то дешевые подарки, которыми она усиленно хвалилась перед соседями ; «Сын, привез!».

Но, потом, Вовка стал тяготиться спортом. Употребление допингов, анаболиков и прочей дряни отразилось на самочувствии. И хотя внешне он возмужал, раздался в плечах, налился мускулатурой и стал красив, как Апполон, но внутренне начал слабеть, особенно по мужской части. Да и полувоенное существование также не радовало. Трех, а то и пятимесячное пребывание в спортивных лагерях где-нибудь в казахских степях - не особо интересное занятие. Та же зона, а может еще и похуже.

Уже к 27 годам, он стал сдавать позиции под натиском шестнадцатилетней молодежи, которая, естественно, была, и сильнее, и ловчее, а, главное, выносливее его. В 1987 году мы случайно встретились на лестнице. Вовка был выпивши, жаловался мне на то, что, несмотря на свой возраст, профессии никакой не имеет, в спорте его положение более чем шаткое, на тренерскую работу он не потянул - не хватает, ни опыта, ни умения. Поэтому, чем заняться в будущем он не знает. Куда идти работать, распрощавшись со спортом? Дело плохо!

Кончилось тем, что он пошел работать вместе с отцом на почту, женился, родился сын, а дальше его след теряется, поскольку в начале 1990-х они уехали из нашего дома.